Глава 3
Возвращение

Солнце ласково заглянуло в окна комнаты. Ник проснулся и медленно потянулся в своей кровати. Хотелось еще спать. Из кухни разливался запах кофе и слышалось шипение сковородки. Мама готовила ему завтрак.

– Вставай сынок! Тебе уже пора! – услышал он ее ласковый голос.

«Куда пора?» – не понял он, но тут же вспомнил, что ему сегодня нужно ко второй паре в универ на занятия. Все тело ныло, словно он целый день качался, в голове носились обрывки воспоминаний. Шел из университета расстроенный. Встретил какого-то забавного мужика. Тот пригласил в кафе, посидели, выпили пива. Мужик стал нести чушь про олимпийских богов и дал хлебнуть из какой-то бутылочки. После этого он почти ничего не помнил. Наверное, в бутылке была водка. Он выпил и опьянел. Как пришел домой, не помнил. В голове вертелись обрывки сна. Красавица Тина, козлоногий Пан, драка с сатиром, лесная оргия. Надо же такому присниться!

«В общем, с незнакомцами больше в кафе не сидеть и незнакомую жидкость из бутылочек не пить!» – решил Ник и вскочил с постели.

После жареной яичницы с ветчиной и крепкого кофе настроение у него улучшилось и, собрав учебники, он побежал на учебу.

Ник любил университет и с удовольствием ходил в него. Там он проводил большую часть своей жизни. Ему нравились длинные коридоры, маленькие уютные аудитории, большие залы и, конечно, буфет. Он заказывал себе кофе с пирожными, садился за столик и глазел по сторонам. Ему нравилось наблюдать за девушками, слышать их смех, глядеть на их лица. Вот и сейчас, прихлебывая маленькими глотками обжигающий напиток, он рассеянно осматривался вокруг, отмечая красивых девушек. Но сейчас университет был каким-то другим. Нику казалось, что прошла целая вечность с того дня, как он был здесь в последний раз. Все здесь было милым и приятным, как будто он снова попал в свое детство. Теперь он смотрел на все другими глазами. Глазами опытного человека, прошедшего школу жизни. Занятия уже закончились, и за окном начинало темнеть. Ник стал собираться домой. Внезапно он вспомнил вчерашний день и свою странную встречу с незнакомым стариком. – Как же его зовут? Ах да! Он назвался Гермием Петровичем, бывшим сотрудником Академии наук, специалистом по Древней Греции. Вот чудак. Нику страшно захотелось снова встретиться с ним, поговорить по душам, оттянуться. Он выбежал из университета и поспешил в кафе.

«Только пить ничего не буду», – решил он.

Уютное кафе встретило его знакомой обстановкой. Тот же зал с греческими колонами, та же хрустальная люстра, те же столики, застеленные белыми накрахмаленными скатертями. О чудо! За тем же столиком, что и вчера, сидел его новый приятель. Перед ним стояла бутылка жигулевского пива. Он улыбнулся Нику своей широкой улыбкой.

– Я давно жду тебя, – сказал, он пододвигая ему стул. – Садись!

Ник молча сел. От его соседа шла волна положительной энергии.

– Ну что, боец, – начал сразу незнакомец. – Да, я иногда позволяю себе выпить бутылочку пива, когда бываю в ваших краях! – сказал он встретив взгляд Ника. – Как ты себя чувствуешь после всех приключений?

– Каких приключений? Поседели с тобой выпили, вот и все приключения.

– Совсем ничего не помнишь?

В голову Ника сразу полезли воспоминания.

– Сон помню, интересный был про Грецию.

– А ты там случайно во сне, не падал, как Фаэтон, не сражался под стенами Трои с Гектором, не дрался с кабаном, как Адонис, не красовался собой, как Нарцисс?

Ник оторопел. Да! Ему снился именно этот сон! Но откуда Гермий Петрович все знает? Все ясно! Он экстрасенс, сны читает.

– Нет, я не экстрасенс, хотя сны я читать умею. – Незнакомец засмеялся.

Ник внимательно посмотрел на своего собеседника. В этот раз вместо старого драпового пальто на нем была шикарная кожаная куртка с меховой опушкой, на ногах стильные мокасины, а на руке дорогие часы Роликс.

«Вор в законе, – понял Ник. – Врал про Академию наук… Музейные ценности за границу толкает, поэтому так хорошо в истории разбирается!»

– Я не вор в законе! И музейные ценности за границу не толкаю! – улыбнулся незнакомец, словно читая его мысли. – У меня другие наклонности.

– Какие? – спросил Ник, недоверчиво глядя ему прямо в глаза.

– Другие, хотя многие меня считают покровителем воров, – он отхлебнул пива и закинул ногу, за ногу. – Ну, если честно, воровать я умею.

– Ого! Интересный старик! – подумал Ник. – Ну и что ж ты украл? – спросил он, вытирая руки салфеткой.

– Ну это по молодости, – засмеялся Гермий Петрович. – Но если хочешь знать, я тебе скажу.

– Хочу!

– Так. Надо вспомнить, что я украл. У Марса – меч, у Аполлона – лук и стрелы. Однажды я украл у Зевса скипетр, у Посейдона трезубец, а в общем-то, я специализируюсь по коровам. – Гермий Петрович засмеялся. – Это я украл священных коров у Аполлона и у стоглазого Аргуса я украл корову Ио. Ну в общем, это была не корова, а любовница Зевса, превращенная в корову.

– Ну заливает, – подумал Ник. – Интересный собеседник, с ним не соскучишься!

Ник начал медленно вспоминать. Все приключения во сне произошли с ним после того, как он выпил жидкость из бутылочки старика. Может, это был не сон? Он вопросительно посмотрел на Гермий Петровича.

– Это был не сон. Ты выпил Амброзии и перенесся в мир богов! Посмотри на меня! Ник посмотрел на старика. Тот на его глазах превратился в стройного юношу.

На голове у него был греческий шлем, а в левой руке он держал кадуцей, обвитый двумя змеями. Глаза у змей были сделаны из рубинов. Нику показалось, что они следят за ним, поворачивая в его стороны свои головы. Он с испугом обернулся. Другие посетители кафе не обращали никакого внимания на незнакомца.

– Не бойся! Они меня не видят – сказал юноша, отхлебнув пива. – Так ты узнал меня?

– Теперь да! – сказал Ник. – Ты Гермес!

Ну слава богу, Гермес снова превратился в Гермия Петровича.

– Значит это был не сон?

– Нет. Это все было на самом деле. Ты сражался с лучшими воинами, любил самых красивых женщин. Кстати, ты не забыл о своей миссии?

– Я должен убить дракона и спасти ваш мир?

– Не только наш, но и свой! – Но дракона не было. Нет, он, конечно, был! Только ты был еще не готов к бою с ним. Все твои приключения были подготовкой перед главным сражением. Твое пребывание в мире олимпийских богов случайно прервалось. Ты сам его прервал, выпив Амброзию из кружки у Пана. Если бы ты выпил волшебное вино, которым тебя угощал Пан, ты бы навсегда остался сатиром. Ты устоял! С нашей помощью. Но потом ты случайно хлебнул Амброзии из его кружки, и она перенесла тебя обратно в твой мир.

– Понятно! – Ник почесал затылок, теперь он уже не сомневался в словах Гермеса.

– Ты хочешь снова испытать небывалые приключения, сражаться с чудовищами, любить самых красивых женщин или хочешь остаться здесь жалким студентом?

– Да! Я хочу сражаться! Да! Я хочу снова испытать те чувства, которые я испытывал, побеждая врагов, да, я хочу видеть богиню любви Афродиту!

– Пей! – Гермес быстро вытащил бутылочку из кармана и протянул Нику. Тот схватил ее и одним глотком осушил до дна.

В ту же секунду он снова оказался за столом у Пана.

Глава 4
Сложное решение

Пир у Пана был в полном разгаре. Вино лилось рекой. Все были уже навеселе. Под оглушительные звуки флейты сатиры, положив руки друг другу на плечи, танцевали сиртаки. Их копыта в такт музыке взлетали в воздух и с оглушительным грохотом обрушивались вниз. Бокалы на дубовых столах подпрыгивали, и из них выливалось вино.

Ник был счастлив. Так хорошо и так спокойно ему еще никогда не было. У гостеприимного Пана он нашел друзей и подруг. Здесь было радостно и приятно. Сегодня он будет веселиться всю ночь. А утром, как рассветет, и над лесом взойдет яркое солнце, он с сатирами пойдет на охоту, завалит крупного кабана или матерого оленя. А когда вернется домой с добычей, прекрасная нимфа посмотрит на него долгим влюбленным взглядом. Лесные девы такие красивые и стройные, они умеют горячо и страстно любить. Жизнь в лесу среди зверей делает их любовь откровенной и чувственной.

Оглядываясь по сторонам, Ник ловил на себе притягательные взгляды лесных красавиц. Страсть пылала в каждой из них.

Жар разливался у него в груди, и комок подступал к горлу, когда он представлял себе их горячие объятия и ласки.

– Жизнь так прекрасна и так коротка! – шумело у него в голове. – Вот оно, счастье! Бери его, только не трусь! Только смелый сорвет цветы наслажденья. В лесу у Пана есть все. Красота, томление, любовь, страсть… Разве этого мало для счастливой жизни?

Взгляд Ника снова упал на хрустальный бокал с волшебным вином. Оно так и осталось стоять на дубовом столе. Вино было божественное, оно искрилось и пенилось, словно живое, переливаясь всеми цветами радуги.

«Может быть, я все же выпью его попозже, – подумал он, – ну их всех, олимпийских богов! Пусть сами разбираются со своим Черным драконом. А мне и здесь хорошо…»

Рука сама собой потянулась к бокалу.

Внезапно кто-то взял его за локоть. Обернувшись, Ник увидел незнакомца, делавшего ему знаки. Это был мужчина, закутанный в красный греческий плащ. На его голове красовался блестящий золотой шлем, а ноги были обуты в кожаные сандалии, по краям которых подрагивали маленькие белые крылышки.

«Боже мой, да ведь это Гермес!» – вдруг подумал он, с трудом пробираясь сквозь лабиринты своих фантазий.

На фоне полупьяных резвящихся сатиров он выглядел довольно странно, выделяясь своей интеллигентностью и изящностью манер. Было видно, что Гермес совсем из другого общества. Его внезапное появление подействовало на Ника отрезвляюще.

Взяв своего подопечного под руку, он отвел его в сторону.

– Осторожнее, мальчик мой, – тихо сказал Гермес, – вижу, вино снова манит тебя, хотя сама Афродита появлялась здесь, чтобы своими чарами уменьшить влияние напитка на твое воображение. Решил повторить попытку?

Ник смутился, вспомнив, как уже отказывался от вина. Какой же притягательной силой оно обладало!

– Ну-ну, не огорчайся, я понимаю тебя, – сказал Гермес, оглядывая веселящуюся толпу сатиров и дриад. – Даже олимпийские боги, которые могут воплотить в жизнь любые свои самые сокровенные фантазии, мечтают побывать на пирушке у козлоногого Пана. Теперь только здесь можно погулять, как в старые добрые времена. – Впрочем, нам это запрещено, – грустно улыбаясь, добавил он, поправляя немного съехавший на бок шлем, – боги боятся превратиться в сатиров и остаться здесь навсегда.

Ник смущенно молчал и сосредоточенно слушал Гермеса.

– Как ты знаешь, – продолжил тот, немного помолчав, – такая неприятность недавно приключилась с Марсом, который, хватив лишнего, превратился в сатира. Первое время ему пришлось прятать рога под шлемом. Но когда однажды из-под его туники вылез длинный хвост, его секрет был раскрыт. По-моему, Олимп в первый раз трясся от хохота, а не от взрывов молний. Зевсу пришлось применить все свое влияние и авторитет, чтобы успокоить толпу. Случай был беспрецедентный. Вся система мироздания была поставлена под угрозу. Представь себе, бог войны – сатир с козлиным хвостом! Только вмешательство самого Зевса помогло исправить положение. Ему пришлось лично уговаривать Пана, чтобы тот расколдовал Марса. Говорят, что Пан израсходовал на него весь запас своего секретного зелья. И если кто другой из богов выпьет такого вина, то теперь ему вечно придется ходить с рогами и хвостом. Желающих больше не нашлось, – Гермес затрясся от хохота. – У Пана губа не дура, если бы ты выпил заповедного вина, он заполучил бы в сатиры самого Избранного! Впрочем, он не один такой умный. Насколько я помню, Посейдон чуть не женил тебя на своей дочери-русалке. Благо, что у него их так много, что можно ловить сетью, как селедку! – Гермес снова захохотал.

– Поосторожнее, не так громко, – Ник взял Гермеса за руку. – Нас могут заметить! Я беспокоюсь за тебя! Сатиры очень вспыльчивые!

– Не бойся, дружище! Меня здесь никто не видит, кроме тебя. Даже сам великий Пан. Иначе я не был бы Гермесом! Это все пустяки. Неприятности еще впереди. Я вынужден попросить у тебя прощения за то, что оторвал тебя от этой дружеской пирушки! Но так хотят олимпийские боги!

На лице Ника появилось раздражение.

– Я уже устал от ваших олимпийских богов! От того, что они все время чего-то хотят от меня. Главное, хочу ли этого я!

«Ого, – подумал Гермес, – наш план отлично работает, парень будто проснулся. Проявляет характер, испытания явно делают его другим. Ну что же, это как раз то, что нам нужно! Теперь наша задача – правильно его направить, чтобы не сбился с пути».

– Я должен опять с кем-то сражаться, – продолжал Ник, – рисковать своей жизнью, висеть на волоске от смерти, и все потому, что так хотят олимпийские боги! Какое мне дело до всего этого! Может, я хочу чего-то другого…

Гермес улыбнулся, глядя на Ника умным всепроникающим взглядом, как взрослый на расшалившегося ребенка.

Ник замолчал. Он с тоской глядел на пенящийся миллионами пузырьков бокал. Свет, пробивавшийся откуда-то сверху, играл всеми цветами радуги на его хрустальных гранях. Вино искрилось, словно живое. Оно притягивало и звало. Воспоминания прошлого бурлили в нем как горная река, они буквально били через край, как неожиданно пробившийся источник. Ник вспомнил, что уже жил когда-то такой беззаботной жизнью. Она была великолепна! Если он сейчас же выпьет вино, все вернется, и проблемы сразу будут решены. Никакой Гермес его не остановит! Он снова протянул руку к бокалу. Только глоток, только глоток! Он будет резвиться на зеленой лужайке с другими сатирами и дриадами, играть на свирели в заросшем мхом лесу, купаться в холодных горных источниках, ловить рыбу… Ночью в лесной уютной хижине, пахнущей луговыми травами, на ложе, устланном мягким мхом, его будет ждать Леда. Она не хуже чем Тина, а, может быть, и лучше. Нет в лесу более красивой и страстной нимфы. Он будет ласкать ее стройное тело и срывать с губ жаркие поцелуи. Она будет стонать от страсти в его объятиях, прижимаясь к нему. И так будет всегда! Так будет продолжаться вечно! Лес, река, зеленые травы, наслаждения в кругу лесных дев, смех, страстные вздохи…

Лицо Ника опять приняло мечтательное выражение. Гермес внимательно посмотрел на него и сразу прочел все его мысли. Секунду подумав, он поднял свой жезл и послал Нику маленькое наваждение, творить которые он был большой мастер.

Ник зашатался, как пьяный, сел, и его голова упала на залитый пивом дубовый стол.

Он очнулся на зеленой поляне, посреди волшебного леса, вдыхая полной грудью свежий воздух, насыщенный запахами прелой листвы. В руках у него была огромная дубина. Он поигрывал с нею, словно это была легкая ветка. Рядом под сенью зеленых ветвей в гамаке, сплетенном из ивовых ветвей, отдыхала прекрасная Леда. Ее соблазнительные формы, едва прикрытые листьями дикого винограда, словно просились наружу. Недалеко, смеясь, играли три маленьких сатира. Они как две капли воды были похожи на него. Маленькие сатиры брыкались и прыгали, как шаловливые козлята, их звонкий смех разносился по всему лесу.

Внезапно черная туча закрыла солнце, и огромная тень упала на землю.

– Черный дракон! Черный дракон! – раздались крики обезумевших от страха сатиров и нимф. Все сломя голову бросились в глубь леса.

Страшное черное чудовище парило над лесом, закрывая солнце. Огненные смерчи изрыгались из его пасти, оставляя после себя выжженную землю.

– Лес горит, лес горит! – кричала испуганная толпа. Все бросились тушить лес, набирая воду из ручья кожаными бурдюками. Но было уже поздно. Лес полыхал, как солома, вздымая к небу языки пламени. Едкий дым окутал все вокруг. Все бросились прочь от огня, пытаясь забиться в самую глухую часть леса. Сам божественный Пан, трясясь от страха, обернулся замшелым валуном и застыл в неподвижности. Обезумевшая Леда, схватив своих детей, побежала в спасительные заросли.

Дракон заметил ее и, развернувшись на бреющем полете, стал быстро настигать свою жертву. Леда из последних сил бежала, пытаясь спрятать детей. Казалось, уже ничто не может спасти ее!

Все произошло в одно мгновение. Мощные копыта взрыли землю. Ник огромными скачками бросился наперерез Черному дракону. Увлеченный погоней за Ледой, дракон в самую последнюю минуту заметил приближающегося сатира.

Огромная дубина обрушилась прямо ему на голову. Раздался треск, дубина разлетелась в мелкие щепки. От неожиданности дракон вильнул в сторону, и его когти пронеслись в сантиметре от нежной шеи Леды.

Ник схватил ее вместе с детьми и галопом помчался в гущу леса. Ему удалось спрятать их в густых зарослях валежника.

Оглушенный дракон, потряхивая головой, сделал прощальный круг над лесом и, махая огромными крыльями, удалился на запад. Повсюду горел лес. Зеленая поляна местами обуглилась. К небу поднимались черные столбы дыма.

– Он еще вернется, он еще вернется! – слышались жалобные крики нимф. Испуганные сатиры жались к Пану, который опять незаметно принял свой прежний облик и понуро сидел у порога своего жилища, понимая, что скоро его царству придет конец.

– Спаси нас! Спаси нас! – сатиры окружили Ника. – Только ты один можешь это сделать.