Постоянно посматривая на часы, Ира думала о том, что уже очень поздно. Не оставляла попыток дозвониться родителям мальчика. Безрезультатно. Сначала гудки шли, потом телефоны отвечать перестали. Автоответчик сообщал: «Абонент недоступен». Мальчик попросил кушать. Обед подать не успели. Спустилась в столовую, взяла котлету с пюре и стакан компота. Ребёнок жадно набросился на еду. Не то что её малышня в группе, которая, казалось, готова была питаться только компотом и хлебом, игнорируя первое и второе. Конечно, скорее всего его никто не покормил, просто забыли в суете. Ира выпила только стакан компота. Больше ничего не хотелось, это всё нервы. Инспектор не ехал. И где его носит? Надо, наверное, набрать и поторопить, да как-то неудобно. Это же полиция, им и так сейчас забот хватает. Развлекая мальчика считалками, фоном думала о том, что его сейчас, скорее всего, заберут уполномоченные органы. А потом куда? Как это обычно бывает? Подобных ситуаций у неё ещё не было. Мысли просто съедали изнутри. Как отдать такого кроху в ночь в чужие руки? Где его родители? Сколько будет слёз. Бедный ребёнок. Вдруг её словно поразила догадка. Зачем отдавать? Пусть переночует у неё. Оставит родителям сообщения во всех мессенджерах. Предупредит заведующую. Завтра сад не будет работать, а значит, она абсолютно свободна. И мальчику будет спокойнее, а там и ситуация разрешится. В конце концов, это столица, протесты быстро подавят. Всё наладится. Мысли оборвал стук в дверь.

– Вечер добрый. – В кабинет заглянул человек в полицейской форме. Высокий. Темноволосый. Достаточно молодой. Скорее всего, её ровесник. Лицо знакомое.

– Добрый! Извините, а вы один? – уточнила сразу Ира, заглядывая ему куда-то за спину. Он был один, без представителей опеки. Её это очень обрадовало. Илья же при виде грозного высоченного дядьки в форме сполз со стула и сразу спрятался за Ирой.

– А вы ещё кого-то ждёте, прекрасная леди? – попытался пошутить Озеров, проходя в кабинет. – Надежда Юрьевна где? – откашлялся, переходя к делу.

– Не леди, а Ирина Александровна, воспитательница в группе «Колокольчик», – представилась она возмущенно. «Наглец. А ещё в форме», – подумала Ира, разглядывая слишком молодого, по её мнению, участкового. Она ждала кого-то постарше. – Надежда Юрьевна уехала в администрацию, вызвали срочно. – В душе она недолюбливала полицейских. Шаблонно она представляла их всех взяточниками, считая, что в такую профессию идут не самые хорошие люди.

– Капитан милиции, Максим Озеров, – он тоже представился, разворачивая приготовленное удостоверение. – Личное дело ребёнка передайте, пожалуйста. – смерив её оценивающим взглядом, бесцеремонно уселся на стул, где минуту назад сидел Илья. «Колокольчик… Ирина Александровна… Главное сейчас не заржать», – подумал он.

Ира пренебрежительно сунула ему тонюсенькую папку. Принялся листать. Дошёл до данных родителей. Провёл пальцем по листку бумаги, остановившись на одном из указанных в личном деле телефонов. Достал мобильный и набрал номер.

– Вы думаете, я не звонила? – она пристально следила за его действиями. – Мы с обеда пытаемся дозвониться – тишина! – заявила она, сажая Илью в кресло заведующей. Придвинула вплотную к столу. Достала карандаш из стаканчика и листок из принтера. – Солнышко, порисуй немножко, ладно? – обратилась она к мальчику.

– Такой протокол, – лениво отрапортовал Озеров, игнорируя её благие порывы. Прослушав отбивку о недоступности абонента, убрал телефон обратно в карман. Ему нравилось наблюдать, как бесятся вот такие вот дамочки. Он привык жить чуть проще, немножко с юмором, хоть порой и чёрным, издержки профессии. Зануды его раздражали. Явно живет с десятком кошек и кактусом в горшке. В кабинете было ужасно жарко. Расстегнул куртку, оттягивая воротник форменной рубашки.

– Очень душно. Не могли бы вы приоткрыть окно? – попросил он.

– Не могла бы! – огрызнулась она. Ей совсем не хотелось отдавать Илью вот этому… – Тут ребёнок, если вы не заметили.

– Мадам, я тоже не в восторге от происходящего, но можно, наверное, как-то деликатнее выражать ваше «Фи»? – спокойно предложил он, не отрываясь от папки.

Воспитательницу перекосило от злости. Ему даже показалось, что она стала такого же серого цвета, как её чопорное классическое платье.

Перепалку прервал Илья, а точнее, его всхлипывания. Ира вдруг вспомнила, что ребенок днём не спал. Да ещё и шкаф этот, полицейский, пришёл, напугал одним только видом. С понтами своими. Тоже мне, «Слуга народа». Если так сейчас, дальше что?

– Могли бы мы поговорить за дверью? – предложила Ира.

– Как угодно, – инспектор встал, небрежно бросил папку на стул, подмигнул мальчику. – Не реви, ты же мужик!

– Вы в своём уме? – уже в коридоре зашипела на него Ира, прикрывая за ними дверь. – Можно как-то по мягче? Какой мужик? Ему пять лет! Он маленький совсем! У него шок, стресс…

– Милая барышня, – перебил её Озеров, наблюдая, как её начинает трясти от его подколок, – помягче – это как раз по вашей части, а у меня протокол. Забрать, оформить, передать по инстанциям дальше, и рассиживаться мне некогда. Инспектор на вызов не прибыл, а я, как участковый, вообще не должен здесь быть. Тем более моё дежурство уже подошло к концу. Я трачу своё драгоценное время.

– Не ценнее моего! В таком случае, у меня к вам предложение! – Ира скрестила руки на груди.

– Слушаю, – вопросительно уставился на неё он.

Озеров её сразу узнал. Ходили в одну школу. Она училась на класс младше. Зубрилка и скромница. Мама у неё работала в этой же школе, завучем. Пошла по стопам, что называется. Классе в девятом он на спор подергал её за косички, и, конечно, она на него пожаловалась маме. На очередном родительском собрании получил за это втык от директора. Как сейчас помнил, у этой скромницы были алые ленты в тугих косах, наглаженная, ослепительно белая блузка и сарафан. Она разительно отличалась от других девушек. Застенчивая, молчаливая, держалась больше особняком. Что уж там, хоть и не была первой красавицей в школе, а мальчишкам нравилась. Правда, ближе к выпуску, когда в школе начали появляться первые парочки, парни предпочли обходить её стороной, гораздо интереснее были её более общительные и смелые сверстницы. Думал, почему он тогда не позвал её хотя бы на танцы? Максу было ужасно любопытно, а она его узнала? Хотя, конечно, он не переставал сопоставлять ту милую школьницу, о которой он тогда периодически думал, как ему казалось, больше, чем стоит думать о какой-то там девчонке, и эту уже взрослую чопорную мадам, вышколенную и вещающую, словно по уставу. Интересно, сколько у неё кошек?

Когда Ира изложила ему свои весьма весомые доводы, он взвесил все за и против. Она была права. Сейчас оставлять ребёнка в такой обстановке, запуская все эти бюрократические проволочки, не самое лучшее решение. Инспектор на связь не вышел. Представители органов опеки тоже. Родители мальца, скорее всего, попали в замес. На митингах гвардейцы гребут в автозаки всех, кого могут. Пока проверка документов, пока уточнение подробностей. Плюс количество людей. Электрички остановили. В конце концов они могли просто попасть в громадную пробку на одном из пропускных пунктов. Возможно, к утру ситуацию попустит. Нужно будет сделать запрос на розыск родных. Неизвестно, как будет развиваться ситуация дальше. Тем более Ира явно за мальчишку любого сожрёт. Интересно, это у неё профдеформация или призвание? Макс был уверен: просто так в воспитатели не идут. Даже подкалывать её желание пропало. Видно было, работу свою она делала хорошо.

– Ну, раз мы всё выяснили, не вижу смысла Вас задерживать, товарищ участковый. – Ира словно нарочно сделала акцент на его должности и развернулась в сторону двери.

– И вам всего доброго! – «Вот же змея, обидчивая», – подумал Макс.

– Куртку заберите, замёрзнете, – снова съязвила воспитательница.

Спустившись вниз, набросил куртку и закурил долгожданную сигарету. Надо прекращать так жить. Весь день голодный, забивал аппетит куревом. На улице снова полоскал премерзкий октябрьский дождь. Что ж, можно и отдохнуть теперь. Сначала нужно заехать в отдел, сделать запрос, сменить транспорт, и домой. Уже видел перед собой горячую ванную и кровать. Ах да! И стакан виски. Накинул капюшон и, ловко переступая лужи, добрался до машины. Салон уже успел остыть. Завёл двигатель, включил подогрев сидений.

Дождь полил сильнее, ко всему ещё добавились и порывы ветра. Мимо машины прошагала Колокольчик с мальчиком. Она держала кривоватый поломанный зонтик над ребёнком, а сама мокла.

«И какого чёрта я делаю?»

Конечно, он был бы рад скорее уехать в свою холостяцкую берлогу, но при виде дамочки с ребёнком под ливнем, готовым в любой момент смениться на снег, передумал. Выйдя из машины, он быстро догнал их, подхватил на руки растерянного мальчика и скомандовал:

– Давайте я вам помогу! Скорее садитесь в машину!

Добирались в полной тишине. Ира рассматривала вечерний город в окно. Несмотря на время, на улицах было немноголюдно. Погода всех разогнала по домам, или не в погоде дело…

– Спасибо вам большое, – поблагодарила, когда машина остановилась. Поправила сумку и попыталась взять на руки сонного мальчика.

– Подождите, он же тяжёлый. Я сейчас вам помогу, – участковый остановил её. – Только припаркуюсь, погодите.

Парковочного места не было. Он выровнял машину, чтобы никому не мешать. Дождавшись, пока Ира выйдет, ловко подхватил ребёнка на руки. Тот даже бровью не повёл, уже спал крепко.

– Показывайте дорогу, – прошептал Озеров.

– Да, собственно, мы на месте, я на первом живу.

– Давайте помогу донести до квартиры, – снова шёпотом.

– Чего вы шепчете? – раздражённо произнесла Ира. – Его уже пушкой не разбудишь. Говорите нормально.

Получилось довольно грубо. Несмотря на предложенную и уже оказанную помощь, Ира по-прежнему относилась к нему с долей пренебрежения. Параллельно подумала, какой бардак могла оставить дома. Хотя о чём она переживает? Она его, скорее всего, последний раз видит. Завтра он созвонится с опекой, а ещё вероятнее и мама с папой найдутся. Да и в конце концов, она не ждала гостей.

В квартире участковый осторожно положил мальчика на диван. На её счастье, он даже не посмотрел по сторонам. Ира наспех скинула пальто и принялась раздевать ребёнка. Тот так и спал, не обращая внимания на их манипуляции. Вымотался.

– Позвоните мне утром, как проснётесь, – уже в дверях произнёс он, оставляя на ключнице визитку.

– Спасибо вам ещё раз! – постаралась как можно мягче ответить Ира. Всё-таки он помог.

– Не за что, – окинул её уставшим взглядом и вышел из квартиры.

Раздеваясь, перенесла номер в записную книжку и сбросила сообщение ему в мессенджер, чтобы не потерять номер. Меньше, чем через минуту, оно было прочитано, а за окном послышался шум отъезжающей машины. Задёрнула шторы и включила в комнате ночник. Обложила края кровати подушками, взглянула на часы. «Кошмар, девятый час!» Щёлкнула кнопку на чайнике и отправилась в душ.

***

Заезжая во двор, Макс размышлял о предстоящем долгожданном двухнедельном отпуске. Решить проблему с мальчиком, и всё! В планах было спать, потом снова спать и ещё раз спать, а там на что останется время. Поднимаясь на свой третий этаж, по пути читал переполненный мессенджер. Сообщений было слишком много, и почти все он просматривал по диагонали. А вот это точно стоит открыть. Только одно фото, без подписи. Интересно. Притормозил на лестнице, увеличивая изображение. Прекрасные длинные ножки, ванна с пеной, свет от свечей. Знакомое место. Любопытная догадка заставила его улыбнуться. Тихонько открыл дверь ключом. Не ошибся. В квартире еле уловимо пахло её духами. На комоде лежала небрежно брошенная сумочка. Шёлковый шарфик сполз с полки на пол. За дверями ванной раздавался плеск воды. Тихонько толкнул дверь.

– Потереть тебе спинку? – спросил он без приветствий, рассматривая прекрасные черты.

– Залезай, водичка кайф! – улыбнулась, похлопывая ручкой по облачкам пены.

– Я четвертые сутки на ногах. Не думаю, что это классная идея, солнце. – Подошёл ближе и, нагнувшись, поцеловал её.

– Тогда я буду ждать тебя там, – кивнула она в сторону комнаты, вставая из воды.

Свечи отбрасывали блики, тонкие струйки воды стекали по нежной коже. При виде этой красоты Макс закусил губу, в штанах зашевелилось.

– Полотенечко подай, – поторопила его.

Не отводя глаз от изгибов идеального обнажённого тела, нащупал полотенце и передал ей.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал ей на ухо Макс, крепко прижимая к себе. Вода потекла на пол, форма промокла.

– Скорее давай, – ловко выскользнула из его объятий и, обернувшись в полотенце, вышла, прикрыв за собой дверь.

Фонари за окном отбрасывали на измятую постель мягкий свет. Дождь стих и прекратил стучать по железному подоконнику. Догорали свечи. Макс рассматривал хрупкую фигурку. Алла зевнула и потянулась на постели, прижимаясь сильнее. Её клонило в сон.

– Останешься? – перебирал пальцами длинные светлые пряди её волос.

– Нет, ты же помнишь, не могу я спать вместе, мне нужна вся кровать! – она зарылась под одеяло, проводя тонкими пальчиками по его ключице.

– Как была вредной, так и осталась. – Перехватил её ладонь, переплетая их пальцы.

– Раньше ты не жаловался, товарищ полицейский, – кокетливо напомнила она.

– А я и сейчас не жалуюсь. – Притянул её к себе и жадно поцеловал. – Называй меня «товарищ капитан», – он усмехнулся.

– Я серьёзно, Макс, я пойду. У меня завтра куча дел, а нужно ещё поспать. – Потянулась за телефоном и охнула: – Чёрт, третий час! Озеров! С тобой время летит незаметно!

– Вот ты, конечно! – Макс смотрел на её аккуратную попку в стрингах.

– Ну не бузи, серьёзный дядька.

Оставила несколько коротких поцелуев на его шее и осторожно коснулась того, что пробудилось в его боксёрках. Макс довольно зарычал, надеясь на продолжение, но она прервалась и встала с кровати.

– Солнце, ты вот так меня и бросишь? – заложил руки за голову. – На полпути? Беспомощного, одинокого, со стояком?

– Да, солнцу надо уже сваливать! – Отбросила разлохмаченные волосы назад, слегка встряхивая локоны пальцами. – И когда это ты, Озеров, был одиноким? – улыбнулась и развела руками, посматривая по сторонам, явно что-то разыскивая.

– А не это ли ты ищешь? – помахал ей её же тонким кружевным бюстгальтером.

– Это! Спасибо! – забрала у него из рук предмет одежды и принялась спешно одеваться.

– Для тебя я всегда одинок, кошечка моя! – тоже поднялся с кровати и пригубил из стакана с виски.

– Которая гуляет сама по себе, – пошутила она, покидая комнату и на ходу застёгивая джинсы. – Я возвращаю тебе ключи, – с лёгким звоном связка легла на комод в прихожей.

Вскинул брови, удивившись. Алла всегда славилась непредсказуемостью, а их так называемая дружба с привилегиями вовсе была для него огромной загадкой.

– Хм, а я уже успел привыкнуть к твоим сюрпризам, – огорчился немного Макс. Он уже давно бросил попытки предугадать её поведение.

– Отвыкни пока, ненадолго.

Она повисла у него на шее, ласково заглядывая в глаза. Рукой зарылась в густоту волос на затылке. На прощание он нежно поцеловал её долгим, глубоким поцелуем.

– Не скучай, – одними губами произнесла она, набрасывая пальто и исчезая в дверях.

– Не буду, – ответил, закрывая за ней дверь.

Они никогда не прощались.

Одним глотком прикончил остатки виски и пошёл на кухню за сигаретами. С Аллой они познакомились весьма необычно, на парковке супермаркета. Она неумело припарковалась, оставив ему несколько царапин на кузове. Взъерошенная, как воробей, в мешковатых джинсах и растянутой футболке. То ли дизайнер, то ли флорист. Спешила куда-то, психовала и нервничала. Хорошим решением был бы звонок в страховую, но Макс опередил её, предложив решить вопрос без шума и пыли. Договорились на небольшую сумму, которая и на треть не перекрыла бы покраску кузова. Правда, таких денег у неё с собой не было. Обменялись контактами и разошлись. Макс улыбнулся воспоминаниям. Как давно это было? Два года назад, три? В итоге деньги он взять отказался. Помог решить вопрос и с её машиной. Она сразу очаровала его своей необычной манерой общаться, словно знал её сто лет. Их сразу магнитом потянуло друг к другу. Общение быстро переросло в жаркий секс. Серьезные отношения её не интересовали. О себе рассказывала мало, обожала свободу и свою работу. За несколько лет Макс так и не привык к её внезапным появлениям. Однако это всегда было как спектакль, красивый, яркий, незабываемый. В штанах снова наросло напряжение. Одно воспоминание о её выходках в постели, зелёных бездонных глазах, и он сразу загорался, как спичка.

В комнате зазвонил телефон. «Алла что-то забыла?» «С работы?» «Какого черта?»

Хотя она постоянно что-то у него забывала, то колечко, то серёжки. Он уже привык. Перевернул лежавший на постели мобильник и посмотрел на экран. «Марк отдел». Поздно, да и говорить не хотелось, но странная тревога внутри заставила ответить на вызов. Он смахнул бегунок принятия вызова.

– Слушаю, – ответил Макс.

– Новости дерьмовые. Дома? Один?

– Да. – Макс прикурил.

– Буду через пятнадцать минут.

– Что случилось?

– Не по телефону. – Марк отсоединился.

Поискал взглядом джинсы и футболку. Убрал с виду разбросанные вещи. Поправил смятую постель. В урну выкинул упаковки от презервативов и пустую коробку из-под пиццы. Включил спасительную кофе-машину и, наблюдая, как она творит ему бодрящий напиток, вдруг вспомнил, сколько уже не спал и нормально не ел. На автомате потёр двумя пальцами виски. Батарейка по имени Алла зарядила его, казалось, ещё на неделю вперед. Не девчонка, а энергетик. Успел плеснуть в стакан с кофе молока, зазвонил домофон. Открыл.

– Лучше присядь, – сходу заявил Марк, доставая сигарету из лежащей на комоде пачки и закуривая прямо на кухне.

Макс присел на край табуретки. Отхлебнул большой глоток кофе и уставился на Марка. Интересно, что это за новости такие?

– Жги уже! – Озерову надоела мхатовская пауза.

– Война, Макс, – Марк бросил взгляд на часы. – Где-то через три часа город блокируют на въезд и выезд. Связь пока есть, но скоро и её не будет.

Он словно упал с большой высоты. Сердце бешено заколотилось. Сбылось то, чего все так боялись. При первых волнениях ходили слухи о предстоящей, реальной войне. Страдали от обстрелов и диверсий в основном приграничные области. Участились провокации и теракты. Политикам тогда удалось урегулировать вопрос на дипломатическом уровне. Чудом избежали вторжения. Наступил худой, но мир, а несколько месяцев спустя началась первая эпидемия. Разные ходили слухи, особой популярностью пользовался тот, что описывал происходящее как развязанную сторонами биологическую войну. Сначала холера, потом новые штаммы гриппа, пневмонии, корь. Угроза войны отступила, люди переключились на новые проблемы. Всё происходящее медленно ослабляло экономику и подрывало общество. То и дело вспыхивали митинги и протесты. Одни хотели вакцинации, другие были строго против. Выросли цены. Многие остались без работы. Все понимали: это политика, раздел земель и зон влияния. Все понимали, что война возможна, но жизнь нельзя просто взять и отменить. Реальная опасность отступила, люди продолжали ходить на работу, учиться, жениться, умирать и рождаться. Всё, казалось, шло своим чередом.

– Это точно? – Макс отставил недопитый кофе в сторону.