Путь политического бандитизма и воровства государственных средств

Наряду с переходом к террору – троцкисты и зиновьевцы не останавливаются и не брезгуют никакими средствами и способами в борьбе против партии и советской власти. Помимо организации террористических актов они становятся на путь прямого бандитизма и воровства государственных средств. Они пытаются пакостить и вредить нам где только могут и чем только могут.

Для приобретения необходимых материальных средств, связанных с подготовкой террористических актов, троцкистско-зиновьевский контрреволюционный блок прибегал к воровству государственных средств, к прямому грабежу народного достояния.

На одном из заседаний объединенного троцкистско-зиновьевского центра было предложено некоторым активным троцкистам и зиновьевцам завязать связи со скрытыми троцкистами и зиновьевцами, работающими на хозяйственной работе для получения через них средств. Такое поручение, в частности, было дано Рейнгольду. Последний по заданию троцкистско-зиновьевского центра и лично Каменева связался со скрытым троцкистом-двурушником Аркусом Г.М., занимавшим пост заместителя председателя Госбанка СССР, который систематически оказывал материальную поддержку из средств Госбанка троцкистско-зиновьевскому центру.

Мы уже выше показали, что зиновьевцы еще в 1929 году приняли меры к созданию заграницей валютного фонда для продолжения подпольной работы. Впоследствии выяснилось, что этот валютный фонд, который был создан из средств Госбанка СССР служил источником для посылки из заграницы террористов в Советский Союз.

Оказывается, что из народного достояния СССР они крали средства на те расходы, которые непосредственно должны были нести Гестапо и контрразведки других капиталистических государств.

Это видно из следующего факта: Троцкий через своего сына Седова направляет в СССР террориста В.Ольберга. Этому террористу необходим паспорт, чтобы пробраться в СССР. Вот что В.Ольберг рассказывал, как он себе достал паспорт:

«Седов обещал помочь достать паспорт, чтобы вновь вернуться в СССР. Но мне удалось достать паспорт через своего младщего брата Пауля Ольберга. Благодаря своим связям с германской полицией и ее агентом в Праге Тукалевским В., я получил паспорт гражданина республики Гондурас за взятку. Деньги за паспорт 13.000 чехословацких крон я получил от Седова, вернее от троцкистской организации по поручению Седова»^[94].

Но откуда Седов взял 13.000 крон, чтобы при помощи агентов Гестапо купить В.Ольбергу паспорт? Оказывается, что эти деньги были получены из вышеуказанного валютного фонда. На процессе троцкистско-зиновьевского террористического центра Рейнгольд заявил следующее:

«13.000 марок, о которых говорил «гондурасский» гражданин Ольберг, и которые заплачены за паспорт, дающий «право на убийство Сталина», – откуда эти деньги.

Я уже говорил здесь на суде в своих показаниях о том, что по прямому указанию Каменева, Зиновьева и всего объединенного центра в целом был создан за границей, в одной крупной европейской стране специальный золотой фонд. Я говорил уже о том, что, создавая этот фонд, Каменев мотивировал мне, как бывшему ответственному работнику народного Комиссариата финансов в свое время, мотивировал мне необходимость создания этого фонда на случай, если он с Зиновьевым окажется там же, где и Троцкий. Предусмотрительность совершенно не лишняя, как мы видим теперь.

И вот из этого фонда по прямому приказанию объединенного центра в лице Каменева и Зиновьева оказывалась денежная материальная помощь обер-фашисту, контрреволюционеру Троцкому и его помощникам, прямым агентам Гестапо^[95].

Пятаков, распределяя советские заказы в Германии также вступает в соглашение с руководителями капиталистических фирм о передаче советской валюты Троцкому. По соглашению с этими капиталистами, Пятаков сознательно переплачивает лишние суммы за советские заказы с тем, чтобы эти суммы были переданы Троцкому.

«В 1931 году в Берлине во время моей беседы с Львом Седовым, он интересовался характером моих служебных дел в Берлине. И рассказал ему, приехал размещать заказы промышленности на германских заводах. Тогда Седов обратился ко мне с просьбой от имени Троцкого, которая заключалась в следующем: троцкистскому центру за границей для своей работы необходимы средства. Одним из источников этих средств являются некоторые германские фирмы, с которыми Троцкий имеет связь. Седов просил меня передать часть заказов этим фирмам.

«Вам придется, – говорил он, – переплатить им в ценах, но деньги эти пойдут на нашу работу». Я с этим согласился и так сделал. Насколько я помню речь шла о германских фирмах «Демаг» и «Борзиг», деньги от этих фирм получал непосредственно Седов».

В ряде случаев для того, чтобы изыскать средства и оружие для совершения террористических актов, – террористические группы троцкистов и зиновьевцев прямо прибегали к грабежу и бандитизму. Так, например, группа террористов в Горьком, возглавляемая троцкистом Поповым, одновременно с разработкой плана организации террористического акта над товарищем Сталиным, разработала подробный план грабежа и нападения на страхкассы, банки и отдельных граждан и пыталась практически осуществить ряд грабежей для приобретения средств и оружия.

Активный участник этой группы троцкист Лаврентьев на следствии сказал:

«Составленный террористической контрреволюционной троцкистской группой план совершения террористического акта над товарищем Сталиным состоял из следующих основных частей: 1) приобретение средств для террористической группы путем совершения экспроприации государственных учреждений и банков; 2) приобретение оружия для членов террористической группы; 3) непосредственная подготовка и совершение террористического акта над Сталиным.

На одном из совещаний террористической группы было решено, что Попову, Храмову, Пугачеву и мне – Лаврентьеву нужно целиком отдаться террористической деятельности и уволиться с работы. Первым по заданию Попова уволился с работы Храмов и по указанию Попова Храмов выехал в Ардатовский район для подготовки экспроприации. Предполагался для начала захват кассы сельсовета при наибольшем поступлении налоговых сумм. Вскоре после отъезда Храмова, с работы уволились Попов и Пугачев. Я же находился в отпуску. Все мы трое, а вместе с нами и Пелевина выехали в село Хохлово Ардатовского района для совершения экспроприации кассы сельсовета. По приезде в село Хохлово, Храмов рассказал нам, что подготовить экспроприацию ему не удалось. В течение двух суток Попов также пытался подготовить экспроприацию, но это ему не удалось.

В связи с этим – мы члены террористической группы – Попов, я – Лаврентьев, Пугачев и Пелевина выехали в Арзамас. По предложению Попова начали вести подготовку ограбления кассиров, получающих большие суммы в банках. К ограблению было намечено 3 человека. Ограбление совершено не было, так как не было подходящей обстановки»^[96].

Как видно троцкисты и зиновьевцы прямо дошли до политического бандитизма. Они не останавливаются перед убийствами и грабежами. Они грабят кассу социального страхования рабочих, суммы которых предназначены на оказание помощи больным рабочим, чтобы на эти деньги финансировать террористическую деятельность фашистских агентов. Троцкисты и зиновьевцы мало ценили и своих собственных сторонников, как только они начинали сомневаться в них. Как настоящие бандиты троцкисты и зиновьевцы принимали меры к убийству людей из своей же среды, которые черезчур много знали об их подпольной жизни, но потеряли почему-либо их доверие.

Это видно на примере так называемого самоубийства зиновьевца Богдана и убийства бывш. вредителя Боярышникова.

Бывший секретарь Зиновьева – Богдан проявил колебания в связи с поручением ему от зиновьевско-троцкистского центра – убить товарища СТАЛИНА. Тогда этот террористический центр решил, что такого террориста надо убрать и они его убили. На суде Рейнгольд рассказал о колебаниях Богдана:

«Богдан близкий человек Зиновьева, заведовал секретариатом Зиновьева и был самым доверенным у него лицом. По предложению Зиновьева Богдан был введен в состав террористического центра Москвы и на него, с ведома руководящей группы, было возложено совершить покушение на товарища СТАЛИНА. Примерно, с средины 1933 года Богдан подготавливался к выполнению поручения террористического центра, одновременно тяготился всей тяжестью ответственности, которую поставил перед ним центр и заявил, что он чувствует, что не хватает сил, чтобы довести дело до конца. Он рассказывал, что Бакаев, Евдокимов говорили с ним, ободряли его, чтобы он осуществил данное ему поручение”^[97].

Когда же эти колебания у Богдана продолжались, несмотря на уговоры Бакаева и Евдокимова, он был убит по постановлению троцкистско-зиновьевского центра.

Другой член центра Пикель показал, как в результате этих колебаний, Богдан был убит зиновьевско-троцкистским центром:

«Вопрос о заметании следов террористических преступлений наших ставился не вообще. Мы не только говорили, но и практически разрешили эти задачи. Богдан был убит решением нашей организации за то, что невыполнил террористического акта.

Вот вам доказательство того, что этот метод устранения участников был не только теоретическим, но и практически разрешался в нашей работе. Накануне, так называемого, самоубийства Богдана, Бакаев провел вместе с ним целую ночь. Беседа сводилась к тому, что Бакаев ставил перед Богданом два пути: или осуществить покушение, или самому расправиться с собой, т. е, покончить самоубийством. В случае самоубийства ему было предложено изобразить из себя жертву партийной чистки, которая тогда проходила. И насколько я помню, он действительно оставил какую-то записку, в которой говорил, о каких-то недоразумениях со своей партийной организацией. Это тогда было нам выгодно»^[98].

Оказывается, что даже убийство своего же исполнителя они постарались использовать в своих двурушнических террористических целях. Зиновьевцы и троцкисты решили убить Богдана, и в то же время ему рекомендовали, чтобы он сам покончил самоубийством и изобразил бы из себя жертву партийной чистки. Они не останавливались перед убийством, как своих собственных членов организации, так и любого другого, который может разоблачить террористическую или вредительскую работу троцкистов. Так, например, когда работавший в Кузбассе инженер Боярышников учуяв, что на шахтах Кузбасса проводится вредительская работа, намеревался сообщить об этом следственным органам, – Боярышников по решению троцкистской организации был убит.

Вот как об этом сообщает на следствии участник убийства Боярышникова – Шестов:

«Мы считали, что любой участник организации, ставящий ее под угрозу провала должен быть немедленно устранен, т. е. физически уничтожен. Эту же меру мы применяли и к лицам, которые в той или иной части раскрывали нашу к. – р, работу. Бывший вредитель инженер Боярышников, работавший очень добросовестно, желая загладить свое прошлое вредительство, как-то выяснил, что ведется разрушительная работа на руднике. Боярышников обратился ко мне, как к управляющему рудником и сообщил мне о том, что он об этих фактах намерен донести в ГПУ. Для меня стало ясно, что подобное заявление нам грозит провалом всей организации и я решил немедленно убрать Боярышникова. Дал об этом задание Черепухину и Арнольду, и Боярышников был убран. Его подкараулили, когда он проезжал на пролетке около переезда через железную дорогу в узком месте, на него была выпущена машина, ударившая в бок пролетки с такой силой, что он был убит»^[99].

Только люди, которые совсем превратились в оголтелых бандитов могли дойти до таких приемов борьбы.

Превзошли они всех известных в истории провокаторов и по своим методам проникновения в партию.

Для достижения этих своих контрреволюционных целей троцкисты и зиновьевцы считали, что лучшей формой маскировки является сохранение своих членов в рядах ВКП(б) или обманное вступление в партию. Для этого они не брезгуют никакими средствами: подделывают и крадут партийные билеты, выкрадывают из учреждений и подделывают различного рода справки и документы, пользуясь всеми этими подлогами и иными способами обмана, чтобы проникнуть в партию.

О целях этой маскировки с неприкрытой циничностью заявил на следствии один из участников контрреволюционной группировки – Ткаченко.

На вопрос следователя, с какими целям он вступил в партию, он ответил:

«Для реального осуществления этих действий (речь шла о вредительских действиях, Н.Е.) нужно быть членом партии, так как будучи вне рядов ее, наша работа была бы затруднительна».

При проверке партдокументов выявлено много случаев, когда исключенные из партии троцкисты и зиновьевцы не сдавали свои партбилеты, сохраняли их при себе, переезжали в другие организации, обманным образом вставали на учет и продолжали числиться членами партии.

Вот некоторые примеры.

В Воронежской области разоблачены активные троцкисты-заведующий райнаробраза Выборнов в директор школы Макаренко, которые ранее были исключены из партии за троцкистскую работу в Тюменском педагогическом институте. После исключения Макаренко и Выборнов, не сдав своих партбилетов, выкрали в Тюменском райкоме свои учетные карточки, одновременно выкрав и еще 38 учетных карточек других членов партии. Имея на руках партийные билеты и учетные карточки, Выборнов и Макаренко внесли в эти документы исправления и недостающие отметки, переехали в Воронежскую область, устроилась на ответственной работе в органах Наркомпроса и продолжали там вести свою контрреволюционную троцкистскую деятельность.

В Ленинграде при проверке партдокументов выявлен активный участник троцкистско-зиновьевской оппозиции – Дамбе, дважды исключавшийся из партии. Чтобы скрыть это, он похитил в Центральном райкоме ВКП(б) в Ленинграде 5 чистых бланков учетных партийных карточек, снял со старой учетной карточки марку о прохождении чистки в 1933 году и переклеил ее в новую учетную карточку, заполнив ее заново. Затем он встал на учет в другом районе и продолжал вести свою троцкистскую работу.

Нет такой пакости и гнусности перед которой остановились бы троцкисты и зиновьевцы в своей борьбе против партии и советской власти.

В этой борьбе они используют все средства, все пути, лишь бы осуществить свою затаенную цель – любыми путями и способами прокрасться к власти, чтобы осуществить реставрацию капитализма^[100].