Андрей завёл собак в вольер и запер их, а сам поднялся на крыльцо и встал с правой стороны от входной двери. Как он и рассчитывал, собаки, видя своего любимца, но не имея возможности приблизиться к нему, начали нетерпеливо лаять. Вскоре послышался звук открывающегося замка, дверь отворилась, и на пороге показался Табарак с автоматом в руках. Увидев собак в вольере, он на мгновение застыл в удивлении, потом хлопнул себя по лбу, повесил автомат на плечо и, что-то ворча под нос, начал спускаться с крыльца. Чёрной неслышной тенью Андрей зашёл ему за спину, обхватил голову и с силой резко повернул, ломая шейные позвонки. Табарак сразу обмяк, не успев издать ни единого звука, и начал оседать. Андрей аккуратно усадил его у крыльца и выпустил радостных алабаев. Послышался звук открывающегося окна, и мужской голос что-то шёпотом спросил на местном языке.

– Всё хорошо, – прошептал в темноту Андрей заранее выученными у дедушки Румана фразами на ингушском. – Забыл выпустить собак.

Окно затворилось, и снова воцарилась тишина. Выждав какое-то время, Андрей втащил Табарака в дом и усадил на диван напротив двери комнаты, где спали Сеид с Зарганом. Сам он расположился по правую сторону от двери в ожидании двухчасовой смены дежурства, приготовив инъектор с парализующим препаратом мгновенного действия

Без пяти два дверь открылась, и в комнату вышел, зевая и потягиваясь, Зарган. Не успел он сделать пару шагов по направлению к сидящему Табараку, как Андрей разделался с ним точно так же, как и с его приятелем. Однако, то ли действовал он недостаточно тихо, то ли чувство опасности у Сеида Галаева было развито на зверином уровне, но что-то заставило того вскочить с постели, схватить лежащий у подушки автомат и ринуться к выходу. Андрей услыхал шум в комнате и вовремя отскочил от трупа Заргана к стене у двери. Как только Сеид сделал шаг из комнаты, Андрей со всей силы ударил правой рукой по автомату, стараясь выбить его из рук, а левой всадил инъектор в шею террориста. Помня, что нужно обойтись без шума, Андрей успел подхватить падающий автомат из рук Сеида и его самого, рухнувшего, словно подкошенный сноп. Всё было кончено, объект обездвижен минимум на час, а его телохранители ликвидированы. И главное, всё прошло на удивление тихо. Андрей снова посмотрел на автомат Сеида. Он был уверен, что тот успеет нажать на курок, когда пытался выбить оружие. Андрею бы это вряд ли повредило, а вот шуму было бы на всё село.

– Молодец, Сеид, – прошептал Андрей, похлопав по щеке бесчувственного террориста, – это похвально, ставить автомат на предохранитель, прежде чем класть его возле подушки. Гарантия, что не вынесешь сам себе мозги во сне. Ладно, нам пора! Тебя уже давно заждались!

Найдя ключи от машины в кармане у Сеида, Андрей взвалил его на плечо, аккуратно загрузил в багажник Лендровера и выехал со двора в сторону дороги на Малгобек, предварительно отправив кодовое сообщение ожидавшим в десяти километрах от села коллегам.

Рано утром село Нижние Качуки, итак встававшее с восходом солнца, было разбужено воем полицейских сирен. Через час после приезда полиции со стороны Малгобека примчались машины скорой помощи и МЧС. В восемь утра у ворот Румана Султыгова остановилась полицейская машина.

– Здравствуйте, Руман Сарсарович, – вежливо поздоровался капитан полиции, входя во двор и с опаской косясь на заходящуюся злобным лаем собаку.

– Проходи, дорогой, гостем будешь! – пригласил его старик за стол с чаем и свежими лепёшками. – Что у нас случилось, Мардет? Сколько живу, такого шума не помню.

– Спасибо, Руман Сарсарович, от чая не откажусь. Не знаю, когда поесть удастся с такими делами. – Капитан сел за стол и разломал свежую лепёшку с козьим сыром. – Вы, наверное, знаете, что у Аминат Доурбековой гостил брат с друзьями?

– Кто ж не знает? Встречались как-то. Очень неприятный человек, а друзья его ещё хуже.

– Вот это вы правильно заметили! Сегодня ночью он своих друзей положил, а сам скрылся на машине в неизвестном направлении.

– Как положил?! – удивился Руман.

– Головы им, как цыплятам, набок посворачивал!

– Что ты говоришь? – Руман покачал головой. – А может это не он?

– Он! Точно он! Двор две собаки караулили. Был бы чужой – они бы лай подняли! А так – тишина. Значит, свой был.

Из дома, позёвывая, вышел взлохмаченный и ссутулившийся Андрей, на ходу поправляя сползающие очки.

– А это кто такой? – спросил капитан, указывая на Андрея.

– Внучатый племянник у меня гостит, Андреем зовут, – представил Руман.

– Документики у племянника имеются? – строго спросил капитан.– Позвольте взглянуть.

– Пожалуйста. – Андрей вынес из дома паспорт и протянул капитану. – А что случилось-то?

– Троюродный брат Аминат убил своих дружков и уехал, – пояснил ему Руман.

– Ничего себе! – Андрей в изумлении открыл рот и присел за стол. – То-то я слышу, сирены гудят, прямо как в Москве!

– Так это ещё не всё. – Капитан снова расслабился, вернул Андрею паспорт и продолжил: – Прибывшая на место следственная группа обнаружила целый арсенал оружия, а в подвале дома и сарае взрывчатку с дистанционным управлением. Представляете, Руман Сарсарович, этот шайтан заминировал всё вокруг! Не посмотрел, что в доме живёт троюродная сестра с детьми! Аминат, когда узнала, чуть с ума не сошла! Кричала, чтоб дали ей первой до его шакальей глотки добраться! В общем, её с детьми и соседей срочно эвакуировали, а там сейчас сапёры работают.

– Ну и дела! – покачал головой Руман. – Какое счастье, что никто не пострадал! Жаль только, что негодяю удалось скрыться!

– Далеко, думаю, не уедет! Его теперь по всей стране искать будут. Я вот чего заезжал. – Капитан допил одним глотком чай. – Может, ночью слышали что-то подозрительное или видели?

– Ничего не слышал, – пожал плечами старик, – а ты, Андрей?

– Я спал, как убитый! Целый день за птицами бегал, устал!

– За птицами? – удивился капитан.

– Я орнитолог, изучаю пернатых Северного Кавказа.

– Понятно! Ты поосторожнее, далеко от села не уходи, пока шайтана не поймали! Благодарю за чай, поеду дальше всех опрашивать! – Капитан козырнул и вышел со двора. Вскоре послышался звук отъезжающего автомобиля.

– Интересно, – задумчиво произнёс старик, глядя куда-то вдаль, – почему собаки тебя за своего принимают? Ты какие-то приёмы знаешь или слова заветные? Помнишь, как в «Маугли» – «мы с тобой одной крови, ты и я»?

– Да нет никаких слов! – рассмеялся Андрей. – И приёмов тоже нет. Сам не знаю, как это выходит. Помню, как впервые узнал о своей способности, когда мы с мальчишками днём залезли во двор к одному дядьке за виноградом, пока он на рынок уехал. У него кавказец на цепи сидел, дом охранял. Увидев непрошенных гостей, порвал цепь и на нас с оскаленной пастью бросился. Хорошо, виноград рос под самым забором. Все мальчишки через забор перемахнули, только я на самом верху не удержался и свалился прямо под ноги кавказцу. Увидел смерть свою с огромными клыками, успел крикнуть: «Стоять!», руку вперёд выставил и глаза от ужаса зажмурил. Пёс на меня прыгнул, повалил на землю и давай лицо облизывать, потом коленки мои, подранные от падения, зализывать принялся. В общем, когда примчался перепуганный хозяин, которого с рынка вытащили мои приятели рассказом, что его пёс мальчика рвёт, я сидел под лозой и уплетал виноград, а рядом, положив голову на лапы, примостился свирепый охранник, преданно заглядывающий мне в глаза. С тех пор пёс всегда признавал меня, как своего, а потом я понял, что это касается любой собаки. Стоит только первый контакт наладить, и всё – мы лучшие друзья.

– Чего в кинологи не пошёл?

– Не захотел. И в криминал меня по молодости пытались втащить – вовремя соскочил. – Андрей отхлебнул крепкого чая. – Я к животным отношусь, не как к братьям нашим меньшим, а как к равным, с уважением и любовью. Ведь если разобраться, многие из них не хуже людей, а в чём-то даже лучше. Может, поэтому и они мне взаимностью отвечают.

– А ты к хищникам не пробовал подходить? – поинтересовался Руман. – К тиграм или крокодилам?

– К тиграм – нет! А вот однажды к нам в город приехал передвижной зоопарк, я вообще-то не москвич, жил в небольшом крымском городке, и учительница повела весь класс на зверей смотреть. Я заранее приготовился к походу – вытащил дома из холодильника две сосиски, и когда все сгрудились у клеток с обезьянами, потихоньку пробрался сквозь ограждения в клетку с одинокой львицей и протянул ей сосиску. – Андрей улыбнулся, погрузившись в воспоминания.

– А дальше что было? – с любопытством спросил старик.

– Дальше? Ничего. Львица сосиску презрительно обнюхала, есть не стала, а демонстративно ушла в дальний конец клетки и улеглась там. Но крик поднялся знаменитый! Орали все – учительница, посетители и смотрители зоопарка. Родителей в школу вызвали!

– И что родители?

– Да что? Отругали и наказали, лишив на полгода мороженого. Правда мама, с тех пор, больше никогда этот сорт сосисок не покупала! – Андрей засмеялся. – А вот вы мне скажите, дедушка Руман, чего это вам капитан полиции всё так подробно изложил? Знает о ваших былых заслугах?

– Аллах с тобой, Андрей! Никто из моих сельчан даже не догадывается, какой работе я отдал двадцать лет жизни! Разве мог бы я так спокойно с барашками во двор к Аминат ввалиться? Сразу бы шайтаны заподозрили недоброе! А капитан со мной откровенничал, во-первых, из уважения, во-вторых, он меня считает почти коллегой, много лет проработавшим в Москве, а он дальше Ингушетии никогда не выезжал.

– Что же о вас односельчане знают? Кем вы, по их мнению, в Москве работали? – спросил Андрей.

– Очень важным человеком! – Руман гордо поднял указательный палец. – Начальником охраны продуктового рынка! – Мужчины переглянулись и расхохотались.

Андрей осторожно притворил за собой входную дверь, аккуратно положил дорожную сумку на пол в прихожей и потихоньку, на цыпочках прошёл сначала в комнату, а потом на кухню. Ольга была дома. Она стояла спиной к нему, нарезая на рабочем столе овощи и тихонько мурлыча под нос песенку, звучащую в надетых наушниках. Андрей замер в дверном проёме, не сводя восхищённого взгляда с жены. Ольга была в коротком летнем сарафанчике, подчёркивающем её стройную изящную фигурку и открывающем загорелые ноги, плечи и руки. Длинные золотистые волосы в мелкую кудряшку жена заплела в толстую косу, оставив пушистую метёлочку на конце, соблазнительно спадающую между обнажённых лопаток. Андрея захлестнула волна любви и желания, он быстро подошёл к жене, обхватил её руками и впился поцелуем в плечо. От неожиданности и страха Ольга взвизгнула, выронила нож и резко повернулась.

– Андрюшка! – радостно закричала она, разворачиваясь к мужу, обхватывая его могучую шею руками и прижимаясь всем телом. – Приехал! Как же ты меня напугал! Совсем шальной! Ты почему не позвонил?

В объятиях высокого широкоплечего Андрея, Ольга казалась хрупким цветком на тонком стебельке.

– Хотел сюрприз сделать, – пробормотал Андрей, не переставая целовать жену в губы, в шею, плечи…

– Ой, щекотно! – смеялась Ольга, отталкивая его голову. – Ты такой заросший, с бородой! Как будто только что спустился с Кавказских гор!

– Вполне возможно, – ответил Андрей, подхватывая жену на руки. – Я не только зарос, но и одичал без женской ласки! Берегись! Ты будешь моей первой жертвой! – И он понёс хохочущую жену в комнату…

… – Больше так не делай, – прошептала Ольга, кладя голову на грудь Андрею и глядя на него с любовью большими серо-зелёными глазами.

– Да-а? – протянул Андрей. – А мне показалось, что тебе тоже было хорошо.

– Фу, глупый! – рассмеялась жена. – Я не об этом. Не пугай меня больше! Чуть сердце от страха не разорвалось! К тому же у меня был нож в руке, и я могла тебя поранить.

– Я видел, как ты его со страху бросила на пол, – улыбнулся Андрей. – Это какой-то новый приём в самообороне?

– Не смейся надо мной. – Жена шутливо надула губки.

– И не думал. А вот если бы ты меня ранила – это действительно было б смешно. Старший лейтенант из отряда ССО не смог увернуться от кухонного ножа в руках жены, готовящей обед. Мужики бы засмеяли! Срочно пришлось бы писать рапорт об увольнении и искать другую работу, более безопасную.

– Какую?

– Думаю, пошёл бы сторожем на рынок. – Ольга прыснула, а Андрей продолжил: – Но всё-таки надо будет преподать тебе пару приёмов.

– Вот осенью в Москву к тебе перееду, тогда и преподашь, – отмахнулась Ольга.

– Олюшка, не к тебе, а к нам, – поправил жену Андрей, ласково убирая с её лба выбившиеся из косы прядки золотистых волос.

Всё получилось так, как это часто бывает. В один из своих приездов домой Андрей внезапно обнаружил, что младшая на четыре года сестрёнка его друга Володи, смешливая кудрявая девчонка, превратилась в девушку необыкновенной красоты, от вида которой щемило сердце и начинали предательски дрожать колени. Поначалу было неудобно перед другом, но Володя оказался парнем сообразительным – недаром работал опером в полиции – и быстро заметил, что его приятель и сестра сохнут друг по другу. Он первый напрямую спросил Андрея, долго ли они со свадьбой тянуть будут. Ольге исполнилось двадцать два года, она как раз заканчивала магистратуру. Попусту не раздумывая, они поженились в марте. Прошло всего три месяца со дня свадьбы, но молодые люди всё ещё не могли насладиться своей любовью. К тому же Андрей по роду службы вынужден был жить в Москве, лишь изредка навещая любимую жену, заканчивающую учёбу в родном городе, расположенном на берегу двух морей. Они были красивой парой – высокий кареглазый Андрей с жёсткой чёрной шевелюрой и тоненькая русоволосая Ольга, едва достающая до его широкого плеча, с серо-зелёными глазами под длинными ресницами. Волосы у Ольги были необыкновенные – в мелкую кудряшку с золотистым оттенком, а когда она улыбалась, на щеках появлялись две милые ямочки.

– Как это чудесно звучит, Андрюша, – мечтательно улыбнулась Ольга. – К нам… Я буду образцовой женой, всегда встречающей тебя горячим ужином или обедом после работы.

– Не надо образцовой. Оставайся такой же, как сейчас – самой желанной и любимой. – Снова обнял её Андрей.

– Так, хватит обниматься. – Ольга принялась весело высвобождаться из его объятий. – Ты с дороги и наверняка проголодался! Тебя надолго отпустили?

– На две недели.

– Целых четырнадцать дней! – Ольга радостно бросилась к нему на шею. – Как же я рада! На море вместе походим, погуляем по набережной! Слушай, а ты бороду сбривать будешь? Это я сначала твоего вида испугалась, но вообще-то тебе идёт.

– Раз считаешь, что идёт, – Андрей задумчиво провёл рукой по бороде, – пусть остаётся до конца отпуска.