Глава 2

– Она будет здесь с минуты на минуту. – Дебора О’Рурк-Гатри стиснула кулаки и подбоченилась. – Пожалуйста, Гейдж, расскажи мне все до приезда Натали!

Гейдж подбросил еще одно полено в камин и повернулся к жене. Вернувшись с работы, она успела переодеться из делового костюма в мягкие шерстяные слаксы и темно-синий кашемировый свитер. Ее волосы, черные как вороново крыло, свободно падали на плечи.

– Какая ты красивая, Дебора! Пожалуй, надо чаще говорить тебе комплименты.

Дебора изобразила удивление. Да, Гейдж умеет ее успокаивать. Он обаятелен и умен. Но и она тоже.

– Гейдж, не увиливай! До сих пор тебе удавалось скрывать все, что тебе известно, но…

– Ты весь день была в суде, – напомнил он. – А я – на совещании.

– Ну и что? Сейчас-то я здесь.

– Да, верно. – Он подошел к жене, обнял ее за талию, лукаво улыбнулся, прижал к себе. – Привет!

Хотя они поженились два года назад, чувства Деборы к мужу нисколько не остыли. Она глубоко вздохнула, но тут же опомнилась и отстранилась.

– Нет, не надо! Гатри, считай, что ты в суде и даешь показания под присягой. Выкладывай все как есть! Я же знаю, что ты был там.

– Был. – В его глазах мелькнула досада; он отошел к столу и налил Деборе минеральной воды. Да, он был там. К сожалению, он опоздал.

Он боролся с преступностью в Урбане по-своему. После того, как его наделили особым даром – или проклятием, как посмотреть. Он выжил после того, как долго находился на пороге смерти… Да, он много лет прослужил в полиции и не мог взирать на беззаконие сквозь пальцы. После того как судьба круто изменила его жизнь, он стал сражаться с преступниками при помощи полученного дара.

Дебора наблюдала за мужем. Гейдж то сгибал, то разгибал руку – старая привычка. Он и сам до сих пор не понимал, как ему удается таять, превращаться в дымное облако.

Растворяясь, он превращался в Немезида, в черную тень, которая рыскала по улицам Урбаны! Когда-то эта тень изменила и ее жизнь, запала ей в душу, стала для нее реальной и дорогой – совсем как человек, который сейчас стоит перед ней.

– Да, я был там. – Гейдж налил себе вина. – К сожалению, я опоздал. Минут через пять примчалась первая пожарная машина…

– Ты не можешь всегда первым оказываться на месте преступления, Гейдж, – негромко заметила Дебора. – Даже Немезид не всесилен.

– Да. – Он передал ей стакан. – Главное, я не видел, кто поджег склад. Если его в самом деле подожгли.

– Но ведь ты почти не сомневаешься в том, что там орудовал поджигатель!

Гейдж невесело улыбнулся:

– У меня подозрительность в крови.

– У меня тоже. – Дебора чокнулась с мужем. – Хотелось бы мне хоть чем-то помочь Натали. Она так трудилась, так старалась раскрутить свою новую компанию!

– Ты уже кое-что делаешь, – успокоил жену Гейдж. – На своем месте… И потом, Натали непременно отомстит обидчикам.

– Да, в этом можно не сомневаться. – Дебора склонила голову набок. – Вряд ли вчера ночью кто-то видел тебя у склада.

Гейдж улыбнулся во весь рот:

– А ты как думаешь?

Дебора с шумом выдохнула воздух:

– Мне кажется, к этому я никогда не привыкну!

Услышав звонок в дверь, Дебора отставила бокал:

– Я открою!

Она поспешила в холл и встретила Натали с распростертыми объятиями:

– Как я рада, что тебе удалось вырваться!

– Я бы ни за что не пропустила ужин, приготовленный Фрэнком.

Изображая бодрость, Натали поцеловала Дебору, и они, держась за руки, зашли в гостиную. Хозяина дома она наградила ослепительной улыбкой.

– Привет, красавчик! – Она поцеловала Гейджа в щеку, взяла бокал с коктейлем, села в кресло у камина и вздохнула. Красивый дом, красивая пара; они, несомненно, до сих пор влюблены друг в друга. Если бы ей самой хотелось устроить домашний очаг, она могла бы и позавидовать друзьям.

– Как ты справляешься? – спросила Дебора.

– Я люблю трудности, а сейчас мне, можно сказать, бросили вызов… Главное, торжественное открытие уже скоро, через три недели. Магазины открываются одновременно по всей стране!

– У меня создалось впечатление, что ты потеряла много товара, – заметил Гейдж. Вчера ночью он видел ее у склада, сам оставаясь незаметным. – И само здание тоже.

– У меня есть и другие склады.

Натали уже купила другое здание, неподалеку от сгоревшего. Даже после выплаты страховки покупка пробьет серьезную брешь в их финансах. Но они непременно возместят убытки… Об этом она позаботится.

– Чтобы возместить часть потерь, придется некоторое время поработать сверхурочно. Кроме того, придется перебросить часть товара из других мест. В Урбане наш головной магазин. Рассчитываю на стремительный взлет продаж.

Она мелкими глотками прихлебывала коктейль, механически обдумывая свои следующие шаги.

– Доналда я посадила на телефон. Он прирожденный пиарщик; ему лучше других удается упрашивать и брать в долг. Мелвин уже отправился в поездку по четырем городам, на наши фабрики и склады. Он применит свой ум и обаяние и вычислит, кто и сколько сможет нам перебросить. Дирдре сейчас жонглирует цифрами. Я провела переговоры с профсоюзом и работницами… Надеюсь через сорок восемь часов возобновить производство в полном объеме.

Гейдж поднял свой бокал, салютуя ей:

– Если уж у кого-то и может получиться…

Натали – не только красивая женщина; она настоящее воплощение бизнес-леди. Среди прочего она точно знает, сколько требуется вложить в дело труда, риска и пота.

– Удалось выяснить что-нибудь новое про пожар?

– Да нет, ничего особенного. – Нахмурившись, Натали посмотрела на веселые язычки пламени в очаге. Такие безобидные и такие красивые… – Пару раз поговорила с инспектором, который занимается поджогами. Он все время что-то подозревает, задает дурацкие вопросы… До чего же он меня раздражает! А по существу ничего не говорит.

– Кстати, – подала голос Дебора и улыбнулась. – Сегодня я улучила несколько минут и навела справки о Райане Пясецки. Думаю, тебе будет интересно.

– Спасибо, спасибо тебе! – Натали нетерпеливо подалась вперед. – И что же он собой представляет?

– Служит в отделе пожарной охраны пятнадцать лет. Десять лет был пожарным, дослужился до лейтенанта. В его личном деле есть пара черных пятен.

Натали хмыкнула. Так она и думала!

– В самом деле?

– Кажется, после одного пожара он избил члена городского совета. Сломал ему челюсть.

– Склонность к насилию. – Натали задумчиво покачала головой. – Так я и знала!

– Пожар был, как они говорят, класса С, – продолжала Дебора. – На химическом заводе. Пясецки тогда работал в восемнадцатой пожарной бригаде; они первыми приехали на вызов. Им пришлось работать в одиночку – из-за экономических трудностей городской совет урезал деньги на пожарную охрану, – добавила она, видя, как Натали нахмурилась. – На том пожаре восемнадцатая потеряла трех человек, а еще двое получили серьезные травмы. Член городского совета приехал с журналистами и начал напыщенно разглагольствовать о том, как работает наша система. По его-то инициативе и урезали деньги…

Натали с шумом выдохнула воздух:

– Наверное, я бы тоже его избила!

– Второе дисциплинарное взыскание Пясецки получил после того, как ворвался в кабинет мэра с целым мешком обломков, подобранных на месте пожара, и высыпал все мэру на стол. Мусор был из дешевого жилого дома на восточной стороне, который только что прошел инспекцию, хотя проводка в доме никуда не годилась и печи были неисправными. Никакой пожарной сигнализации. Пожарные выходы заколочены… Тогда погибло двадцать человек.

– Я-то ждала от тебя другого, – негромко заметила Натали. – Очень хотелось верить, что мои инстинкты меня не обманывают… И что у меня есть все основания его презирать.

– Извини!

Дебора питала слабость к мужчинам, которые боролись с преступностью и коррупцией нетрадиционными способами. Она невольно покосилась на мужа. Гейдж тепло улыбнулся в ответ.

– Ладно, – вздохнула Натали. – Что еще ты про него узнала?

– Лет пять назад он перешел в отдел по борьбе с поджогами. У него репутация неприятного в общении, агрессивного человека. Но в своей работе он не упускает ни одной мелочи.

– Так-то лучше!

– Говорят, что у него нюх гончей, орлиное зрение и цепкость бультерьера. Он не успокаивается до тех пор, пока не находит ответы на все свои вопросы. Мне ни разу не приходилось иметь с ним дела в суде, но я поспрашивала коллег. Его не собьешь хитроумными вопросами. Он очень умен. Все записывает – то есть абсолютно все. И запоминает. Тридцать шесть лет, разведен. Командный игрок, который предпочитает работать в одиночку.

– Понятно… Я в надежных руках! Наверное, мне должно полегчать. – Натали небрежно пожала плечами. – Но мне не легче. Спасибо за подробный портрет!

– Не за что! – Дебора хотела сказать что-то еще, но осеклась: из лежащего на столе аппарата «радионяни» послышался детский плач. – Похоже, начальство проснулось. Нет-нет, я пойду, – добавила она, увидев, что Гейдж вскочил с места. – Наверное, ей просто стало скучно и захотелось пообщаться.

– Можно на нее взглянуть? – спросила Натали.

– Конечно, пошли!

– А я попрошу Фрэнка подождать с ужином, пока вы не закончите. – Гейдж следил, как Натали поднимается на второй этаж следом за его женой.

– Знаешь, – заметила Натали, когда они подходили к детской, – ты чудесно выглядишь. Не представляю, как ты все успеваешь! У тебя непростая работа, энергичный муж, который не любит сидеть на месте, и очаровательная Эдриенна.

– Могу тебе сказать, что все дело в правильном распределения времени и расстановке приоритетов. – С широкой улыбкой Дебора открыла дверь детской. – А в конечном счете все сводится к одному: я их люблю. Люблю работу, Гейджа, нашу Эдди. Если любишь, для тебя нет никаких преград!

Детская ошеломляла пестротой. Фрески на потолке изображали принцесс и волшебных коней. Стены были раскрашены в яркие, веселые тона всех оттенков радуги. Но десятимесячная Эдди стояла в своей кроватке «Дженни Линд», вцепившись в боковину, и хныкала, не обращая внимания на окружающую ее красоту.

– Ты моя прелесть! – Дебора подхватила дочку на руки и ткнулась носом ей в шейку. – Вся мокрая – и все тебя бросили!

Надутые губки тут же расплылись в лучезарной, довольной улыбке.

– Мама!

Натали следила, как Дебора укладывает Эдди на пеленальный столик.

– С каждым разом, что я ее вижу, она все хорошеет.

Она погладила темную прядку на голове девочки. Радуясь, что оказалась в центре внимания, Эдди засучила ножками и что-то залепетала.

– Мы подумываем, не пора ли завести Эдди братика или сестричку.

– Еще одного?! – изумилась Натали, глядя в сияющее лицо Деборы. – Уже?

– Нет-нет, все пока в стадии «что если». Но на самом деле нам бы хотелось иметь троих. – Дебора поцеловала нежную шейку Эдди и засмеялась, когда дочка дернула ее за волосы. – Мне просто нравится быть мамой.

– Это заметно. Можно ее подержать?

Как только малышке поменяли подгузник, Натали подхватила ее и невольно позавидовала подруге, когда маленькое чудо уютно свернулось у нее на руках.

* * *

Два дня спустя Натали сидела за письменным столом у себя в кабинете, стараясь не обращать внимания на головную боль. Ее подгоняло непрекращающееся беспокойство.

– Если механик не сумеет починить станки, купите новые. Все швеи должны быть заняты работой… Нет, завтра после обеда меня не устроит. – Она постучала ручкой по столешнице, перекладывая телефонную трубку к другому уху. – Сегодня! Я приеду сама, проверю новую партию… Знаю, там сумасшедший дом. Так и продолжайте!

Повесив трубку, она посмотрела на трех своих компаньонов.

– Доналд!

Доналд Готорн пригладил набриолиненные волосы, откашлялся.

– Первое рекламное объявление появится в субботу в «Таймс». Трехцветное, на всю полосу. Такое же объявление, со всеми необходимыми изменениями, выйдет следом и в других городах.

– Как насчет правки, которую внесла я?

– Все учтено. Каталоги доставлены сегодня. Выглядят сказочно.

– Это точно. – Довольная Натали посмотрела на глянцевые страницы лежащего перед ней каталога. – Мелвин?

По привычке Мелвин Гласки снял свои очки без оправы и, пока говорил, то и дело протирал их. Мелвин разменял шестой десяток; он питал пристрастие к галстукам-ба бочкам и гольфу. Тщедушный, розовощекий, он носил парик цвета перца с солью и наивно полагал, что его маленькая тайна никому не известна.

– Лучше всего выглядит Атланта, хотя Чикаго и Лос-Анджелес тоже подтягиваются. – Мелвин постучал по отчету, лежащему на столе. – Мне удалось договориться о переброске партий товара. Конечно, они совсем не обрадовались. – Когда он снова водрузил очки на нос, линзы засверкали, как бриллианты. – Управляющая чикагским складом защищала свои запасы, как медведица – медвежат. Мы торговались буквально из-за каждого бюстгальтера…

Натали не могла не улыбнуться.

– И что же?

– Пришлось, как всегда, свалить всю вину на тебя.

Натали откинулась на спинку кресла и широко улыбнулась:

– Ну конечно!

– Я сказал, что ты требуешь партию вдвое больше против того, что ты написала на самом деле. Таким образом, появился некий зазор для переговоров. Управляющая предложила исключить из каталога ряд позиций… Я, разумеется, согласился с ней. – Глаза Мелвина сверкнули. – Но тут же напомнил, что каталог ты считаешь священным и не согласишься изъять ни одной пары чулок. Кроме того, ты требуешь, чтобы заказы поставлялись покупателям в десятидневный срок. Ты несгибаема!

Натали снова улыбнулась. Они с Мелвином трудятся над новым проектом уже полтора года; его нельзя не обожать!

– Несгибаема – вот именно!

– Потом я сделал вид, что сдаюсь. Сказал, что вызываю огонь на себя и согласен на половину из того, что заказала ты.

– Мелвин, из тебя вышел бы чертовски удачливый политик!

– А ты как думаешь, кто я такой? В общем, половина твоих запасов для головного магазина уже есть!

– Я твоя должница… Дирдре?