Глава 6

В Москву он прилетел под утро. Проспав около часа с лишним в полете, Крячко вышел из аэропорта и, взяв такси, поехал к себе домой. Приняв душ, тут же свалился, сраженный непобедимым сном. Разбудил его настойчивый звонок телефона. Все еще пребывая в пучине сна, он поднес трубку к уху и сонно пробормотал:

– Да, я слушаю…

– Стас, здорово! У тебя все в порядке? – услышал он озабоченный голос генерала Орлова.

– Да, да… Все путем…

– Похоже, я тебя разбудил? Ладно, когда тебя ждать?

Взглянув одним глазом на часы, показывавшие начало девятого, Станислав пробормотал:

– К десяти… – и тут же снова провалился в сон…

К Главку они с Гуровым прибыли почти одновременно. Поздоровавшись, опера вкратце обсудили итоги своих поездок. Когда Стас, с оттенком бахвальства, объявил о том, что для генетической идентификации Фрола Пятырина он привез биопробу, взятую у человека, который тому доводится родным дядькой, Лев сказал, что взял биопробу у сына Фрола.

– У него есть сын? И ты его нашел? – почесав затылок, удивленно спросил Крячко. – Лихо!

Поскольку время близилось к десяти, напарники сразу отправились к Орлову. Увидев их на пороге кабинета, генерал бросил трубку телефона, по которому с кем-то только что жестко дискутировал. Обменявшись приветствием, он откинулся в кресле и вопросительно мотнул головой:

– Ну, что там у вас? Нашли что-то реальное или просто покатались за казенный счет? Кстати, я думал, что вы еще и сегодня будете там работать. Неужели за один вечер все успели?

Друзья переглянулись, и Лев с подначкой поинтересовался:

– А что это ты так про казенный счет заговорил, или не без «задней мысли»? Тебе опять, что ль, наши министерские скряги накрутили хвоста за перерасход командировочных?

Чуть смущенно закашлявшись, Орлов сокрушенно махнул рукой:

– Да вот же… Только что названивали, интересовались, почему у нас в прошлом месяце был более высокий расход денежных средств в сравнении с соответствующим периодом прошлого года. Как будто у нас ЧП случаются строго по графику! Ну, а что с них возьмешь, с этих «чайников» – буквоедов?! Ладно, давайте ближе к теме… Что-то удалось там накопать?

– А как же! Кое-что есть… – многозначительно ответил Станислав. – Я нашел таксиста, который в прошлом году вез двух пассажиров, и один из них – представь себе! – копия того, что на снимке нашего «снежного человека». Что интересно, Пятырина этот таксист знал лично, поэтому спросил у него, не Фрол ли он. Тот ему вслух ответить почему-то не захотел, только головой мотнул: вроде того – нет, я не Фрол.

– Занятно… – хмыкнул Орлов.

– Что еще можно сказать? В общем, ехали эти двое на улицу Лесничную. Поэтому сейчас хочу зайти к информационщикам, чтобы они уточнили по базам данных, не было ли в июне прошлого года в том районе чего-то необычного? Ну, там, крупной кражи, ограбления… Ведь не просто же так они притащились в Нижний?

– Хорошо, действуй… – одобрил генерал. – Что-то у тебя еще есть?

– Ну, так себе… – скромно ухмыльнулся Стас. – По мелочам…

И он вкратце рассказал про свои вчерашние приключения – и про то, как задержали лжеколлекторов, и про погоню за родственничками Фрола Пятырина.

– А у тебя что? – посмотрел Орлов на Гурова.

Сжатый рассказ Льва о встрече с директором клуба «Барс» и личным другом Фрола он воспринял вполне благосклонно. А вот сообщение о Чупчугине его прямо-таки заинтриговало.

– Да, Лева, это информация, бесспорно, очень ценная. Чрезвычайно! Как только из Нижнего и Питера получим фотороботы, немедленно объявим этого Чупчугина в федеральный розыск! Насчет фотороботов вы уже распорядились?

– Да, когда я ехал сюда, то созвонился с коллегами в Питере, – утвердительно кивнул Гуров, – пообещали сделать… Дробнова и Нечаева предупредил.

– Ну, нижегородцы мне тоже пообещали, что того мужика, который был в такси с как бы Пятыриным, сегодня обязательно скомпонуют, – убежденно проговорил Крячко.

– То есть у нас появилась очень серьезная зацепка, которая, я так понимаю, это расследование продвинет и ускорит… – с удовлетворением отметил Орлов.

– Как ни досадно такое говорить, но до конца я в этом не вполне уверен! – неожиданно возразил Гуров.

– Это почему? С чего бы? – встревожились его собеседники.

– Да вот мне сейчас подумалось… Ведь нет никаких гарантий, что Валентин Чупчугин – настоящее имя этого типа. Если судить по тому, что о нем рассказывают знавшие его, это жулик суперкласса, которому что поменять носки или галстук, что состряпать фальшивый паспорт – раз плюнуть! Более того, нет уверенности в том, что он тоже не прошел через пластику лица. Если допустить, что в Нижнем с якобы Пятыриным был именно Чупчугин, то я допускаю даже то, что фоторобот из Питера не будет похож на нижегородский.

– О-хре-неть! – Стас разочарованно всплеснул руками. – Лева! У тебя потрясающий талант в один момент ухрендячить любое хорошее настроение!

– М-да-а-а-а… – тягостно задумался Орлов. – И на что же нам тогда опираться? Имена – фальшивые, лица – фальшивые… Отпечатки пальцев? Ну, уж их-то точно не изменить!..

– Не изменить. Но брать их пока не у кого, да и образцов для сравнения тоже нет. Нет у нас и исходных имен с приобщенными к ним отпечатками… Так-то мне говорили, что Чупчугин вроде бы отбывал срок, если бы узнать, как его звали в ту пору, то отпечатки мы бы заполучили гарантированно. Но как это узнать?! Тут задачка даже не с двумя, а со многими неизвестными.

– А у тебя есть уверенность, что Чупчугин сидел, будучи в ту пору не Чупчугиным? А? – нервозно спросил Крячко.

– Проверим! – безмятежно улыбнулся Гуров. – Все в наших силах, кроме того, что выше наших сил.

– Да уж, проверьте, проверьте! – с изрядной долей язвительности сердито хохотнул Орлов. – А то у меня уже от всех этих загадок и неопределенностей голова кругом пошла. Со стороны глянуть, так у нас, ешкин кот, не расследование, а прямо мультик про пластилиновую ворону: а может быть – корова, а может быть – собака, а может – бегемот…

После «посиделок» у генерала по пути к своему кабинету опера передали экспертам биопробы на генетическую идентификацию Пятырина. Кроме того, Лев дал ЦУ Жаворонкову на предмет того, чтобы тот «прозвонил» по базам данных пенитенциарной системы сроки и место отбытия наказания неким Валентином Чупчугиным. Заодно поручил проверить вероятность пребывания в «местах не столь отдаленных» Ивана Корнилина. И не просто зафиксировать факт пребывания в заключении, а взять из их дел все необходимые личные данные.

– А Корнилин-то еще зачем? – с долей удивления спросил Станислав. – Он же, не исключено, всего лишь псевдоним Пятырина. Что нам это даст, даже если какой-нибудь Иван Корнилин и найдется среди бывших или нынешних зэков?

– Видишь ли… – многозначительно усмехнулся Гуров. – Человеку свойственна лень и склонность к шаблонам. Как сказал один психолог, голодный, даже произнося слово «беда», обязательно оговорится и скажет «еда». Вот, исходя из этого, и возникла мысль… Что, если все так и было: Чупчугин решил для каких-то своих целей «замаскировать» Пятырина пластической операцией, да еще и сменой документов? А какое имя он вписал бы в фальшивый паспорт, чтобы оно выглядело достаточно естественным? Правильно, из числа подлинных, ранее слышанных им и желательно, принадлежавших тем, кого в живых уже нет.

– Ну, вроде бы логично… – на всякий случай согласился Крячко. – Но тогда у меня возникает другой вопрос: а что именно тебе это даст?

– Как это – что даст? Как только будут готовы фотороботы, разошлю их по тем зонам, где отбывали срок Иваны Корнилины. Если одновременно с кем-то из них сидел и Валентин Чупчугин, то это станет косвенным подтверждением того, что и в самом деле это тот самый Чупчугин, который нам нужен. Можно ведь допустить, что среди зоновского «населения» могло быть несколько Чупчугиных, в том числе и похожих друг на друга?

– Н-ну… Как бы – да.

– Да и информационщики с фотороботами пусть поработают, пробьют их через все базы данных. Уверен: где-то что-то да просочится. Нам бы только ниточку ухватить, а уж остальной клубочек как-нибудь вытянем… И еще… Надо обязательно изучить криминальные сводки по Челябинску за последние три дня. Ну, это я сам сейчас проработаю. Если есть что-то громкое – все, срочно выезжаем туда.

– «Срочно»… Дай хоть отоспаться после вчерашней поездки! – с обиженным возмущением возразил Станислав.

– Кстати, товарищ Крячко, – напомнил Лев, – ты, кажется, собирался что-то там уточнить по одному из нижегородских адресов. По улице Лесничной, если не ошибаюсь?

– О блин! – Стас хлопнул себя ладонью по лбу. – Чуть не забыл! – и мгновенно скрылся за дверью информационного отдела.

Войдя в свой кабинет, Гуров включил компьютер и зашел на министерский сайт объединенной информсистемы, отслеживающей и систематизирующей криминальные происшествия по всей территории России. Запросив информацию по Челябинску за последние три дня, он с головой ушел в прорву всевозможных дрязг, стычек, ссор, краж, ограблений, поножовщин и тому подобных «реалити-экшенов». Но все это было совершенно не то, что, как ему казалось, могла учинить некая темная компания. Не заинтересовало его даже задержание с боевой гранатой клиента одной из строительных фирм, который отчаялся выбить свои кровные из обманщиков-«короедов», «кинувших» его с жильем. Несмотря на всю экстремальность происшедшего, для Льва даже это не выглядело чем-то особенным и чрезвычайным. Пропустил он мимо своего внимания и ночную перестрелку у ресторана с двумя убитыми и тремя ранеными…

Вскоре появился Стас, который тоже расположился за своим ноутбуком и принялся клацать клавиатурой. Через некоторое время он спросил:

– Ну, что там у тебя по Челябинску?

– Пока ничего особенного. Обычная вульгарная уголовщина, без претензии на демонстративность.

– А ты считаешь, проделки чупчугинской группировки обязательно должны быть демонстративными? – с сомнением хмыкнул Крячко.

– Что-то мне подсказывает – да. Как я понял из того, что рассказывал Дробнов, у Чупчугина есть такая слабость, как тщеславие. Я бы это назвал синдромом Лягушки-путешественницы. Помнишь мультик: «Это – я, я, я придумала!!!» Он мнит себя в некотором смысле непризнанным Джеймсом Бондом. У него изрядные претензии на некую «великосветскость» и «международность». Или хотя бы на какую-то заумную «символичность»… Поэтому я и не исключаю того, что задуманные им криминальные выходки обязательно будут нацелены на некую «бессмертность». Ну, чтобы даже если он однажды и попадется, то при этом выглядел бы не примитивным гопником или «мокрушником», а эдаким «аристократом» преступного мира.

– Интересная версия… – одобрил Стас. – А я вот открыл карту Нижнего Новгорода и, пока информационщики копают свое, изучаю окрестности офисного центра «Антарес». Знаешь, какой интересный объект мне попался на глаза? На соседней улице, которая идет параллельно Лесничной, есть ювелирный магазин «Селена». Вот интересно будет, если вдруг окажется, что в прошлом году он был ограблен и налетчиков до сих пор не нашли?!

– Молоток! – вскинул вверх большой палец Лев. – И мне кажется, что, скорее всего, ты прав. «Ювелирка» – это как раз то, что подпадает под «аристократичность» с точки зрения уголовника с «джеймсбондовскими» закидонами. Будем ждать результатов из информотдела.

Крячко шмыгнул носом и скромно приподнял плечи, как бы желая сказать: «Чего уж там – могем, могем…» Взглянув на часы, он потянулся и вкрадчиво поинтересовался:

– А ты не хотел бы малость подкрепиться? Я, например, уже живу ожиданием встречи с нашей любимой харчевней…

– Эх, блин! – тоже взглянув на часы, удивился Гуров. – Уже почти час дня. Пора, брат, пора!..

– Туда, где за лесом белеет гора! – поднимаясь из-за стола, подхватил Станислав, давая понять, что и он тоже не чужд высокой поэзии Пушкина.

Менее чем через час, вернувшись назад, они застали у своей двери Жаворонкова, который пришел к ним с наработанными материалами и уже заносил руку, чтобы постучаться.

– Мы здесь! – окликнул его Гуров.

– А-а! – рассмеялся тот, протягивая ему стопку принтерных распечаток.

– Так, а по генетике уже готово? – отпирая дверь своим ключом, поинтересовался Станислав.

Ответом ему было остолбенелое молчание Жаворонкова. С трудом удержавшись от ироничной улыбки, майор пояснил, что вообще-то срок ДНК-экспертизы занимает никак не меньше трех недель.

– Что?! – теперь уже остолбенел Крячко. – Три недели?!! Е-п-р-с-т! Держите меня семеро! Так к той поре она, может быть, уже и не понадобится вовсе. Я охреневаю! А ускорить никак нельзя?

– Ну тебе же сказано: по нынешней методике срок исследования занимает не менее трех недель! Что неясного-то? – просматривая бумаги, покосился на него Лев.

– Вообще-то маленький шанс на этот счет все же имеется. – Жаворонков решил пролить бальзам участливости на разом воспалившуюся душу Стаса. – Я сейчас жду ответа из НИИ экспериментальной генетики при Академии наук. Вроде бы у них появилась экспресс-методика ДНК-анализа. Как я слышал, они могут провести экспертизу в течение суток. Но за точность не ручаются. Она где-то около семидесяти процентов, в лучшем случае – восьмидесяти пяти.

– Да-а?! – обрадовался Крячко. – Ну, это уже здорово! А они что, берутся?

– Нет, Станислав Васильевич, – сокрушенно развел руками майор. – Они всего лишь пообещали, что позвонят. А возьмутся или нет – еще неизвестно. Но если дадут «добро», то тогда я немедленно еду к ним, и завтра, ближе к вечеру, что-то уже должно бы быть.

– Давай, Валера, давай! Скажи им, что… Ну, ты сам знаешь, что нужно сказать! – Крячко изобразил жест рукой, который мог означать: «От начала веков не было дела важней!»

Утвердительно кивнув, Жаворонков поспешил обратно.

В доставленных им бумагах оказалась справка, подготовленная на запрос Гурова о зэках с фамилиями Чупчугин и Корнилин. Как оказалось, в местах заключения за десять лет (с двухтысячного по десятый год) побывало всего пятеро Чупчугиных. И среди них Валентин, шестьдесят пятого года рождения, отбывавший срок за мошенничество с две тысячи первого по две тысячи шестой год, имелся. Он соответствовал и антропометрическим и возрастным данным.

Как на заказ, одновременно с ним в ИТК общего режима из двадцати пяти выявленных Корнилиных (среди которых обнаружилось сразу три Ивана) отбывал срок Иван Корнилин, восьмидесятого года рождения, который погиб в две тысячи шестом в результате несчастного случая, за два года до своего освобождения. Еще раз пробежав глазами эту справку, Гуров задумался: его предположения во многом подтверждались этим материалом.

Кроме всего прочего, справка содержала отпечатки пальцев и фото (фас и профиль) обоих заключенных. И если фото Корнилина ничем особенным не отличалось (обычный унылый зэк с потухшим взглядом человека, жестоко обиженного судьбой), то Альфред Чупчугин смотрелся эдаким бодрячком, которому «сам черт не брат», который «в огне не горит и в воде не тонет». Его нагловатый взгляд прямо-таки заявлял о том, сколь этот человек упоен самим собой, сколь себя ценит и любит и сколь мелки для него все прочие двуногие «гомо сапиенсы».

«А ведь это он! Он, зараза…» – Испытывая некоторое даже ликование, Лев саркастически улыбнулся: есть «контакт»!

Его размышления прервал голос Стаса:

– Что там у тебя? Судя по твоему виду, нашел что-то дельное?

– Скорее всего – да! – Гуров протянул ему листы распечаток. – Я просто уверен в том, что этот Чупчугин – именно тот, кто нам нужен. Думаю, сама его морда говорит однозначно: тварь. Или я не прав?

– Он! Сто против одного, – посмотрев распечатки, согласился Крячко. – А теперь глянь, что у меня.

Как явствовало из справки по запросу Станислава, в конце июня прошлого года в Нижнем Новгороде произошло крупное ограбление ювелирного магазина «Селена» на улице Уральской. Причем до настоящего времени так и не раскрытое. Согласно материалам расследования, случилось это средь бела дня.

В тот момент, когда в магазине схлынули покупатели (следовало полагать, грабители следили за «Селеной» достаточно долго), словно вынырнув из-под земли, в помещение ворвались пятеро молодых мужчин, одетых во все серое – серые кроссовки, серые костюмы спортивного типа, серые балаклавы, серые очки. Как видно, заранее до мелочей отработав сценарий ограбления, налетчики действовали четко и слаженно, как единый механизм. Двое проворно дробили тяжелыми стальными кастетами витрины, нанося столь резкие и мощные удары, что не выдерживало даже закаленное, небьющееся стекло. Еще двое, проворно покидав в мешок лотки и планшеты с закрепленными на них украшениями, бежали к следующим шкафам и витринам, а пятый с короткоствольным автоматом на изготовку держал на мушке всех, кто находился в магазине.

Ограбление произошло всего за сорок секунд. Выбежав на улицу, бандиты запрыгнули в подскочивший к входу в магазин автомобиль и тут же куда-то скрылись. План «Перехват» результатов не дал. Пару часов спустя автомобиль грабителей был обнаружен брошенным в переулке, дальше они уже уехали на другом. Причем, как вскоре выяснилось, оба эти авто тем же днем были угнаны. Вторую машину уже на следующий день опера нашли сгоревшей в лесу, километрах в пяти от города. Служебная собака след взять не смогла – скорее всего, налетчики использовали какое-то спецсредство, притупляющее остроту обоняния. Всего грабители унесли ценностей на пятнадцать миллионов рублей.

Согласно заключению экспертов, это были хорошо тренированные спортсмены, имеющие высококлассную подготовку по различным, в том числе восточным, единоборствам. Было установлено, что похожие ограбления (тоже так и не раскрытые) были совершены в одном из райцентров Ленинградской области, в Пермском крае и в Новосибирске. Судя по записям камер видеонаблюдения, действовала одна и та же группировка. Что интересно, по некоторым неофициальным данным, помимо полиции, этих серых налетчиков искал и крупный криминалитет.

Еще бы! Какие-то «фраера дешевые» брали крупное «бабло», а положенную долю в «общак» отчислять и не подумали. Борзота полнейшая! Такое не прощается!

– Ну вот, что и требовалось доказать! – прочитав справку, констатировал Гуров. – Кстати! Может быть, уже и фотороботы прибыли?

Он открыл почту в своем компьютере и сразу же наткнулся взглядом на новое письмо. Открыв файл, и в самом деле обнаружил там скан фоторобота Валентина Чупчугина. Даже не напрягаясь, можно было определить, что лицо на фотороботе и на фото из уголовного дела – одно и то же.

Минут через двадцать прибыл фоторобот и из Нижнего Новгорода. Это лицо рядом деталей отличалось от фоторобота из Питера и снимка из дела. Крячко, некоторое время повертев в руках принтерную распечатку, сделанную им сразу же по получении электронного письма, протянул ее Льву:

– Вот, смотри… Вроде – он, а может, и не он…

Посмотрев на этот вариант фоторобота под разными углами, Гуров еще раз взглянул на фото из дела и питерский фоторобот, после чего уверенно объявил:

– Это – он, но только после пластики. Теперь его искать нужно будет именно по нижегородскому варианту. Сейчас с Петром согласуем кое-какие мелочи, и можно объявлять этого типа в федеральный розыск.

– А чего там у Петрухи уточнять-то? – пренебрежительно поморщился Стас. – Ха! Чупчугин подозреваемый? Подозреваемый. Ну, и весь разговор!

– Нет, уважаемый, не весь! – засмеялся Лев. – Подозреваемым Чупчугина «назначили» мы с тобой. Причем на основании всего лишь некоторых наших умозрительных заключений. И только! А по факту на него у нас пока и на воробьиный коготок нет вообще ни-че-го. В чем бы мы его смогли бы обвинить, вот, прямо сейчас, предстань он перед нами? А ни в чем! Так что пойду к Петру, обсудим с ним кое-какие нюансы. У него, сам знаешь, такое частенько бывает: сначала сам напирает – давай объявим в розыск?! А чуть остыл – уже другая «пластинка»: а надо ли, а есть ли на этот счет твердое обоснование?..

– Ну, тогда пошли вместе! – великодушно предложил Станислав.

– Ладно уж… Занимайся своими делами. Знаешь, вместе хорошо ходить разве что на танцы в соседнюю деревню – если кто наскакивает, вдвоем отбиваться сподручнее… – выходя из кабинета, усмехнулся Гуров.