Глава 2

Несмотря на предупреждение от "шлягефлюгеров", наши приятели решили довести дело до конца и найти школьный магнитофон. Чтобы получить нужную информацию, они направились к "деревенскому детективу" Вадиму Бутурлину.

Вадим учился в одиннадцатом классе. Насмотревшись западных фильмов, он решительно и бесповоротно поставил перед собой цель стать юристом, а если быть точнее – адвокатом. И уже сейчас, используя все средства и способы, готовил себя к этой деятельности.

Вадим был юношей умным и рациональным. Его меньше всего привлекала романтика будущей профессии. При определении центральной линии своей жизни он уловил главное. Умственная деятельность работников большинства традиционных профессий оплачивается более чем скромно. Работа адвоката в условиях нестабильности законов и криминализации общества, напротив, обещала большие деньги. Родители полностью поддержали сына. О них следует сказать особо.

Бутурлиных в селе не любили. Их считали людьми заносчивыми и скандальными. Глава семейства в своё время отсидел три года в колонии общего режима и теперь налево и направо рассказывал, как он "пострадал от тоталитаризма" и "подвергался гонениям" со стороны "коммунистических властей". С ним не спорили. В селе все знали: срок он получил за зверское избиение своего собутыльника, но, памятуя о его крутом нраве и исключительной злопамятности, старались ему лишний раз об этом не напоминать.

Знали односельчане и то, что работник он был никудышный. Поменял несколько профессий и рабочих мест, но нигде себя не проявил. По-настоящему его талант раскрылся только с приходом в село нового порядка, который большинство большегоринцев именовало простым нерусским словом – "бардак". Бутурлин к этому времени стал лесничим. Теперь его руки не были связаны, и он в полной мере посвятил свою жизнь самому любимому делу. Он начал "коллекционировать деньги". Коллекционировал их на всём. На взятках, незаконной продаже леса, пушных зверьках, спекуляции водкой и самогоном и многом другом.

Под стать супругу была и его жена. Красивая, хитрая и очень рациональная женщина, имевшая за плечами среднее образование и курсы кройки и шитья. Амбиции её, однако, были намного выше природных способностей и полученного образования. Про таких обычно говорят: "ума на ефрейтора, а гонору на трёх генералов". Она продолжительное время работала в доме быта швеёй, называя себя при этом не иначе как "модельером". Когда дом быта, "в связи с реформированием" был закрыт, стала домохозяйкой. Теперь у неё появилась уйма времени, и потому в селе уже не осталось человека, которому бы она не показала свой нрав и гонор.

Шить она продолжала на дому. Клиентами её стали наиболее состоятельные односельчане. Особенно славилась "модельерша" шитьём меховых шапок. Пушнину ей добывал супруг. Он не только сам ловил зверьков капканами, но и скупал их по дешёвке у местных браконьеров.

Другой и, наверное, главной её заботой было воспитание и обучение сына. По её глубокому убеждению, он просто обязан был стать знаменитым и известным не только в стране, но и за рубежом. Поэтому подготовка Вадима была поставлена на широкую ногу.

Его обеспечивали книгами, фильмами, газетами, в которых печатались новые законы. В его распоряжении был компьютер, видеомагнитофон, видеокамера и несколько фотоаппаратов. Для обучения работе с компьютером, а так же изучения азов права, приглашались специалисты из района. Одновременно под постоянным и неусыпным контролем держались учителя школы, дабы исключить всякую вероятность неполучения Вадимом золотой медали. Во имя будущего своего чада родители шли на всё.

И нужно сказать: Вадим возлагаемые на него надежды оправдывал. В свои неполные семнадцать он мог довольно грамотно проконсультировать по вопросам права любого обратившегося к нему человека. При условии, если тому было, чем заплатить.

Кроме того, в его компьютер была занесена самая подробная информация, касающаяся родного села. В этом ему могли позавидовать не только глава администрации и участковый, но и великие сельские сплетницы Авдотья и Степанида, которые, по общему мнению, знали о большегоринцах всё и даже немножечко больше. Информацию Вадим добывал всеми доступными путями, но основными её поставщиками были вездесущие пацаны.

Вот к этому "детективу" и направились наши друзья. Димка уже знал: Вадиму за информацию нужно платить. Денег у них не было. Но они решили сделать попытку на том основании, что Витька по линии матери был Вадиму родственником.

Разговор был на удивление коротким. Вадим выслушал ребят и спросил:

– Зачем вам это надо? На это есть милиция.

Друзья переглянулись. На вопрос ответил Витка:

– Мы хотим вернуть магнитофон сами, без привлечения старших.

Вадим хмыкнул:

– Решили поиграть в благородных сыщиков? Взрослые вернут магнитофон в течение часа, а вы только лоб расшибёте! Об Костин кулак!.. – и он захохотал…

– Почему ты сразу решил, что мы будем пробивать лбом стенку? – усмехнувшись, спросил Димка. – Скажи, если знаешь, у кого магнитофон, а что предпринять, мы решим сами!

– Ну-ну! Дерзайте! – снисходительно улыбнулся Вадим. – Я знаю, где магнитофон. Могу проинформировать, но на меня не ссылаться!

– Мы никому не скажем! – в один голос воскликнули приятели.

– Уговорили! – с тяжёлым вздохом согласилось будущее светило адвокатуры. – С вас двадцать тысяч!

Друзья снова переглянулись, и Витька жалобно затянул:

– Вади-и-им! У нас нет денег… Может быть, поможешь нам так… По-родственному!

– На нет и суда нет! – равнодушно произнёс бескорыстный родственник, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

– Может быть, вместо денег возьмёшь видеокассету? – без особой надежды поинтересовался Димка и вытащил из сумки новую кассету, которую ему купил в областном центре отец.

Вадим взял кассету, осмотрел упаковку и негромко, но отчётливо сообщил:

– Магнитофон у Флюгера на веранде. Они хотят его продать. Ищут покупателя за пределами села!

Аудиенция была закончена, и приятели побрели домой, договорившись "крепко подумать" над тем, как вернуть магнитофон. Завтра каждый должен был предложить свой план.

Однако история с магнитофоном получила довольно неожиданное завершение. Утром по дороге в школу Витька нагнал Димку и торопливо начал рассказывать:

–Ты знаешь, что произошло? Вчера вечером мы смотрели телевизор и вдруг кто-то позвонил в дверь. Я пошёл открывать, но никого не было… На полу лежал конверт, на котором было напечатано: "Участковому Ерохину Е. И." Когда отец вскрыл конверт, там оказалась записка, напечатанная на машинке:

"Школьный магнитофон находится на веранде у Шамякиных. Дублёр".

Отец сразу пошёл к Шамякиным и вместе с Федькиными родителями нашёл магнитофон. Он допросил Флюгера. Тот пустил слезу и "признался", что магнитофон взял без спросу, "чтобы переписать новые кассеты". Клялся, что потом хотел вернуть его обратно. В общем, магнитофон вернули, а дядя Саша, отец Федьки, взял ремень и "провёл с Флюгером воспитательную работу". Сейчас Федька совершенно не может сидеть… Может только стоять или лежать.

Витька победно глянул на друга и расхохотался:

– Представляешь, у них сегодня шесть уроков?!

Димка выслушал всё молча, а потом спросил:

– Ну, и что ты по этому поводу думаешь?

– Я думаю, что это Вадим Бутурлин предупредил отца. Ведь кроме него и нас никто этого не знал. И сделал он это назло! Теперь получается: ты просто так подарил ему кассету!

– Да, получается кассету я отдал напрасно, – согласился Димка. Что он мог ещё сказать? Как бы там ни было, а магнитофон был снова в школе, и вопрос этот был закрыт.

Весть о краже магнитофона и анонимной записке участковому быстро разнеслась по селу. Но не успели люди переварить эту информацию, как произошло новое событие, взбудоражившее Большую Гору.

В своём доме был убит одинокий дед Евсей. Евсею шёл восемьдесят третий год. Жил он один. Бабка Лукерья умерла два года назад. На этот раз милиция арестовала убийц, и они, припёртые неопровержимыми фактами, сознались.

По мере того, как шло расследование, большегоринцы узнавали все новые подробности. Снова, как и в предыдущем случае, все началось с анонимной записки. Она была подброшена в служебный кабинет, где работали большегоринские милиционеры. Записка была отпечатана на пишущей машинке и написана чётким официальным языком.

"В четырнадцать тридцать в своём доме (Юбилейная, пять) убит дед Евсей. Подозреваемые Толстоногов Семён и Владимир Боровой. В момент выхода из дома их видели шедшие мимо учительница Каблукова и воспитательница детского сада Ясенева. Дублёр".

Прочитав записку, Ерохин взял помощника и быстро выехал к указанному дому. Дверь была подпёрта ломом. Пригласили понятых. Когда вошли в дом, увидели: дед Евсей лежит на постели и действительно мёртв. Даже без всякой экспертизы можно было сделать заключение о том, что его сильно били. Голова у него была пробита. От постели к розетке тянулся электропровод. Ерохин осторожно приподнял матрас. Под ним была электрическая плитка. На матрасе чётко отпечатался контур спирали, но электроплитка была холодной. Егор Ильич подошёл к электрощитку. Автоматическая пробка была отключена.

Расчёт убийц стал ясен. Они не скрывали следов, а решили просто поджечь дом. Пожар уберёт все следы. От плитки дом загорится не сразу, и они успеют обеспечить себе алиби. Подобные случаи в селе уже были. Но кто отключил пробку?

Участковый оставил помощника охранять дом, а сам поехал вызывать из районного ОВД оперативную группу.

Пока ждали городских милиционеров, он опросил Каблукову и Ясеневу. Те действительно подтвердили, как из дома Евсея выходили Толстоногов и Боровой. Мужики были в изрядном подпитии. Женщины не придали этому значения, так как эти пьяницы постоянно ходили по селу в поисках выпивки. Частенько, особенно после получения пенсии, заходили они и к Евсею.

Прибывшая оперативная группа установила время и причину смерти заслуженного пенсионера. Было найдено и орудие убийства – обыкновенный молоток. Многочисленные отпечатки пальцев на рукоятке молотка, бутылке из-под водки, стаканах и других вещах, как впоследствии оказалось, принадлежали действительно Толстоногову и Боровому. На допросе они запирались не долго. Картина убийства прояснилась быстро. Оно было жестоким и примитивным.

Собутыльники зашли к деду, чтобы выпросить у него бутылку водки. После того, как её распили, стали требовать деньги. Так как Евсей не сказал, где он их прятал, начали старика бить. Били до тех пор, пока тот не показал тайник. Толстоногов вытащил из него завёрнутые в полотенце два с половиной миллиона рублей. (По курсу девяностый годов). Дед Евсей не выдержал и с криком кинулся к грабителю: "Не трожь, гад! Не твоё! Я эти деньги заработал кровью на фронте и своим трудом!" Боровой схватил молоток и, чтобы "успокоить деда", ударил его по голове… Евсей обмяк и повалился на пол.

Преступники поняли, что убили деда. Они положили убитого на постель, подложили под матрас электроплитку, включили её в электросеть и вышли, уверенные в том, что дом сгорит и пожар похоронит все следы. По всему было видно: опыт в этом деле они уже имели. Но когда следователь начал расспрашивать их о причастности к предыдущим поджогам, оба с негодованием это отвергли и заявили: убийство у них первое. И то произошло оно потому, что их "сначала попутал бес", а потом подвела "некачественная водка". А может, всё было наоборот. Теперь, когда прошло уже несколько часов, "вспомнить всё невозможно".

Чего они не могли понять и объяснить, так это почему не сгорел дом? Боровой, когда подключал электроплитку, точно помнил: электричество в доме было.

Думал над этим и Ерохин. Электроплитка была в исправности. Значит, в доме кто-то был сразу после убийства? А может, был третий? Но тогда с какой стати он отключил пробку, (отпечатков на ней не было) а затем написал, вернее, отпечатал записку?

Нет, скорее всего, этот третий оказался там случайно. И ведь подписался-то как – "Дублёр". Неужто собрался дублировать милицию? Нужно обязательно найти этого доброхота, а то наломает дров. И как свидетель на суде он будет нужен. Вычислить его несложно. Людей, у которых есть пишущие машинки, в селе не так уж много.

Девятого мая десятые классы в полном составе отправились на природу. По старой школьной традиции это мероприятие именовалось важно – "идти в поход". Отряд удалился от села на четыре километра и расположился возле живописного озера, носившего название Мраморное. И хотя здесь не было даже намёка на наличие данного минерала, этот кусочек природы был любимейшим местом отдыха большегоринцев.

Ребята быстро натаскали хворосту и разожгли костёр. Самые заядлые рыболовы сделали попытку поймать в озере рыбу. Возле них тут же образовалась многочисленная группа поддержки. На рыбаков посыпались дружеские советы:

– На червя надо сначала поплевать!

– Попробуй закинуть поближе к коряге! Под ней должны быть караси!

– Проверь крючок, может быть, он уже голый!

Некоторые оказывали рыболовам посильную помощь:

– Я мышь поймал! Андрюха, насади вместо червяка! Может быть, сом клюнет!

– Рыбаки! Я вам банку из-под кильки принёс! Если поймаете крупную, будет, куда складывать!

Были и такие, что предпочитали воздействовать на рыболовов морально:

– Это он не за корягу зацепился! Это у него клюнул крокодил!

– Тоже мне, добытчики! Вам только лягушек в болоте ловить!

– Васька! Если поймаешь золотую рыбку, попроси у неё килограмм минтая!

Однако большинство ребят понимало, с какими трудностями связана рыбная ловля. Поэтому они сидели относительно тихо и через каждые десять секунд скромно спрашивали: "Ну что, клюёт?"

Но ничего не помогало… Рыба в столь торжественный и праздничный день попадать на сковородку не желала. И рыбаки капитулировали…