По истечении двух дней, вечером, я сидел на веранде своего дома в обществе бутылки пива и перечитывал отчёт Фёдора Лапина, который прихватил с собой. Там было несколько интересных моментов. Лапин докладывал, что Виктор Астахов ведёт себя спокойно. Утром он был в супермаркете, купил необходимые товары. Затем встретился с красивой брюнеткой с длинными волосами, с которой пообедал в ресторане «Катерина—Сити». Он называл её Ларисой. После обеда они расстались. Лариса уехала на красном «пежо» номерной знак… Лапин выяснил, что автомобиль зарегистрирован на Ларису Будину. Потом Астахов был в деревне Плещеево, в доме Романа Богданова, который является компаньоном по бизнесу с Раисой Шмулович. В прошлом Богданов был связан с криминалом, где слыл одним из авторитетов. Этот тип навёл меня на размышления, и я отвёл ему роль второго подозреваемого после Астахова.

На следующий день они встретились в китайском ресторане, где подавали изысканные вина и блюда из морепродуктов. Астахов фамильярно похлопал по плечу администратора и поговорил с ним. Похоже, они были знакомы. Нетрудно предположить, что он был завсегдатаем в этом ресторане. Было ясно, Астахов и Будина были очень близкими друзьями и оба принимали меры, чтобы вместе их не видели на улицах.

Третьим подозреваемым стал Устин Плетнёв, хозяин ночного клуба «Луна» расположенного в Центре. Астахов был там вчера в половине шестого вечера, и Фёдор Лапин подслушал, как Астахов спрашивал у охранника, не может ли он переговорить с Плетнёвым по срочному делу. Его приняли. Он находился в кабинете владельца клуба около тридцати минут, потом поехал домой в Ново—Некрасовку, чтобы успеть к ужину

С Плетнёвым я никогда не встречался. Но мне было известно, что он был ловким мошенником, успешно вёл дела. Его клиентами были разные проходимцы, среди которых встречались люди с приличным достатком и воротилы города. Его бизнес процветал. Он имел несколько подпольных столов с рулеткой. От сведущих людей мне было известно, что его «крышевал» в полиции некто весьма влиятельный и, наверное, это ему стоило немалых денег.

Я мысленно прикидывал план дальнейших действий, когда увидел, что возле дома остановился чёрный внедорожник Mercedes-Benz ML 500. Время было без четверти восемь. Вечер был тихий и нежаркий. Стёкла на автомобиле были тонированы, водителя разглядеть я не смог. Я положил отчёт Лапина в ящик стола и с любопытством стал ждать. Возможно, кто—то ошибся адресом.

Дверца в машине хлопнула, калитка скрипнула. Сквозь жалюзи я увидел, как мужчина поднимается по порожкам на веранду. Я подумал, что вероятно он заблудился и хочет узнать, как проехать на какую-нибудь улицу, как бывало уже не раз.

Когда я увидел лицо гостя, то узнал его по фотографии, которую накануне мне передала Раиса Марковна. Это был Виктор Астахов. Он медленно вошёл на веранду. Светловолосый, великолепно сложенный мужчина внимательно смотрел мне в лицо. Его мускулы выпирали из-под белой футболки. У него было широкое лицо, сильно развитые скулы. На безымянном пальце левой руки был внушительный перстень из белого золота с алмазом. На шее массивная золотая цепочка и крест инкрустированный бриллиантами. На вид ему было около сорока лет. В его голубых глазах было выражение надменности. Мужчина пристально глядя на меня, словно гипнотизируя, приблизился.

– Здравствуйте, – наконец произнёс он низким, сиплым голосом. – Вы здесь один?

Я поднялся и застыл немного взволнованный, потому что не ожидал его увидеть у себя. Я взглянул в сторону улицы, ища глазами Фёдора Лапина, который должен был быть где—то поблизости. Но мой гость был достаточно проницательный.

– Похоже, вы ищете филёра, которого приставили ко мне, – произнёс он. – Я ускользнул от него.

Я обдумывал, что ему ответить. Тем временем он бесцеремонно сел в плетеное кресло, заскрипевшем и просевшем под его весом. Я опустился на стул, решая, как воспринимать этот неожиданный визит.

– Кто вы и зачем пришли? – спросил я, делая вид, что его не знаю.

– Бросьте притворяться, Григорий, – проронил он. На его лице появилось саркастическое выражение. – Я не люблю, когда за мной следят. И желаю знать причины. Кто отрядил вас на это дело?

Я удивился тому, что Фёдор Лапин дал себя обнаружить, потому что он был одним из лучших профессионалов в сыскном деле. Конечно, я понимал, что всегда существует риск быть изобличённым, особенно, когда задействован один сотрудник. Я пожалел о том, что не подключил к наблюдению за Астаховым ещё кого-нибудь.

– Ваша жена, Раиса Марковна. Разве вы не догадываетесь о причинах.

Он на несколько секунд опустил голову, о чём—то думая, а затем с недоверием покосился на меня.

– Чем же я ей не угодил? – пренебрежительно осведомился он и тут же предположил: – Кажется это банальная женская ревность. Ну что ж, признаю, я не без греха, люблю позабавиться с молодыми девицами. И дамам её возраста надо бы научиться прощать. А то из—за всякой волосинки и губной помады на рубашке закатывать истерику и подключать ищейку. Пусть скажет спасибо, что я её ублажаю.

Он улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы.

– Об этом вам стоило бы сказать супруге, а не мне. Считаю, Раиса Марковна не одобрила бы ваше высказывание и приход сюда.

– Раечка многие вещи не одобряет, – небрежно произнёс он. – Вы даже представить не можете. Но она меня очень любит, поэтому очередное моё высказывание ничего не изменит. Не угостите пивом?

Я взял из холодильника бутылку, открыл пробку и придвинул к нему. Пока он пил, я произнёс: – Вообще—то я занят и хотел бы побыть один.

– Тогда поскорее ответьте: какое задание вы получили от моей жены?

– Об этом вам придётся спросить у вашей супруги.

Астахов достал из брючного кармана платиновый портсигар с выпуклым золотым сердечком и с какой-то гравировкой, извлёк из него сигарету и прикурил от золотой зажигалки. Душистый дымок фирменного «Кента» поплыл по комнате.

– Вы не очень учтивы, – в его голосе прозвучало явное недовольство. – Я не люблю, когда меня держат за болвана. Я хочу знать, в чём меня подозревают?

– Только ревность женщины всему причина.

Астахов ухмыльнулся. – Значит, мои предположения верны, – сказал он, резко встал и двинулся на выход. – В проёме двери он обернулся. – Если вы сказали неправду, то вам не поздоровится. – Он цинично бросил недокуренную сигарету на пол, криво усмехнулся и быстро сбежал по ступенькам. Хлопнула калитка и через несколько секунд автомобиль уехал.

***

Утром мой мобильник заверещал. Я взглянул на дисплей. Звонил мой давний приятель из полиции. Я взглянул на часы, было четверть восьмого.

– Это ты, Григорий Палыч? – громко спросил он. – Это Кирюхин, уголовный розыск. Скажи, Фёдор Лапин твой сотрудник?

– Да! Доброе утро, Николай Николаевич, – ответил я.

– Похоже, оно для тебя недоброе, – сказал он. – Мне только что сообщили, что обнаружен его труп. Лапина опознал один из наших сотрудников. Я еду туда прямо сейчас. За тобой заехать?

– Где он обнаружен?

– На улице Ленина, за кинотеатром «Победа». Через пять минут выходи на улицу, я подберу тебя.

– Понял. Я уже выхожу.

Я одел сорочку, брюки и выскочил на улицу.

Через минуту подъехал полицейский автомобиль «Шевроле Нива». За рулём сидел Кирюхин. Он был среднего роста, коренастый мужчина. Его удлинённый острый нос и усы напоминали Николая Васильевича Гоголя – русского писателя. Его приятное лицо привлекало внимание женской половины, а уважительное отношение вызывало доверие у людей. Иногда на его лице появлялась хитроватая улыбка, иногда скептическое выражение, а иной раз он надевал маску вызывающее сочувствие, словно артист, выступающий на сцене. Но он был не на сцене и не артист. Он был опытным оперативником, начальником уголовного розыска, и в отношении оппонентов не допускал беспредела, действовал по закону, к каждому находил особый подход, подбирал индивидуальный ключик. Поэтому в криминальной среде пользовался уважением. Некоторое время мы работали вместе и помогали друг другу.

Я уселся на переднее сиденье, рядом с водителем. Он резко рванул с места, и машина понеслась по не очень хорошей дороге.

– Кто его обнаружил? – спросил я.

– Его зовут Павел Рябов. Он тунеядец, попрошайка и алкоголик, шатается повсюду, собирает пустые бутылки и сдаёт в посудную лавку. Он ночует, где попало.

Я уловил на себе пристальный и проницательный взгляд Кирюхина. – Скажи, вчера Фёдор Лапин был задействован по работе?

– Да, он выполнял наблюдение за одним субъектом, – ответил я.

– За каким субъектом?

– За Виктором Астаховым.

– А нельзя ли подробней.

– Пока я не могу раскрывать имя клиента, без его разрешения, – тактично ответил я.

– Ты ведь знаешь, если потребуется, то придётся раскрыть карты, – наседал Кирюхин.

– Разумеется, – согласился я.

Через несколько минут мы подъехали к месту обнаружения трупа. Полицейские оцепили место происшествия и не допускали посторонних лиц. Меня с Кирюхиным пропустили к месту преступления. Полуобнажённый труп Фёдора Лапина поверг меня в шок. На нём были только плавки. Одежда, с которой он в последнее время не расставался, а именно брендовые джинсы от фирмы Dolce Gabbana и рубашка той же фирмы с двумя карманами – отсутствовали. Также не было служебного удостоверения, мобильника и ключа от квартиры.

А между тем, эксперт—криминалист осуществил фотосъёмку, а затем принялся осматривать труп. Следователь стоял рядом и писал протокол осмотра места происшествия. Криминалист медленно ему надиктовывал: Труп Лапина лежит на спине, лицом вверх, голова чуть повёрнута влево, глаза открыты, зрачки расширены, рот полуоткрыт. Руки выпрямлены, отведены от туловища под углом примерно тридцать градусов. Левая рука согнута в локтевом суставе под углом сто двадцать градусов, лежит на траве. Трупного окоченения нет. На груди на три сантиметра выше левого соска имеется рана округлой формы, диаметром около двух третей сантиметра. Окружность раны в незначительной степени испачкана кровью. Выходного отверстия нет.

Кирюхин отвёл в сторону прибывших оперативников и стал проводить инструктаж.

Настроение у меня было подавленное, и я остро ощущал одиночество. У Фёдора практически не было недостатков, в общем, он был отличным парнем, с ним хорошо работалось.

Мы повстречались четыре года назад, когда я был заместителем директора детективного агентства, а Фёдор оперативником в полиции. Мы подружились и как-то вечером, разговорившись за бутылкой хорошего вина, он мне признался, что ему смертельно надоело получать приказы от своих бездарных начальников, носиться, не щадя ног, по городу, а потом исписывать килограммы бумаг. Он хотел настоящей интересной живой работы с приличным заработком. Я пообещал его взять на работу, если он уволится из полиции. Через два месяца он влился в наш коллектив и за эти годы ни разу не пожалел, что сменил место работы. С его приходом клиентская база увеличилась. Он был добросовестным оперативником, придумывал нестандартные решения, комбинации, любил глубоко копать. Он отлично зарабатывал. Уже был подготовлен приказ о его назначении моим заместителем, но случилось несчастье….

Стоя вблизи тела Фёдора, я размышлял об обстоятельствах его смерти. Не верилось, что убийство было каким-либо образом связано с делом, над которым он работал.

Когда сыщики приступили к розыску преступника, Кирюхин подошёл ко мне.

– Поехали в УВД, – сказал он.

Я кивнул. Мы тотчас направились к машине.