– Без грима она совсем на вас не похожа, – обратился он к Пибоди. – Губы у вас красивее и глаза тоже. Мне нравятся ваши глаза.

– Спасибо. – Пибоди слегка покраснела, но взяла себя в руки. – С кем вы были на крыше сегодня?

– Когда я поднялся, то увидел ее, то есть Кей-Ти. Мне не хотелось с ней разговаривать, она была пьяна, как и я. Я не хотел с ней общаться.

– Но вы остались?

– Ну да, пришлось. Я спросил, почему она устроила ту сцену за ужином. Ведь Конни очень старалась, и все мы должны были держаться дружелюбно, чтобы вы хорошо провели время. Но она наезжала на Марлу, на вас, на Мэтью, на всех! Мне было неприятно с ней разговаривать, и я ушел.

– Вы поругались, – кивнула Ева.

– Не люблю ругаться.

– Зато она любила.

– Почему она всегда такая несчастная? Не понимаю! Ведь жизнь так прекрасна. Взять хотя бы нашу работу. Хотя иногда бывает нелегко, по большей части играть в кино очень весело! К тому же за это платят кучу денег. Так радуйся жизни!.. Вот только она так не могла. – Джулиан потер шею. – У вас нет чего-нибудь от головы? У меня жуткая головная боль после отрезвляющих таблеток, и соображаю я плохо. Если проспаться, то наутро буду как огурчик. Что, собственно, я и пытался сделать.

Рорк достал из кармана коробочку и дал Джулиану крошечную голубую таблетку.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся он, – а то я совсем расклеился.

– Когда вы были на крыше с Кей-Ти? – спросила Ева.

– Сегодня.

Похоже, Надин была совершенно права насчет его умственных способностей.

– В котором часу?

– Даже не знаю. Ведь я выпил и… После ужина. Точно, это было после ужина.

– Вы смотрели ролик?

Он нахмурился и уставился в одну точку.

– Вроде бы да, но при случае посмотрел бы еще раз: мне было трудно сосредоточиться. Помню, перед просмотром решил подышать свежим воздухом, чтобы взбодриться. Не помогло, я едва не заснул и решил прилечь на диван.

– Когда вы ушли, Кей-Ти осталась на крыше?

– Да.

– Вы никого не встретили на обратном пути?

– Никого. Мне хотелось прилечь, но Раундтри велел идти в кинозал. – Джулиан повернулся к Еве: – А она точно умерла?

– Увы, да.

– Просто не верится. Вы уже говорили мне, как она умерла? Ничего не помню, все смешалось в голове.

– Вроде бы утонула.

– Утонула? – Джулиан закрыл лицо ладонями и содрогнулся. – Утонула. Кей-Ти утонула. Напилась и упала в бассейн, да?

– Это тайна следствия.

– Значит, напилась, упала в бассейн и утонула. О боже, какой ужас!

Вернулась Пибоди и протянула ему стакан воды. Джулиан поднял голову, накрыл ее руку своей и сказал:

– Спасибо вам. Как бы я хотел, чтобы ничего этого не случилось! И зачем только Кей-Ти пошла на крышу! Она сама мешала себе быть счастливой. И уже ничего нельзя изменить.

Ева велела Пибоди вывести его и минуту сидела молча, размышляя над услышанным. Рорк пересел на место Джулиана. Так странно было видеть его там и подмечать многочисленные различия. Мимика и жесты, ясный взгляд и невозмутимая поза – ему не о чем было беспокоиться.

– Вот ведь лопух, а?

– Понятия не имею, о чем ты.

– Легковерный, медленно соображающий человек. Не думаю, что похмелье тому виной.

– Вряд ли. Лопух, – повторила она и покачала головой. – Даже лопух может убить.

– На мой взгляд, он и мухи не обидит.

– Одно другому не мешает. Пока Джулиан единственный признался, что был с ней наверху. Лопух он или нет, но, вероятно, ему и правда нечего скрывать. Он поднимается, потом говорит себе: «Да ну ее к черту!» и, пошатываясь, бредет вниз. Следом на крышу приходит кто-то другой и расправляется с ней. Или же она сама спотыкается на своих каблучищах и…

– Раундтри наконец уговорил Конни принять успокоительное и лечь спать, – объявила Пибоди прямо с порога.

– Ну и правильно, – откликнулась Ева. – Они оба уже дали показания и пока мне не нужны.

– А что тебе нужно? – спросил Рорк.

– Неплохо бы отправиться домой и обдумать услышанное. Нечасто опрашиваешь столько свидетелей и подозреваемых за один раз. Я и сама свидетель, но уже мало на что гожусь.

– Не удалось поймать убийцу – если только это не несчастный случай – до того, как тело довезли до морга?

– Все произошло буквально у нас на глазах.

– Я вот все думаю, – вздохнула Пибоди, – и пытаюсь понять, что именно я видела или слышала в зале. Наверняка люди постоянно входили и выходили, но я слишком увлеклась роликом – было весело. Помню, как зрители смеялись и комментировали, но за временем я не следила. Ничего не могу сказать точно.

– Разберемся. – Ева поднялась на ноги и пошатнулась. – Чертовы туфли! Надо убедиться, что чистильщики опечатали выход на крышу.

– Уже опечатали, я проверила.

– Тогда пора по домам.

– Поехали с нами, – предложил Рорк. – Высадив нас у дома, шофер подбросит тебя до центра.

– Вот спасибо! Прокатиться на лимузине – прекрасное завершение чудного вечера. Разумеется, не считая трупа и пары часов допросов.

Войдя в дом, Ева скинула туфли и поморщилась.

– Почему ноги болят сильнее, когда снимаешь эти чертовы туфли? Теперь я понимаю, отчего Харрис сиганула в бассейн – наверное, боль в ногах была просто невыносимой!

Рорк подхватил ее на руки.

– Твои бедные ножки заслужили награду.

– Так и быть, неси, – разрешила Ева, хотя он уже поднимался по лестнице. – Выходит, шансы пятьдесят на пятьдесят – либо убийство, либо несчастный случай.

– Вроде бы да.

– Вот только это не было случайностью.

– Почему же?

– Кей-Ти весь вечер напрашивалась, желающих надавать ей было полно. Кровь на бортике – раз. Ободранные каблуки – это два. Может, она и упала сама, сломала каблук, не смогла подняться. Но в камине – остатки сгоревшей тряпки, и это – три. Жертва достает всех присутствующих, устраивает безобразную сцену за ужином на глазах у нас, людей посторонних, я бы даже сказала, мирных граждан.

– Приятно для разнообразия оказаться с тобой в одном статусе, – улыбнулся Рорк, вошел в спальню и опустил ее прямо на огромную, как аэродром, кровать.

– А потом она поднимается на крышу и, ко всеобщему удовольствию, тонет.

– Все относительно, – заметил Рорк, кладя ее ноги себе на колени. – Вряд ли можно безнаказанно утопить жертву на глазах у лучшего копа из убойного отдела. Убийца чувствует твое горячее дыхание у себя за спиной.

– Еще бы, это… это просто потрясающе. – Ева застонала от удовольствия и едва не замурлыкала, когда Рорк принялся разминать ее ступни. – А не слишком ли много у нас секса?

– Чем больше, тем лучше. Кстати, считай это прелюдией.

– А чем же еще?! Итак, лучший коп из отдела убийств находится буквально на месте преступления, но никто из гостей не может припомнить, где они были и что делали. Потому как все, кроме жертвы и убийцы, просидели в темном кинозале добрых сорок минут.

– Не отрываясь от экрана.

– Именно. Надин позвонили, она берет телефон и идет в укромное место, ни на кого не обращая внимания. Ее ухода не заметил никто, даже Энди – ведь Надин сидела позади нее. А мы с тобой были на первом ряду и поэтому никакой активности сзади не видели.

– Все они считают, что никто не смог бы убить Кей-Ти – они верят или хотят верить в несчастный случай. Все, кроме убийцы.

– Кей-Ти все недолюбливали, а вот проектом дорожили. Что может быть удачнее убийства в толпе, вдобавок такой однородной! – Рорк принялся за другую ногу, и Ева вздохнула. – Знаешь, я почти… почти не жалею, что промучилась весь вечер в дурацких туфлях и едва не переломала ноги.

– С меня причитается, ведь это я любовался весь вечер твоими ножками.

– Деловой подход.

– Еще бы.

– Интересно, как вся эта шумиха (а она уже началась с подачи Надин) отразится на проекте?

«Что может быть пикантнее, чем обсуждать убийство с копом, который лежит на кровати, разодетый в пух и прах? – усмехнулся про себя Рорк. – Да уж, жизнь полна сюрпризов».

– При правильной подаче материала, о которой они несомненно позаботятся, это лишь подогреет интерес публики. Настоящее убийство на съемках фильма об убийстве. Настоящий коп, расследующий убийство одной из ведущих актрис. Сказочная удача!

– Я так и думала.

– Вижу, куда вы клоните, лейтенант, но убийство в рекламных целях – это уж слишком, фильм изначально был обречен на успех.

– Этот маленький бонус тоже нельзя сбрасывать со счетов. Я должна хорошенько все обдумать. А теперь вынь-ка меня из платья.

– Я как раз прикидывал разные способы.

– Уверена, простейший способ снять платье – это потянуть за «молнию».

Он улыбнулся и принялся пощипывать ее голени, отчего усталые мышцы буквально запели.

– Тогда перевернись.

Ева перекатилась на живот.

– Раундтри знал, сколько будет идти ролик и сколько он может отсутствовать в зале. Однако, по-моему, все время сидел там, его уход я бы заметила. Конни тоже знала и спокойно ушла по своим делам. Да и Престон наверняка не только видел ролик раньше, но и принимал участие в отборе материала. Если убийство преднамеренное… – Ева запнулась, почувствовав губы Рорка на своих ногах. Это было еще приятнее, чем массаж. – Они – главные подозреваемые. Впрочем, возможно, Стайнбергер и Валери тоже знали хронометраж.

Горячие губы Рорка поднимались все выше, язык дразняще двигался вверх по бедру.

– Любой мог выскользнуть из зала, не только они, – прошептала она, теряя нить рассуждения в приятном забытьи.

– Откуда им было знать, что Кей-Ти на крыше?

– Возможно, убийца назначил ей встречу. Или… – Не отнимая губ, Рорк медленно расстегнул «молнию». – Или она ему. И в состоянии аффекта или воспользовавшись моментом он… Я не могу думать, когда ты так делаешь!

– Значит, придется прервать мыслительный процесс, потому что меня уже не остановить! – Рорк стянул с нее трусики и, не отрывая губ, скользнул пальцами между ее ног. Ева вцепилась в простыни.

– Я все еще в платье.

– Не вся. Ты горячая и влажная. А еще мягкая и гладкая.

Ева содрогнулась от накатившей на нее жаркой волны и застонала от удовольствия. Он провел руками по длинной и стройной спине, осторожно сдвинув наверх сверкающее бриллиантовое колье, потом сжал мускулы на плечах и спустился ниже. Пальцы снова скользнули между бедер, и Ева вскрикнула, словно в ней вспыхнул огонь. Рорк перевернул ее и отбросил расстегнутое платье.

– Ты еще в костюме.

– Тогда помоги мне от него избавиться. – Он склонился и обвел языком вокруг ее соска.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептала Ева, тщетно борясь с галстуком.

– Ничего не могу поделать, – ответил он, стягивая пиджак и не переставая ласкать ее грудь. – Ты похожа на прекрасную амазонку, на королеву амазонок. – Рорк слегка укусил ее за шею. – Нагая, пылающая от страсти и сверкающая бриллиантами.

– Я хочу чувствовать тебя внутри, – прошептала она ему прямо в ухо. – Ты такой твердый, такой горячий!

– Я немного занят, погоди, – сказал он, не в силах оторваться от ее груди. – Помоги мне снять рубашку.

Ева рванула тонкую ткань, пуговицы брызнули в разные стороны.

– Ну, можно и так.

– Ведь я королева амазонок! Возьми меня. – Она запустила пальцы ему в волосы, прижалась губами к его губам. – Возьми меня так, будто мы одни на целом свете.

– А мы и есть одни. Только ты и я.

Он немного отстранился, срывая оставшуюся одежду. Глаза Рорка столь же пристально изучали ее тело, как незадолго до этого его руки.

– Когда ты так смотришь, у меня мурашки бегут…

– Ты – моя, – сказал Рорк, и в словах его было нечто большее, чем просто торжество, нечто более глубокое, чем просто страсть. – Ты – моя.

Она протянула руки, прижала его к себе изо всех сил, и он овладел ею так, будто они были одни на целом свете.