Лев читает молитвы, надеясь, что они изменят его, помогут воспарить, как это бывало раньше, но его душа закалилась в страданиях и стала прочной, как кремень.
Может, он все время именно этого и хотел. Может, поэтому и дразнил Роланда, пришедшего, чтобы разобраться с ним. Потому что лучше умереть от руки врага, чем дать себя расчленить бездушной руке хирурга. В глазах Коннора лихорадочно пляшут искры, тьма подступает все ближе, и наконец он теряет сознание.
Дело в том, что Лев предал не только их. Он предал и самого себя. А значит, его, скорее всего, уже нет на свете. Его разобрали по частям – кости, плоть, мысли и чувства – и пустили во вторичное использование. Именно это Коннору принять тяжелее всего.