Человек никчемен и слаб перед величием смерти и судьбы. Железный протез руки напоминает о прописной истине. Такой славный сувенир достался ему после Нолидэна. Всякий раз, смазывая свой протез, он вспоминает, измазанную в крови Альфину, как с ее бессознательного тела срывают платье. Он рядом с ней ворочается в луже крови, кричит проклятья. Мужчина в черном взбирается на сестру, облизывается, предвкушая, как овладеет ее телом. Удар. Эдельгара перевернуло на спину. Клинок сверкнул во мраке. Заклинание яркой черной строчкой на желтом листе, всплыло в его сознании. Он прочел запретные слова. Его голос эхом пронесся по коридорам, и изгнанник услышал призыв…

Он оказался у ног Велендира. Тогда Эдельгар еще не знал, чего на самом деле хочет изгнанный Интен. Сделка была заключена, Эдельгар получил силу, а Велендир нового раба и шанс вернуться в мир.

…Тела поднялись, как пустые сосуды их наполнила злоба, призвавшего на помощь смерть. Хрустели кости, брызгала кровь. От обидчиков остались лишь обрывки плоти и раскиданные внутренности.

Хорошо, что он, не смог преодолеть любопытство и все таки заглянул в запретную книгу у отца в библиотеке, думал тогда Эдельгар. Случившиеся принесло понимание истины: Чтобы не бояться смерти, нужно ее покорить!

Черная магия спасла и его и Альфину. С тех пор Эдельгар увлекся запретной силой. Он тайно изучал запрещённые фолианты, заучивал заклинания. Он любил эту силу, но любовь, как это часто бывает у людей, сменилась одержимостью. И вскоре не живое склонилось перед его упорством. (В том, что его железный протез движется, как настоящая рука тоже заслуга темной магии). О, какие чудеса творит эта сила! Превращает не живое в живое, насмехается над законами жизни и смерти!

Но у этой силы была своя цена…

Эдельгар замер и положил руку на эфес меча. Деревья будто смотрели на него, а в шуме листвы казался шепотом. Эдельгар вытянул руку. В его кулаке Резная рукоять разложилась в посох. Нижняя часть посоха напоминала острый клинок, а верхняя голову рогатой птицы. Из открытого клюва выглядывало исписанное рунами острие. Красивое и эффективное оружие. Копье и катализатор заклинаний в одном флаконе.

Хрустнула ветка. Эдельгар обернулся на шум. Черный уродец с визгом прыгнул на него. Взмах. Удар. Рогатый уродец визжал, повергнутый на землю. Кровь окропила желтую листву. Вороний крик пронесся по лесу, в небе собиралась черная стая. И в их голосах слышалась угроза.

– Разве так встречают гостей, Ясвендэль! – крикнул он. Когда его голос растворился в тишине, он легко улыбнулся. – Я знаю, ты слышишь и видишь. Я пришел не за тобой, а к тебе! Помоги мне, и мы отстанем от тебя.

Эдельгар остановился на мгновение чтобы подумать, а казалось, он уже все давно решил.

– Я готов убить отца, – сказал он, – если ты мне поможешь.

Громко каркая, все вороны спикировали вниз, разрывая полотно из листьев. Они закружились среди деревьев, в черном смерче.

Эдельгар почувствовал, как его одолевает слабость.

– Опять! – вымолвил он, падая на колено. Его утягивало в сон. Сквозь муть в глазах он видел, как среди ворон появляется тонкий силуэт девушки. Эдельгар оперся на посох в четной попытке встать. Сверкнула молния, поток энергии пробежал по телу. Без сил сдержать энергию, он упал на спину. Слабость прошла.

– Вижу твоя одержимость, тебя губит. Ничего удивительного. – Ее голос был мягок и ласков. Этот голос пел ему и сестре красивые колыбельные. Тогда даже ему казалось, что фея их любит.

Ясвендяэль стояла перед ним. Стройная, хрупкая и жестоко красивая в своем великолепии, как ядовитый цветок. Она расправила черные крылья, демонстрируя свою грандиозность и силу. Платье ее, казалось не весомым, словно сплетенное из черных паутинок, украшенное серебряным узором. Жестокий взгляд желтых глаз приковывал к земле, превращал в камень. В черных волосах сверкала серебряная диадема, выполненная в виде веточек с листочками.

– Где твоя сестра?

– Хочешь отблагодарить за спасение? – Поднимаясь, ответил Эдельгар.

– Может быть. – На ее тонких кубах, появилась хитрая улыбка. – А ты с чем пожаловал? Не руку и сердца же пришел просить.

– Боги упасите, не люблю женщин, которые умнее меня.

– Льстец.

– Скорее факт. Ясвендэль пожалуйста…

Он полез в сумку.

– А ты точно сын своего отца? Он бы даже не спрашивал, без церемоний просто надел цепь и швырнул бы в клетку.

Кажется, впервые Эдельгар увидел удивленную фею. Он держал старую книгу в обложке из кожи.

– Это же Аландерс! Откуда? – спросила Ясвендэль.

– Нашел в руинах старого Нолидэна. – Эдельгар не вольно заулыбался. Ему понравилась реакция феи и он очень гордился собой. – Вижу, ты знаешь, что это за книга. Хорошо. Ты ведь переводила для моего отца. Ты застала первых и знаешь их язык.

– Человек, ты слишком далеко зашел.

– Я знаю. – Отрезал Эдельгар. – Я слишком увлекся, и стой стороны постучались.

– Госпожа Велент?

– Нет. – Он перешел на шёпот. – Велендир.

Фея рассмеялась.

– Люди! Ваша жажда вас губит. Вы не знаете меры и не достойны милости Энтенов!

– Ясвендэль, он хочет освободиться, и дверь уже открыта. Он у порога.

– И вот теперь ты боишься. А я ведь говорила тебе. Я бы посмотрела, как ты станешь палачом Велендира. Мне от гибели пары людей хуже не станет.

Эдельгар упал перед ней на колени. Уговаривая себя, что это не обходимо. Более жалким он себя никогда не чувствовал.

– Ясвендэль, молю! Я устал от кошмаров и видений. Он сводит меня с ума, еще не много и…

– Продолжай, продолжай. Можешь еще заплакать, и тогда я подумаю.

Она засмеялась.

– Еще немного и я сломаюсь. Но в этой книге есть заклинание, которым в младенчестве усыпляла его мать.

– Хочешь усыпить Покорившего смерть?

– Убить. Я изменю формулу. Но мне нужен перевод.

– Какие сложности. Давно бы покорился и приносил жертвы своему богу. Не ты первый, не ты последний. Разве твой отец, не говорил про колдовскую ответственность?

– Говорил…

– Но сынишка у него не очень умный. Яблоко, от яблони.

– Ясвендэль случиться ужасное.

– Мог бы не говорить. Какой ты самоуверенны, считаешь, что у тебя хватит сил? – с насмешкой говорила фея. – У мира найдется управа, не переживай.

– Не я так он подчинит себе другого раба.

– Глупцов среди людей полно, это верно.

– Помоги, прощу. – Он протянул ей книгу.

Она приняла книгу с лукавой улыбкой и насмешкой в глазах.

– Ну, хорошо. Я переведу лишь нужное тебе заклинание. Пора тебе понять, что такое колдовская ответственность, в благодарность за мою работу ты убьешь не отца. Я хочу, что бы поднял мертвецов и повел их на Дортэн. Пусть там не останется живых.

– Нет. – Эдельгар встал. – Нельзя же так! Причем тут деревенские? Ты себя богиней возомнила! Какое право ты имеешь…

На ее ладони вспыхнуло пламя, она поднесла к нему книгу. Эдельгар затих и замер.

– Кажется, я сейчас решаю, какое право я имею. Я может и не богиня, но не перед, мной ли ты падал на колени, не меня ли моли? – Насмехалась она. – Теперь ты пес на привязи, Эдельгар.

Эдельгар до боли сжал посох в руках. Он понимал что проиграл.

– А я прощу не многого, – продолжала Ясвендэль. – Ну вот скажи, если бы тебя предали, ты бы не хотел отомстить?

– У тебя извращенные понятия о справедливости, Хозяйка леса.

– Я очень обижена. – Улыбнулась она. Красивая и жестокая, как олеандр – Исполни мой приказ. К твоему возвращению я обещаю закончить перевод.

Эдельгар вспомнил свои же слова: «Подчинив магию мы взяли на себя ответственность. Распоряжаться нашей силой нужно с умом и осторожностью. Иначе за наши ошибки будут расплачиваться другие».

Под тяжестью чувств, он не мог гордо понять голову, как прежде. Посох в руке стал ему противен. Он надел капюшон.

– Хорошо. – Тихо ответил Эдельгар и ушел.

– Передай сестре мою благодарность.

– Она выпустила демона.

Фея только усмехнулась.

В лесу Эдельгар кричал и выпустил несколько молний. Когда сил уже не осталось он сел у дерева, и посмотрел на небо. Бесцветное, мутное. Не самое лучшее небо, для последнего дня в жизни. Не под таким небо мечтали умереть Альфина и он.

***

Альфина читала, когда Эдельгар вошел в шатер. Он поднялась, приветствуя брата с утешающей радостью в глазах. Приятно осознавать, что тебе рады. Его долго не было и Альфина волновалось, это заметно по тому, как она отложила книгу, даже не оставив закладки подошла к нему торопливыми, но легкими шагами. Сестра всегда умела распознать тревогу в его душе, даже не заглядывая в глаза. Словно он излучал какую-то ауру. Ее Улыбка растаяла, радость сменилась беспокойством.

– Что такое?

– Все хорошо. Просто тебе нужно уехать. – Он старался говорить спокойно. Перед входом в шатер он пытался убедить себя, что все нормально, все так и должно быть. – Я потом объясню. Хорошо? Просто сделай, как я говорю.

– Нет, уж объясни. Что случилось? Ты встретил Ясвендэль?

– Еще не случилось, но случиться.

– Что? К чему эти недомолвки, Эд?

– Присядь, я объясню тебе. Постарайся меня понять, пожалуйста. – Он не смог унять дрожь в голосе.

Эдельгар рассказал ей все. Начиная с первой встречи с Велендиром, до сделки с Ясвендэль.

– Понимаешь его нужно остановить. Даже если я умру, он найдет другого. У меня есть шанс.

– Неужели, нет кого-то другого, кто может перевести?

– Язык первых знают только феи. Времени искать другую нет. Власть Велендира надо мной слишком велика. Сегодня я шел в лес, и вдруг оказался в обнимку с пугалом. Ты не представляешь, насколько правдивы его иллюзии! Что если завтра, он заставит меня поверить что ты мой враг? Я не хочу смертей, но это не обходимо.

Ответ сестры легко было предугадать. Добрейшая девушка, сочувствовала всем. В детстве ее укусила оса, Альфина потом долго переживала из-за смерти насекомого. Для нее не существовало понятия враг, она верила, что у всего есть свои причины. И оса укусила ее на вирника из-за того, что Альфина показалась ей опасной.

– Не может быть, – замотала головой волшебница. – Позволь мне помочь вместе мы что-нибудь придумаем.

– Да? что ты сделаешь? Ты ведь даже малейшего понятия не имеешь что это за сила.

– Не говори так. – У нее потекли слезы. – Я хочу тебе помочь, Эд. Давай вместе…

– Если хочешь помочь уезжай. – Резко сказал он. – Не надо за них заступаться, ты не обязана их оберегать.

– Не ты ли говорил мне про ответственность! Я освободила Ясвендэль. Из-за меня эти люди могут пострадать. Если так я обязана их уберечь.

– Они умрут.

– Из-за твоей ошибки? Брат, неужели ты готов заплатить такую цену? Прошу тебя одумайся! Молю! Какое право мы имеем обрывать чужие жизни?

– Никакого.

– Тогда почему ты не хочешь отказаться? – Она говорила сквозь слезы и смотрела ему прямо в глаза. Ее добрым глазам не свойственная злость, невозможно припомнить случая, когда она хмурилась. Но теперь, Эдельгар увел взгляд, не выносимо страшно было смотреть, в глаза сестры, на разыгравшийся пожар злобы в ее душе. Это столь неестественно, что даже чудовищно.

– Я просто не могу. – Какой же жалкий ответ. Сердце сжалось в груди. Совесть вцепилась коготками в душу. – Ты слишком сочувственна. Всегда нужно чем то жертвовать.

– Да будь ты проклят! – Она заколотила кулаками ему в грудь. – Мог бы не спасть меня! Уж лучше бы меня изнасиловали и убили!

Эдельгар терпел удары сестры, думая, что сказать. А потом просто обнял ее. Альфина в бессилии опустила руки и зарыдала ему в плече.

– Альфина, сестренка, я люблю тебя.

– И я…и я тебя, Эдельгар. Если ты решишься, я буду биться с тобой. – Голос ее наполнился жестокостью. – Наверно, потому что так будет правильно.

– Ты молодец. Но прошу последний раз: лучше уезжай.

Она крепче прижалась к нему.

– Значит, будет битва. Спасибо что предупредил.

– Постарайся убить меня.

Альфина промолчала. Оба понимали, что победа не принесет радости. И оба они хотели проиграть.

Когда он уходил. Он обернулся и посмотрел на Альфину. Ему хотелось запомнить ее, слишком добрую для этого мира и красивую. Не созданную для битв, способную прощать даже самых грешных подльцев и мразей. Голубые глаза молили его остановиться, на ресничках застыли хрусталики слез. Даже теперь она жалела его, одним только взглядом молила прислушаться к совести.

– Эд, спасибо, что спас меня тогда, – Сказала она ему на прощание. – Прости, что была такой слабой.

Цветшая вишня теплым весенним утром. Она стояла передним. Хрупкая, но смелая. Красивая, но опасная.

– Только не вини себя. Ладно? – ответил Эдельгар. Альфина кивнула.

Он чувствовал себя беззащитным, словно ребенок, не умеющий ходить. И подобно ребенку он боялся, словно мир за шатром ему неизвестен и чужд. Он заставил себя отвернуться и сделать шаг. Ступив за порог шатра, он навсегда провел границу между своей жизнью и жизнью сестры. Когда-то их соперничество было детской забавой, ведь все дети соперничают. Но теперь детство позади и почти забыто. Жизнь, жестоко коверкает детство, взрослые забывают игры и забавы, отучиваются радовать и учатся грустить и уставать, но продолжают соперничать, только борются уже за выживание подобно животным. И вот брат и сестра вновь соперники, только победа не принесет радости, кто-бы не победил. В конце не будет смеха и теплых объятий. Никто не скажет наивное: «Победила дружба».