Глава 3. Гоша идёт в гости

В одно прекрасное весеннее утро Гоша проснулся в отличном настроении и вышел из своего домика. Под стать его настроению на улице была прекрасная погода: светило солнышко, дул лёгкий тёплый ветерок, пели птицы. Вообще-то болотные шишки́ любят другую погоду: дождь, хмарь, холодный ветер и так далее, но наш Гоша был необычный болотный шишóк, поэтому любил всё наоборот. Прекрасная погода располагала к действиям, но вот что делать, Гоша решить никак не мог. Стоило бы подлатать крышу на домике, а то в щели при сильном дожде заливалась вода. Но работать, когда вокруг такая благодать, как-то не очень и хотелось. Тем более вода, текущая с потолка, никакого дискомфорта ему не доставляла, так как вся его жизнь проходила почти в воде – на болоте. Тогда можно было бы сходить куда-нибудь, попроказничать. Например, поводить грибников по кругу, выставляя на их пути всякий раз новые красавцы-грибы. Но была весна, и грибов-ягод, а следовательно, и грибников, в лесу не было. Да и вообще редко они заходили к болоту, поскольку грибов вокруг было мало, а слепней и всяких комаров – целые тучи.

И тогда Гоше пришла в голову блестящая мысль: «А не сходить ли мне в гости?» Что такое «ходить в гости», он узнал из случайно подслушанного разговора сестёр-русалок, которые пришли домой из гостей, от кикиморы. Из их разговора шишóк понял, что хозяин встречает гостей в своём доме, усаживает на почётные места за большим столом, поит их настойкой из мухоморов и угощает рагу из пиявок. Хозяин и гости разговаривают на разные темы, обсуждают всех знакомых и малознакомых и обязательно сходятся на том, что только присутствующие за данным столом достойны уважения, тогда как все остальные есть существа недостойные и бесполезные.

Настоек и рагу Гоше не хотелось, но в гости хотелось пойти всё сильнее и сильнее. И тут перед нашим шишкóм встал серьёзный вопрос: а к кому пойти в гости? Мысль о том, чтобы посетить лесных собратьев, тут же с негодованием была отвергнута, поскольку лесные точно угостят только тумаками и в дом за стол на почётное место не пустят. Да и из Большого леса выгонят взашей. Про дядьку Лешего и говорить не приходится. Тот болотных обитателей терпеть не мог, нравом обладал крутым, так что встреча с ним гарантированно закончилась бы серьёзными побоями.

Тогда, может быть, по примеру сестёр сходить в гости к кикиморе? Но при мысли о настойке из мухоморов, в которую, если верить тем же сёстрам, она добавляла и бледную поганку, а также рагу из пиявок, Гоше сразу стало нехорошо. Да и поговорить со старухой было не о чем. Она стала бы вспоминать самые большие пакости, которых за свою длинную жизнь наделала огромное количество. Слушать это Гоша не желал, поскольку его добрая душа не понимала, как можно гордиться тем, что просто так, ни за что причиняешь незнакомому существу боль и горе? Он вообще считал, что гордиться можно только добрыми поступками. Таким образом, поход к старухе отменялся. К сёстрам-русалкам после недолгого размышления Гоша идти отказался по тем же причинам. Да и, честно сказать, никто из перечисленных его к себе не звал.

Вот тогда и задумался сильно Гоша: как же быть? Оказалось, что на всём белом свете нет никого, кто был бы рад его видеть и пригласить к себе, никого, кого он мог бы назвать другом. А ведь он никогда и никому ничего плохого не делал! От такой несправедливости из глаз сами собой полились горькие слёзы, а утро перестало казаться таким прекрасным, каким казалось ещё пять минут назад.

«Слезами горю не поможешь!» – решил Гоша, взял себя в руки и перестал плакать. Надо только всё как следует обдумать, взвесить и принять наконец какое-то решение. Гоша сел на пенёк и глубоко задумался… И вдруг в его голову пришла замечательная мысль. Как же он мог не подумать о таком варианте! Можно сказать, о блестящем варианте! Ведь где его обязательно встретят с радостью, усадят на почётное место, напоят любимым чаем с травками, мёдом и черникой? Да, конечно же, у шишкá Гоши! Вот куда надо срочно идти! От таких отличных мыслей на небе сразу появилось солнышко, птички опять запели, а счастливый и гордый собой Гоша отправился в гости к самому себе.

Глава 4. Гоша грустит, мечтает и даёт слово

На улице уже третий день шёл холодный нудный весенний дождь, всё небо обложило тучами, дул промозглый ветер, в общем, погода была просто очень плохая. Проснувшись утром в своём домике и выглянув на минутку на улицу, Гоша решил никуда не ходить, а остаться дома и попить пахучего чайку из травок с медком.

Вскипятив и заварив чай, Гоша уселся за столиком и, попивая пахучий напиток, задумался. Вдруг стало ему грустно. Каждый должен найти своё место в жизни, и зачастую это место предопределено заранее. Если плыть по течению, то в дальнейшей жизни, предопределённой рождением, Гоше ничего хорошего не светило. Как и все болотные шишки́, он должен был капризничать, пакостить по мелочам, а главное, быть одиночкой. Но пакостить он не хотел и не умел в силу доброты своего характера. Друзей, с кем можно попроказничать, поиграть да и просто интересно поговорить, у него тоже не было и в ближайшем будущем не предвиделось. Кикимора и русалки – соседи по болоту – в друзья явно не годились, да и не испытывали они особого желания дружить с каким-то шишкóм. Других болотных шишкóв на Большом болоте не наблюдалось, да и, честно говоря, не особенно хотелось с ними знакомиться, поскольку сам Гоша сильно отличался от обычного болотного шишкá своей добротой и желанием помогать. Про лесных шишкóв и говорить было нечего. Очевидно, что никто из них дружить с Гошей не собирался.

Но Гоша очень хотел найти друзей, хотя бы одного, но верного и надёжного. Они ходили бы друг другу в гости, угощали бы друга чайком с мёдом, вели бы неспешные беседы да и озорничали бы понемногу. А ещё Гоша хотел научиться делать добрые дела, помогать слабым. Как это делать, он не знал и даже не представлял, но твёрдо намерен был научиться. О добрых делах он узнал от болтливых птиц, чей язык, как и все сказочные жители леса, понимал. К ак-то, прогуливаясь по лесу, он услышал, что птички на все голоса расхваливали какого-то Михаила Ивановича Топтыгина, который нашёл выпавшего из гнезда птенчика и вернул его обратно.

Но всё это оставалось пока мечтами, скорее всего, недостижимыми…

«Так и проживу себе один на болоте», – тоскливо подумал наш шишóк.

– Ну уж нет! – гордо сказал вслух Гоша и даже встал из-за стола. – Я обязательно найду себе друзей, буду помогать слабым и никогда не буду пакостить!

Перед глазами Гоши встала картинка, на которой он вместе с лесными (почему-то) шишкáми гуляет по лесу и делает хорошие дела. Какие именно хорошие дела, Гоша пока не знал, как и то, каким образом ему удалось подружиться с заклятыми врагами – лесными шишкáми, но был твёрдо уверен в том, что все дела, которые он делает с друзьями, хорошие.

«Главное, не вешать носа! А то буду таким же унылым и противным, как сегодняшняя погода на улице!» – продолжал мечтать шишóк.

И вдруг раздался громкий шёпот:

– Верь в себя, и у тебя всё получится! Ты выбрал правильный, хотя и трудный путь! Так иди своим путём, никуда не сворачивай, – это сам Большой лес напутствовал своего будущего маленького героя.

Гоша не поверил своим ушам. Вот как, даже Большой лес услышал его мечты и поддержал! Да теперь он точно выполнит все данные обещания, чего бы ему это ни стоило. И Гоша, открыв дверку своего домика, изо всех сил прокричал:

– Обещаю!

Глава 5. Гоша наказывает наглых туристов, приобретает первых друзей и находит зеркальце

В одно не очень хорошее утро Гоша проснулся в своём домике от очень громких воплей, доносящихся из леса, примыкающего к болоту. Прислушавшись, он понял, что воплями была какая-то дикая музыка, доносившаяся с Большой поляны. Такую «музыку» нежный слух Гоши, привыкший к чудесному пению птиц, тихому мелодичному шуршанию листвы и даже гулу насекомых, выносил с трудом. Сразу разболелась голова, пропал аппетит, и настроение стало плохим уже с утра. Выйдя из домика и накинув привычный морок, Гоша отправился посмотреть, что за напасть посетила Большой лес.

На опушке леса Гоша обнаружил компанию людей, состоящую из двух молодых мужчин и двух девушек, которые прямо на поляне развели костёр, срубив для него, помимо сухих деревьев, ещё и пару живых и здоровых. При этом их совершенно не заботило, что от костра мог загореться весь лес, что представляло опасность и для них самих. Они громко смеялись, кричали, доставая из огромных рюкзаков, похожих на горбы верблюда, еду, а упаковки от еды разбрасывали вокруг себя.

Женщины расстелили на земле клеёнку, на которую начали ставить еду. Через некоторое время все люди расселись вокруг клеёнки и стали есть и пить, громко разговаривая между собой и постоянно смеясь.

Спустя какое-то время один из мужчин, самый старший, зачем-то полез в расположенный с одной из сторон поляны густой кустарник. Минут через пять он вышел из кустарника и громко прокричал остальным:

– Гляди, чего нашёл! – в руках у него было птичье гнёздышко, которое Гоша сразу узнал.

Это гнёздышко только вчера закончила вить семья певчих птичек славок, проживающая в том кустарнике. Молодые птички впервые достигли брачного возраста, и с середины весны славка-самец старательно и очень красиво пел свои песни, привлекая свою единственную половинку, которая нашлась на третий день. Потом они старательно, почти две недели, вили своё гнёздышко, застилали его мягким мхом и листочками, чтобы отложить в своё время яйца и вырастить птенчиков.

На вопрос друзей, зачем ему гнездо, мужчина, немного подумав, сказал, что обмажет его глиной и сделает себе пепельницу. Что такое «пепельница», Гоша, конечно, не знал. Но его возмутил сам факт такого наглого вторжения в чужую жизнь. Ведь даже самые противные представители лесного народа никогда не смели трогать и обижать детей. Это вкладывалось в них с самого рождения. Следил за соблюдением этого правила сам дядька Леший, поэтому никто даже в мыслях не позволял себе данное правило нарушить. Дядька был крут на расправу, и нарушителю грозило в лучшем случае позорное изгнание из леса. А уж в худшем…

В это время из кустов вылетели славки. Возмущённо пища, они набрасывались на мужчину, пробовали отобрать своё гнёздышко, но тот только смеялся и отмахивался от птичек, как от назойливых мух. Силы были слишком неравными.

И тогда славка-девочка закричала. И столько боли и отчаяния было в этом крике о неотложенных яичках, невысиженных птенчиках, разрушенных мечтах и просто о жестокой несправедливости, что притих весь Большой лес. Какие-то мгновения не жужжали насекомые, не перекликались птицы, не говорили меж собой звери. Стояла мёртвая тишина… Да только горе-туристам было на всё наплевать. Они по очереди осмотрели гнёздышко и небрежно кинули его рядом с клеёнкой, на которой ели. У возмущённого Гоши сами собой выступили злые слёзы. «Ну, погодите, я вам этого не прощу!» – подумал он. Но одно дело – подумать, а совсем другое – выполнить.

И тут сами горе-отдыхающие подсказали путь мести. Второй мужчина, лёжа на травке и потягиваясь, размечтался:

– Эх, сена бы сюда свежего да пахучего!

«Будет вам всем сено!» – ехидно подумал Гоша и в силу своих способностей к мороку начал накладывать его на дальний конец поляны, рядом с большим деревом. Через минуту около дерева лежало свежее, только подсохшее, очень душистое сено. С другой стороны дерева располагался огромный муравейник, но незваные гости его за мороком не видели, а в том месте, где Гоша изобразил сено, проходили излюбленные муравьиные тропы. Муравьи были ребята серьёзные и за свою территорию бились зло и отчаянно. Мало кто в лесу отваживался связываться с ними.

Увидев вожделенное сено, компания горе-туристов с громкими криками радости разлеглась на нём. Прошло около пяти минут, и крики радости сменились криками боли. Все отдыхающие повскакивали с земли и, бестолково размахивая руками, пытались стряхнуть с себя полчища злых и о-о-очень кусачих муравьёв. Удавалось это плохо, поэтому клич главного: «Собираемся и убегаем!» – нашёл живой отклик. Похватав сумки и рюкзаки, компания стала беспорядочно закидывать в них свои вещи и остатки продуктов. Гоша же, пользуясь тем же нехитрым мороком, закидывал к ним в сумки оставленный в лесу мусор: бутылки, бумагу, одноразовую посуду и т. д. Наконец компания дружно помчалась к выходу из леса.