Колебания? Вот это было на Мод совсем не похоже. Когда обе они прыгали с крыши заброшенного строения в груду картонных коробок, придумала это она. Когда швыряли воздушными шариками с водой в спины людей Дена, это тоже придумала Мод. Когда ночевали вдвоем, прижавшись друг к дружке, как с Лили и Джейн, но словно бы еще теснее, идея тоже исходила от Мод. Однако сейчас храбрость ей явно изменила. Под взглядом Эвдоры Мод повернулась к ней. «Клубничная» родинка на ее щеке казалась ярче, розовее обычного. Эта родинка, как говаривала Мод, была ее стоп-сигналом, а еще не любила мороза. «Похоже, ле2са она тоже не любит», – решила Эвдора. Ребята в Затерянном Озере то и дело сочиняли о самом озере разные небылицы – будто бы там полно жуткой нечисти, но Эвдора не верила в них, а Мод никогда не вела себя, как сейчас. Впрочем, озера-то она ни разу в жизни не видела. Почем ей знать: может быть, это озеро – тоже всего-навсего выдумка, миф, не больше грязной лужи после дождя?

– Да ну, что там может быть страшного? – возразила Эвдора, пришпоривая коня.

Лес оказался густ, однако вокруг имелось немало тропок, почти дорог, свидетельствовавших, что подруги углубились в лес далеко не первыми – возможно, даже не первыми за сегодняшний день. Мод кивнула, дала коню шенкелей, и обе двинулись в чащу.

Голые черные ветви тянулись к небу над головой, будто остов потолочного свода – сплошь балки да поперечины, а кровли ни кусочка, ведь листья давно облетели. Разговор как-то сам собою умолк, тишину нарушал только цокот копыт по мерзлой земле, ветер, свистевший в ветвях, и стук их собственных сердец. Да, Эвдора знала, что в лес им ходить не позволено, но разве они не переросли этот запрет? Переросли же, наверняка! Конечно, для детей здесь небезопасно, но они-то с Мод уже не маленькие. Они уже могут сами о себе позаботиться.

Каждый шаг коня придавал ей храбрости… пока из-за огромного дуба навстречу не выступил человек в черной одежде наподобие униформы, только без нашивки с фамилией и знаков различия. Незнакомец поднял руку, веля девочкам остановиться, а по бокам от него, беззвучно, как дым, появились еще несколько человек в такой же безликой униформе и с устрашающего вида автоматическим оружием в руках. Не имея иного выбора, девочки остановили коней. Вся их отвага разом сошла на нет.

Мод тихо ахнула. Эвдора ободряюще стиснула ее ладонь. Пальцы подруги уже покрылись испариной.

Караульные двинулись к ним. Конь Эвдоры испуганно вскинул морду.

– Вернитесь назад, девочки, – велел первый.

Взглянув на Мод, Эвдора увидела, что та побледнела, как полотно. «Чего тут такого страшного?» – удивилась она. Ладно, если нужно, они повернут назад, но почему Мод так напугана?

– Я – дочь Дена Хейла, – объявила Эвдора, ничуть не сомневаясь, что имя отца откроет ей путь туда, к сокрытому за деревьями, – а она – дочь Клэнси Манна. Мы просто хотели взглянуть на Затерянное Озеро.

Но караульные, вопреки ее ожиданиям, не смягчились, не заулыбались.

– Поверните коней, девочки, и езжайте назад подобру-поздорову, или мы препроводим вас в город, как арестованных, – сказал караульный. – Вам выбирать.

Удивленные, слегка напуганные, Мод и Эвдора развернули коней, миновали опушку леса, пересекли объездную дорогу, поставили жеребчиков в стойла, крепко обнялись и пообещали себе, что уж на будущий год до Затерянного Озера доберутся обязательно. Когда они распрощались у дверей дома Дена, Мод, все еще крепко сжимавшая в ладони уздечку, слегка задержалась.

– Что с тобой? – спросила Эвдора.

– Ничего, – откликнулась Мод, покачав головой, как будто стараясь убедить себя в собственной же правоте. – Ничего.

С этим она прищелкнула языком, развернулась и отправилась восвояси, к дому Клэнси, жившего в соседнем квартале. Эвдора еще постояла у двери, прислушиваясь, не вернется ли Мод, но Мод не вернулась.

Назавтра, когда Эвдора опять села в маленький поезд, идущий обратно, в тепло Белладонны, кондуктор оказался другим, не тем же, что раньше. Пробив компостером принятый у нее билет, он удалился в конец вагона и скрылся из виду, а стоило Эвдоре закрыть глаза и задремать, ей тут же начали сниться кони, и лес, и люди с пистолетами, заткнутыми за пояс, и развевающиеся по ветру, щекочущие щеку волосы Мод, скачущей рядом, и огромное озеро, тянущееся к самому горизонту.

На платформе ее встречала Зоряна с корзинкой провизии в руках. Ради недолгой прогулки со станции домой она напекла печенья и прихватила с собой свежевыжатого сока цвета утренней зари.

– Как добралась? – с улыбкой спросила Зоряна.

Глаза матери влажно, стеклянно поблескивали – должно быть, от игравшего в листве да траве ветерка: настала весна, воздух был полон пыльцы.

– Хорошо, – отвечала Эвдора, зная, что большего матери слышать не хочется. – Просто прекрасно.

– Ну, вот и славно, – сказала Зоряна, обнимая Эвдору за плечи и поворачивая к дому.

После шести месяцев, проведенных в Затерянном Озере, Белладонна казалась чем-то вроде декорации из кино: ни мусора, ни листьев в придорожных канавах, ни безобразных ржавых машин, ни одного разбитого окна, ни единого пустующего строения… Даже у станции улицы были чисты, словно только что вымытые с хлоркой.

– А наши как? – спросила Эвдора, ожидая услышать примерно такой же простой, беззаботный ответ на простой, беззаботный вопрос.

Да, мать она любила, однако Зоряне сроду не нравилось углубляться в суть. Для нее, что б ни случилось, все всегда было «в порядке».

– Лили натащила в гостиную кроликов – их теперь больше: крольчиха опять принесла малышей, и Лили хочет тебе их показать.

– А как же Джейн?

Зоряна не замедлила шага, не подняла взгляда от безукоризненно чистого, ровного тротуара.

– А Джейн теперь живет у отца.

Эвдора остановилась, однако мать продолжала шагать вперед.

– Что?!

Да, с другими девчонками из Белладонны – обычно с теми, кто постарше, с такими же миловидными блондинками, как Джейн, – такое случалось. Сегодня она в школе, обычной плавной походкой прогуливается по коридору, зубы белы, на коже ни пятнышка, а назавтра – раз, и исчезла. Уехала к отцу, которого никто в городке никогда не видал.

– Так уж, Эвдора, ей захотелось. Тебе ведь хочется пожить у отца. Вот и у Джейн тоже есть право на выбор.

Тон Зоряны был ровен, как тротуар под ногами – ни бугорка, ни трещинки.

Эвдоре вспомнился шепот и мольбы Джейн, и ее нежная щека, покоящаяся на плече в ту ночь, перед отъездом в Затерянное Озеро. В ту ночь Джейн никуда уезжать не хотелось. Когда только подруга детства успела передумать?

– Ну да, – согласилась Эвдора. – Конечно.

Когда они добрались до дому, во всех комнатах горели огни, а Лили сидела посреди гостиной, окруженная маленькими, шевелящимися комочками белого меха, улыбаясь, как ни в чем не бывало. И даже мать Джейн улыбалась от уха до уха, радуясь возвращению Эвдоры домой.

Шесть месяцев пролетели почти незаметно. Вернувшись в школу, Эвдора читала знакомые книги и выполняла знакомые тесты. По-прежнему ела вкусную, сытную пищу, приготовленную руками матери, и помогала ей прибирать в кухне. По ночам они с Лили, лежа рядом в постели, пели те детские песенки, что кажутся безобидными, если не вслушиваться в слова – в куплеты о висельниках да о сырой земле. С приходом лета все игровые площадки заполонили дети. Моя голову, Эвдора заплетала волосы еще влажными, чтобы, когда они высохнут, кудряшки оставались мятыми: это напоминало ей Мод. По осени, перед самым отъездом назад, Зоряна начала придираться к ее заросшим кожицей ногтям, чего никогда прежде не делала. А однажды, войдя в ванную, Эвдора застала Зоряну у зеркала: та выщипывала брови – пальцами, орудуя острыми ногтями, точно пинцетом. Мать выглядела совершенно на себя непохожей – бледной, испуганной, однако полной решимости. Стоило Эвдоре наступить на скрипучую половицу – Зоряна, подняв глаза, встретилась взглядом с ее отражением в зеркале над умывальником, и в тот же миг лицо матери сделалось прежним: уголки рта дрогнули, на губах вновь заиграла улыбка, пальцы разгладили покрасневшие морщинки у глаз.

– Пора спать! – сказала она переливчато, звонко, точно соловей в минуту радости.

На этот раз Эвдора не уснула в вагоне: ей очень хотелось понять, далеко ли на самом деле от одного городка до другого. Поезд то и дело нырял в тоннели, подолгу шел в темноте, а ведь раньше она этих туннелей даже не замечала! Не отрываясь, глядела Эвдора наружу, уверенная: рано ли, поздно, что-нибудь за окном да объяснит разницу между отцовским и материнским домами, разницу в мыслях и чувствах, навеваемых двумя разными спальнями, разницу между Лили с Джейн и Мод.

На этот раз ее поезд встречал сам отец. Увидев Эвдору, он заулыбался, двинулся по платформе навстречу, и она снова заметила, что на самом-то деле отец невысок ростом, компактен, а в движениях скуповат и точен настолько, что этого даже не замечаешь, пока он не направится прямо к тебе: тут уж хочешь не хочешь, а заметишь. Сейчас ей сделалось ясно, что Ден движется, будто танцор. Он, не спеша, шел, вышагивал, скользил к ней, а, подойдя, крепко прижал Эвдору к себе и чмокнул в лоб. Ростом Ден ненамного превосходил Зоряну. Еще пара лет, и Эвдора, вполне возможно, перерастет их обоих… С этими мыслями она ткнулась носом в ворот его старой коричневой кожаной куртки и, чтобы детство не ускользнуло, не исчезло без следа, глубоко вдохнула мужественные ароматы Затерянного Озера, за исключением запаха лошадей (на конюшнях Ден обычно подолгу не задерживался), но с прибавлением еще каких-то резких, свежих ноток, вроде запаха зимних сумерек. Внезапно ей показалось, что это – запах студеной воды.

– Ага, так ты рада вернуться сюда, – сказал отец. – Что ж, это и меня, как всегда, радует. Надеюсь, за полгода в Белладонне ты не слишком раскисла?

– Я всегда рада сюда вернуться, – откликнулась Эвдора. – В прошлый раз Клэнси говорил, будто обычно, чтоб вспомнить, как здесь, в Затерянном Озере, хорошо, требовалось пару дней подождать, но когда он меня встретил, я сразу же все это вспомнила. Вот и сегодня – тоже. А когда возвращаюсь туда, в Белладонну, скучаю по этим местам так, что неделями хожу сама не своя.

Все с тем же изяществом и простотой отец обнял ее еще крепче, потрепал по спине, подхватил ее кладь и двинулся к спуску с платформы. Лишь после этого Эвдора сообразила, что прежде здесь, в мире отца, никогда не говорила о Белладонне так много.

– Должно быть, для матери это нелегко.

– Может быть. Но ты же знаешь маму: она всегда такая жизнерадостная, бодрая… вот почему она так чудесна!

– Это точно, – согласился отец. – Точнее некуда. Но, знаешь, ты ведь всякий раз привозишь с собой частицу ее веселья.

– И Джейн, наверное, тоже. Она же сейчас здесь, да? Джейн Морган, моя подруга из Белладонны.

– Прости, дорогая, но никакой Джейн Морган из Белладонны я не знаю.

Улыбнувшись Эвдоре, отец отвернулся, чтобы забросить ее чемодан в кузов пикапа.

– Но… мама сказала, она уехала жить к отцу.

По-прежнему улыбаясь, Ден указал ей на пассажирское сиденье.

– Знаю я пару Морганов, но дочери ни у одного из них нет. Абель Морган так стар, что еле таскает ноги, а его сын, Джерри, капитан нашего отряда самообороны, – отроду неженатый. Вероятно, твоя подруга переехала в один из тех городков, на другом краю штата – в Уолдоу, или, скажем, в Файдекер. А может, и в Бейтс – это к югу от нас. Бейтс – город немаленький, и Морганов там, наверное, целая уйма.

Запустив двигатель, Ден ободряюще хлопнул Эвдору по коленке и развернул машину, чтоб выехать со стоянки.

– Папа…

Ден поднял брови.

– Что еще?

– А зачем вам отряд самообороны? В Белладонне ничего подобного нет.

– Серьезный вопрос, дорогая.

Отец ненадолго умолк, одолевая все повороты по пути к выезду на дорогу в Затерянное Озеро.

– Белладонна, – продолжал он, – место особое. Есть там полиция, но ее почти незаметно, а преступности в городе практически нет. У нас ее тоже не много, но это – отчасти благодаря отряду самообороны. Наш город не такой тихий, как Белладонна. Имеется у нас и тюрьма, и там, за решеткой, почти всегда хоть один идиот да сидит. Здесь, в Затерянном Озере, случается всякое… а, кроме того, это ж север! На севере вся жизнь устроена по-другому. В Белладонне мы не согласились бы жить даже за деньги! – Во взгляде отца вспыхнули искорки веселья пополам с глубокой привязанностью. – Надеюсь, и ты на будущий год почувствуешь то же самое, – закончил он.

Да, вот, вот оно, точно факел, вспыхнувший под самым носом – то самое, о чем Эвдора изо всех сил старалась не думать, но ни на минуту не забывала. На очередном слушании насчет опеки над нею судья объявил, что ко дню шестнадцатилетия Эвдора должна будет принять решение, выбрать одно из двух – мать либо отца, Белладонну либо Затерянное Озеро, а до шестнадцатого дня рождения оставалось всего два сезона. После этого разъездам туда-сюда конец, а Эвдора станет постоянной жительницей одного городка либо другого, материнского либо отцовского мира. Середины не существует.

От этакого грубого, нежеланного напоминания о предстоящем решении, которого не миновать, желудок съежился, сжался в тугой холодный комок, и Эвдора на миг испугалась, как бы ее не стошнило прямо на безукоризненно чистый, почти наверняка отмытый отцом нарочно к ее приезду, пол кабины.

Должно быть, кое-что из всех этих чувств отразилось у нее на лице, так как отец немедля сказал:

– Прости. Не стоило, наверное, так вот напоминать… Уверен, твою мать это волнует не меньше, чем меня самого.

«Мать никогда б так со мною не поступила, – подумала Эвдора. – Мать не сказала бы об этом ни слова, даже отправляясь со мной к судье. Скорей уж, спросила бы, понравилась ли мне новая марка овсяных хлопьев. Зоряна всегда держит чувства на привязи. Возможно, даже слишком тугой».

– А как Мод? – набрав полную грудь воздуха, спросила она. – Мне просто не терпится с ней повидаться!

– Понимаешь… наверное, Мод в полном порядке, только в Затерянном Озере ее сейчас нет. И до твоего отъезда она не вернется. О чем я тоже очень и очень жалею. Я же помню, как крепко вы с ней дружили.

«Дружили»… прошедшее время?! Почему?

– Нет! – запротестовала Эвдора. – Нет, она бы обязательно мне сообщила! И… и где же она? – Тут ее осенила ужасная мысль. – Так это все ты? Это ты ее из города отослал?

– Мод – с Клэнси, в специальной, особой поездке. По делам города. Ей самой захотелось активно участвовать в городской жизни! Не я ли отослал прочь твою лучшую подругу? Конечно, нет. У меня и прав-то таких не имеется.

– В Затерянном Озере ты можешь сделать все, что только захочешь. В прошлом году я наконец-то заметила, как держатся рядом с тобой другие. Все эти люди только и ждут твоих указаний. Смотрят на тебя снизу вверх. Ты здесь – мэр, или босс, или… одним словом, главный.

– Вообще-то, что делать Мод, решаю не я, а Клэнси.

– Уж Клэнси-то точно сделает все, что ты ему ни велишь.

Ден сдвинул брови и вдруг, ни с того ни с сего, резко повернул руль вправо, уводя машину с дороги на поросшую травой обочину. Ударив по тормозам, он перебросил рычаг передач на нейтралку и повернулся к Эвдоре лицом. Взгляд его казался безжизненным, стеклянным, пустым. Вспыхнувший в сердце Эвдоры страх разбежался искорками по нервам. В борт пикапа звучно толкнулся порыв холодного ветра. До города оставалась целая миля, а то и две. Ближайшим строением был небольшой обветшалый фермерский домик в сотне ярдов от дороги, за голым полем, и то почти наверняка заброшенный.

Взгляд Дена вновь стал осмысленным.

– Послушай меня, Эвдора, хорошо? На самом деле все устроено вот как. В Затерянном Озере нет ни мэра, ни босса, ни любого другого начальства. Когда нам нужно что-нибудь обсудить, мы собираемся вместе и приходим к общему мнению. А люди в моем доме – да, они работают на меня, но и с ними мы все решаем сообща. Каждый может сказать свое слово.

– Но чем же ты занимаешься? – спросила Эвдора.

– Примерно миллионом разных разностей.

Ден сделал паузу.

– Милая, я действительно думал, что Мод дала тебе знать…

Эвдора совсем пала духом.

– Окей. Спасибо. Прости, я не хотела тебя сердить.

– Ну, рассердить меня не так просто. Но если ты думала, будто я отослал Мод из города потому, что вы с ней вдвоем в прошлом году пытались тайком пробраться в лес, знай: это не так. Однако охранник, велевший вам повернуть назад, мне обо всем сообщил. К счастью, тебе хватило ума назвать ему мое имя, а ему хватило ума прийти с этим делом ко мне. В Затерянном Озере опасно, милая, а в окрестных лесах – тем более. Вот мы и присматриваем, чтоб люди держались подальше от леса. Ради их же собственного блага.

Почувствовав, как наливаются жаром щеки, Эвдора отвела взгляд. Отец врал, в этом она была уверена твердо. Мод ни за что б не уехала, не дав ей об этом знать. Нет, тут явно что-то нечисто: вначале Джейн, а теперь и Мод… При этой мысли Эвдоре разом вспомнились все девчонки из Белладонны, неожиданно оставившие школу – все те красавицы, о которых никто ничего не слыхал после того, как они сели в идущий к северу поезд. Отец наверняка знал, в чем дело, но ей говорить не желал.

– Ну, а теперь, во всем разобравшись, давай-ка поедем в город, окей? Там нас ждет много хорошего.

– Ладно. Как скажешь.

В дороге Эвдора, не отрываясь, глядела в окно. Заросшие кустарником пустоши сменились чередой убогих хижин вперемежку с ломбардами и винными лавками. Вот за окном промелькнули два больших стриптиз-клуба – один напротив другого, по обе стороны двухполосной дороги, посыпанной щебнем. За их неоновыми огнями городок начал собираться воедино, являя взгляду свое истинное лицо. Улица, застроенная унылыми, мрачными одноэтажными домиками с крохотными лужайками, вела к громадному кирпичному зданию, заканчивавшемуся у площади. Оттуда разбегались во все стороны узкие проезды, ведущие вглубь лабиринтов из магазинчиков, баров, ресторанов и фешенебельных ночных клубов, офисных зданий, оградок и скверов, кинотеатров (из которых работал только один), крохотных каркасных жилых домов и верениц мелких фабрик. Дальше, за кладбищем, на северной окраине города, возвышался дом Дена – огромное безликое здание с множеством неприметных вытяжных труб и потайных окон, с несколькими входными дверями, с бессчетным количеством дымоходов, с жилыми комнатами, где с удобством могли разместиться два десятка человек, с подвальным бассейном, и тиром, и называвшейся «крепостью» библиотекой, и столовой, и парой кухонь, не говоря уж об очагах, каминах и дровяных печах под бессчетными дымоходами. Описанный таким образом, город мог показаться просто-таки колоссальным, но нет – большинство его зданий не отличались величиной, улицы были узкими, а площади – будто игрушечными, совсем как в той же Белладонне. За владениями Дена темной стеной тянулся от горизонта к горизонту лес, а за деревьями поблескивала безбрежная гладь самого Затерянного Озера, запретного для всех, кроме горстки городских сатрапов, раджей, султанов и магов – по крайней мере, такая картина складывалась в Эвдориной голове. Мод обещала в следующую вылазку отправиться за границы запретных земель с нею, бок о бок, и мысль об этом в равной мере переполняла душу и страхом быть пойманной, и трепетом предвкушения скандальной авантюры, и радостью – буйной радостью, навеянной тем, что и все опасности, и все приключения им с Мод Манн суждено разделить на двоих.