Гоша

Отстояв положенные семьдесят километров в пробке, я свернул с трассы и машина, спотыкаясь об асфальт, медленно попрыгала в сторону деревни. По обочинам мелькали поросшие коттеджами берега Оки. Я открыл окно и, вдыхая дорожную пыль, приближался к дому, где прошло мое детство. Канули в прошлое картофельные поля: выращивать дачников оказалось значительнее выгоднее, чем овощи. Сгинули в небытие бомжи. Подросли приусадебные участки и окружающие их заборы. Мой неухоженный, неремонтопригодный домик прищурился покосившейся крышей. Поставив машину у отвалившейся калитки, я забрал вещи и выпустил на свободу кота.

Жена и дочь предпочитали отдыхать на Майорке, не разделяя моей привязанности к комарам, одуванчикам и березкам. Но неподвластная сила каждый год тянула меня в эти края, и на две недели я становился пищей для насекомых, ловцом рыб и непосильной ношей для полевых цветов.

Только кот Васька разделял мою любовь к даче, не испытывая ни малейшего желания лежать под пальмами и плавать в морской воде. Наверное, ностальгия тянула и его в эти края. И прогуливаясь по берегам Оки, он вспоминал свое беспородное босоногое детство и ту роковую встречу, которая сделала из мелкого воришки и попрошайки солидного столичного жителя с полным комплектом ветеринарных документов и прививок.

Несколько лет назад Васька в прямом смысле попался мне на крючок. Он, не дождавшись, когда я отцеплю рыбу, попытался ее съесть. Пришлось тащить бедолагу сначала к ветеринару, а потом домой. Жена, конечно, встретила полосатого нахлебника без излишнего гостеприимства, но выбросить на улицу, пострадавшего в схватке с удочкой котенка, она не смогла, и на радость дочери, Васька остался с нами жить.

Жизнь внесла свои коррективы и в характер кота, который покинув машину, побродил между кустов репейника и лениво развалился на крыльце, в ожидании, когда я наловлю и принесу ему свежей рыбы.

Я зашел в дом и загрузил холодильник. С потолка свисали кружевные полотна ручной работы местных мастеров из семейства паукообразных. Я с тоской подумал, что неплохо было бы прибраться. Кран не подавал признаков жизни, и я отправился на поиски неисправностей водопровода.

Под заливистое пенье лягушек я шел вдоль трубы, предаваясь воспоминаниям. Рядом с моим участком красовался высоченный коричневый забор Сережкиного дома.

В далеком детстве мы были закадычными друзьями, но коварные девяностые растащили нас по разные стороны достатка, оставив меня в нищих интеллигентах и сделав из Сереги солидного бизнесмена. Он превратил свой домик в усадьбу, скупив у разорившихся соседей участки, построил большой дом, и монументальный забор стал разделившей нас берлинской стеной.

Увидев Серегу, я даже не сразу узнал. Но Сергей радостно замахал руками, словно мальчишка из далекого детства, кричащий на всю деревню:

–Витька привет! Гулять пойдешь?

Я поздоровался кивком головы, но он бросился на встречу, словно с нетерпением ждал.

–Витек, не зайдешь ко мне? – с несвойственной тоской в голосе спросил он.

Он уже так давно не звал меня в гости, что я сначала заподозрил подвох. Но в Серегиных глазах заблестела печаль и я, понимая, что о друзьях детства вспоминают только когда подопрет, согласился.

К тому же, спешить было некуда и, оставив Ваську охранять двор, я последовал за Серегой. Сергей посмотрел на повалившийся и прогнивший забор вокруг моего дома и покачал головой:

–Надо бы починить, – сказал он.

–Зачем, – изумился я?

–Ну как? А залезет кто? – возразил Сергей.

Я рассмеялся, и мы, миновав тяжелую дверь, вошли на его территорию.

–Ух, ты, – я даже опешил от увиденного. Вокруг шикарного коттеджа был разбит парк, на лужайках цвели розы и рядом с домом виднелся бассейн.

Мы пошли по дорожке к дому. Мне казалось, что, вмиг поглупевший от восхищения, я иду с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами. Я даже представить себе не мог, что можно сотворить такое чудо здесь, в московской области. Когда мы поравнялись с бассейном, я заметил, что в нем плавает бревно. "Это еще зачем?" – удивился я, пытаясь придумать хоть какое-то обоснование. – «Новое средство от комаров? Экологически чистый освежитель воды с запахом эвкалипта? Фильтр для очистки и серебрения бассейна?»

Пока я пытался подвести научную базу под плавающее бревно, оно двинулось в нашу сторону и, раскрыв огромную красную пасть, посеменило по дорожке. Зубов у бревна оказалось так много, и они так белоснежно сверкали на солнце, словно это был ролик рекламы «Колгейт».

Первая мысль, которая пришла мне в голову, что сегодня я стану едой не для комаров. Мне захотелось бежать со всех ног, но я, как и подобает жертве, замер, словно загипнотизированный, на месте. Сергей подскочил к стоящей неподалеку клетке и вытащил за уши кролика. Зверек нервно засучил лапками, вырываясь на свободу, и Сергей его выпустил. Крокодил на несколько секунд замер, закрыл пасть и, выждав пару секунд, метнулся в сторону кролика. Огромные челюсти на секунду разомкнулись, пропуская жертву внутрь, крокодил испустил скупую слезу и вальяжно направился в сторону бассейна, придерживая зубами еще дергающиеся пушистые лапки.

Воспользовавшись замешательством хищника, я рванулся в сторону калитки, но Серега схватил меня за руку и затащил в дом.

Крокодил вернулся в бассейн и лениво дожевал зайца.

–Его зовут Гоша, – сказал Сергей, показывая в сторону крокодила.

Лицо Сергея провалилось в печаль и глаза наполнились солоноватой грустью.

–Садись, – сказал он, достав пару бутылок с пивом и упав в кожаное кресло.

–Купил в прошлом году в Гвинее, сказали декоративный. Думал, будет детям игрушка. А теперь вот…

Он задумался, открыл бутылку и налил пиво в бокал.

–Пей, предложил он, – подвигая мне вторую бутылку. – Знаешь, он был такой миленький, такая кроха. – Серега развел руки сантиметров на двадцать и заулыбался. – Такое чудо! Его можно было купать в тарелке для супа.

Я посмотрел на трехметровое бревно, плавающее в бассейне, и умиления у меня не прибавилось. Вспомнились исчезнувшие из деревни бомжи, Васька, мирно спящий на крылечке. Какое-то неприятное чувство стало скапливаться у меня под ребрами.

Серега перестал умиляться и смахнул слезинку со щеки:

–Жена предлагает его зажарить и съесть, даже нашла повара, который взялся жаркое приготовить. А я привязался к нему и не могу.

–И в зоопарк его не берут, – трагическим голосом добавил Сергей.

Он сделал несколько глотков и посмотрел в окно, где бревно снова застыло в водной глади бассейна.

–Хорошо, что сейчас тепло, да бассейн с подогревом, а похолодает, куда нам с ним деваться? Жена ведь домой не пустит, – продолжал свою заунывную песнь Серега.

Но я его уже не слушал. Я думал о том, что забор вокруг моего дома сгнил, что лаз для Васьки, сделанный в двери, слишком большой. Я пытался вспомнить из школьного курса биологии, с какой скоростью передвигаются крокодилы, и решить задачку по физике «как успеть живым добежать до калитки».

–А ты что думаешь? – прервал мои размышления Сергей.

–Сереж, мне позвонить нужно срочно жене, а телефон в машине оставил, – выпалил я первое, что пришло мне в голову, – проводи меня, я попозже к тебе зайду.

В лице Сергея появилось разочарование. Он посмотрел на нетронутую бутылку и протянул ее мне.

–Возьми, хорошее пиво, немецкое, – сказал он, вставая, вручая мне бутылку и доставая очередного кролика. По окраске кролик был серым, почти как мой Васька. Он беспомощно болтал лапками, не догадываясь об уготовленной ему участи. Зато догадался Гоша.

Не успели мы покинуть дом, как крокодил покинул бассейн и посеменил в нашу сторону. Серега снова метнул в него перепуганным зверьком, а я быстро побежал к выходу.

Закрывая калитку, я услышал всплеск воды в бассейне и обернулся. Гоша меланхолично дожевывал очередную жертву.

Переведя дух, я осмотрелся. Вокруг меня возвышались заборы разной высоты, качества и цвета. «Какие тайны они хранят?», – стал мучить меня вопрос. – «Какие звери скрываются за ними?». Я задумался над тем, что будет, если крокодилов дачники, так же как ненужных котят, будут выбрасывать, уезжая домой. Просто потому, что некуда девать, он вырос, никто не берет, а зажарить жалко. И они буду плавать вдоль берега реки, подстерегая очередную жертву. Воображение мое разыгралось, и я посмотрел в сторону Оки. В заводи, заросшей камышом, застряла и качалась на волнах упавшая в воду осина. Я стал внимательно всматриваться в плавающий ствол дерева. «Это бревно», – повторял я, пытаясь себя убедить, но не смог. Я кинулся к дому, громко зовя по имени кота.

Васька не отзывался. Я метался по участку, заглядывая в кусты, и мое воображение рисовало, как он исчезает в разинутой крокодиловой пасти, оставляя мне на память свой пушистый хвост.

Я сбился с ног, но кота нигде не было. Отчаявшись найти Ваську, я зашел в дом и обнаружил его спящим на диване. Прижав к себе полосатое сокровище, я посадил его в машину, наспех собрался и поехал домой.

Васька смотрел на меня с недоумением.

–А как же обещанная рыба? – говорили его непонимающие глаза.

–Я куплю тебе в «Ашане», любую, – пообещал я, выжимая из машины всех заложенных в нее лошадей.

Я хочу, чтоб небо было розовым

– Я хочу, чтоб небо было розовым, – сказал Сашка, когда медсестры забирали его в реанимацию.

Я спросил:

– Почему?

Он помолчал немного и неохотно ответил:

– Потому что, когда небо было розовым, мы были на море, и я не болел.

Когда дверь за каталкой с Сашкой закрылась, мне показалось, что у меня в палате погас свет, потому что все вокруг стало серым и унылым. Серые стены, серый линолеум на полу, серые тумбочки у кровати. Небо за окном тоже было серое. И из-за серых туч серым светом светило солнце, освещая серый снег на сером асфальте и серые стены домов. Мне мучительно захотелось отсюда убежать, туда, где море и розовое небо. Но убежать я никуда не могу. Потому что, навеки привязан к этой кровати серыми трубочками капельниц и намертво приколот иголками катетеров. К тому же, мне папа сказал, что мне нельзя на море, потому что там ультрафиолет.

Без Сашки стало совсем тоскливо, и я стал думать о том, что если меня тоже отвезут в реанимацию, тогда мы снова будем вместе. Когда я сказал это папе, он очень расстроился и купил мне ноутбук. Теперь я могу играть в звездные войны и разговаривать по скайпу. Плохо, что у Сашки нет скайпа в реанимации, и я не могу с ним поговорить.

***

Вчера на Сашкино место положили другого мальчика. Его зовут Дима, и он всех здесь знает, потому что у него рецидив. Он сказал, что Сашка не вернется, потому что в реанимации его уже нет, и что он, наверное, умер. Но я не верю в то, что он умер, я думаю, что просто приехали родители и увезли на море. А еще Дима сказал, что он тоже умрет, потому что, тот диагноз, который ему поставили, не лечится. Тогда я сказал Диме, что когда вырасту, стану врачом и обязательно всех вылечу и его тоже.

***

Сегодня приходили мои одноклассники. Их не пустили ко мне в палату, потому что они могут занести инфекцию. Они стояли под окном и махали мне руками. Мне так сильно захотелось снова в школу, что я чуть не расплакался. Я смотрел на них и думал, что теперь я бы делал лучше всех домашние работы. А Лидия Николаевна хвалила бы меня и всем показывала, какие у меня аккуратные тетрадки, даже лучше чем у девочек. А на переменке я бы бегал в буфет и покупал горячие пирожки с повидлом.

Мама сказала, что меня, наверное, оставят на второй год, потому что я много пропустил. Но я попросил, чтобы она принесла мне учебники. Я не могу оставаться на второй год, мне нужно учиться, чтобы побыстрее стать самым лучшим в мире доктором. Я же обещал Диме, что его вылечу.

***

Сегодня умер Дима. Это было так странно, он просто лежал и не двигался. Пришли сестры положили его на каталку, закрыли простыней и увезли. Когда умер мой дедушка, у нас было много гостей. Приходили совсем незнакомые люди и приносили цветы. Все плакали, и я тоже плакал, потому что мне было жалко дедушку. И даже мой папа плакал. А к Диме никто не пришел, и никто не плакал.

Теперь я снова буду в палате один. Моя мама сказала, что это хорошо, потому что теперь она сможет оставаться со мной на ночь. А я ей сказал, что когда вырасту, буду работать доктором, который ставит диагнозы и никому и никогда не поставлю рецидив.

***

Вчера я понял, что больше не хочу играть в звездные войны, потому что меня там все время убивают, и не хочу говорить с папой только по скайпу. Когда он приходил ко мне после работы, его снова не пустили, потому что у меня карантин. Он прижимался лицом к стеклу и корчил мне смешные рожицы, но мне не было смешно. Я хотел ему сказать, что когда я вырасту, стану ученым и буду изобретать разные лекарства и раздавать их всем бесплатно. Тогда папе больше не придется тратить деньги на мое лечение, и он опять купит себе машину.

***

Сегодня, когда медсестра везла меня в реанимацию, я ей сказал, что когда вырасту, стану космонавтом. Я возьму с собой много-много баллончиков красной краски, выйду в открытой космос и буду ее распрыскивать до тех пор, пока не выкрашу небо в розовый цвет. И тогда никто больше не будет болеть.

***

Вчера мне стало совсем плохо. Я лежал и думал, что наверное тоже умру, но пришли какие-то тетеньки, мама назвала их волонтерами. Они спросили, чем они могут мне помочь. Пока я думал, о чем попросить, мама спросила, не могут ли они сдать для меня кровь. Они согласились и мне влили тромбоцитарную массу. Когда мне стало лучше, мама уснула, а я не мог заснуть. Я боялся, что если засну, то уже никогда больше не проснусь. Я лежал с закрытыми глазами и думал о том, что хочу, чтобы небо стало розовым.

Когда рассвело, я открыл глаза и повернулся к окну. Сначала я даже не понял, что произошло. Мне казалось, что во всех окнах одновременно бушует пожар. Но потом я понял, что это не огонь, это в стеклах отражается небо и солнце. Я посмотрел на полоску неба, которая виднелась над домами, и на несколько мгновений перестал дышать, потому что небо, было розовое. Мне сначала захотелось закричать и разбудить маму, но потом я передумал. Потому что, это небо, оно только мое.

Вампиры по нужде

Москва томилась ожиданием Нового года. Яркие новогодние гирлянды украшали улицы города, магазины устраивали предпраздничные распродажи, граждане все сильнее и сильнее втягивались в веселую суету.

Только Митек с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее. Он словно зверь, запертый в клетке, метался из угла в угол, по тесной комнате, непрерывно теребя свои жиденькие волосенки. Наконец его нервы окончательно сдали, и он схватился за телефон.

–Макс, ты мне нужен, – хрипло пробасил он.

–Опять? – в голосе Максима зазвучали тревожные нотки.

–Ну, куда ж я без тебя, – стараясь казаться ироничным, произнес Митек, наигранно хихикая в трубку.

–Митя, нас же посадят! – начал возмущаться Макс дрожащим от волнения голосом.

–Да не дрейфь ты, – грубо оборвал его Митек.

–Митя, но, – жалобно заблеял Максим.

–Никаких но, ты же знаешь, впереди десять дней новогодних праздников. Без хорошего запаса крови кое-кто до конца может и не дожить!

Голос Митька прозвучал угрожающе. Максим пару раз тоскливо хлюпнул и согласился.

Помахав перед носом охранника липовым пропуском, они оставили машину в дальнем углу парковки и окунулись в предновогоднюю суету Неглинки. Толпы веселящейся молодежи бесцельно слонялись по улице. Зазывалы в маскарадных костюмах, подпрыгивая от холода, расхаживали перед входом в питейные заведения. Новогодние елки мигали разноцветными огоньками, придавая всей этой суматохе атмосферу праздника.

При виде пышущих здоровьем упитанных молодых ребят, лицо Митька озарилось счастливой улыбкой.

–Ух, какие пухленькие! Наверно вкусненькие! – смакуя каждое слово, произнес он.

Макс посмотрел на него с ужасом и попятился.

–Да ладно, – оправдывался Митек, я ж шутю. Мы ж не каннибалы, мы просто вампиры,– улыбаясь, добавил он.

Он хотел еще что-то добавить, но взгляд ребят привлек молодой человек, вышедший из пивной, и, зажав руками промежность, в припрыжку, направившийся в подворотню. Не сговариваясь, они двинулись следом. Их слух уловил журчание и, дождавшись окончания процесса, они схватили парнишку под руки.

–Пройдемте молодой человек, – сурово произнес Митек.

–Вы кто такие? – возмутился парнишка, пытаясь вырваться.

Максим поднес к его лицу носовой платок. Парень сделал два глубоких вдоха и безжизненно повис на руках у ребят.

–Ну, разве можно так напиваться! – громко и сурово продекламировал Митек и, взявшись поудобнее, ребята поволокли его к машине.

С любовь и бережностью Митя складывал в сумку-холодильник пакетики с кровью.

–А с этим, что делать? – спросил Макс, кивая на парнишку, распластавшегося на сидение.

–Да выкинем где-нибудь, – ответил Митек и сел за руль.

Вадим уже неоднократно давал себе слово не напиваться. Но оказавшись в хорошей компании, после трех коктейлей обо всем забыл и вспомнил, только когда швейцар помогал одеть пальто. Он вышел на улицу, покачиваясь и в очередной раз зарекаясь, когда сильные руки подхватили его и повели в неопределенном направлении.

–Мужики, а куда мы идем? – удивленно спросил Вадим, рассматривая своих провожатых.

–Домой тебе отвезем, – ответил ему хриплый бас.

Вадим успокоился и окончательно отключился. Очнулся он от запаха медикаментов, напомнивших больницу.

–Где я? – тихо произнес он, – стараясь разглядеть знакомые очертания в полумраке.

Двое мужчин копошились рядом с ним.

–Мужики, вы чего там делаете? – спросил Вадим, пытаясь пошевелить затекшими конечностями.

–Тихо ты не дергайся, – сурово ответил ему хриплый голос, – а то кровью все зальешь!

Вадим почувствовал, как ужас медленно закрадывается в душу. Сердце отчаянно застучало в груди и на глазах выступили слезы.

–Вы ч-о-о? – жалобно промямлил он и попытался поднять голову.

–Да не переживай, – ответил ему более мелодичный голос, – мы тебя не больно порежем, только сначала кровь сольем, чтобы грязи было меньше.

Вадима бросило сначала в холод, а затем в жар. Пот выступил на лбу, а во рту пересохло. Он напряг все свои силы, пытаясь увидеть, что с ним происходит. Ремни больно стягивали тело, мешая двигаться. Правая рука занемела, и он ее не чувствовал или…

Вадим посмотрел на руку. Рукав рубашки был закатан, и кровь по трубочке стекала вниз. Панический страх пронизал его насквозь. Он почувствовал, как кровь отхлынула от головы и, едва шевеля бескровными губами, прошептал:

–Помоги…те!