Такою яркой показалась ночь,
Когда неприятности сгинули прочь.
Объявился вдруг Ловелиус Володя…
В далекой Греции нашелся, вроде.
Много лет пролетело с тех пор,
Когда Ольга учинила мне «разбор»…
Зачем было делать мне это зло?
Родился в Ленинграде, ему повезло.
Здесь дали и школу пустой голове:
(Боже, уйму зла она причинила мне!)
Прервала с сыном общенье мое,
Забрала возможности и на жилье.
Пришлось долго жить, где попало.
(Она и при этом покоя не давала!)
Очередь на квартиру смогла продать,
А мне еще вечность пришлось ждать.
И море недоброго получил еще я.
Так вот бывает, но – бог ей судья!
Теперь Володе чуть больше сорока,
Понять он все сможет наверняка.
Ее же мать, отрезвляла меня:
«С нею может жить волк, а не то что родня.
Зачем тебе жизнь так бездарно губить?
Не сможешь ты с нею нормально прожить!»
(В присутствии трех сестер и отца.)
Но ничто не остановило «храбреца»:
Тогда «героическим» оказался я.
Но в общем нормальной была их семья.
А я не стал думать над добрым советом —
Вот и оказался простофилей при этом.
Дикие выходки матери с сыном
Заставили спрятать его за дедовским тыном.
Пришлось старикам малыша воспитать,
Когда неспособной оказалась мать.
Много воды с тех пор утекло,
Но не давало покоя давнее зло.
Теперь стало ясно: Володя живой!
С новостью этой обретаю покой.
23.03.2010 10:40
Когда минуло в БИНе тридцать лет,
В душе от них остался сложный след.
Работать позвали Родин, Тихомиров.
Прошел сквозь полосу чужих эфиров.
О дикости национальной знал я мало,
Которая здесь крепко отрезвляла.
Сплоченность их чрезмерно велика,
Не истощилась их подлостей река.
Матвеева, Карамышева, Василевич,
Петровский, Гриф, Буданцев, Левич…
Чинили суд над уровнем свободы,
Хоть с виду они люди, не уроды.
Сплотила их семейность, не работа.
И общий праздник, видимо, суббота.
Так могли больше насолить народу,
Чтоб задушить в зародыше свободу.
23.03.2010
Радует душу добротный народ.
Сказать не может так стихоплет.
Эмоции мы порождаем сами,
И их нельзя называть чудесами.
Так мало мне надо за доброе слово.
Людям служить моя основа.
Занятье это не назову заботой,
Тем более – очень трудной работой.
В дорогах время расходую такое,
Когда в голову ничто не идет другое.
Слова ложатся в строчки простые,
Хотя иногда нужнее другие.
Отдать долги спешу своим друзьям,
Тащившим меня из различных ям.
Этим живу все дни я и ночи,
И буду жить, пока хватит мочи.
Когда же уйдут возможности такие,
Что ж, буду искать продолженья другие,
Чтоб пережить издержки застоя…
Полезным быть – занятие непростое.
23.03.2010
Как мало на веку больших эмоций!
Они надежней всех на свете лоций,
Что в жизни нашей пролагают путь
И не дают спокойно мне уснуть.
Сегодня посетил я добрый Гидромет,
За все несет ректор Карлин ответ.
Доступность дарит знание людей.
Здесь сразу видно – друг или злодей.
Когда сам светится, исполненный добром, —
За это люди любят прежде и потом.
Такие ректоры всегда наперечет,
То хорошо усвоил наш народ.
Этому руководителю уловки не нужны,
И, по определению, такому нет цены.
Противно видеть деградации маяки,
В какие угодно мантии их ни облеки.
Уходит время поколения таких людей,
На роли первых рвутся бес или злодей.
Как сложно пережить нашествие такое,
Когда и не видать от злобных сил покоя.
Вот и сегодня ради друзей своих
Я наблюдал невольно всех других.
Людям достойным всегда я рад
Взамен любых почестей и наград.
23.03.2010
Осознаю беспомощность свою,
Как будто долго на краю стою.
Берусь за многое, не покладая рук,
И забываю, что могу сорваться вдруг.
Кому дано что, где и сколько, – знает Бог,
Но не хочу я быть застигнутым врасплох.
Поэтому спешу доделать, что могу,
А уж потом приму все на бегу.
Ушедших опыт я учесть успел.
И каждый был средь них силен и смел.
Но не щадит умелых никогда судьба:
Ушла людей достойных череда.
Закон природы не исправить нам,
За каждый божий день я все отдам,
Чтобы успеть вернуть мог все долги.
А ты зловещая немного погоди.
Успеешь применить косу свою.
Дай мне собрать хоть малую родню.
Манатки передать своему Володе.
Потом скажу: «Секи! Все сделал вроде».
28.03.2010
День пролетел как во сне
Навстречу бурной весне.
В присутствии Тани славной,
Порой веселой, порой – забавной.
Проговорили весь божий день.
От встречи осталась радости тень.
Они умчались по делам,
Унялись сразу шум и гам.
Вечером в Екатерины отеле
Мы за шампанским посидели,
Успели подвести дня итоги, —
От ходьбы у нас гудели ноги.
Васильев моим гостем был.
Толю Кузнецова он не забыл.
Говорил о драке невпопад.
Доброй встрече был я рад.
В Пушкине я сделал очень мало.
За прошлый год душа устала.
И на совещании много часов
Не смогли создать новых основ.
Что стало с хозяйством всюду?
Не виновен в этом даже Будда.
Страну продали на сто лет вперед,
Очередной раз ограбили народ.
Виновных, как всегда, не оказалось.
Старики обездоленными остались.
Отняли варвары у них «гробовые»,
Они проклинают их, покуда живые.
Нет им прощения сейчас и потом, —
Тем, что разрушили российский дом.
Уходят в прошлое многих мечты:
Не увидят они старости красоты.
Забота о хлебе насущном одна,
Пока над страною навис сатана.
Живут властители в мире ином.
А наша задача выжить сейчас и потом.
30.03.2010
Какая радость от звонка друзей,
Даже от тех, кто не был родней!
Воспоминаний оживает рой,
Даже детали, что «ушли на покой».
Когда блуждаем в поисках мечты,
Порой не видим чистой красоты.
Замечали признанные авторитеты,
Искали вместе мы достойные ответы.
Ушла пора тех, кто в лидерах блистал,
И грустно, что пустой вдруг пьедестал.
Они ушли, не оставив почти следа.
Закрыть пустоту не сможем никогда.
Такой была эта жестокая эпоха, —
Вспоминать ее нельзя без вздоха.
Ломались судьбы и творилось зло.
Не многим в эту пору повезло
Преодолеть запреты, что на пути,
И к заветной цели суметь дойти.
Не говорят: «У вас все впереди»,
Но продолжай свой путь и жди.
Не дай чужим доставить радость,
А им – тебе же сделать гадость.
Твори дела свои, пока есть силы,
Тогда все в годы будут милы.
3.04.2010
Остались в памяти дорогие мне лица —
Могут порой эти лица присниться.
Порадуют душу они явлением своим
В дни, когда их любили и я был любим.
3.04.2010
Окончилась в Озерах благодать…
А как смогу я должное отдать,
Тем людям, с кем провел годы.
В дни мельтешенья и оргнепогоды.
Тебе спасибо, славный Владислав!
В ИНОЗе все способности отдав,
Старался я в Озерах найти нишу.
На годы получил работу, крышу.
Здесь я не тратил даром время:
Двух книг здесь зарождалось семя.
Опору он для новых дал свершений,
Во всем помог его опеки гений.
Теперь я понял: уходить пора,
Хотя пока не гонят со двора.
Пора пришла мне место дать другим,
Я за три года здесь не стал своим.
Алхименко меня оберегал,
Хотя мой скромный вклад был очень мал.
Как он, такие, взращены страной,
За службу под водой он стал седой.
Установка: «ближе быть к озерам».
Дорогу нужную нашел не скоро,
Но вдруг – Кудерский на пути,
Мне повезло немного с ним пройти.
Но рыбы – не совсем «озерная» тема,
Когда их изучает другая система.
Мудрый патриарх терпелив был:
Понять «рыбье царство» благословил.
В Ладожской экспедиции нет места…
Выходит, слеплен из другого теста.
Жалеть нет оснований об уходе:
Не помнят дурно обо мне в народе.
Возможностей для пониманья было мало:
Работы в экспедициях недоставало.
Проверки лучшей нет, чем в поле,
Когда недели вместе поневоле.
В экспедиции сразу становится ясно,
Полезен кто, а кто попал напрасно.
К таким проверкам я привык давно:
В судьбе моей они все – светлое пятно.
Но уж три года экспедиций так и нет,
К экспериментам потерялся след.
Одна возможность есть – то горы книг,
Что не заменят даже экспедиций миг.
В счет отпуска смог сберечь форму.
Плохо понимаю эту дикую норму —
Искать ответы в море компиляций
У людей разных народов и наций.
Мне руку протянул Алексей Ретеюм.
Как много оказалось общих дум!
Он мудрый специалист и человек, —
Такой встречается однажды в век.
Масштаб его суждений очень емкий,
В науках он глубок и знаток тонкий,
И встреча с Алексом, то для меня награда
После блужданий среди тьмы и ада.
Дай ему Бог по всем его заслугам,
За счастье назваться его другом.
Пока могу считаться коллегой, наверно, —
И без таких, как он, жить очень скверно.
Прощаюсь с Деда институтом озер,
Где и настигла Шнитникова беда в упор.
С его уходом почти все уже стерто, смыто,
Заслуги экспедиционные его уже забыты.
Из лаборатории никого не осталось:
Все уволены давно, – какая жалость!
Мне даже думать об этом – страшное зло.
Выходит, горному направлению не повезло…
Нет его последователей в этих стенах, —
Лишь воспоминания живут в стендах,
Знание ритмичности пресной воды…
(Шнитников знал, когда ждать беды).
Он мог анализировать за веком век, —
Таким вот мудрым был достойный человек.
По кандидатской он был оппонентом,
И я дорожу этим светлым моментом.
6.04.2010
Немного почитал своих стихов
И рад, что мне хватило добрых слов
Для тех, кто в жизни был достоин,
Не прятался, а был всегда, как воин.
В жизни это качество нужнее всех:
В борьбе всегда сражается за успех.
Порою, дорого заплатишь за него,
Но не беги от трудного всего.
Судьба воздаст тебе за все заслуги,
Не предадут тебя друзья, подруги,
Все будет добыто тогда и в срок, —
Я говорю для вас, хотя и не пророк.
Так мир устроен, знает каждый:
Ответить всем приходится однажды.
Кто экзамен выдержит достойно —
Проживет остаток дней спокойно.
20.04.2010
Я снова в поезде, какая радость!
Весна вокруг и воздуха сладость.
Все вышло так само собой,
И зимней спячке дан отбой.
В движеньи этом море света,
Оделась в зелень вся планета.
Ручьи кругом и влаги масса,
И стужи кончилась гримаса.
Мысль о дорогах ожила давно, —
Она пьянит покрепче, чем вино.
Время есть думать: что за диво,
Разнообразие видов так красиво!
Какими же будут будни дорог?
Жаль вот, что немного занемог:
Уходит бодрость в ногах моих,
Хватало которой порой на двоих.
Остается двигаться не спеша,
Пока просит дорог моя душа.
Еще зовут меня повсюду дали,
И желания покуда не пропали.
Поезд первый весной в столицу.
Городам-Героям надо поклониться.
Создан Федерацией турнир такой,
Где смогу увидеть народ родной.
О проекте
О подписке