Ирина забыла поставить нужное время на будильнике в телефоне, но внутренние часы сработали безотказно. Она снова проснулась в шесть часов, приняла душ, привела себя в порядок, оделась. Посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна, увиденным. Ярких следов усталости не осталось, а какие были, их умело скрыла косметика. Вышла из комнаты, Борис, начищенный до блеска, стоял у окна, ожидая её. Он был гладко выбрит, от него пахло дорогим парфюмом, с потрясающе свежим ароматом, то ли ветерка с нескошенных лугов, то ли ночной степи. Они поздоровались, пожелав друг другу «Доброго утра». Ирина шепотом, чтобы не разбудить внука, спросила:
– И ты давно здесь стоишь?
– Да, не очень, привык рано вставать.
– Заходи, побудешь с ним, хорошо? Я пойду. Потом, когда проснётся, придёте.
И она упорхнула. Утренняя прохлада приятно холодила кожу, солнечные лучи жизнерадостно отражались в её зрачках. Мария Алексеевна, конечно, обрадовалась приходу Ирины, хотя и сказала ей:
– Ну, зачем так рано поднялась, дел всех не переделаешь, и они от нас не убегут.
Ирина стерилизовала пустые баночки над кипящим чайником и подавала их Марии Алексеевне, та наливала горячее варенье, а Василий Николаевич, который подоспел к ним на подмогу, закручивал крышки. Дело было поставлено на поток. В перерывах между нагревом и закипанием очередного тазика с вареньем, он рассказывал им смешные анекдоты, веселил разными шуточками. Называл он их, как всегда – девчата, а Мария Алексеевна в ответ ему – паренёк. Бригадным подрядом он остался доволен и обещал вечером выдать премиальные. Мария Алексеевна принесла на стол под навесом, самовар, с пылу, с жару, заварила чай, а так как плита была одна и занята, Ирина заправила творог сметаной, нарезала сыр, ветчину, поставила всякие сладости, и завтрак был готов. Ирина стала волноваться, почему так долго нет Бориса с Кирюшкой. Как только закрыли последнюю баночку варенья, они появились на пороге. Кирюшка с ходу доложил, что они ходили сначала к Орлику, там ему чесали гриву специальной щёткой, а потом Звёздочку его маленькую гладили. После завтрака она вышла за калитку проводить Бориса. Его глаза блестели надеждой на скорую встречу, он был весел, сказал, что от неё пахнет ежевичным нектаром, сладким и ароматным.
Ирина вернулась к Марии Алексеевне, чтобы помочь ей с уборкой посуды на кухне, потом она отпустила её на огород, а сама стала готовить обед. Закончив все дела, поднялась к себе в комнату и позвонила мужу. Решение пришло к ней как-то сразу, внезапно, и она поняла, что медлить нельзя, обстоятельства заставляют предпринимать какие-то действия, вполне адекватные в сложившейся ситуации, и, если она не имеет возможности сделать это сама, то поручит Андрею. Время начало свой сумасшедший бег, а она совершенно ничего не сделала, чтобы помочь Владе. Андрей не сразу отозвался на её звонок. Приблизительно через полчаса, он позвонил сам. После приветствия Ирина спросила у него:
– Есть ли какие новости?
– Нет, если бы что-нибудь было, я бы тебе сразу позвонил, как мы договорились – ответил Андрей.
– Время пошло, и наше бездействие, Андрей, преступно по отношению к дочери. Завтра с утра, ты едешь в краевое управление внутренних дел, в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. И не забудь в заявлении указать, что Роман тоже исчез. Действуй. За нас с Кирюшкой не волнуйся, у нас всё хорошо – успокоила его Ирина. Позвони потом. Договорились? Пока.
Немного отлегло, подумала Ирина, но сидеть на месте она не могла, и решила прогуляться. Солнышко поднялось высоко и припекало изрядно. Она пришла на берег, села на лавочку, но быть сейчас одной не хотелось. Посидела немного на свежем ветерке. Была возбуждена принятым решением и разговором с Андреем. Мария Алексеевна, после работы на огороде, прилегла отдохнуть и смотрела телевизор, а когда Ирина бесшумно вошла в комнату, радостно встала и ласково окая, проговорила:
– Я ждала тебя, Ирочка, будем пить чай, самовар закипел, и чай заварила, только тебя нет.
– Я с удовольствием с вами почаевничаю – ответила ей, тоже ласково улыбаясь, Ирина.
Чай был необычайно вкусно заварен, Ирина от души похвалила его вкус и аромат.
Мария Алексеевна, подняв волосы на затылок и заколов их простым гребнем, показалась Ирине такой близкой и родной, как будто они всю жизнь знакомы или прожили вместе.
– Ирочка, я для вкуса и аромата добавляю в чай корочки лимона, листочки мелиссы, чёрной смородины и иссопа, вот поэтому он такой вкусный. А чай я люблю цейлонский, крупнолистовой.
Мария Алексеевна разлила чай по чашечкам, поставила на стол розетки для варенья. И поплыл над столом аромат чая и ежевичного варенья. И неторопливый, задушевный разговор. Обо всём: о жизни, о природе, о детях, о внуках, о здоровье, да всего и не перечислить, о чём им хотелось поделиться друг с другом. Их беседа была похожа на ту, которую ведут случайные попутчики, и что удивительно, люди бывают так откровенны и выдают свои самые сокровенные тайны, которые они не открывают даже близким людям. Единственное, о чём Ирина не могла говорить, это о том, что их с Кирюшкой привело сюда и, как следствие, о прошлом из первой своей жизни. Вскоре подоспели на обед мужчины, Кирюшка, взахлёб, рассказывал, как он катался на Орлике с дедушкой Васей. Василий Николаевич был как всегда весел и сыпал шуточками:
– Эх, девчата, и почему мне не двадцать пять, мы бы с вами такой бы чай гоняли, всем чаям чай, так, чтоб кровь закипала. Он поправил свой, остриженный под ноль чубчик, смял, воображаемые сапожки в гармошку, принял стойку танцора и пошёл легко так по кругу, приплясывая с такой удалью молодецкой, ну просто – на загляденье. Вот, где народные таланты кроются, подумала Ирина, весело отозвавшись на приглашение пройти с ним по кругу. И так это у них получилось задорно, да с огоньком.
После обеда, Кирюшка стал проситься на Волгу покупаться, Ирина согласилась пойти, но только попозже, когда жара немного спадёт. Ирина нашла какой-то журнал у Марии Алексеевне на окне и стала читать, а Кирюшка лёг рядом и мгновенно уснул. Мария Алексеевна, управившись с делами, тоже прилегла отдохнуть с другой стороны кровати. Купаться пошли без Тюльпана, его взял с собой Василий Николаевич, да это и к лучшему, подумала Ирина. И когда первые розовые лучи солнца коснулись воды, она, с грустью отметила, как быстро прошёл еще один день. Кирюшка вылез из воды с синими губами и, дрожа, стал одеваться. Ирина усадила его рядом с собой, обняла, и они стали любоваться закатом солнца. От ужина она отказалась, объяснив это тем, что обедали поздно и не проголодались. Кирюшка попил парного молочка с хлебушком, и они пошли к себе, пожелав Марии Алексеевне и Василию Николаевичу спокойной ночи. Уложив внука спать, Ирина снова осталась наедине с собой, в кресле-качалке. Мысленно ей хотелось дотянуться до Влады, ощутить её в пространстве. Она стала вспоминать её лицо, глаза, волосы, голос, её руки. Ирине очень хотелось притронуться к ней, и когда ей это удалось, она снова услышала шум прибоя, ощущение влажного воздуха и запах олеандра. Это продолжалось какие-то доли секунды.
Выйдя из транса, она поняла, что это не наваждение, это явь. Значит, Влада, находится на морском побережье. Вот только где, в какой стране. Влажный тропический воздух. Как мне не хватает интернета, я бы эту загадку сейчас бы разгадала, или хотя бы приблизилась к её разгадке, думала Ирина. С этой мыслью она и заснула, прижавшись к тёплому, сонному внуку.
Утро, на удивление, было тихое-тихое, неслышно было гвалта птиц, и что-то шуршало за окном, так монотонно убаюкивая. Они проспали до десяти часов, и проснулись почти одновременно. Ирине вставать не хотелось, у неё было такое состояние, когда хочется спать долго-долго. Кирюшка, тоже то, открывал глаза, то, снова задрёмывал, они лежали так ещё около часа. Потом Ирина встала, раздвинула шторы и увидела, что за окном, идёт дождь. Дождь лил, весь день, не переставая. Они остались у Марии Алексеевны, где Кирюшка смотрел мультфильмы по телевизору, а женщины решили налепить пельмени, этим они и занимались. Так, неспешно за делами и разговорами, не заметили, как подъехала машина, и на пороге появился Борис, нагруженный пакетами и промокший до нитки.
– Думал, меня будут встречать, а тут меня уже забыли – вместо приветствия, шутливо проговорил Борис.
Мария Алексеевна дала ему сухую одежду, заставив его зайти в комнату переодеться, говоря при этом, лукаво улыбаясь:
– А мы тебе с Ирочкой сюрприз приготовили. Давайте ужинать, раз все в сборе, вон и Николаич идёт, Ира ставь воду для пельменей.
– Я не ослышался – оживлённо спросил Борис – кто-то упомянул пельмени?
– Проговорилась, ну ладно, сюрприз не получился – махнула рукой от досады, Мария Алексеевна.
– Да, что Вы, ещё как получился, я очень рад, это же моё любимое блюдо – поспешил успокоить её Борис, помогая Ирине накрывать на стол. Его рука, невзначай касалась её обнажённых рук, а глаза искали её взгляда. В какой-то момент, он поймал себя на мысли о том, что было бы так, как сейчас, всегда. Она рядом и важнее этого ничего в жизни у меня нет.
Кирюшка, досмотрев мультик, вышел к ним и засыпал Бориса вопросами о том, когда они пойдут завтра на рыбалку, нужно ли заранее накопать червей, когда они пойдут к Орлику и к Звёздочке, уедет он сегодня, или останется здесь. Борис только успевал отвечать, как на допросе. Василий Николаевич пришёл, как всегда, в прекрасном расположении духа, сыпал свои шуточки, и был в ударе, при виде накрытого стола, в центре которого, дразнили своим видом и ароматом, пельмени.
– Ну, какие скажите пельмешки без стопочки водки, просто грех не выпить, а – подмигивая Марии Алексеевне и улыбаясь во весь рот, спросил он.
– А, не сопьёмся – тоже с улыбкой, спросила его Ирина.
– Да, что ты, Ирочка – держа в руке бутылку и читая этикетку – водка на берёзовых бруньках, с её цены, я думаю, не сопьёмся, не успеем, денег не хватит. Да с такой аппетитной закуской. Давайте, девчата, поддерживайте компанию, по домам мы вас разведём, под столом не оставим.
В любом деле, даже за столом, главное, настрой и, конечно, настройщик.
– Сто грамм хорошей водочки, это лекарство, а двести, так это лечебный бальзам, наливая по второму кругу, говорил «настройщик». Ну, что разогрелись, а теперь – обещанный бонус, в баньку париться приглашаю. Банька уже на парах, в самый раз, готовенькая. Венички на берёзовых бруньках, я вам, девчата, запарил, а нам мужикам – дубовые. Кирюха – взъерошив его волосы, спросил Василий Николаевич – с нами пойдёшь? Там с порога в воду можно нырять. Строили для начальничков – пояснил он, поворачивая лицо к Ирине – они-то жирком заплыли, ходить не любят. Вот такая у нас банька знатная. Да банька оказалась – высший класс.
На следующее утро, после завтрака Борис с Ириной пошли по дворику к цветнику. Полюбовавшись цветами, он спросил её:
– А ты, в бильярд играешь?
– Нет, никогда даже кий в руках не держала.
Он взял её ладонь в свои руки и, заглядывая в глубину её светлых глаз, предложил:
– А попробовать хочешь?
Она, ничего не ответив, молча, кивнула головой.
– Ну, тогда пойдём.
Он открыл ключом дверь в конференц-зал и пропустил их с Кирюшкой вперёд. Ирину приятно удивило, что зал оказался довольно светлым и просторным, она почему-то представляла его тёмным, с небольшим количеством окон. Впереди на небольшом возвышении стоял длинный стол со стульями и сбоку него трибуна. Посередине зала несколько рядов мягких кресел, а позади них, ближе к окну стоял бильярдный стол, обтянутый зелёным сукном. Борис открыл настежь окно, свежий ветерок заколыхал шторы, но в зале была приятная прохлада.
– Удивительно, но здесь не жарко – заметила Ирина.
– Потому что северная сторона – пояснил Борис.
Кирюшка побежал вперёд, взял в руки микрофон, стоявший на трибуне. Есть дети, которых надо как-то развлекать, придумывать им какие-то игры, а Кирюшке никогда этого не требовалось, игры он прекрасно выдумывал сам. Вот и сейчас с ходу он определился, как можно развлечься. Конечно, а почему бы, держа микрофон в руках, не выступить перед публикой, ну и что такого, что их только двое, ведь можно вообразить, что их полный зал.
– Бабушка, а можно я буду объявлять артиста, не Кирилл Бережной, а Кирилл Дубровин – громко спросил внук. Ирина посмотрела внимательно на микрофон и ответила:
– Можно, пусть они по очереди выступают, то один, то другой. Надеюсь, что микрофон не включен?
– Нет, конечно.
– Смотри, только аккуратнее, это не игрушка.
– Я постараюсь – радостно произнёс Кирюшка и тут же стал объявлять:
– Александр Сергеевич Пушкин. У лукоморья. Читает Кирилл Дубровин.
Борис спросил у Ирины:
– А Кирилл Бережной – это его друг?
– Да, нет, это он сам. Его фамилия Бережной. А Влада при разводе оставила свою девичью фамилию Дубровина. Это он такой фантазёр. Получается их двое в одном лице – улыбаясь, пояснила Ирина.
Кирюшка начал очень хорошо и выразительно читать:
– У лукоморья дуб зелёный
Златая цепь на дубе том.
И так далее. Они стояли у стола, повернувшись к трибуне, и внимательно слушали. Он ни разу не сбился. Когда он закончил, они стали ему аплодировать и зал тоже. Борис изумленно проговорил:
– Какая хорошая память, а интонации в голосе твои.
– Да, признаюсь, не без моего участия – с гордостью, глядя на внука, сказала Ирина. Когда в детском саду, кроме «мишки косолапого, который по лесу идёт» ничего не разучивали, я стала с ним заниматься сама, тем более Пушкина мы ему читали с пелёнок. Лучше от младых ногтей приобщать к высокому искусству, чем забивать голову всякой ерундой.
Борис внимательно слушал её, и после небольшой паузы, взволнованно стал говорить:
– Иришка, я очень ценил, а сейчас с высоты прожитых лет, ещё больше ценю твою любовь к поэзии. Ты также увлекаешься Цветаевой?
– Безусловно, мои пристрастия не поменялись, я очень люблю поэзию и не только Марину Цветаеву. Всякий раз, даже в одном и том же стихотворении, открываешь с годами, другой, более глубокий смысл – ответила ему Ирина.
Кирюшка объявил антракт и попросил разрешения сходить к бабушке Маше. Разрешение было незамедлительно получено, и он умчался, как лёгкий ветерок.
Борис взял кий в руки, натёр кончик кия и руки мелом, чтобы не скользили, и стал показывать Ирине, как правильно его держать, как ставить руку и, самое главное, как рассчитывать силу удара. Учил он её, показывая разные игровые ситуации. Когда он сделал первый удар и сразу три шара одновременно закатились в лузы, она поняла, что перед ней отличный игрок. Все движения у него были лёгкие и плавные. Потом, блестяще закончив партию, положил кий на стол, и она стала осваивать постановку руки и удары. Первые удары по шарам были неудачные, то она била сильно и шар отскакивал от борта, то, наоборот, останавливался около лузы, не закатываясь в неё. Всякий раз, он указывал не её ошибки, мягко прикасаясь к её руке, показывая, как надо бить правильно. Неудачные удары стали её заводить и, когда она забила свой первый шар в лузу, а за ним и второй, и третий, у неё появился уже какой-то навык. Она стала внимательно соизмерять силу удара, ей показалось, что она нашла кончик нити в клубочке, и удачных ударов стало прибавляться раз за разом всё больше. Борис удивлённо спросил её:
– А ты, действительно никогда не играла?
– Не веришь?
– Для начала, просто великолепно – похвалил её он.
Вдохновлённая его похвалой, она начала первую партию. Забила удачно несколько шаров, но после первого промаха положила кий. Борис легко и изящно забил все остальные. Да, она проиграла, но начало было положено. От партии к партии она играла всё лучше и лучше, так же, как и он, ходила вокруг стола, выискивая лучшую позицию для удара. Он одобрительно её нахваливал, на что она ему отвечала:
– Не перехвали, а то сглазишь.
Игра увлекла её за собой так, что она не могла остановиться. Две партии она у него выиграла. Возможно, он мне поддался нарочно, думала Ирина, но как бы там не было, азарта у неё было хоть отбавляй. Он предложил ей сделать небольшой перерыв и радостно сказал, что очень рад, что у него появился такой партнёр, на что Ирина ответила:
– Какой учитель, такой и партнёр.
Они стояли спиной к окну, когда прибежал Кирюшка, снова взял микрофон в руки и объявил: Александр Сергеевич Пушкин. Сказка о царе Салтане. Читает Кирилл Бережной. Дочитав до середины, сорвал бурные аплодисменты зрителей и зала, и снова умчался к бабушке Маше, настроив их на лирическую волну. Они опять заговорили о поэзии. Борис спросил её:
– А помнишь стихотворение «Прощание», которое ты мне читала при первом нашем расставании – и он, волнуясь, как мальчишка, начал читать:
И эта ночь, и звёзды эти,
И Млечный путь- уж не для нас,
Когда мы вместе на рассвете,
В последний раз – последний час.
Разомкнуты объятья наши,
Из уст в уста – стена, стена.
И смогут ли расстаться души,
Шаг в пустоту – и навсегда?
Любовь в глазах смертельно
бьётся,
И закипает в жилах кровь.
Разлука в торжестве смеётся,
Копьём вонзая в сердце боль.
И Ирина продолжила:
О проекте
О подписке
Другие проекты