Глава шестая

продолжающая повествовать о приключениях фотокора Валентина Попокина.

Валя Попокин, ночевавший не дома, где его тщетно пытались разыскать, а в кабинете Миши Айзенбаума, который теперь с него действительно чуть ли не пылинки сдувал, еле дождался выхода сенсационного номера «Пчелы» и тут же, набрав побольше экземпляров, поехал в Москву, чтобы попытаться продать негативы в какое-нибудь столичное либо, что несравненно лучше, западное издание за большие деньги. Судьба не могла подобрать лучшей кандидатуры, чтобы раздуть скандал в небольшом русском городе до размеров мировой сенсации. Но кого больше всего огорчила злополучная фотосессия, так это, разумеется, Сашу Румянцева. Едва начавшаяся «Повесть о капитане Копейкине» грозила сойти на нет, ещё не дойдя даже до своего кульминационного пункта. Между тем Александр многое за столь короткий срок успел сделать. Операции с утилем ещё во времена социализма были в России самым прибыльным бизнесом. Это единственная область, куда КГБ не совался в силу своей брезгливости и кажущейся мизерности дел, а МВД всякий раз трусливо поджимало хвост, поскольку здесь убивали любого, кто только подбирался поближе к истине (а убивали в те времена людей не то что сейчас, лишь в самых крайних случаях). В условиях начавшегося «стихийного» капитализма перестройка превратилась в перестрелку в первую очередь именно в этой сфере. Люди стали тысячами гибнуть за металл (в первую очередь за цветной металл – ранее считавшиеся презренными медь да алюминий). Но и кормились возле свалок, даже у обыкновенных контейнеров для бытовых отходов, не тысячи, а миллионы. Казалось бы, всё было вычищено, вылизано, один только Румянцев сообразил, где ещё не ступала нога новоявленного «мусорного» старателя. Именно таким путём, водным, он и удрал в прошлый раз с Васей Колобовым от бандитов, именно реки, пруды – любые водоёмы, решил превратить в источник своего благосостояния. Да вот попутал бес стилизовать свои миниподлодки, бульдозеры и экскаваторы под своеобразный «парк Юрского периода». Женя Бессонов Кулибина с Черепановым ещё в молодости превзошёл, да только никому не нужны были его изобретения да проекты, а тут появилась возможность развернуться в полную силу. Его экзотическая техника действовала безотказно. Работа находилась всем: сначала вовлекались в неё бывшие сослуживцы, просто коллеги, затем вообще любые военные, члены их семей.

Русла рек очищались и расширялись, любые отходы шли в дело, хорошие деньги приносил даже обыкновенный речной песок. Уже плавали баржи, суда, принадлежавшие новоявленным владельцам: невидимое сражение, разыгравшееся с одной из самых грозных российских мафий – рыбной, последней было безнадёжно проиграно. Без суда и следствия бандитов просто топили, как котят. По сути, давно уже можно было назвать бандитом и самого «капитана Румянцева», но как иначе жить в стране, где давно уже ни здравому смыслу, ни элементарной порядочности просто места нет? Сети конфисковались и продавались; рыба вылавливалась и поступала на рынки и в магазины по каналам, которые были отвоёваны у местного пошиба «каморр» -«каморок» и «козюлек» -«коз»; икра улетала в другие страны самолётами, уходила судами и подлодками. Но делалось это не хищнически, а на хорошо поставленном промысловом уровне: и мальки разводились, и рыбины кверху брюхом на поверхности не плавали.

Шила в мешке не утаить: информация давно уже должна была просочиться, но деньги на подкупы нужных людей не жалели, молчание действительно ценилось на вес золота. И вот Валя, «простой русский» дурак, как всегда в России встал поперёк наезженной колеи… Отстрелить бы: одним дураком больше, одним меньше, но по дуракам палить – что по воробьям на ветках.

Глава седьмая

сетующая, как мало в жизни бывает хорошего да приятного, а вот бедам и напастям в ней несть числа.

Вздрогнуть Валере Ломову было от чего. Он никак не мог избавиться от впечатления, что с попокинского снимка на него смотрели глаза вовсе не чудища-змия-ящера, а загадочного Нептуна. Авторитет этот появился в Москве совсем недавно, но за пару-тройку недель ухитрился обезглавить всю утильную, а заодно и рыбную мафии. Приставив к ним голову уже другую – свою. Люди похищались из офисов, квартир, коттеджей и исчезали бесследно. От не в меру ретивых «паханов», пытавшихся организовать по сему поводу сходку, мокрого места не осталось. Одни поговаривали, что операция осуществляется на государственном уровне, дабы хоть какие-то дыры в казне залатать, другие грешили на чеченских боевиков, но конкретного никто не знал ничего, даже кличка «Нептун» была вымышленной, специально придуманной, чтобы хоть как-то непонятное явление обозначить.

Валерию несколько раз намекали, хоть и весьма туманно, что ему пора навести порядок в своих местах, но эти намеки он не воспринимал всерьёз и только сейчас задумался. А не пора ли ему, и в самом деле, пригласить того киллера из Краснорецка, а то и целую бригаду? Однако вряд ли подобный его шаг мог остаться незамеченным, а так ведь недолго и свою голову потерять. Впрочем, одного-то человека уж точно нельзя было оставлять в живых. Это было, кстати, и в интересах самого Нептуна.

Скандал, грозивший разразиться до вселенских масштабов, как-то сам собой сдулся. Сверху как Уткину, так и Ломову лишь погрозили пальчиком: мол, шутите, ребята, да не зашучивайтесь. Сам возмутитель спокойствия со своими снимками и негативами куда-то бесследно исчез. Наверное, на многих его пример подействовал отрезвляюще, и о загадочном происшествии в Чёртовом затоне старались больше не упоминать.

Как ни странно, но рассказы местных экскурсоводов о динозавре, пойманном Валей в кадр, лишь увеличили интерес к Нижнекопьевску – пришлось включить в обязательную программу и заезд к злополучному затону; впрочем, вода в нём была теперь настолько чистой, что не грех было в ней и искупаться. Хоть и боязно, вдруг Нижнекопьевское чудище за ногу на дно утащит. Так и прозвали чудище: Русская Несси. Великолепно расходились футболки, значки, сумки, комплекты фотографий со свирепой, столь напугавшей Валю Попокина, физиономией, появились даже резиновые подобия ящера, рядом с которыми стало модным сниматься на память. И всё бы ничего, да опять же…

Валя Попокин с недоумением смотрел на человека, который чуть было не стал его убийцей. Совсем не громила и на рецедивиста мало похож. Вот только нож, валявшийся рядом, красноречиво выдавал намерения киллера. Сам он был настигнут коротким, точным ударом кастета в основание черепа. Возможно, жизнь в нём ещё теплилась, просто на время он потерял сознание. Но такие подробности Валю совершенно не интересовали. Ясно было одно: его «заказали», но нашлись и другие люди (или человек), которые его спасли (спас). Но ещё яснее было другое: нужно было сматываться, и как можно скорее. Валя даже не стал заходить к тётке, в квартире у которой скрывался, – он лишь предупредил её по домофону, что ему на несколько дней нужно уехать обратно домой. Сумку с вещами он решил в другой раз забрать, когда поспокойнее будет, ну а с оптикой он вообще никогда не расставался, она и сейчас была с ним – привычка. «Чёрт побери! – мысленно выругался Валя. – И как раз в такой день, когда мне удалось снимки пристроить. Неужели меня так и не оставят в покое?» К счастью, у него было ещё одно место, где спрятаться: старинная школьная подруга-любовница, которая в очередной, который уже, раз пребывала в разводе. «Приютит, куда она денется, как пить дать приютит», – подбадривал себя Валя, ощущая, как противно у него сосёт под ложечкой: так близко сталкиваться со смертью ему ещё не доводилось, разве что взять того динозавра!

Надо сказать, что ни одно столичное издание на Нижнекопьевского ящера не клюнуло.

– Утка! Милости просим с товаром сим в конце марта. А снимочки можете оставить, не пропадут.

– Ну да, вам только палец дай – всю руку оттяпаете, – мрачно усмехался в ответ Попокин, – но вот локти вам скоро точно придётся кусать!

Не имел успеха его «товар» и среди иностранных репортёров, они даже не комментировали своё «Нет, спасибо!», просто мило улыбались. И только одна итальянская бульварная газетёнка взяла Валин материал сходу, без колебаний: и текст, и снимки, и негативы, и экземпляры «Пчелы» с «Правдой», – заплатив по западным меркам за них сущие гроши, а по Валиному разумению – отвалила ему неплохой куш. Деньги эти жгли карман Попокину: ему так хотелось заявиться с ними домой и устроить семье праздник, да и пребывание у «подруги», как обычно, скоро стало обременять Валентина, требовала она от него в сексе таких штучек, которые Попокин совершенно не переносил. Однако путь в Нижнекопьевск был ему заказан, и потому Валя терпел.

Эх, так и хочется порадеть ухватистому да оборотистому соотечественнику нашему, человеку слова и дела, но ведь если верить одному небезызвестному классику, в России на тысячу человек непременно приходится один гений и 999… всё тех же – «рыцарей плохих дорог». Откуда же им взяться тогда, хорошим дорогам? Юрий Денисович чувствовал себя на седьмом небе, он ещё и не задумывался даже, чего бы ему хотелось достигнуть в Москве, но в Нижнекопьевске он покорил высоты, которых не достигал никогда ни один, из топтавших когда-либо сию грешную землю чинуш-функционеров. Однако, так или иначе, отъезд его всё близился: и должность в стольном граде была приготовлена, и коттедж в небольшом городке Краснолепске выстроен, оставалось только достойно провести 900-летие родного города и торжественно отчалить в новое плавание. Был и ещё один гвоздь: сколько ни крутил в голове Уткин, но так и не мог согласиться с кандидатурой своего преемника. Алексей Конобеёв… Казалось бы, вариант вполне подходящий, но всё детство и юность Лёхи прошли в общении с местной шпаной. Именно через него всегда осуществлялись контакты Уткина с Ломовым, а в последнее время контакты эти были постоянными: слишком много возникало так называемых «узловых» вопросов, а узлы, как известно, нужно распутывать, а не разрубать. Родион Славкин? Нет, фигура не того масштаба. Павел Жогин? Язык хорошо подвешен, но не хозяйственник, да к тому же пьянь. Да, как ни крути, а лучше Лёхи Конобея…

Лёха и огорошил его, кинув распечатку с принтера.

– Ну вот и Валя объявился. А всё говорили: убит. Тут он, наш придурок, аж на первой полосе красуется, на саму Италию вышел.

– Откуда у тебя это? – только и мог спросить изумлённый Уткин.

– Ребята, компьютерщики наши, скачали из Интернета, – усмехнулся Лёха. – «Попал я в тебя, попал», – подумал он злорадно.

– Да вы не бойтесь, Юрий Денисович, газетёнка паршивенькая, куда ещё Валя мог такую «дезу» пристроить?

На том и порешили. Однако Интернет – штука великая. Тут же нашёлся в Штатах какой-то компьютерный умник, который, воспользовавшись тем, что снимки попокинские были сделаны с близкого расстояния, расшифровал, что Русская Несси вовсе не животного, как все подумали вначале, а искусственного происхождения. Резонанс был огромный. Валины снимки попали в ведущие газеты мира. «Секретное оружие русских», «Русские вновь на коне», «Что произойдёт, если Русская Несси попадёт в руки исламских террористов и объявится в один прекрасный день на Гудзоне?», «Возможно ли установить на Русской Несси тактическое ядерное оружие?» Тут-то Валя и понял, в чём его звёздный час.