Девочка недоверчиво покосилась на него, видимо, раздумывая, не соврать ли, но, похоже, решила открыться.

– Меня зовут Тин. Настоящего имени не скажу. Меня поймали, потому что решили, что я наульский лазутчик. Будто бы подглядывал за стражниками и гвардией, – голос у неё был по-детски звонкий. Она его приглушала, но звонкость порой прорывалась.

– А на самом деле?

– На самом деле, я прячусь. А у меня в страже дядька служит, поймал бы меня, мало бы не показалось. Вот и следила… Следил.

– Давно ты тут?

– Со вчерашнего вечера.

– А меня за что?

– Я думаю, и тебя тоже подозревают, что ты лазутчик. Так стража говорила, которая тебя сюда ночью притащила.

– А ещё, что они говорили?

– Что утром оклемаешься, с тобой как следует глава поговорит или его помощник.

– А ты?

– Что я? И со мной поговорят, конечно, – прошептала девочка, и в её голосе Глен почувствовал ужас.

– А почему ты вот так, мальчиком притворяешься, прячешься, от дяди сбежала?

– Потому что не хочу под его покровительством жить. Он мамку уже уморил, да и на меня стал смотреть как-то… с интересом, по-волчьи. Я же расту, уже совсем большая.

– И давно ты так живёшь?

– Два месяца пробегала.

– И что собиралась делать?

– Не знаю. Я уже давно, когда надумала бежать, к тётке собиралась в Наул. Сестра у мамы замуж туда вышла, а мама говорила, что они дружны были. Думала устроиться в караван мальчиком на побегушках и до Наула добраться. А потом эта война опять началась. И так было сложно туда попасть, а теперь совсем тяжело, караваны не ходят. Вот и бегаю прячусь, – совсем тихо закончила она.

Глен протянул руку и погладил девочку по торчащим вихрам и вздохнул:

– Постараемся выбраться. Мне тоже в Наул надо, меня там друзья ждут. Да и не лазутчик я.

– А как тебя зовут? – уже совсем спокойно спросила девочка.

– Глен, – он вздохнул и сказал успокаивающим тоном. – Выберемся, верь мне. И сам доберусь до Наула и тебя не брошу.

Ему показалось, что он уговаривает себя самого. Совершенно непонятно было почему его схватили, кто, почему вообще заподозрили и какие козыри в руках этих людей. Его ментальная магия тоже была козырем, однако с пистолетом и гранатой она была бы куда весомее.

Так они сидели молча рядом некоторое время, а потом послышался звук открываемого засова со стороны коридора.

– Ну что, лазутчик, – прогрохотал бас, и гигантских размеров мужчина в кожаных защитных доспехах зашёл в камеру и оглядел узников, сидящих у стены. – Вставай, разбираться с тобой будут.

Он вывел Глена, закрыл дверь опять на засов, и в сопровождении пары стражников они долго шли по длинным подвальным коридорам, которые закончились лестницей, выведшей их на широкий двор, с одной стороны обнесённым высоким забором, а с другой двухэтажным длинным каменным домом, напомнившим Глену большую казарму.

Маг огляделся. Он заметил и стражу, и сторожевые башни по углам, и снующих по двору вооружённых мужчин. Похоже он попал в дом главы или казарму.

Его втолкнули в просто обставленную комнату на первом этаже, где у стены стояла лавка, стол и рядом что-то вроде табурета, на котором сидел светловолосый мужчина с мелкими аккуратными чертами лица и недовольно сжатыми узкими губами. Рубашка из тонкой ткани и хорошая обувь выдавали его высокий статус.

И, самое неприятное, этот мужчина с кривоватой усмешкой был магом! Пусть слабым и плохо структурированным, но это был действующий маг со своей ментальной защитой и, конечно же, с магическим зрением. Глен увидел это сразу, едва войдя в комнату и решил действовать на опережение. Не теряя времени, он легко сломал ментальную защиту этого самоуверенного мужчины, сидящего перед ним с видом хозяина. Даже лишённый магических способностей Жинг, тогда в прибрежном посёлке, и то сопротивлялся подчинению сильнее.

Теперь перед ним сидел не самостоятельно мыслящий человек, а марионетка, которая только выглядела мужчиной, принимающим свои собственные решения, а на самом деле теперь за него всё решал Глен, и эту иллюзию самостоятельности марионетки надо было поддерживать перед стражниками, чтобы они ничего не заподозрили.

– Стражу стоит отпустить, они не должны слышать то, что я вам скажу, – Глен поклонился, изображая почтительность, чтобы не привлечь внимание к странному поведению местного мага и не вызывать подозрения у стражи. Держать под подчинением одного главного человека намного проще, чем распылять своё внимание на нескольких исполнителей.

Повинуясь взмаху руки, стража вышла и закрыла дверь. Маги остались одни.

Глен сел на лавку. Он почти успокоился, потому что мог влиять на события.

– Как тебя зовут?

– Брих.

– Почему меня схватили?

– Ты особенный. Я случайно тебя со стены увидел, и заметил, что ты светишься как маг, а здесь я такой один. Послал проследить. Ты весь вечер сидел да разговоры слушал. Решил, что ты можешь быть лазутчиком с той стороны.

– Главе сказал?

– Нет ещё, не успел. Занят он был.

Глен удовлетворённо кивнул, ситуацию можно было повернуть себе на пользу. Вот только очень хотелось пить и надо бы поесть сначала. Восстанавливающийся после старости организм требовал своё.

– Прикажи, чтобы для тебя подали сюда еды и воды!

Внезапно маг вспомнил о девочке, которая осталась в камере.

– И пусть приведут ту.. того парнишку, который со мной ночью в одной камере сидел.

Брих встал, приоткрыл дверь и дал указание страже, стоящей у двери.

– Дык, отец Брих, небось, повесили уже мелкого лазутчика-то! Кто с ним будет разбираться. Только вот этого к вам привели, как вы велели! – донеслось из коридора.

Глен похолодел. Неужели он опоздал? Так просто! Был живой человек со своими радостями, бедами и надеждами и нет его, сломали, будто это и не человек вовсе, а просто бездушная кукла, которую не жалко, и таких ещё можно настругать сотни и тысячи.

– И я ведь обещал ей, что не брошу, и мы выберемся вместе и чуть не забыл про этого ребёнка, – нахлынуло чувство вины и глубочайшей потери. – Может, она ещё жива? Слишком мало времени прошло, просто не успели бы повесить.

Хорошо, что марионетку не волновали возражения стражника, Брих был в таком состоянии, что ничего обсуждать не мог, а только выполнял приказы.

– Приведите его, – повторил он страже ровным голосом.

Дверь закрылась, они опять остались одни. Чёткими фразами властным голосом Глен стал вбивать в ментал Бриха строгий план действий.

– Ты посылаешь меня вместе с помощником в Наул. Я согласился быть твоим лазутчиком. Велишь снабдить нас всем необходимым: оружием, лошадями, едой, одеждой, одеялами и выпустить за ворота. Если тебя кто-то спросит кто мы, ответишь, что мы подчиняемся тебе и ты нас отправил добывать сведения об армии Наула. Завтра, когда ты проснёшься, то не будешь о нас помнить.

Глен замолчал и задумался. Вроде всё учтено. Главное, сегодня выбраться за ворота, дальше всё будет проще.

– Нет, ещё кое-что забыл! – спохватился он, посмотрел на Бриха и спросил:

– Где вещи из моих карманов?

– Здесь.

Брих вытащил пистолет, гранату и ручку. Сапёрной лопатки и блокнота не было.

– А где маленькая лопатка и… бумага?

– У меня в кабинете в ящике.

– А почему ты эти принёс, а другие осталась в кабинете? – озадачился Глен.

– Хотел спросить у тебя, что это. А с лопатой и бумагой понятно, хотя странная она, слишком тонкая.