– Ты больная на всю голову. Ты же знаешь, чем все могло закончиться!

– Мне хотелось. А ты как собирался меня спасать?

– Я не думал. Не до того было.

Да, там правда и двух секунд не прошло, как он тоже оказался в воде. Со стороны выглядело, что мы просто прыгнули одновременно.

– Я соскучилась. Мне тебя не хватало – неожиданно для самой себя сказала я.

Он посмотрел на меня. В темноте и глаза его казались темными. Ничего не ответил, но в мозгу, как обычно, что-то зашевелилось. Пошел мыслительный процесс. По Сереже это всегда было очень заметно, и наблюдать было очень забавно. И еще произошло что-то неуловимое, но он как-то изменился. Как будто вспомнил, что-то давно забытое, что вертелось близко, но никак не всплывало и этим тревожило. Я хотела сказать какую-то глупость типа «ты мне как братишка» или что-то похожее, но вовремя поняла, что не нужно. Не нужно обесценивать ни его, ни момент, ни то, что сейчас между нами происходит. Он накинул мне куртку на плечи и придвинулся поближе. Мы так и просидели молча плечом к плечу больше ничего не говоря. Зверюхи уснули уже все, стало совсем тихо и как-то прозрачно. Мы почти не дышали. Страшно было разрушить эту близость. Часа через два он сказал:

– Давай я провожу тебя домой. Скоро рассвет, а ты еще не ложилась.

– А давай лучше пойдем смотреть рассвет. На крышу.

Мы поднялись в кафе, я сварила кофе, и тут нас прорвало, мы говорили, говорили, говорили. Казалось, мы пытались наверстать все наши месяцы молчания, как будто копили слова. Мы смеялись, говорили обо всем, о шоу, о белушатах и их успехах, о моем безумном прыжке в дельфинов, о том, что если бы не я, он скорее всего, тоже бы прыгнул, потому что стоял и думал именно об этом, о том, что если бы он прыгнул первым, то и я стопудово рванула за ним, потому что с ним мне точно ничего не страшно. Как всегда, оказалось, что мы думали об одном и том же. Потом он посерьезнел и сказал:

– Я так за тебя испугался. Ты спрашивала, что бы я делал? Не знаю, закрывал бы собой столько, сколько был бы жив. Пообещай мне, что без меня не будешь рисковать.

Я смотрела на него во все глаза. Мне не казалось. Он был в меня влюблен. Он чувствовал и переживал примерно тоже, что и я два месяца назад, его останавливало все то же, что и меня, а теперь еще и Андрей. Ревновал ли он? Не знаю. Но ни разу за это время ничем себя не выдал, кроме того случая на яхте. И теперь я еще больше не знала, что с этим делать. Пока это касалось меня одной, мне было легко с этим справляться. Теперь это касалось нас троих. Светало. Мы рванули на крышу и смотрели, как из-за гор начинает выходить солнце. Потом Сережа проводил меня домой, и я уснула как убитая.

В Дельфихолл примчалась на два часа раньше, тут же налетела на Сережу и началась та же игра в молчание, но теперь со знаком плюс. Мы постоянно переглядывались и улыбались друг другу, но ни о чем не разговаривали.

Сезон катился к концу, море еще было теплым и в один из выходных мы с Сережей побежали купаться. Ныряли с разбегу в море, потом переглянулись, и стали нырять с разбегу взявшись за руки. Потом взявшись за руки и не отрывая глаз друг. В наших отношениях было столько чистоты и детства, сколько не было даже в детстве.

Через неделю приехал Андрей. Они что-то придумывали с Валерой, и он приехал надолго. Судя по всему, намерения у Андрея были серьезные в обоих направлениях – и с Валерой, и со мной. Складывалась вообще какая-то идеальная картинка. Два бизнесмена, их жены занимаются творчеством, получалась какая-то калька с их семьи. Предложение Андрей мне пока не делал, но ощущение было, что вот-вот. Я увидела эту картинку как-то со стороны, и она мне не понравилась. Я опять вспомнила ослепительную улыбку Моники и глаза, живущие отдельно. Этот ее театр во всем. Не зря у нее были такие отношения с Кристо, не зря она так близко меня к себе впустила. Просто там, в семье у нее этого тепла не было. Только бизнес. Вот и сейчас Моника работала очаровательной талантливой Женщиной на всяких приемах, а хотела всей душой быть в бассейне с Кристо.

Сережа был безупречен. Когда Андрея не было рядом, относился заботливо и нежно, когда мы были вместе с Андреем, умудрялся общаться по-свойски, без всякого напряга. Чего ему это стоило? Андрей был запретной темой, мы никогда о нем не разговаривали, но нашей теплой дружбы Сережа не сдавал, а мои отношения с Андреем портить не пытался. Втроем мы никуда не ходили, если Андрей его приглашал, находил удачный повод вывернуться, но в общих тусовках участие принимал. Наблюдал из-под своих черных ресниц за мной и что-то там писал на подкорочку. Мы по-прежнему внутри Дельфихолла почти не общались, но иногда гуляли вместе. Море уже остыло, иногда мы залезали в воду, но совсем ненадолго. Близился час Х, когда кого-то из малышей повезут в Китай.

Недели за три состоялись жаркие дебаты, кого же все-таки оставлять. Или обжору и игруна Ванюшу, который быстрее всех учился, или малышку Лизу, потому что девочка. На Сереже не было лица, он любил их всех, и любое решение было болезненным. Я постоянно была рядом с ним, отвлекала. Девочку побаивались из-за Миры, характер Лиза еще не показывала, и непонятно было, чего ждать. Но Валера склонялся к ней. Потенциально Лиза могла принести потомство, а это деньги. Но это была такая далекая перспектива, лет через шесть, а Ванюха был готов к работе уже сейчас. Валера считал, Сережа грустил, зверики, как обычно, уже что-то поняли, в бассейне начались волнения. Да, малышей так и не перевели ни в один из бассейнов, так как не было решения, кого оставляем, чтобы не подвергать стрессу лишний раз ни их, ни взросленьких. Но они каким-то своим шестым чувством уже сканировали изменения. В конце концов сошлись на Ваньке. Ваньку решили оставить. Перевести в бассейн после шоу, чтобы была неделя на привыкание. Остальных готовить к переезду. Переезд поставить сразу после осенних детских каникул.

Валера тоже собирался в Китай. Он планировал подписать контракты на поставку животных, и еще у него зрела какая-то авантюра, которой он пока ни с кем не делился. Сережу этот факт слегка напряг, он в присутствии Валеры не чувствовал себя уверенно, особенно в последнее время. Они были полностью антиподами – Валера все считал, во всем видел деньги и перспективы, Сережа никогда не делал точных расчетов. Он брался за любую задачу без предварительной подготовки, что-то там крутил в голове, ничего не делал ради денег и выгоды, и все получалось само собой. Но чуйка у обоих была звериная. Даже если Валера рассчитал, что все как-то не очень, но, если внутренний голос говорил рискни, Валера рисковал. Тем более, теперь он мог себе это позволить. А если голос говорил нет, Валера не брался даже при кажущейся легкости. Еще и поэтому его так ценили в бизнес-среде, что в своих ощущениях он редко ошибался. Моральная сторона вопроса его при этом не интересовала. Сережа же никогда не наступал на свои ценности. Он делал только то, во что верил, и никакими деньгами его было не соблазнить. И деньги у него всегда были. Они были так далеки друг от друга, что долгий путь до Китая вдвоем представить было трудно. Потом возник еще один вопрос – Валера, естественно, летел бизнесом, Сереже было не по статусу, но и покупать разные билеты было как-то слишком показательно даже для Валеры. Он играл в демократа и показательно не презирал. Сереже было гораздо спокойнее лететь экономом, подальше от Валеры, но это накладывало определенные неудобства в виде ожидания багажа и прочих привилегий бизнес-класса. Потому что добираться из аэропорта до Дельфихолла на разных машинах было уж совсем нелепо, а ждать Валера не любил. Ну и поскольку речь шла о билетах только обратно, Валера расщедрился. Туда летели спецрейсом, по-другому малышей перевезти было невозможно.

Ванька не зря был Сережиным любимцем. Многое в них было схожим. Он очень быстро адаптировался в новом бассейне, ничего в его характере не поменялось. Уже через день он кушал с удовольствием. Артисты принимали его настороженно. Но помогало то, что он ребенок совсем и очень любознательный ребенок. Он ко всем подплывал, тыкался носом, прижимался бочком. Дельфины очень долго остаются детьми, можно сопоставить с человеческим детством, под мамой они могут ходить до шести лет. Что же говорить о наших малышах-трехлетках. Дружелюбнее всех его приняла Аста. Она вообще была самая дружелюбная. Они быстро подружились и часто играли в догонялки. Гектор, как и положено подростку, реагировал приблизительно так «Я малышей не обижаю, но и дружить с ним особо не о чем». Иногда Асте удавалось вовлечь его в общие игры. С Кристо их подружила Моника. Видимо, свой чужой Кристо определял именно по ее отношению. Моника пришла на тренировку и выпустила их обоих. Она плавала между китами и давала внимания поровну. Но там, где Кристо обнимала, там Ваньку просто гладила. Кристо быстро понял, что у него ничего не поменялось, Моника его любит, а Ваньку поддерживает, и тоже стал опекать его. Мира держалась особняком и гордо. Растопить сердце этой барышни было не так-то просто.

К каникулам все уже утряслось и все прошло спокойно. Публика была немножко другая, в осенние каникулы привозили обычно южных детей. Этих дельфинами было не удивить, смотрели они больше именно шоу. Старшие девочки влюблялись в Сережу и потом приезжали еще и с родителями. Девочки-школьницы с Сережей любили фотографироваться больше, чем с дельфинами. Мы уже шутя предлагали сделать услугу платной. Или как в советские времена продавать Сережину фотографию в ларьках. Моника так и шутила – надо же нам как-то выживать зимой. Сначала Сереже это льстило, потом стало немного напрягать. Он еще не отошел от той своей поклонницы с шоколадками. Она, кстати, иногда заходила, но уже не так часто. Было уже прохладно, и стоять по часу в сыром гидрокостюме было не особо комфортно даже ради симпатичных девочек. Сразу после каникул Сережа улетел. В последний вечер мы опять болтались по берегу, разговаривали, смотрели в небо. Гуляли до самого утра. Просто держались за руки, как школьники. Молчали. Странно, что за все наши гулянки в таком маленьком городке, нас никто так и не засек. Утром он улетел. А через день и я улетела к Андрею в Питер. За почти два года я первый раз вернулась в мою прошлую жизнь.

Было так странно возвращаться. Почти два года назад я уезжала из Питера, и возвращалась тоже в Питер. В тот самый аэропорт, который так круто изменил мою жизнь. Я озиралась по сторонам, узнавала и не узнавала. Андрей встречал меня с тем самым букетом, с которого начались наши отношения. Я прилетела в мир защищенности, уверенности в завтрашнем дне и полном отсутствии неожиданностей. Андрей заранее продумал, чем мы будем заниматься, куда ходить, и чем мне заниматься, когда он занят. Впрочем, таких моментов было не так много, Андрей использовал Валерину стратегию, и большую часть времени я проводила на приемах. Он даже умудрился организовать прием в мою честь у тех ВИПов, которые уже сгоняли к нам по его программе. Вот на этом то приеме он и сделал мне предложение. Не то, чтобы это было для меня неожиданным, я давно понимала, что к этому идет, но сама ситуация поставила меня в тупик. Замуж я категорически не хотела. Миллионы всех разумных доводов не могли заглушить внутренний протест. Я была не готова. Да, Андрей давал мне чувство уверенности и вполне себе удовольствие в постели. Мне с ним было тепло. Мне с ним было комфортно. Я точно знала, что если он сделает для меня и не все, то почти все. Я понимала, за какой каменной стеной я буду. Но я вспоминала, как за мной прыгнул Сережа и глаза его в тот момент. Андрей никогда не смотрел на меня так. И прыгнул за мной тоже не он. Поэтому замуж за него я не хотела. Я допускала для себя эту мысль, но не сейчас, совсем не сейчас.

Ситуация была неоднозначная. Тут были зрители. И в этом тоже была какая-то неестественность. Я все больше чувствовала себя Моникой. Но в конце концов друзья это не мои, а жизнь моя.

– Это очень серьезный шаг. А я девушка не очень серьезная. Надо как-то совмещать файлы.

Вроде выкрутилась, ни да, ни нет. Дома поговорим. Дома тоже выкрутилась, сказав, что день такой чудесный, а решение такое серьезное. Назавтра сошлись на компромиссе. Я думаю столько, сколько надо, а он считает меня своей невестой. Кольцо пришлось одеть, уточнив еще раз, что ничего я не решила, а жизнь менять пока не готова. Андрей проводил меня в аэропорт. Я прошла регистрацию и осталась одна. И вот тут до меня дошло окончательно. С Ромкой у нас были странные отношения. Он постоянно пытался на что-то решиться, но не решался, он сдвигал горы, чтобы ко мне пробиться, а потом воздвигал стены, чтобы отгородиться. Он играл в какие-то свои игры, которые я не понимала. Но никогда в наших отношениях удобство не было ключевым фактором. Такие американские горки. И когда я ловила на себе его взгляд, когда он думал, что я не вижу, столько было в этом взгляде. И от Сережиного взгляда тогда, на яхте все аж перевернулось. А с Андреем было все ровно. Не было химии. Я не знала, хорошо это или плохо. У меня не было ответа. Но были запаздывающие глаза Моники и странное ощущение, что мы валимся куда-то туда же. Все это волнами накатывало на меня, и я почти задыхалась.

И тут позвонил Сережа. Экспедиция прошла хорошо, они вылетали. Он сидел в самолете, Валера еще не пришел, где-то гулял по самолету, и он воспользовался. Он восхищался бизнес-классом как ребенок, рассказывал мне про кресло, которое от пульта раскладывается, про меню, которое ему уже принесли, про то, что там есть свободные места и при желании они с Валерой смогут не напрягать друг друга. Что он видел так много всего интересного, что он, как только приедет, столько всего мне расскажет, и что уже меньше суток, но вот идет Валера, поэтому до встречи…

Так вот все сошлось. Он позвонил мне прямо ночью, как только приехал, договорились на берегу, там, где ныряли. Он хотел зайти за мной, но я отказалась. Хотелось скорее на море. Он уже сидел на берегу в этой своей невозможной куртке, с этими своими невозможными синими глазами и огромными подглазинами, с растрепанными волосами. Услышал меня сначала, в это время на берегу никого уже не было, обернулся, поднялся, бросился обниматься. И целовались мы всю жизнь. Я не помню, кто очнулся первым.

– Сережа, подожди. Мне Андрей предложение сделал.

– Я заметил, – он потрогал кольцо. – А ты?

– А я ему нет. Ни да, ни нет.

– Это я тоже заметил. Что будешь делать?

– Жить.

– Вот и хорошо. Я рядом. Помнишь, ты обещала без меня не рисковать?

– Да.

– Хорошо, что не стала.

И все, больше к этому не возвращались. Он всю ночь мне рассказывал про Китай. Это была его первая заграница. Его потрясла культура, пагоды, запахи, еда. Но больше всего его потряс дельфинарий. Огромные площади под открытым небом, природа. Даже Валера с его размахом проигрывал. Часа через три он проводил меня домой, поцеловал по-братски, я потрепала его по волосам. То, что мы хотели делать давным-давно, но не делали, после сегодняшней встречи стало нормальным. Завтра нам предстояло сыграть встречу, а мы забыли, как мы это делали раньше. Таким естественным было вот так вот запросто броситься друг к другу.

На правах жениха Андрей стал мне звонить. Раньше он не особо это практиковал, но сейчас ввел в ритуал. Нечасто, но с завидной регулярностью. Мы с Сережей грань не переходили. Один раз мне все-таки пришло в голову спросить, что тогда произошло с его девушкой. Времени прошло уже много, раны должны были зажить. Его ответ меня потряс.

– Мне показалось, она на тебя похожа. Я очень хотел встретить девушку, похожую на тебя. Оказалось, нет.

– Не похожа?

– Нет похожих. И не хочу похожую.

– Так давно?

Он молча кивнул. Сказал это все так просто, без страданий и многозначительности. Кивнул так, как будто я спросила, хочет ли он кофе.

– Иногда мне кажется, я упал тогда специально, чтобы ты пришла. Знал, что придешь.

– Дураки, – что еще я могла сказать. Столько дров наломать, так все запутать.

– Ты тоже? – я кивнула. – Еще тогда? – я опять кивнула. –Дураки, – подтвердил он. – Я не заметил.

Мы опять зашли в какой-то тупик. Все стали ждать, что проблема сама как-то рассосется. Как именно она должна рассосаться и что именно и есть проблема, не думали. Просто жили. Я считалась невестой Андрея, Сережа всегда был рядом, но даже не пытался приблизиться. Я теперь часто бывала на его тренировках с Ванькой. Все становилось похоже на какой-то плохой фильм. С другой стороны, похоже, всем даже нравилась эта игра. Наверно, мы оба боялись перейти эту черту, боялись, что эта наша тяга друг к другу просто всплеск гормонов, и волшебство уйдет. Мысль, что у тебя есть человек, которого ты чувствуешь каждой клеточкой, как-то украшала жизнь сильнее, чем мысль, что у тебя банальный служебный роман. Мы были такие юный Ромео и слегка преждевременно повзрослевшая Джульетта, против которых были обстоятельства. Оглядываясь назад, понимаю, что это был страх. Сначала страх, что не примут. Потом страх этого чувства. Оно было как-то непохоже на все то, что было до…какая-то бездна. С Ромкой, конечно, тоже были американские горки, но все-равно как-то понятнее. Мы были знакомы еще со школы, были ровесниками, дружили, потом долго не виделись. Когда встретились, как-то все само закрутилось. Отношения мы не афишировали, даже не знаю сейчас, почему.

А Сережа это был целый неизведанный мир. И я никогда не знала, что еще есть в этом мире. Но точно знала, что это мой мир. Мой синеглазый мир.

Новый год мы встречали по-семейному. Прилетел Андрей, и мы собрались узким кругом. Сережу тоже звали, но он не хотел в этом участвовать. С тех пор, как мы с Сережей тогда на берегу не сдержались, я с Андреем не встречалась и все было просто. А сейчас возникла какая-то дурацкая ситуация. Видеть меня с другим мужчиной, знать, что я с ним сплю, ему было невыносимо. Вмешаться в это я ему не позволяла. Я должна была это сделать сама. Сказать Андрею, только что прилетевшему на Новый год, извини, дорогой, я тебя не люблю, я не могла. Я слишком хорошо помнила, как это было со мной два года назад. Сережу рвало на части, и лучшее, что он придумал, это уехать. Он улетел домой на два дня под предлогом встречи с родными. Я отвезла его в аэропорт. Мы долго смотрели друг на друга, ничего не говоря, как-то все понятно было. Потом он все-таки сказал:

– Пообещай, что ты не согласишься сейчас. Я все решу.

Я даже не сразу поняла, про что он. Потом цепочка сложилась. Новый год, семейный праздник, Андрей с предложением.

– Я не собиралась. Ты возвращайся скорее. Я тебя очень жду.

– Это хорошо, что ты меня ждешь.

Он сел в самолет. Я вернулась в нашу дельфисемью.

Снега у нас практически не бывает. И в этот новый год не было. Весь день мы наряжали кипарисы, завешивали их гирляндами, создавали настроение. Белый с Черновым добыли себе девушек, чтобы компания получилась полноценная. Это было несложно – слава и внешность помогали. Так ввосьмером мы и отмечали. Парни жарили мясо и рыбу на углях, девочки вертелись вокруг них, а мы с Моникой королевили. Валялись на ковре с аперитивами, слушали музыку. Ждали, когда позовут праздновать.

–Настя, как настроение? – вдруг спросила Моника.

–Нормально, почему ты спрашиваешь?

–Ты задумчивая какая-то. Лирическая даже.

–Я ж невеста. Сам Бог велел.

–И ты выйдешь за него?

–Не решила пока. Не хочу с тобой расставаться.

–Со мной? – Моника хитро прищурилась. – А если он сделает так, что тебе не нужно будет уезжать, согласишься? Видишь, как они с моим активизировались. Бизнес совместный, планы. Новый год вместе.

– Моника, я не хочу замуж.

– Не любишь?

– Не люблю. Знаешь, первый раз вот так признаюсь тебе, себе. Не люблю. Уютно, да. Спокойно. Да. Но вот он уезжает, а я даже не скучаю.

–Вляпалась ты, подруга. Мой уже вписал тебя в свое бизнес-партнерство. Ты хорошо туда вошла как бизнес-идея.

– Расту. На мне уже бизнес-идеи строят.

–Это не очень весело. Ладно, светлый праздник, давай о веселом. Пошли им всем покажем, кто здесь настоящие королевы.

– А надо, Моника? Итак, понятно, кто.

– Хорошо. Пойдем просто потанцуем.