Приют Джона Данна

Через большие панорамные окна с внешней стороны можно было разглядеть красные диваны, покрытые искусственной кожей, круглые стульчики вдоль барной стойки, множество картин и черно-белые фотографии, украшавшие собой стены. За барной стойкой стоял мужчина средних лет, а прямо перед ним располагалась девушка в черном платье со светлыми волосами, спадавшими ей на плечи, и, пока она что-то говорила, ее рука уверенно размешивала сахар в небольшой белой чашечке, очевидно, предназначенной для кофе.

Автомобиль Дэвида въехал на пустынную парковку, оборудованную для пяти гостей, о чем говорила белая разметка, нанесенная прямо поверх гальки. Он выбрал ближайшее ко входу место и остановился. Быстрым поворотом ключа заглушил двигатель, позволив своему железному коню немного отдохнуть, и тут же покинул салон. За несколько шагов преодолев расстояние до кафе, Дэвид очутился внутри. К счастью, табличка со значком туалета помогла сориентироваться, и он тут же исчез за деревянной дверью.

Владелец «Приюта Джона Данна» хотел было поприветствовать нового клиента, но даже не успел раскрыть рта. Он только пожал плечами и решил, что, как только тот освободится, ему, прежде чем продолжить путь, непременно захочется выпить чашку крепкого кофе, и потому бармен подошел к кофемашине, прихватив с собой одну из белоснежных чашек, аккуратно расставленных на стойке.

Долгое терпение было вознаграждено сполна. Довольный собой и жизнью Дэвид вышел из туалета и направился прямиком к барной стойке. Думается, Льюис не обидится, если хозяин немного промочит горло.

– Добрый день, путник! – поприветствовал владелец Дэвида. – Я взял на себя смелость и приготовил вам кофе.

Перед мистером Розеном предстал широкоплечий мужчина лет сорока на вид с продолговатыми очками в тонкой черной оправе на кончике носа. Его черные густые волосы с легкой сединой были аккуратно зачесаны назад. Что же касается одежды, то поверх белой рубашки с закатанными рукавами красовался темно-синий фартук, из кармана которого выглядывал небольшой блокнот и желтый заточенный карандаш.

– Неожиданно, – удивился Дэвид. – Премного вам благодарен, – на мгновение он замер, пытаясь глазами отыскать девушку, которую видел через окно. – А разве… Разве здесь не сидела девушка?

– Какая девушка? – нахмурился мужчина, слегка наклонив голову на бок. – Мой предыдущий посетитель ушел около часа назад. Здесь только вы и я.

– Странно. Значит, показалось, хотя я готов поклясться, что видел ее здесь.

– Вы, видимо, устали с дороги. Далеко направляетесь?

– В Толиман, – усаживаясь за стойку, ответил мистер Розен.

– Толиман? – протяжно произнес мужчина. – И что же вы там позабыли?

– Работа, – вздохнул Дэвид и сделал небольшой глоткой из чашки.

Аромат крепкого насыщенного кофе мгновенно ударил по вкусовым рецепторам, от чего Дэвид Розен испытал легкое, но очень приятное головокружение. Он поднес чашку чуть ближе к носу и сделал глубокий вдох. Далеко не все люди любят кофе так же сильно, как он, и потому немногие смогут понять то странное удовольствие, что он ощутил всем своим телом.

– Потрясающий кофе, – признался Дэвид и сделал еще один глоток. – Просто потрясающий.

Владелец только улыбнулся в ответ, стараясь не прерывать приятное мгновение. Пауза затянулась на пару минут, отчего стало слышно тихое тиканье настенных часов и шум холодильника на кухне.

– Да, – кивнул Дэвид, словно отвечая на какой-то вопрос, хотя это скорее было еще одно подтверждение качества кофе. – Простите, отвлекся. О чем мы говорили? Ах, да. По работе.

– Вы уверены? – подмигнул владелец.

– В каком смысле? Конечно, уверен.

– А вы знаете, что в небе есть звезда под названием Толиман? Город, конечно, не назван в ее честь, но так или иначе…

– Довольно странный у нас с вами выходит диалог, – заметил Дэвид и аккуратно поставил чашку на блюдце.

Мужчина покачал головой и опустил взгляд на барную стойку. Его внимание привлекла небольшая капелька кофе на гладкой блестящей поверхности, и он тут же поспешил ее стереть.

– Смотря что считать странным, – закончив приводить стойку в порядок, признался владелец закусочной. – Кстати, я совершенно забыл представиться. Меня зовут Леонард, а вас? – широко улыбаясь, он протянул открытую ладонь.

– Дэвид Розен.

Их руки соединились в крепком рукопожатии, подтверждая тем самым новое знакомство.

– Так все же, Дэвид! Что за работа? Это как-то связано с гибелью пацана? Неужели вы полицейский? Мне казалось, они уже вынюхали более чем достаточно, – Леонард едва заметно сощурился.

– Нет-нет, что вы? Какой же я полицейский? – рассмеялся Дэвид. – Я журналист.

– Ах вот какой вы породы.

– А вам что-то известно об инциденте? Может быть, я могу задать вам пару вопросов?

Иногда подобные случайные встречи могли принести гораздо больше пользы для дела, чем любой из пунктов заранее намеченного плана. Сколько раз уже Дэвиду везло наткнуться на человека, обладающего эксклюзивной информацией, которая непременно должна была оказаться в тексте статьи.

– Задать-то вы их, конечно, можете, но мои ответы вас не устроят. Все, что я знаю, я слышал по телевизору да прочитал в местной газете.

– Жаль, – Дэвид убрал мобильный телефон обратно в карман.

– Я думаю, вы и так найдете все, что ищете в Толимане.

– Ваш загадочный тон в отношении города разжигает во мне неподдельный интерес, – Дэвид облокотился на барную стойку, всем видом стараясь изобразить человека, желающего услышать какую-нибудь историю.

– Этот город необычное место, – тон Леонарда изменился и стал похож на закадровый голос рассказчика, сопровождающего рекламный ролик фильма. – Хотите верьте, хотите нет, но так оно и есть. Люди приезжают за одним, а находят совершенно иное.

– И вы? – Дэвид все-таки достал телефон и заученным движением, не глядя на экран, включил диктофон и положил его на барную стойку задней крышкой вверх.

– Да. Я тоже нашел кое-что очень дорогое для себя, хотя приехал сюда двадцать лет назад, просто перегоняя за деньги машину, – Леонард замолчал, а его взгляд задумчиво устремился вправо вверх.

– И что же? Если, конечно, не секрет, – демонстрируя, что сдается, Дэвид поднял руки.

– Не секрет, – гулко засмеялся Леонард. – Я вам расскажу, только вначале ненадолго вас покину. Нужно достать пирог из духовки.

Леонард удалился на кухню, оставив гостя в одиночестве. То ли он догадался, что Дэвид решил его записать, то ли это вышло совершенно случайно, но теперь, если не остановить диктофон, в начале записи не будет ничего кроме тишины. Дэвид не стал ставить на паузу – ведь всегда можно вырезать то, что ненужно. Пока он ждал возвращения Леонарда, его взгляд привлекли фотографии, висевшие прямо напротив него. Они специально были сделаны черно-белыми, чтобы подчеркнуть общую стилистику заведения, но запечатлели события не настолько старые, ведь на них Дэвид увидел Леонарда в компании разных людей. Все они улыбались и смотрели в кадр счастливыми лицами. Возможно, кто-то из них, как и Леонард, те самые путники, оставшиеся жить в Толимане? Вполне вероятно. Дэвид любил фотографии, он понимал этот вид искусства гораздо больше, чем живопись, и если бы у него было хоть немного таланта, то он обязательно попробовал бы свои силы на этом поприще, да только все, что он может фотографировать, – это размазанного в прыжке кота и засвеченные пейзажи.

– А вот и я, – Леонард вернулся с кухни, держа в руках тарелку с внушительным куском пирога на ней. – Прошу. Приготовлено по рецепту моей горячо любимой сестры: ванильный пирог с бананами и клубникой.

– Вы меня разорите, Леонард, – неудачно пошутил Дэвид.

– Ой, да бросьте. Давайте, отведайте кусочек, а я расскажу вам свою историю.

Дэвид взял в руки ложку и аккуратно отломил ею кусочек сочного пирога. Он был горячим и буквально дышал паром во все стороны. Из-под тонкой поджаристой корочки выглядывали кусочки бананов и клубники, равномерно распределившиеся между тестом. Несколько раз подув на кусочек пирога, чтобы не обжечься, Дэвид тут же отправил его в рот. Вкус был потрясающий. И особенно он прекрасно дополнял терпкий кофе, которого, впрочем, у Дэвида осталось не так много.

– Хотите еще кофе? – словно прочитав мысли Дэвида, спросил Леонард, правда, ответ его нисколько не интересовал, так как он сразу же взял чашку и заново наполнил ее до краев.

– Спасибо. Все слишком вкусно, чтобы быть правдой.

– Ну… – Леонард пожал плечами. – Вы, кажется, хотели услышать, как я здесь оказался?

– До сих пор жду.

– Я думаю, – выглядывая через окно на улицу, сказал Леонард, – в ближайшее время посетителей ждать не стоит, поэтому давайте сядем за стол. Я заодно дам немного отдохнуть ногам. Не переживайте, кофейник я возьму с собой.

Пока Леонард обходил барную стойку, Дэвид взял свой мобильный, чашку и пирог и пересел за первый попавшийся столик у окна. На красном кожаном диване сидеть оказалось гораздо приятнее, чем на вращающемся стуле. «Наконец спина расслабится, – подумал Дэвид, но тут же поймал себя на этой мысли: – В каком смысле спина? А она у меня разве напрягалась?» Но не успел он копнуть поглубже, как перед ним уселся Леонард и поставил справа от себя кофейник, наполовину наполненный кофе.

– Так вот, – отклонившись на спинку дивана, начал Леонард, – двадцать лет назад, когда мне стукнуло двадцать три года, я, как и многие молодые люди, жаждал посмотреть мир. Мне вовсе не хотелось создавать ячейку общества и погружаться в семейные хлопоты, поскольку мне казалось, что вся жизнь впереди и я еще успею жениться, развестись, заново жениться и тому подобное. Ну, вы понимаете? Вы ведь сами-то, как я понимаю, не женаты?

– Нет, не женат. Но мои причины, Леонард, отличаются от ваших. И, между прочим, мне уже далеко не двадцать лет.

– Не встретили ту единственную?

– Не уверен, что так можно сказать, – тема для Дэвида была не самой приятной. – Давайте вернемся к вашей истории?

– Без проблем, – Леонард кашлянул в кулак и, упершись руками в край стола продолжил. – Только мои стремления никак не совпадали с возможностями. Единственное, что лежало у меня в кармане, была огромная дырка, в которой моментально испарялись мои надежды. Дело было в том, что, когда я рос, моя семья была довольно бедной. Пока мать изо всех сил старалась поддерживать на своих хрупких плечах дом, отец оставлял силы на заводе. Получить высшее образование у меня не было почти никаких шансов, и потому мне стоило воспользоваться связями отца и пойти по его стопам, чтобы облегчить жизнь семье. Именно так, собственно говоря, я и поступил. День за днем я просыпался и шел вместе с отцом, где выполнял монотонную тяжелую работу. Мне не хотелось верить, что на этом все. Ведь жизнь гораздо больше и интереснее этого. Я чувствовал, как внутри, будто снежный ком, зреют сомнения. И вот однажды, как я уже сказал, когда мне стукнуло двадцать три, я проснулся утром, сел на кровати и, глядя в стену, понял, что так больше не могу. Меня бесило все вокруг: комната, одежда, работа, знакомые и незнакомые люди. Я захотел все бросить и уехать, – Леонард замолчал, уставившись на свои скрещенные пальцы.

– Но вы не могли так поступить с родителями?

– Не мог, – согласился Леонард, – но поступил. Это был момент наивысшей степени эгоизма в моей жизни. Но с другой стороны, почему я должен был посвятить свою жизнь тому, чтобы повторить все их ошибки и стать их копией? Тогда я думал именно так. И как бы это ни звучало сейчас, доля истины в этих словах есть. Так вот. Прикинувшись больным, я не пошел на работу, а вместо этого позвонил своему соседу, который на днях спрашивал меня, не хочу ли я немного подзаработать, перегнав автомобиль, и спросил, в силе ли его предложение. Он был рад услышать мою заинтересованность. И менее чем через час я стоял на пороге его дома, забирая ключи. Я прекрасно понимал, что если уеду, то меня уволят с завода. Прекрасно понимал, что если никому ничего не скажу, то предам родителей, ведь они рассчитывали на мою помощь. Но я не мог больше сидеть в клетке. Мне хотелось хотя бы ненадолго вырваться на свободу и сделать глоток свежего воздуха. Это определенно должно было мне помочь. И потому, дав себе слово, что как только поставленная задача будет выполнена, я сразу вернусь, тронулся в путь.

– И вы ничего не сказали ни отцу, ни матери?

– Нет, – неуверенно произнес Леонард. – Я сказал только младшей сестре Джейн и попросил все рассказать через несколько часов, когда я уеду.

– Но ведь это…

– Трусость, – Леонард прекрасно знал, что собирался сказать Дэвид. – Да, трусость и малодушие. Все именно так. Нет, вы не подумайте. Сейчас я это прекрасно понимаю и раскаиваюсь, но изменить ничего не могу.

Дэвид попытался сам налить себе еще кофе, но Леонард не позволил ему этого сделать, тотчас перехватив кофейник из его рук. Гость есть гость, и потому хозяин должен делать все сам. Чашка наполнилась горячим напитком, а кофейник вернулся обратно на стол.

– И как? Вы почувствовали себя лучше?

– Определенно, – кивнул владелец кафе. – Отчасти я сам придумал себе иллюзию свободы, а отчасти это было правдой. Но как бы то ни было, впервые за долгие годы моя душа расцвела. Мне нравилось чувствовать дорогу, нравилось, как машина набирает скорость, как позади один за другим остаются населенные пункты. Где-то на полпути я решился позвонить домой, но никто не взял трубку, хоть я и прослушал много гудков. Это не показалось мне странным, ведь мама так была занята по дому, что просто могла и не слышать звонка. И потому я продолжил свой путь. И вот я приехал в Толиман по назначенному адресу. Поднялся по ступеням и преисполненный чувством собственного достоинства постучал в дверь. На пороге появилась молодая девушка, – Леонард отвел взгляд в сторону и тут же расплылся в улыбке.

– Ваша будущая жена? – догадался Дэвид.