© Долгополов Н. М., 2020

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2020

Уважаемые читатели!

Книга, которую вы держите в руках, посвящена истории отечественной разведки. На протяжении всего XX века разведывательная служба была важнейшим, а подчас и единственным инструментом решения самых сложных и ответственных государственных задач.

За каждым из выдающихся достижений разведки стоят судьбы конкретных людей, к большинству из которых никогда не придет всенародная слава. Впрочем, они и не ищут ее, считая главной наградой возможность служить Отечеству.

Среди получивших известность сотрудников нашей Службы немало людей с чрезвычайно развитыми способностями, выдающимся интеллектом и волей. Читать о каждом из них – подлинное удовольствие. Поэтому убежден в том, что книга Николая Михайловича Долгополова будет пользоваться успехом у самой широкой публики.

Директор Службы внешней разведки Российской Федерации

С. Е. Нарышкин

От автора

Давайте разделим эту книгу о разведке на четыре части. Сначала представим Героев Советского Союза и России. Затем расскажем о святая святых разведки – ее нелегалах. В третьей части представим разведчиков, действовавших как под дипломатической крышей, так и под самыми разными обличьями. И завершим рассказами о наших бесценных иностранных агентах, которых в разведке называют «друзьями».

Не собираюсь утверждать, будто выбрал самых-самых. Нет. Но об Абеле – Фишере и Киме Филби, о Геворке Вартаняне и Надежде Троян в молодогвардейской серии «Жизнь замечательных людей» вышли мои книги. Захотелось познакомить читателей и с другими героями. Разведчиков – вообще горсточка, но каждый из них совершил свое, неповторимое. И прекрасно, что в «Молодой гвардии» это осознают лучше, чем где-либо.

Наше сотрудничество с «МГ» длится, страшно сказать, больше сорока лет. А о разведке пишу с 1993 года. Рассказать есть о ком.

Я горжусь не только тем, что стал постоянным автором «Молодой гвардии», но и несколько иным: «Молодая гвардия» приняла меня в свои авторы. Будучи суеверен, я никогда не считаю, сколько книг написал, сколько переизданий вышло и какие премии автор и издательство за эти труды заработали. Не в том цель: да, это хорошо, но побочно, это находится вне пьедестала почета. Счастлив, горд, что не подвожу – пока, тьфу-тьфу, «МГ» в ее книжном отчете перед Читателем.

Его, моего родного, я, кажется, знаю. Не слишком молод. Совсем не богат. Одет скромно. Иногда иронично настроен, зато интеллигентен, образован. Прочитал сотни книг. И предложить ему еще одну, собственную, – это рисковая затея. Примет ли? Выберет ли среди сотен, а теперь и тысяч других? Если книгу покупают, значит, общий язык найден. И твоя обязанность ответить на письмо отягощенного жизнью человека, потратившего полтыщи рублей на твое выстраданное творчество. Надо встречаться, фотографироваться, подписывать книги в любое время дня и ночи. Отвечать на вопросы. Потому что тебе и книгам твоим верят.

И снова о том, как привлечь друзей купить эту книгу. Когда я бываю на книжных ярмарках, мне порой делается, без шуток, дурно. Ведь в этой ярмарке можно запросто утонуть. Выбор величайший. И всегда среди победителей моя милая «Молодая гвардия». Как же хочется внести хоть частичку, хоть малую лепту в ее постоянный успех.

I. Героев им присваивают редко

Зорге без мифов
Рихард Зорге

Парадоксально, но гражданин Германии, немецкий коммунист Рихард Зорге, получивший затем советский паспорт и ставший резидентом военной разведки СССР в Токио, появился на свет в окрестностях Баку.

«Я родился на Южном Кавказе, меня привезли в Берлин совсем маленьким. Этот факт из моей жизни я всегда помнил. Я, возможно, слишком русский, я – русский до мозга костей», – признавался Зорге. И первые слова, им произнесенные, были русскими. Лишь в Берлине в возрасте четырех лет мальчик заговорил по-немецки.

Недавно еще раз полюбовался памятником Зорге, установленным в начале 1980-х в столице советского тогда Азербайджана. Монументальная работа знаменитого скульптора Владимира Цигаля, сделанная в соавторстве с бакинскими зодчими, – одна из достопримечательностей города и уж точно украшает парк, где степенно прогуливаются жители.

Что не украшает, так это комментарий гида на английском языке, постоянно называвшего казненного 7 ноября 1944 года в Токио Зорге «советским шпионом». Даже немцы, в основном и ехавшие в огромном экскурсионном автобусе, озадачились таким жестким ярлыком. Потом подходили ко мне, говорили на нормальном, как говорят теперь многие немцы, английском, что и в их понимании Зорге не шпион (spy), а разведчик (intelligence man).

Впрочем, как объяснил мне гид, есть два варианта одной и той же экскурсии по Баку. Одна – на английском, к нам, россиянам, безжалостная. Вторая – на русском, более мягкая по отношению к гостям из веками близкой Азербайджану страны. Надеюсь, хоть в «более мягкой» легендарного земляка Рихарда Зорге именуют разведчиком.

Кстати, о том, кого считать разведчиком, а кого шпионом, я долго говорил с ушедшим ныне Героем России, полковником, атомным разведчиком, историком, теоретиком и аналитиком научно-технической разведки Владимиром Барковским. Владимир Борисович, которого еще до ухода называли легендой советской разведки, высказывался на сей счет весьма категорично: «Человек, который приносит пользу твоей родине, – всегда разведчик. Наносящий ей ущерб – шпион». Уверен, что братскому Азербайджану Рихард Зорге ущерба никогда не наносил.

Но как же Рихард Зорге «попал» в Баку? История проста и документально подтверждена. Его отец, немецкий инженер Герман (наберитесь терпения) Адольф Рихард Курт Зорге, работал здесь в селении Сабунчи с 1885 года обычным техником на нефтяных промыслах у того самого шведского промышленника Альфреда Нобеля, и придумавшего знаменитую ныне премию. Потом, поднакопив деньжат, сделался владельцем чугунолитейного и механического завода. Но летом 1892 года добралась до Сабунчи эпидемия холеры, и жена немца умерла. И он, вдовец с несколькими детьми, женился на молодой прислуге – 22-летней сироте, дочери рабочего-железнодорожника Нине Кобелевой.

Брак, как ни странно, сложился удачно. Несмотря на разницу в возрасте, Нина искренне полюбила солидного немецкого инженера, с которым жили в счастье и достатке. 4 октября 1895 года в поселке Сабунчи Бакинского уезда Нина Кобелева-Зорге родила сына, названного Рихардом.

Его отец совсем не интересовался политикой. Странно, ведь в жилах Германа Адольфа… текла и кровь Фридриха Зорге, одного из основателей и секретаря 1-го Интернационала, друга и помощника Карла Маркса, а также Фридриха Энгельса. Сын Рихард приходился Фридриху Зорге внучатым племянником. Соратник Маркса скончался и похоронен в Америке. Вышла его обширная переписка с основателями марксизма. Только вот отец Рихарда детям своим завещал держаться подальше от всяких революций и пахнущей кровью политики. В Баку семья вела существование сугубо мирное, ни с кем и ни в какие конфликты не ввязывалась.

Этот бакинский период продлился недолго. Через три года все многочисленные отпрыски Зорге во главе с отцом отправились в Берлин, где в западном пригороде на Манизер-штрассе и прошло детство Рихарда или Ики, как его нежно называли вся родня и близкие знакомые. Так что еще раз: младенец никакого вреда бакинцам нанести был просто физически не в состоянии. Несколько детских лет в Азербайджане – единственная безмятежная пора в его суровой, щедрой на испытания жизни.

Иногда вдруг всплывали какие-то «бакинские» подробности. То мой приятель, давно покинувший Азербайджан, рассказывал, будто его бабушка жила «ну, совсем рядом, прямо по соседству с семейством Зорге». И эта мудрая старая армянская женщина-бакинка каким-то образом поддерживала связи с уехавшими в Германию. И даже еще до Второй мировой войны якобы знала, кем стал росший на ее глазах до трех годков Рихард. Но вот это – уж вряд ли. Если бакинская бабушка и поддерживала связи с родственниками Зорге, то вряд ли ей сообщали из столицы рейха о судьбе коммуниста Рихарда, сначала арестованного в Германии, а потом вдруг как в воду канувшего.

Или выискивались в столице Азербайджана знатоки, утверждавшие, что некоторые другие сородичи Рихарда Зорге тоже работали на советскую разведку. Обучались «на нелегалов» в СССР, а еще конкретнее – в том же Баку. Никаких документальных подтверждений этому нет.

По-моему, домыслы о родственниках-чекистах родились потому, что в окружении будущего Героя было немало тех, кто впоследствии отдал уже в Германии дань увлечения (или, как Рихард, – жизнь) марксизму. Так что все это – мифы, без которых не обойтись ни одной видной личности.

Но бакинские легенды, как и памятник в парке, мне, честно говоря, нравятся. Они делают разведчика ближе, роднее. Это же здорово, когда людям из разных точек бывшей огромной страны хочется верить: он и наш Герой тоже.

Хотя Рихард Зорге начинал в армии немецкой. В Первую мировую пошел на фронт добровольцем. Быстро понял, что к чему и кому нужны такие войны. После третьего тяжелого ранения врачам пришлось его оперировать. Левая нога стала короче, Зорге слегка прихрамывал, но ничуть этого не стеснялся. Своеобразная походка даже придавала ему определенный шарм.

Как тут не вспомнить еще одного Героя – только России – атомного разведчика Александра Феклисова. В молодости, спасая людей, он отморозил ухо. Но настолько не обращал внимания на недуг, что и все его соратники, агенты, иностранные оппоненты невольно свыклись с этим, поняли, что глухой на одно ухо полковник прекрасно слышит мир. Вот и легкое прихрамывание Зорге вызывало у женщин некое восхищение – навстречу им идет рыцарь, герой.

Рыцарь – не рыцарь, но в Германии он участвовал в восстаниях и боях, которые, как надеялись и немецкие рабочие, и их российские вдохновители, закончатся такой же революцией, что произошла в 1917 году в России. Не получилось. Тюрьма, подполье, знакомство и работа с вождем немецкого пролетариата Эрнстом Тельманом. И здесь, подметив в Зорге нечто выделяющее его из толпы митингующих, Рихарду поручают ответственный пост: он отвечает за безопасность представителей высшего советского и партийного руководства, приезжающих в Германию в составе официальных делегаций. Охрана, обеспеченная компартией, ведется если и не совсем профессионально, то с большим старанием.

Тут к Зорге начинают приглядываться и советские чекисты. Такой приятный, старательный парень очень пригодился бы Коминтерну и в Москве. В ней Рихард обосновывается в 1924 году, получив советское гражданство и новые документы на имя некого Зоннера.

В столице мирового социализма он пишет великолепные статьи, но почти все под своим настоящим именем – в коммунистической прессе, и работает в отделе информации Коминтерна. Странно, что коммуниста и публициста никак не прикрывали, мог бы печататься хотя бы под псевдонимом. Ведь из инфоотдела до разведки всего лишь пара шагов. Зорге делает их не по приказу. Он уверен, что, именно работая за кордоном, сможет принести наибольшую пользу мировой революции.

Откровенно говоря, мне так до конца и не понятно, как удалось Зорге с начала 1930-х годов избегать всяческих подозрений со стороны суровых фашистских спецслужб. Хорошо, действительно десяток лет работал вдали от Третьего рейха. Но как не попал в сети контрразведки, бдительно раскручивавшей жернова проверок, еще когда жил в Веймарской Германии? Ведь был и арест в 1920-м, и членство в германской компартии. А множество брошюр и статей исключительно антифашистского, даже скорее сугубо коммунистического толка. Они издавались под настоящей фамилией журналиста и в Германии, и в Советском Союзе.

Допустим, Киму Филби и другим членам так называемой «Кембриджской пятерки» юношескую левизну простили благодаря благородному происхождению и родительским генам. Но как не попал в гестаповскую картотеку сверхподозрительный Зорге? Правда, можно вспомнить эпизод с намечавшимся назначением любимца немецкой колонии в Токио в партайгеноссе – вот до какой степени ему доверяли. Тогда московский Центр и сказал свое веское слово: опасно! Из Токио просто обязаны были запросить подтверждение о благонадежности кандидата на пост руководителя организации НСДАП, объединявшей всех наци, живущих в Японии. И Зорге под благовидным предлогом отказался.

Нахожу этой неуязвимости лишь одно объяснение. Обаяние личности Рихарда Зорге было так велико, что в головах (и умных тоже) людей, с ним общавшихся, никакое подозрение закрасться никак не могло. Им хотелось верить в этого человека. И они верили.

А еще удача. Теперь бы сказали: Зорге был фартовым. И это – тоже правда. Но даже фарт имеет обыкновение заканчиваться.