Цитаты из книги «Современная архитектура Японии. Традиции восприятия пространства»

Таким образом, получившееся содержательное поле включает в себя иероглифы «тору» (просвечивать), «мэй» (ясный, радостный) и «сэй» (природа, естество, существование, жизнь), которые и создают необходимые для понимания грани смысла. Прежде всего, важно отметить очевидное стремление японцев связать категорию «прозрачность» с изначальным бытием, сделать ее исходной характеристикой всего сущего.

Мировая тенденция второй половины ХХ в. выводит в ряд передовых категорию «прозрачности» как воплощение «неясного» и «невыразимого» в архитектурном произведении

В жилой архитектуре кого-то пропустят только на территорию галереи – и именно там будут принимать гостя и угощать его чаем. Более близкий хозяевам человек войдет дальше, вглубь дома. Для приема особых гостей предусмотрены задние покои, т. е. расположенные в самой глубине дома. Но даже при этом личные комнаты хозяев останутся закрыты для гостей (если не для обозрения, то для восприятия – ведь при абсолютной пустоте они похожи друг на друга, безлики). Следовательно, вторгнуться в частную жизнь владельца практически невозможно. В сакральной архитектуре скрытый от глаз синтоистский храм не раскроется раньше, чем в него войдет посетитель. Крупнейшие и важнейшие святилища не только «спрятаны» лучше остальных, но и войти внутрь человеку совершенно невозможно (следовательно, они не раскроются перед ним никогда).

К чайному домику ведет дорожка из каменных плит, которая имеет как будто чисто практическую функцию, обеспечивая твердую чистую поверхность для ходьбы. Но это не единственное и уж тем более не главное ее предназначение. На этой извилистой дорожке каменные плиты лежат настолько нерегулярно, что если не рассчитывать каждый шаг, можно споткнуться и упасть. Поскольку идущему необходимо все время смотреть под ноги, изменения в направлении его взгляда получают особую важность. Мастерская режиссура ощущается сразу: неравномерность в расположении камней чередуется с идеально ровной их кладкой, то заставляя входящего беспрерывно смотреть под ноги, то позволяя ему поднять голову и насладиться прекрасным видом. Способ расположения плит дорожки должен подчеркнуть изменения в ландшафте. Плиты – это не только форма замощения, но и путеводный пунктир для зрителя. Раскрывается вид то на каменные фонари, то на кипарисы, то на камни, поросшие мхом. И только в самую последнюю очередь – на сам домик. Кроме затемнения внутреннего пространства этой небольшой комнаты, существует еще дополнительная преграда – сам вход. Попасть в чайный домик можно только через узкий и низкий вход, равный примерно 60 × 60 см. Такое уменьшение входа имеет глубокий философский смысл: каждый, кто хочет приобщиться к высокому искусству чайной церемонии, независимо от ранга и чина, должен, входя, непременно согнуться, потому что здесь все равны. Тесный вход выполнял еще одну немаловажную функцию – не давал возможности аристократам из военного сословия войти внутрь вооруженными – длинные мечи приходилось оставлять за порогом. Символика проста: ничто постороннее не должно обременять сознание, созерцание прекрасного поможет настроиться на чайную церемонию, сосредоточиться (т. е. достичь состояния, которое считается главным законом действа).

В их толстых стенках насквозь прорезаны очертания луны или звезд, из которых в темное время суток на окружающую местность падает тусклый свет.

Особенности пространственного построения жилого дома не позволят просмотреть весь дом насквозь с какой-то одной точки. Существуют жесткие рамки обзора. Линия видения обязательно прервется, натолкнувшись, к примеру, на расписанную фусума или любую другую преграду, непременно установленную для этих целей. Кроме того, в японском доме никогда не сделают анфилады комнат. План традиционной японской жилой архитектуры исключительно зигзагообразный.

Традиционно японские города располагались среди естественных барьеров – рек, заливов, гор, которые не только очерчивали границы, но и изолировали городское пространство гораздо лучше любых стен. Вокруг участка с традиционным японским домом всегда находится сад, который обозначает границы участка. Сад никогда не скрывает японский дом полностью и не выполняет функцию стены. Дом всегда видно, но никогда – целиком. Перед входом в сад невозможно увидеть вход в дом, перед входом в дом невозможно увидеть сидящих на веранде – все это будет последовательно скрыто.

Внутренний объем традиционного дома расчленен с помощью перегородок. Наружные стены (сёдзи) и внутренние перегородки (фусума) позволяют варьировать размеры и конфигурацию пространства дома. Эти раздвижные рамы, оклеенные бумагой, позволяют более динамично и эффективно координировать различные части здания с окружающей средой. О традиционном японском доме часто говорят: когда в нем раздвигаются все стены, дом представляет собой только пол и потолок. Действительно, традиционный японский дом не имеет четкого периметра здания. Граница дома «очень мягкая» и сливается с окружающим его садом.

Вокруг участка с традиционным японским домом никогда не возводили преграду в виде стены или даже забора. Границу владений обозначала зеленая изгородь. Соответственно, не существовало и калитки для входа, которая может запираться, ограждая владения от незваных гостей и скрывая дом от любопытных глаз и несвоевременных вторжений[32].

Японцы – чуть ли не единственный народ в мире, строивший города без крепостных стен.