– Так я сама наблюдала! Мы же познакомились довольно давно. Кстати, интересная история, я тебе не рассказывала? Это было… – Мария закатила глаза. – О боже, лет двадцать уже прошло – выговорить страшно! Я тогда с вечернего спектакля возвращалась, ну, и пристал ко мне какой-то подвыпивший тип. Причем настроен был очень агрессивно! Я уже не знала, как от него отделаться, и, как назло, на улице никого! Тут вдруг останавливается машина, из нее выходит мужчина и решительно направляется ко мне. Берет за руку и ведет к своему автомобилю. Тот мужик начал возникать, так он ему разок двинул под дых, тот и умолк.

– И что? – хмыкнул Гуров. Он никогда не слышал от жены этой истории.

– Ничего. Довез меня до дома, пожелал удачи и посоветовал не ходить одной по темным улицам.

– Надо же, у тебя, оказывается, все эти годы был тайный поклонник! – с притворным восхищением воскликнул Лев.

– Гуров! Он был с женой! Как раз вот с Маргаритой. Так получилось, что мы стали общаться. С ней, я имею в виду, а не с ним.

– А почему ты меня с ними никогда не знакомила?

– Потому что люди слишком разные. Вы бы точно не нашли общего языка. Он бизнесмен, у него своя риелторская контора, кажется. Словом, тебе бы это было неинтересно. Да и Маргариту, если честно, я не могу назвать подругой. Скорее она ко мне тянулась, чем я к ней. Думаю, ей, во-первых, льстило знакомство с актрисой, а во-вторых, просто было скучно. Она приходила на мои спектакли, потом мы с ней иногда сидели вместе в кафе, болтали ни о чем. И вдруг сегодня она делится со мной таким откровением! Видно, действительно здорово переживает.

– Ну, люди взрослые, сами разберутся, – подвел итог Гуров.

– Да, наверное, – согласилась Мария. – Слушай, а где у нас чай?

На следующий день в главке все сияло. Офицеры и младший состав ходили по струнке, в парадной форме, начищенные и прямые, будто проглотили метровую деревянную линейку, и готовые отдать честь в любой момент. Генерал-лейтенант Орлов периодически совершал вылазки из своего кабинета, прохаживался по коридору и постоянно, со стариковской занудной кропотливостью, выискивал все новые огрехи – по сути своей ничтожные, но ему казавшиеся верхом безобразия. То ему мерещилось, что на полу, если посмотреть под определенным углом, блестят полосы от не слишком тщательно вытертого пола, то воротничок кого-нибудь из сотрудников выглядел не слишком жестким, то лишняя пуговица на рубашке была расстегнута…

Заметив «нарушение», Орлов немедленно останавливался и долго распекал проштрафившегося, требуя немедленного устранения недостатка. При этом он постоянно поглядывал на часы. Ситуация осложнялась тем, что ему точно не сообщили не только время, но и дату, когда прибудет злополучная проверка, лишь намекнули, что «в ближайшее время», и посоветовали готовиться. По мнению всего главка, подготовлено и так все было на высшем уровне, и любые дополнения лишь портили дело и трепали нервы сотрудников. Но Орлова было не переубедить, настроение его стало почти параноидальным.

Гуров и Крячко благоразумно сидели в своем кабинете, стараясь лишний раз не попадаться генералу на глаза, и откровенно бездельничали. Они даже не пошли на обед, подкрепившись предусмотрительно захваченными из дома бутербродами, к которым Станислав присовокупил еще и испеченные женой пирожки. Сытый и довольный, Крячко читал газету «Спорт-экспресс», попивая кока-колу из большой бутылки. Потом он принялся разгадывать кроссворд в старой «Комсомолке», Гуров же залез в Интернет и просматривал разные интересные сайты, на которые раньше вечно не хватало времени. К примеру, нашел статью «100 любопытных фактов из жизни великих людей» и с головой погрузился в нее.

– Химическое вещество, четыре буквы! – громко произнес Крячко из своего угла.

Лев не отреагировал, увлеченный чтением подробностей жизни Чарли Чаплина, с удивлением отмечая, что играть в театре великий актер начал в четырнадцать лет, а читать научился только в шестнадцать…

– На «а» заканчивается! – повысив голос, попытался привлечь внимание к своей персоне Крячко.

– Кола, – не отрываясь от чтения, бросил Гуров, чтобы Крячко отстал от него.

– Ко-ла, – по слогам повторил Стас, водя карандашным огрызком по клеткам. – Слушай, а я и не сообразил, что так просто! – воскликнул он.

Спустя пару минут Крячко завозился на стуле и снова обратился к Гурову:

– Лева, а ты уверен насчет колы?

– Насчет какой колы? – оторвался тот от экрана.

– Насчет химического вещества! У меня по вертикали на «с» должно начинаться, а тут «к»!

– Чего? – Гуров откинулся на спинку стула и расхохотался: – Ты что, всерьез, что ли, «кола» написал?

– Ну да, а что? – пожал плечами Крячко.

– Сотри, Станислав, – отсмеявшись, посоветовал Гуров. – Я пошутил.

– Ну, елы-палы! Лева, я к тебе как к другу, а ты! Дело ж серьезное! Чем я сотру, у меня резинки нет?

Гуров не успел ответить – у него зазвонил сотовый. Это была Мария.

– Да, Машенька, – ответил он, несколько удивленный: обычно жена не звонила ему на службу, тем более под вечер, когда готовилась к спектаклю.

– Слушай, Гуров… – Голос ее звучал немного неуверенно. – Тут такое дело… Помнишь, я тебе рассказывала вчера про семью Водопьяновых?

– Нет, не помню, – искренне ответил Гуров.

– Ну как же! Алексей и Маргарита. Мы с ней вчера встречались!

– А, ну да, – слегка поморщился Гуров, поскольку эта чета интуитивно не слишком ему нравилась, даже заочно. – И что?

– Слушай, тут такое произошло… – Мария перешла на шепот: – В общем, Алексей умер.

– И что? – повторил Гуров, никак не беря в толк, какое это имеет отношение к нему.

– Его убили. Убили на собственной даче. Маргарита позвонила мне в истерике. Она просит помочь.

– Кого? Тебя? Чем? – коротко задал Гуров сразу три вопроса.

– Нет, она… Она хочет, чтобы ты помог.

– Ас чего она взяла, что я могу помочь? – еще больше удивился Гуров. – И чем? Воскресить ее мужа? Я, знаешь ли, не Христос.

– Нет, это я ей рассказывала, что у меня муж работает на Петровке, – виноватым голосом продолжала Мария. – Но я же не знала, что ей понадобится… Просто не делала из этого тайны!

– Слушай, Маша, я так и не понял, что конкретно ты хочешь?

Мария выдохнула, как водолаз перед погружением на глубину, и проговорила:

– Она просит тебя расследовать это дело.

– Где его убили?

– На даче. Это по Дмитровскому шоссе на…

– Исключено, – перебил ее Гуров. – Не мой курятник. В смысле, я хотел сказать, не наш район, и вообще это дело Следственного комитета. Они и будут расследовать скорее всего.

– Да, там уже побывала полиция, и как раз вот это обстоятельство и напрягает Маргариту. По ее словам, они вели себя нагло, бесцеремонно, разговаривали очень пренебрежительно, в таком тоне, будто подозревают всю семью, включая детей! И ей бы хотелось…

– Машенька! – снова перебил жену Гуров. – Людям всегда кажется, что полиция ведет себя бесцеремонно, недостаточно деликатно и все такое. Уверяю тебя, я себя веду точно также. Это издержки профессии, понимаешь?

– Понимаю, но все же ей бы хотелось, чтобы этим делом занялся кто-то свой. Чтобы действительно нашел убийцу, а не хватал того, кого удобно.

– Слушай, это не имеет значения, чего бы ей хотелось! – начал злиться Лев. – Дело ведет другое ведомство, и я не могу просто так забрать его себе, как понравившуюся игрушку! Да и не хочу, честно говоря! И с каких пор я стал для нее «своим»? Я ее даже никогда не видел! И не имею желания.

– Гуров, ну, я тебя прошу, про-шу! – почти выкрикнула Мария. – По-моему, я не часто это делаю!

Гуров подавил вздох. Мария и впрямь практически никогда не вмешивалась в его служебные дела и уж тем более не просила «по дружбе» расследовать уголовные преступления для ее подруг и знакомых. Она вообще была очень адекватным человеком, трезво смотрящим на мир и готовым в случае необходимости произнести решительное «нет» без того, чтобы потом мучиться угрызениями совести. Но почему-то сейчас очень просила…

«Ей так дорога эта Маргарита? – с недоумением подумал Гуров. – Которая даже ни разу не была у нас дома?»

Но он догадывался, что дело в другом. Мария была очень благодарным человеком. Это не проявлялось у нее в бесконечных словесных расшаркиваниях и постоянных «спасибо-спасибо». На чью-то проявленную помощь она старалась отвечать делом, даже если от нее этого не требовали. Гуров отлично знал, что, получив помощи «на копейку», Мария потом возвращала «на рубль». По всей видимости, случай с Водопьяновыми был из этой категории. Помощь, полученная двадцать лет назад, сейчас не давала жене равнодушно пройти мимо.

– Лева… – совсем тихо произнесла Мария. – Лева, я прошу.

Услышав эту фразу, Гуров сдался. По имени жена называла его редко, только в самые проникновенные моменты, обычно ограничиваясь полушутливым свойским «Гуров». Это был их стиль общения, понятный и подходящий обоим. И сейчас он понимал, что, раз она обратилась к нему именно так, значит, эта просьба действительно важна для нее.

– Ну, хорошо, – с неохотой произнес он, – я готов ее просто выслушать. Просто выслушать, понимаешь? – подчеркнул он. – Никаких обещаний, а тем более гарантий я ей давать не стану. И вообще, может быть, там никакое не убийство!

Последнюю фразу он произнес лишь для того, чтобы разрядить обстановку, так как понимал, что Следственный комитет не станет заниматься несчастными случаями. Гуров посмотрел на часы. Время близилось к пяти часам. Проверка сегодня уже вряд ли могла нагрянуть, но, если бы все же такое случилось, генерал-лейтенант Орлов был бы крайне недоволен, что один из его лучших сотрудников уехал за час до официального конца рабочего дня, непонятно куда – получается, по своим личным делам, ибо дела Водопьянова в Главном управлении МВД не было.

– Пусть приезжает ко мне в главк, – сказал он. – Но сразу предупреди, что никакого дела официально я заводить не буду.

– Спасибо, Лева! – проговорила Мария и отключила связь.

Гуров отодвинул телефон и посмотрел в окно.

– Лева, только не говори мне, что собираешься уехать с женой в срочное путешествие и оставить меня одного на съедение этой злостной комиссии! – перехватив его взгляд, встревожился Крячко.

– Нет, Стас, – успокоил его Гуров. – Хотя я бы с удовольствием.

– А в чем дело-то? Это ведь Мария звонила?

– Мария, Мария, – рассеянно отозвался Лев, погрузившийся в мысли о нежданно свалившемся на голову новом деле и размышляя, как бы разобраться с ним поскорее. – Стас, тут ко мне посетительница должна скоро прийти… Там у нее дело такое… немного щепетильное. А время к ужину подходит. Проверки нет, проход свободен. Может, ты…

– Понял, не дурак. – Крячко не надо было уговаривать отправиться в буфет. – Симпатичная? – подмигнул он Гурову уже от двери.

– Не знаю, – ответил Гуров. – Да и неинтересно.

– У-ух, старый ловелас! – погрозил ему пальцем Станислав, скрываясь за дверью.