Замолчав, он, следуя негласной условленности, предоставил право голоса Нигаэлю. Избранный сразу перешел к делу:

– Для начала вы должны уяснить – вы будете иметь дело не с людьми.

– Слышали уже! – с презрением к опасности в голосе прокричали наемники.

– Я много всякой дряни за жизнь перерезал!

– Если заплатите, сколько обещали, я хоть собственного дедушку вспорю, как хряка!

Иарлут в очередной раз содрогнулся, поежился всем телом. Величие и властность эльфа рассеялись в мгновение ока. Сейчас он чувствовал себя как пастушок, забредший слишком далеко в лес и оказавшийся в окружение стаи голодных волков зимней порою. Оставалось только надеяться на Чертог или оплакивать судьбу своей отчизны.

– Похвально, что вы не боитесь демонов, – Избранный сложил руки за спиной. – Очень надеюсь, вы не утратите запала и в момент встречи с ними. Другое требование – всегда следовать за нашими командирами и подчиняться их приказам. Те, кто слишком горд для этого, могут прямо сейчас идти по домам. В дальнейшем нам придется решать вопросы с непокорными по законам военного времени.

Нигаэль воздействовал на самолюбие и жадность наймитов, примитивных по своей сути, а значит и гордых даже в тех делах, которыми гордится не стоит. И все же полной уверенности в их преданности и надежности не мерещилось и на горизонте. Толпа вновь зашумела.

– Пусть это будет согласием! – провозгласил магистр Золотых Врат. – Всевышний поведет вас в битву…

– Ты не можешь говорить от имени Всевышнего! – резкий возглас прервал рокот речи архангела. Тот был настолько поражен, что начал жадно шарить глазами по рядам наемников, с гневным жаром ища человека, заставившего его замолчать.

Но последний и не думал скрываться. К искреннему изумлению Избранного на взыскующий взгляд откликнулся предводитель фанатиков.

– Ты что-то хочешь сказать, брат?! – громом прогремел архангел.

– Вы обманывали своих последователей тысячи лет и обманываете этих алчных людишек, чтобы использовать их для ваших нечистых войн! Я видел истину!..

Нигаэль не дослушал пылкую речь взбунтовавшегося фанатика, поскольку под ногами стоящих в первом ряду полукруга людей змеей проскользнул «хвостик» тумана. Дальше он пополз вглубь толпы, сливаясь с похожими струями. Все вместе они сходились к пятам оратора. Избранный сразу почуял неладное. Сначала, ощутив колебания темной энергии, он не придал этому явлению большого значения, поскольку ее фон нарастал по всему миру, но сейчас присутствие стало несомненным.

– Верховный ересиарх здесь, – проговорил он так, чтобы его мог слышать только магистр.

Архангел одернулся, перестал посылать проклятья и угрозы в адрес изменников, должные настичь их, коли те не одумаются.

– К оружию! – на зов командира первыми сбежались воины Ордена Врат.

Наемники в растерянности рассеялись, обнажая клинки, однако фанатики решили не продлевать представление.

– Хватит лжи! – кричал еретик. – Вы больше никого не отравите гнусным враньем об Истине, которую бережете лишь для себя! Круг предал Творца и ищет свою выгоду за наш счет!

– Одумайтесь! – вступился наконец Нигаэль.

– Да у этих оборванцев в голове медвежий помет, не остановятся они, – фыркнул Бьерн, отстраняясь чуть назад к Иарлуту и готовя молот.

Никто не уловил момент, когда утыканная острыми шипами палица взметнулась, и какой-то незадачливый наемник упал залитым струящейся из разбитого черепа кровью лицом в пыль. Сигнал был дан. Дальнейшие события, повинуясь не озвученному кличу «наших бьют!», покатились по подготовленной горке в пучины хаоса. Злобного вида коротышка с торчащими зубами, как разъяренный кот, напрыгнул на ближайшего «бича», вонзив его в грудь два кинжала. Вслед за братом по оружию кинулись остальные.

Неожиданностью оказалось появление трех или четырех групп людей в черных капюшонах и с татуированными лицами, которые также накинулись на наемников и слуг Чертога, ударив в тыл. Церемония напутствия обернулась кровавой резней в считанные секунды. Обагренные мечи сверкали в лучах бегущего от этого ужаса солнца, словно молнии. Они то взмывали, то падали в бесформенную массу изрезанной, стонущей плоти, сцепившейся в безумной драке в клубах поднятой пыли. Вопли боли и ярости перестали различаться, сливаясь в демонический хор.

Нигаэль остался на трибуне вместе с магистром Ордена Золотых Врат, не имея представления, как остановить это побоище. Вмешательство двух сильных высших могло обернуться еще большими жертвами с обеих сторон, да и разглядеть, где враги, а где друзья уже было слишком сложно. Одно дело – две армии, сходящиеся на поле боя, и совсем иное – беспричинная драка всех против всех. Однако смотреть на происходящее, словно на театральное представление, он тоже смел. Думал он не долго. Из правого наруча Избранного вырвалась узорчатая рукоять меча, завершающаяся фигурками двух ангелов, сложивших ладони в молитве. Щелчок и ангелы образовали гарду. Лязг и лезвие, сжатое заклинанием минимизации, вырвалось наружу, жадно устремив клинок вперед. Тяжело приземлившись после прыжка с помоста, Нигаэль в спешке устремился к воинам. Метнувшегося навстречу сектанта в капюшоне, во лбу которого горела отметина Герота, он полоснул по груди, не сбавляя скорость бега. Следующим под удар попал фанатик Бича Всевышнего. Перехватив запястье с булавой, Нигаэль нанес удар навершием рукояти Разрушителя Зла в голову в надежде оглушить бывшего единомышленника. Тем не менее, удар оказался слишком силен и пошел прямо в висок, так что бедолага испустил дух на месте.

– Покажись, Владыка трусов и предателей! – прокричал Избранный, все еще чуя поблизости присутствие Гамрена и его издевательское веселье.

Туман побежал по земле, лавируя в лесе ног и огибая или перелетая через тела павших. В ушах Нигаэля прозвучало эхо самодовольного смеха. Он кинулся, было, вслед, но продолжать преследование означало влезать в дальнейшее сражение. А ведь на него могли напасть и потерявшие контроль наемники, которых убивать не хотелось. Нигаэлю вообще не хотелось убивать. Он пришел в Аллин-Лирр с одной целью – остановить Бэрона, изгнать демонов, приведенных Императором теней. Однако судьба поставила его перед другой неожиданной проблемой. Кулаки сжались почти до треска, вокруг них заклубилась энергия. Избранный приготовился смести бьющихся мощной волной и будь что будет, небывалое раздражение охватило разум заступника Чертога. Земля под его ногами завибрировала от бурлящей силы. Воздух наполнился электричеством, словно из тела светлого воина возникло грозовое облако, готовое грянуть молнией…

Внезапный удар палицей в центр груди оттолкнул Нигаэля назад. Метнувший оружие предводитель фанатиков уже сматывал цепь, готовясь продолжить наступление. Избранный со стремительностью змеи распрямился и, наскоро сложив ладони лилией, метнул во врага белесую стрелу, прочертившую полосу из искр. Предатель отпрянул от вспышки правым плечом, но снаряд не причинил ему вреда.

– Я Стаматиос, держатель Бича Всевышнего! – прокричал он, потрясая колотушкой. – Меня не сразить так просто Его силой, ибо она во мне! Особенно бесполезна она, если находится в руках лжепророка! Я и есть Бич Всевышнего, познай мой гнев!

– Тебя обманули не мы, – Нигаэль выдернул отставленный на время меч из земли. – Ты и твои люди поддались ереси Гамрета Герота – это его оружие против нас. Еще не поздно остановиться и вернуться в лоно Чертога.

– Откуда мне знать, что ты не лжешь? – огрызнулся Стаматиос, нахмурив облезлые брови. В его руках, угрожающе воя, вращалась цепь с булавой. – Откуда тебе знать, что ты идешь не по ложному пути? Ты хоть раз слышал голос Всевышнего? – каждый вопрос становился громче и злее.

Нигаэль начал отчаиваться переубедить Стаматиоса и орден Бича Всевышнего. Эти люди всегда отличались фанатичной верой и жертвенностью в ее делах, которые почитали правыми. Если Героту удалось столь глубоко посеять ядовитые семена обмана в их умах, они скорее примут смерть, нежели противоположную точку зрения. Сжав от досады зубы, Избранный двинулся навстречу еретику. Булава, словно снаряд, просвистела мимо уха заступника Чертога, Стаматиос перехватил ее на возврате за рукоять и, обернувшись вокруг своей оси, ударил в область живота. Золотистая броня избранника видала много клинков и не раз останавливала их, однако острые шипы пробили металл и вошли в плоть чуть выше пупка на два сантиметра. Нигаэль схватил цепь позади запястья фанатика, обвел свое предплечье вокруг его локтя снизу, заблокировав руку. Стаматиос напряг мускулы, стараясь пересилить противника, по коже побежала энергия, сопровождающая использование силы Света. Ощутив значительное сопротивление, Избранный прибег к последнему аргументу: правая рука с зажатым Разрушителем Зла выбросилась вперед, острие пробило грудную клетку, разрезав ребра, как гнилые доски, и частично вошло в сердце, удерживаемое лишь магической аурой Стаматиоса, дарующей его коже и мышцам крепость камня. Раненный магистр замер, ослабив хватку, в глазах заклубилась белая муть, а Нигаэль в это время освободил левую руку и надавил ею на навершие меча. Что-то хрустнуло, треснуло, после чего стальной кончик игриво показался из лопатки «Бича Всевышнего». Последний стон вырвался уже из бездыханного тела. Стаматиос пал на колени, голова фанатика безвольно повисла, а изо рта к земле потянулась темная струя. Лезвие, роняя брызги крови, вернулось в рукоять.

– Всевышний помилует тебя, – прошептал избранник.

– Эй, ребята, по-моему – все! – тут же прокричал кто-то из наемников, останавливая остальных, дабы те в кровавом угаре не побили соратников.

Оружие с лязгом отправилось в ножны, шум боя сменился негодующими гневными голосами. Люди требовали ответа. Нигаэль не различал конкретных слов, все еще глядя, как медленно расползается густая маслянистая лужа под поверженным Стаматиосом, как на труп усаживаются жирные мухи, слетевшиеся на зов опорожнившегося кишечника…

– Я убил одного из нас, – проговорил он, ощутив за спиной присутствие магистра Золотых Врат.

Архангел склонил голову, накрыв ее кольчужным капюшоном, натянутым на глаза настолько, насколько это было возможно.

– Такого раньше не случалось и это плохо, – продолжил Избранный. – Что будем делать, Харисис?

– Для начала успокоим наемников, пока не разбежались, – архангел тоже уставился на распластанного изменника. – И, как бы то ни было неприятно, придется объявить орден Бича Всевышнего еретиками и назначить наказание, а возможно инициировать гонения. Они могут стать дурным примером последователям Чертога.

– Герот добился, чего хотел. Поселил в армии страх и недоверие к Чертогу. Будет сложно вернуть смятенных охотников до золота в строй, если они перестанут видеть в нас надежных партнеров.

К командирам подбежал запыхавшийся Бьерн, чей молот успел обагриться кровью, следом за господином ковылял Тьяльви. Плечо скальда кровоточило, хотя, по-видимому, рана, нанесенная колотушкой фанатика, была поверхностной и являлась не более чем царапиной от шипа. Такие порезы бесследно заживали на туловище дварфа уже через пять часов.

– Чего стоите, лясы точите? Ваши гости сейчас примутся глупости вытворять, – затараторил взмокший князь, потрясая бородой.

– Верно, – выдохнул Нигаэль уже совсем как прежде, словно холодность высшего существа покинула его. – Надо восстановить лагерь, собрать людей, да выступать к Иллиау. Мы должны опередить Ааззена. За дело.