– Я не стану торговаться с тобой. Моя цена – ты. Я предлагаю тебе помощь в обмен на службу. Вот и вся сделка. Времени мало, подменыш.

Вот дьявол. Если так дальше пойдет, я до конца жизни буду на побегушках у волшебного племени, в том числе и животного.

– Окей, – сказала я. – Да. Я согласна. Ты помогаешь мне вытащить отсюда Байрона, а я буду чесать тебя за ушами и носить тебе молоко, и вообще делать все, что ты захочешь.

– И так долго, как мне заблагорассудится.

Это было уже совсем нечестно, но, увы, таков Народ. Я вздохнула.

– И так долго, как тебе заблагорассудится. Но своей очереди все равно придется подождать. Там перед тобой одна лебединая дева занимала.

– Вряд ли тебе придется беспокоиться о Снежном Колокольчике, – небрежно заметил КАТНИП. – Но то, что ты о ней вспомнила, делает тебе честь.

А в следующее мгновение мы очутились в совсем другой части библиотеки, и я увидела Байрона.

У него были крупные неприятности.

Он стоял в начале прохода, и волосы его развевал ветер, которого я не чувствовала. Спина прямая, голова высоко вздернута, руки протянуты вперед. Перед ним парил один из тех пурпурно-зеленых золотозубых демонов с жучиными глазами, что так комично смотрятся на картинках. Во плоти, правда, ничего комичного в нем не оказалось. Он был прекрасен и смертоносен, как револьвер. И он открывал дверь. Не какую-нибудь там обычную дверь, а магическую, между измерениями. Дверь, которой тут совершенно не должно было быть.

Я повернулась к КАТНИПу:

– Ты вроде бы сказал, что у него неприятности. По мне, так он вот-вот подвиг совершит.

– Посмотри еще раз, – предложил КАТНИП.

Байрон продвинулся чуть ближе к двери. Он выглядел странно застывшим с этими его вытянутыми руками – будто во сне ходил. И тут до меня дошло, что демон что-то очень уж доволен с виду… стало быть, занят чем-то приятным… а стало быть, для Байрона это не самая лучшая новость.

– Он вызвал демона, чтобы тот открыл дверь Наружу, – пояснил КАТНИП. – Только забыл уточнить, какое именно Снаружи имеется в виду.

– О, черт, – пробормотала я и, не раздумывая, шагнула вперед, чтобы оттащить Байрона от двери, но тут же споткнулась об КАТНИПа, который необъяснимым образом оказался у меня на пути.

– Только коснись его, и отправишься туда же, – прорычал он.

– Ладно, – согласилась я. – И что же мне делать?

– Чтобы спасти его?

– Ну, естественно, чтобы спасти.

– Мальчик уже нарушил кучу важных запретов. Он проник в Фонды, устроил беспорядок и испортил книги. И к тому же пытался выйти Наружу.

– Слушай, – вмешалась я, – мне все равно, что он там натворил. Он не заслуживает попасть туда, куда тащит его этот демон. Я уже сказала, что стану служить тебе, сколько захочешь, а это куда дольше, чем обычно оговаривается в таких сделках. Помоги мне, КАТНИП. Пожалуйста!

Начала с героической ноты, а закончила на жалостной, ага. Но я всего лишь человек, не забыли? И я была в полном ужасе. А вот КАТНИП нет: он преспокойно уселся и обвил хвостом лапы.

– Тебе придется разорвать связь между ним и демоном, – сказал он. – Если отвлечь его, демон исчезнет, а дверь закроется. При условии, что она сейчас открыта не более, чем наполовину.

К этому времени Байрон уже на треть продвинулся вдоль ряда стеллажей, а дверь выглядела открытой градуса эдак на тридцать три. Вихри тьмы выпрыгивали из проема, а с ними вспышки цветов, которые я бы не смогла узнать, даже если бы захотела.

– Байрон! – завопила я. – Это я, Ниф. Вернись!

Ничего не произошло, только ухмылка демона стала еще шире – уголки пасти обогнули уши и скрылись в области затылка.

– Он тебя не слышит, – прокомментировал КАТНИП. – Могу я посоветовать хорошую книгу?

Я собрала в кулак весь свой самоконтроль. Известно же, как такие вещи работают. Намек, значит? Окей, надо хотя бы чуть-чуть остыть и подумать. Хорошая книга может означать несколько разных штук… я пронеслась по списку возможностей на максимальной доступной скорости. С книгой по магии я могла бы превратить Байрона во что-нибудь такое, к чему демон утратит интерес – да хотя бы в мышь. Еще можно развызвать демона. Но на поиски нужной книги и нужного заклинания в ней уйдет больше времени, чем у меня есть, даже окажись под рукой КАТНИПов предметный указатель. Я быстренько оглядела ближайшие тома на полках: «Живопись Тулуз-Лотрека», «Архитектурный стиль Фрэнка Ллойда Райта» и иллюстрированные «Кентерберийские рассказы» альбомного формата. Единственное, что между ними общего, – это размер. Большие такие книги. Тяжелые…

– Дверь открывается, – промурлыкал КАТНИП.

Времени на раздумья не было. Я рывком распахнула решетку, обеими руками схватила самую большую, самую тяжелую из книг, в три прыжка одолела проход и со всех сил засветила Байрону прямо в рубильник.

Дальше произошло сразу несколько событий. Байрон неаккуратной кучей осел на пол. Демоническая ухмылка сменилась ревом, открывшим мне об устройстве багряной глотки и синего бугристого языка нашего друга несколько больше, чем я желала бы знать. Невидимая дверь вырвалась из его когтей со скрежетом, перекрывшим даже рев, и захлопнулась, уволакивая демона с собой. От ударной волны у меня чуть уши не лопнули. Осталось лишь несколько заплутавших язычков тьмы, которые бесцельно тыркались по полу, пока КАТНИП не прыгнул на них и не затоптал.

– Ну, что ж, – сказал он, – весьма увлекательное зрелище. Как там книга?

Я поглядела на нее: Джеффри Чосер, «Кентерберийские рассказы», Келмскоттское издание^[28]. Книга выдержала удар отлично, чего не скажешь о Байроне, который как раз застонал и неуверенно поднес руку к голове.

Я встала рядышком на колени, положила Чосера на пол и помогла Байрону сесть. Он поморщился и осторожно пощупал затылок. Выглядел он сейчас совсем не таким красавцем, как раньше, и это вызвало у меня такой прилив нежности, что даже сердце заныло.

– Байрон, – нежно сказала я, – все уже позади, малыш. Теперь ты в безопасности.

– Ты зачем это сделала?! – он даже отшатнулся. – У меня уже почти получилось!

– Вообще-то девочка тебя спасла, – заметил КАТНИП. – Единственное, что у тебя почти получилось, так это провалиться в мир, еще более враждебный, чем этот.

– Я знал, что я делаю! – отрезал Байрон.

– Нет, не знал, – спокойно возразил КАТНИП.

Когда Каталог Нью-Йоркской публичной библиотеки говорит тебе что-нибудь, можешь хоть пополам разорваться, но это чистая правда. Байрон очень крепко зажмурил глаза, сделал несколько глубоких вздохов и, кажется, его немного попустило.

– Хорошо, Ниф, – он открыл глаза. – Спасибо. Ты спасла мне жизнь. Я высоко это ценю.

Мое сердце, которое до сих пор, оказывается, стояло тихо, спохватилось и снова застучало.

– Да ладно. Ты бы сделал для меня то же самое.

Он одарил меня ослепительной улыбкой.

– Все равно спасибо. И тебе, КАТНИП. Я твой должник.

– Так и есть, – согласился тот.

Это оказался совсем не КАТНИПов голос, а мы уже были не в Фондах. Вокруг раскинулся кабинет, мы сидели на библиотечных стульях лицом к огромному письменному столу, а КАТНИП уставил на нас немигающий взгляд своих синих глаз, примостившись рядом с деревянным троном Гения.

– Вы меня серьезно разочаровали, – продолжал хозяин кабинета. – Очень серьезно. Вы двое вкупе нарушили все правила библиотеки, какие только есть в списке. Что у вас в кармане, юная леди, позвольте спросить?

Бывают времена, когда стоит и соврать кому-нибудь из Народа, а бывают – когда нет. К тому же я слишком устала.

– Солонина с горчицей на ржаном хлебе, сэр.

– И что вы намеревались с ними сделать?

– Съесть. В туалете, где никаких книг нет. Я знала, что проголодаюсь, и не хотела тащиться всю дорогу до «Тожехочутака», чтобы раздобыть себе перекус.

– Это все равно, – отрезал он. – А вы, молодой человек? Что вы делали в Фондах?

Байрон сидел перед ним горделивый и прямой.

– Я хотел книгу, – заявил он, глядя Гению прямо в очки.

– Странницы принесли бы ее вам.

– Свободных странниц в тот момент не было.

– Это так, – встряла я. – В зале не оказалось ни единой странницы.

КАТНИП с Гением обменялись совершенно нечитаемым взглядом.

– Это вас не извиняет, – сказал Гений. – И вам это прекрасно известно. Вам говорили, что Фонды опасны, и вы понимаете, что может означать слово «опасность» в таком месте, как это. Вы повели себя очень глупо.

Мерцающие прямоугольники обратились от Байрона ко мне.

– Как и вы, мисс. По более благородной причине, но все равно глупо. Боюсь, я вынужден попросить у вас ваши библиотечные карточки.

Я выудила из джинсов свою – признаться, удивленная, что наше наказание не оказалось суровее… но еще больше я удивилась тому, как жалко мне было ее отдавать. После всех чудес, которые я увидала здесь всего одним глазком, вернуться к мокрым газетам и вырванным журнальным страницам будет ой как нелегко.

– Она мне все равно не нужна, – бросил Байрон, доставая карточку. – Я знаю то, что знаю. И этого вы у меня не отнимете.

– Думаете?

Голос Гения был очень мягок, но от звука его у меня на шее встали дыбом волоски.

Он протянул руку, и мы покорно отдали карточки.

Байрон встал и устремился к двери.

– Ты идешь, Ниф?

Я тоже поднялась, усталая и грустная до невозможности.

– Иду. Пока, КАТНИП. Я буду по тебе скучать.

– Нет так быстро, – негромко сказал Гений. – Я с вами еще не закончил. Байрон и Ниф, вы нарушили запреты и остались живы после сурового испытания. Если фольклор меня не обманывает, в таких случаях полагается дар. Каждому по одному желанию – как думаешь, КАТНИП?

Белый лев важно кивнул.

– Очень хорошо, – сказал Гений. – Итак, желания. Байрон?

У меня отвалилась челюсть. Понятно, почему мне полагается желание: я все-таки спасла Байрону жизнь и изгнала демона. Но он-то – он всего лишь вовремя схлопотал книгой по кумполу. В этой сказке он был девой в беде, а я – героем. Так с какой же стати ему полагается награда? Нет, я, конечно, в курсе, что Народ честностью не отличается, но уж свои-то правила они обычно соблюдают, в этом на них можно положиться.

Я уже почти раскрыла рот, чтобы спросить об этом, но тут встрепенулся Байрон. Он оправился от шока куда быстрее моего и теперь сверкал глазами, пылал щеками и совершенно точно знал, что собирается сказать.

– Я хочу вернуться Наружу! – выпалил он.

– Очень хорошо, – ответствовал Гений. – Выйдя за эту дверь, ты окажешься в человеческом Читальном зале Нью-Йоркской публичной библиотеки. Герою вроде тебя не составит труда найти дорогу до центрального входа и дальше, на Пятую Авеню. Удачи.

Байрон бодро развернулся к двери.

– Погодите-ка, – сказала я. – Первое. Это как же так вышло, что он у нас герой? Он ничего толком не сделал, разве что почти дал себя убить. И второе. У тебя есть куда пойти там, Снаружи, Байрон? И что ты будешь делать в мире людей?

Байрон широко улыбнулся.

– Искать свою судьбу. Хочешь со мной?

Гений посмотрел на меня.

– Таково твое желание, Ниф? Отправиться с Байроном и помочь ему найти свою судьбу?

Никогда не знаешь, что свалится тебе на голову, пока оно не свалится. Еще минуту назад я была совершенно уверена, что ничего на свете так не хочу, как уйти с Байроном и жить с ним долго и счастливо до самого сказочного конца, который я сама только что нам завоевала. Но тут вылез этот самый геройский вопрос, и Байрон выбрал Нью-Йорк-Снаружи, а я… вдруг как-то растеряла уверенность. А на поверхность внезапно выкипела одна очевидная вещь – что я… люблю наш Между-Йорк. И не знаю, люблю ли Байрона.

– Отвечай, дитя, – строго поторопил меня Гений. – Мне начинает становиться скучно.

Клянусь, я понятия не имела, что собираюсь сказать. Я честно открыла рот, а оттуда возьми да и вырвись:

– Я хочу назад свою библиотечную карточку.

– Давай уже двига… Что ты сейчас сказала? – Байронова физиономия вполне тянула на уморительную, если бы только у меня было настроение смеяться.

– Я с тобой не пойду, Байрон. Я остаюсь здесь.

Не уверена, что Гений дал бы мне передумать, но я могла бы – если бы Байрон стал со мной спорить. Но он вместо этого лишь печально кивнул.

– Ну, тогда удачи, Ниф. Я буду по тебе скучать.

После этого он быстро меня обнял, отвернулся, расправил плечи и стремительно вышел за дверь.

– Ну, и скатертью дорога! – прокомментировал КАТНИП. – Мне он никогда не нравился.

– А мне нравился, – заявила я и ударилась в слезы.

Терпеть не могу плакать. От этого у меня из носу течет, глаза жжет, и вообще это так унизительно по-человечески. Народ-то никогда не плачет.

Мне что-то тяжело легло на ногу. Я отняла руки от лица. КАТНИП умостил голову у меня на коленке, как большая собака, и мурлыкал вовсю. На другой коленке лежала библиотечная карточка.

– Желание исполнено, – сказал Гений. – Теперь один последний пункт, и мы все сможем, наконец, вернуться к работе. Полагаю, ты пообещала службу КАТНИПу в обмен на помощь в спасении этого исключительно недалекого юноши от последствий его тупоголовости.

Я вздохнула. Вот так сделка вышла.

– Да, пообещала.

– КАТНИП?

Лев поднял подбородок с моих коленей.

– Думаю, я превращу тебя в Библиотекаря. Отдохни сперва, а потом приходи ко мне, и мы об этом поговорим. А сейчас я съем этот твой сэндвич с солониной. Человеческая еда всегда пробуждала во мне интерес.

Я бы с радостью его расцеловала и разревелась бы ему в гриву, и вообще продолжила вести себя, как контуженная, да только постеснялась Гения. Так что я просто вытащила сэндвич из кармана и развернула. М-да, в последний раз я его видела менее плоским. КАТНИП цапнул его с ладони, раскусил, уронил обратно и слизал куски длинным розовым языком.

– Гм, интересно, – сказал он. – Принесешь мне еще, в следующий раз как придешь.

Я повернулась к Гению:

– Можно задать вопрос?

– Одно желание, – покачал головой он. – Знаешь, что случается со смертными, которые слишком жадны до желаний?

– Это не желание, Гений. Это информация.

– А, очень хорошо. Байрон живет в сказке, где герой добивается успеха, заручившись правильными спутниками. Если бы ты была его героиней, ты бы пошла с ним и применила свой выдающийся здравый смысл, чтобы помочь ему выжить в Наружном Йорке. Если, конечно, там применимы те же правила.

– То есть за спасение Байрона я получаю шанс жить долго и счастливо в качестве библиотекаря?

Гений подмигнул, на мгновение став очень похожим на КАТНИПа.

– За спасение Байрона ты получаешь шанс стать героем своей собственной сказки. А что это за сказка, покажет время.

И это чистая правда. В лучших традициях самых старых сказок о фэйри Байрон добился своего с чужой помощью. Надеюсь, его «долго и счастливо» в итоге вышло достаточно счастливым. Иногда, когда меня одолевает жалость к себе, я надеюсь, что он теперь городской чудик, который видит фэйри, куда ни посмотрит, да только поговорить с ними не может. Но по большей части я достаточно довольна жизнью, торчу себе в библиотеке, изучаю все ходы и выходы системы, учусь говорить со странницами, скармливаю КАТНИПу сэндвичи с солониной – и читаю. Очень много читаю: поэзию, романы, пьесы, философию, историю. И фольклор, конечно. Я была права: смертным Народ куда интереснее, чем смертные – Народу. На Балу Солнцестояния я это докажу – стихами и прозой, да так, что даже Снежному Колокольчику придется признать, что она продула. А я пока что прикидываю, какое желание ей загадать и заодно в какой сказке я хочу жить. Сейчас я этого не понимаю, но я определенно на пути. На пути.

Делия Шерман родилась в Токио, в Японии, но выросла на Манхэттене, минутах в двадцати на автобусе от Нью-Йоркской публичной библиотеки. Ее рассказы о магической стороне Нью-Йорка опубликованы в антологиях A Wolf at the Door, «Зеленый рыцарь» и Firebirds. «КАТНИП» – это еще не конец приключений Ниф в Между-Йорке: у Делии есть и другие рассказы о ней, и, возможно, грядет даже пара романов.

Кроме того, Делия написала три романа в жанре взрослой фэнтези, номинировалась на Всемирную премию фэнтези и выиграла Мифопоэтическую премию. Делия исполняет обязанности редактора-консультанта для «Тор Букс» и является президентом Фонда «Искусство без границ» (www.artistswithoutborders.org).

От автора

Взрослея, я очень много времени проводила в системе Нью-Йоркской публичной библиотеки – по большей части в детской секции филиала на 79-й улице. С Исследовательской библиотекой я познакомилась, только когда пошла в колледж и столкнулась с необходимостью выискивать биографии ирландских поэтов и работы по театру эпохи Возрождения. Библиотекари были со мной очень милы, карточный каталог – удобен и прост, читальный зал – восхитительно просторен, а стулья – достаточно комфортабельны, чтобы сидеть и читать часами. Я просто влюбилась в это место и с тех пор так и осталась влюбленной. Теперь я живу в Бостоне, и у нас вынужденно любовь на расстоянии. Я поддерживаю отношения, регулярно наведываясь к КАТНИПу он-лайн (http://catnyp.nypl.org). На рабочем столе у меня до сих пор восседают книгодержатели в виде библиотечного льва, которые папа подарил мне, когда я уезжала в колледж.

Ниф и ее товарищи родились в результате спора с подругой по поводу того, удобно ли фэйри жить в современном городе. Я сама выросла в Нью-Йорке, считаю его совершенно волшебным местом и знаю, что да, они чувствуют себя там отлично.

Учитывая, сколько разного народу в разное время приехало сюда жить, будет только логично, если и по части фэйри Нью-Йорк тоже будет представлен самым широким спектром культур. Есть среди них, конечно, и коренные фэйри, происходящие от собственной нью-йоркской ветки магии. С ними так здорово играть, что я принялась за роман про ранние годы Ниф среди Народа, и называться он будет «Подменыш».

Делия Шерман