– Зря вы так, мужики… – я открыл дверь и вышел из машины.

Сержант снял автомат с предохранителя. Второй, разглядел в нем рядового, отступил немного левее и так же поднял оружие.

Я осторожно достал из внутреннего кармана удостоверение с тисненым золотым орлом. Солдаты замешкались. Сержант приблизился и округлил глаза. Всего он не успел увидеть, но к какой структуре принадлежу – запомнил навсегда. Не хотелось подобных мер… Не хотелось…

– Товарищ… – замычал сержант.

– Крыса тебе товарищ. – перебил я. – Деньги оставьте себе. – я вытащил телефон и направил на удивленною рожу сержанта. Пару снимков и вернул его в карман. – Найду вас, когда все успокоится. Особое пожелание – исправиться. Валяйте, парни…

Я вернулся в машину, подметив как сержант трясущимися руками передал по рации пропустить меня. Плавно тронувшись, проехал КПП и погнал машину по пустой дороге. Коррупция – бич нашей страны. Возможно парни исправятся, а возможно нет. Как повезет. Искать их точно не собираюсь. Почему не забрал деньги – да пусть подавятся. Тем более деньги не мои. Отец не скупился на финансирование. Вернее, не скупилась контора…

Захотелось включить музыку. Песни брата – в основном реп. Переключил на радио и случайный поиск радиостанций. Выпала «АРИЯ». Голос Кипелова взревел в колонках:

 
Я рожден был ночью, в час молитвы волчьей, в темном логове зверей.
Черный Ангел Ада был со мною рядом на кругах людских страстей.
Я прошел сквозь пламя, был огнем и камнем, червем был средь мертвых тел.
Прозван был Нечистым, имя мне – Антихрист, ты – Христос, ты – на кресте…
 

Однозначно к месту. Совпадение или случайность? Слова режут слух и сердце. Жуткая дрожь пробрала тело. Захотелось переключить, но я пересилил желание и продолжил слушать:

 
Без тебя я – призрак, что из храма изгнан, без меня ты – скучный миф.
Мы с тобой как братья, в гимнах и проклятьях, с вечной властью над людьми,
Но ту прячешь тайну и в душе хрустальной, знаю я, грех смертный есть.
Я не тот, кто выдаст, имя мне – Антихрист, ты – Христос, тяжел твой крест…
 

Нет, не верю. Ни в Бога, ни в Дьявола. Никогда не верил. Атеист до мозга костей. Чтобы не случилось, но буду придерживаться одной версии – произошедшее чей-то грамотно спланированный теракт. Все остальное – совпадения. Трезвый рассудок отказывается принимать действительность такой, какая она есть…

Черный «Форд Фокус» догнал на одной из развязок и начал моргать дальним светом. Опасности не почувствовалось, но рука машинально нащупала спрятанную под одеждой кобуру с пистолетом. Сбросив скорость, прижался к обочине.

«Форд» объехал и встал впереди, моргая аварийкой. Из машины вышел смутно знакомый человек. Мужчина от тридцати до сорока. Отлично сложен физически. Лицо покрывает щетина. Одет в простые штаны серого цвета, белые кроссовки и белую футболку. Открыв дверь, он достал черный пакет и направился ко мне. Без приглашения сел на переднее сиденье.

– Здорова, коллега! – поприветствовал незнакомец. Чуство, что мы где-то виделись не покидает. Почему коллега? Отец отправил кого-то из федералов?

Я пожал протянутую ладонь. Кисть твердая. Пальцы не раз нажимали на спуск. Пальцы, что убивали.

– Подполковник Руслан Уфимцев. – представился он. – Субординацию оставь себе. Леха, если мне не изменяет память?

Я кивнул.

– Есть хочешь? – спросил Руслан, вытащив из пакета несколько бутербродов.

– Не откажусь. – ответил я и взял угощение. – Меня нашел целенаправленно?

Руслан улыбнулся:

– Да. Я предупредить. Будешь в толпе – следи за всем и вся. Есть подозрения на самодельные взрывные устройства. Мы боимся, что сегодня начнется.

– Что начнется? – спросил я, тщательно пережевывая бутерброд.

– Штурм. У народа крыша едет, но не настолько. Нужен толчок. Взрыв, он же теракт, будет тем самым толчком. Вероятность провала очень высока.

– Почему ты предупреждаешь именно меня? – недоверчиво поинтересовался я.

– Потому что ты везучий. – Руслан открыл дверь. – Если рванет, то рядом с тобой. Везучий – в плохом смысле…

Руслан уехал. Я остался один на пустой развязке. Один и наедине с дурными мыслями. Ехать к Дому Правительства совершенно не хочется…

* * *

До места доехать не получилось. Три километра топал пешком. Людей так много, что рябит в глазах. Пол часа и будет темно. Долгая и тяжелая ночь.

Отцепление видно из далека. Техника, бойцы с щитами и дубинками. Позиции снайперов определяю без труда. Их десятки. Народ шатается, кричит, размахивает плакатами. Одни уходят, но на смену приходят другие. Вдоль набережной горят костры. Из различного хлама, стройматериалов и покрышек выстроены возвышенности, с которых вещают особо яростные противники режима. Для меня подобное – дико! Безумно дико…

Внедорожник «Тигр» медленно ползет по Новоарбатскому мосту. Люди неохотно, но расступаются. Особо смелые кидают камни и бутылки. На боку машины надпись «ОМОН». Ребята наверняка скалятся, но нарушать хрупкое равновесие не позволит приказ. Технику подтягивают медленно, дабы не наводить паники на толпу. Пока что достаточно одного взгляда чтобы понять – в случае штурма толпа просто сметёт оцепление…

– Скучаете?

Я повернулся. Мужчина в затасканном костюме неопределенного возраста приблизился и сел рядом со мной на стопку поддонов.

– Не особо. – ответил я. – Есть над чем подумать.

– Это верно. – согласился новоявленный собеседник. – Как по-вашему – что это? – он показал рукой в сторону Дома Правительства.

– Дом Правительства. – ответил я, не желая поддерживать разговор.

– Это очевидно. – улыбнулся мужчина. – Я о происходящем. Что значит подобное? Переворот?

– Точно не он. – ответил я. – Обычное недовольство населения. Пару дней и все закончится.

– А я так не думаю. – мужчина встал, и посмотрев на меня, сказал: – Мое мнение – это кара небесная за грехи. Сам Господь Бог попросил Дьявола покарать людей. Скоро мы все поплатимся за грехи наши и грехи наших предков…

Мужчина просто побрел по набережной. Оживленно разговаривающая компания не слышала его слов. Только я один их услышал. Воспринимать их всерьез точно не собираюсь. Пустая болтовня верующего в бога человека…

* * *

Часы тянуться долго и мучительно. Слоняюсь от одного собеседника к другому. Парень в кепке, шортах и футболке подошел сзади и приобнял за плечи. Я напрягся, но он еле слышно шепнул:

– Не паникуй, Сувор, это Шухов.

Я обнял Игната будто знакомого, которого не видел пару лет. Шепнул:

– Проблема?

– Уходить надо. – ответил он, и громко добавил: – Тёмка, сколько лет, сколько зим!

– Здорова, Сёма! – сказал я. – Как сам?

За не имеющим смысла разговором мы оказались у набережной. Место выбрали относительно спокойное. Только толпа подростков находиться вблизи, но они пьют пиво, курят и на нас не обращают никакого внимания.

– Мы по-тихому обезвредили три малых взрывных устройства. – сказал Игнат. – Не самоделки, а вполне грамотные. Все хуже, чем предполагали.

– Если попрут, какой приказ? – сухо спросил я.

– Отступать…

Игнат резко напрягся. Скорее всего он подключен к общей переговорной сети оцепления. Один из подростков обернулся и подняв бутылку, с силой кинул ее в Шухова. Я отбил ее кулаком. Машинально. Следовало просто оттолкнуть Игната. Бутылка разбилась и разбила осколками кулак.

– Уходим. – Шухов схватил меня и потащил в сторону Дома Правительства, не дав подросткам опомниться. – У Парка что-то нехорошее началось.

Мы быстро затерялись в толпе. До парка путь неблизкий. Придётся обогнуть Дом Правительства.

– Та же хрень, что и в Шереметьево-2… – прорычал Игнат через минуту. – Побежали…

Бежать в многолюдном месте – занятие не простое. Паника наступает автоматически. На половине пути зазвонил телефон. Я ответил не сбрасывая темпа. Номер не определился.

– Сувор, это Грива. Тормози Шухова. Отступайте к оцеплению или уходите. Началось худшее. Снова как в Шереметьево. Убивает пожилой мужчина. Цепная реакция толпы. Мы будем сдавать Дом Правительства…

Грива отключил связь. Я догнал Игната и мокрой от крови рукой поймал за плечо и остановил:

– Грива сказал отступать.

– К черту Гриву! – рявкнул Игнат, вырвавшись и посмотрев в сторону, откуда доносятся выстрелы, крики и шум толпы. – Я пойду туда!

Слов оказалось достаточно. Я понял, что остановить Шухова сможет только смерть. Он не отступиться. Колебаться не стал – пойду с ним…

* * *

Толпа качнулась. Оцепление дало предупредительные в воздух. Где-то за Домом Правительства прогремел взрыв. Затем второй. Паника среди людей усилилась. Техника начала плавное перемещение.

– Черти, только хуже сделают… – прокричал Игнат.

Мы застряли в центре Глубокого переулка. Голубоглазый парень случайно привлек мое внимание. Глаза неестественно светятся в темноте. Я остановил Игната и показал на спокойно стоящего парня. Люди в панике и просто не замечают его. Парень улыбается. От нас до него не больше двадцати метров.

– Проводим захват! – рявкнул Игнат и легким движением избавился от наушника в ухе. Через мгновение в его руке возник пистолет.

Выстрел… Второй… Третий…

Игнат разрядил в парня всю обойму. Быстро, но не задев никого из людей.

– Только не убивайте… – завизжала женщина и упала на асфальт. Ее мгновенно затоптали. Выстрелы только усугубили ситуацию. Паника приобрела новый уровень.

Я нашел парня с голубыми глазами и на мгновение наши взгляды встретились. Он улыбнулся и поднял руку: трое человек рядом с ним просто перестали существовать. Следом еще двое… и еще двое…

Я применил оружие. Хватило трех выстрелов. Пули просто недолетают до парня. Игнат потерялся. Стрельба идет по всему периметру Дома Правительства. Людей не становиться меньше. Ощущение, что они прибывают. Плотность толпы увеличилась, и я потерял контроль. Началась давка… Расстояние между мной и голубоглазым парнем увеличивается. Я вижу, что он продолжает убивать. Вижу, но ничего не могу сделать…

Кто-то сильный вытащил меня и оттащил к жилому дому, а затем затащил в подъезд. Я узнал Игната.

– Думал ты решился на прямой захват… – сказал я, пытаясь отдышаться и стараясь не слышать крики снаружи.

– Я псих, но не идиот. Соблюдал дистанцию. Умирать пока не собираюсь. – ответил Игнат, и сплюнув кровь, добавил: – Захват и ликвидация провалены. Еще час, и мы потеряем Дом Правительства. Ты как?

– Нормально. – ответил я, чувствуя, что телефон вибрирует. Вибрирует очень давно…

Снова вызывает Грива. Или кто-то другой. Игнат опередил меня, выхватив телефон из рук и мгновенно ответил:

– Майор Шухов слушает.

Больше Игнат ничего не сказал. Несколько раз кивнул, отключил звонок и вернул телефон.

– На крышу. Там наши снайпера. – сказал он, подталкивая меня к лестнице. – Скоро станет совсем жарко…

Два снайпера замаскировались по углам крыши. Игнат подбежал к парапету и посмотрев вниз, сказал:

– Давка. Жертв будет очень много…

Я взглянул за ограждение. Десятки тысяч людей собрались в одну, быстро движущуюся массу. Отцепление прорвано и сумевшие спастись бойцы отступают в Дом Правительства. Техника горит, забросанная коктейлями Молотова. Голубоглазого убийцу в толпе не видно. Быть может он уже набрал нужное число жертв и самовоспламенился. Кто знает, будет ли в этот раз как прежде или число жертв превысит цифру из трех двоек.

Один из снайперов снялся с позиции и направился к нам. За Домом Правительства хлопнул взрыв и стало видно зарево. Несколько секунд и оно пропало.

– Пока все не утихнет – нам нет хода с крыши. – сказал я. – Снова в толпу не хочется.

– Вытри кровь. – Игнат вытащил из кармана серого цвета платок и протянул мне. Приблизился снайпер. Ростом ниже среднего, весь в черном, включая закрывающий лицо шлем.

Я начал вытирать кровь и остатки, наложенного Илюхов, грима. В суматохе мне сильно оцарапали лицо и порвали одежду. Синяков на теле будет много, но более серьезных повреждений удалось избежать.

– Кровавая ночь. – сказал Игнат.

– Тёмная-темная ночь. – сказал я. У разных структур разные пароли. Именно на сегодняшнее «мероприятие» ГРУ досталась «темная-темная ночь».

Снайпер отцепил шлем, за которым пряталось круглое лицо с узкими глазами, не то башкирин, не то бурят. Или кто-нибудь еще.

– Тяжелая ночь. – сказал он. По паролю я без труда определил, что снайпер из ФСО. Тяжёлый день, тяжелая ночь – территория просто напичкана сотрудниками силовых структур.

Две пожарных машины с трудом пробились к горящему БТР, но одна тут же вспыхнула. Вторая загорелась секундой позже. Снайпер в другом углу два раза нажал на спуск. Еле слышные на фоне общей канонады щелчки. Те, кто бросали коктейли Молотова уже ничего никогда не бросят.

– Бьете по гражданским? – прорычал Игнат.

Снайпер кивнул:

– Бьем. Другой выход знаешь?

Игнат не ответил. Посмотрев на меня, сказал:

– Мы уходим. Здесь больше нечего делать…

* * *

Мы выбрались на другую сторону здания и с трудом прошли разъяренную толпу. Еще одно здание и стало легче. Плотность толпы уменьшилась вдвое. Люди куда-то бегут, кричат и ругаются. Попадаются молодые парни, вооруженные всякого рода хламом: от палок и арматур до бейсбольных бит и грозного вида кинжалов. Троица мужиков, целенаправленно уничтожающая машину скорой помощи, чем-то зацепила Игната, и он мгновенно уложил их. Одному напрочь вынес челюсть, второму сломал руку и ключицу, третьему пинком разворотил коленный сустав. В суматохе мы быстро покинули место внезапного свершения правосудия и продолжили путь в зону покоя. Спустя сорок минут достигли пустой улицы и занырнув в темный переулок, присели на удачно подвернувшуюся ржавую скамейку отдохнуть. Кто принес ее сюда – неизвестно. Постоянно вибрирующий телефон я просто выключил.

– Такого видеть мне не доводилось… – сказал Игнат, вытирая лицо платком. – Даже у соседей в четырнадцатом году не так было.

– Ты там был? – спросил я, без труда догадавшись, о чем речь.

– Неофициально. – ответил Игнат. – Наших там много было. С хорошими намереньями, конечно.

– Хорошие намеренья не всегда хорошие. – пробормотал я, сдирая остатки верхней одежды. Температура держится в пределах плюс пятнадцати. Теплая майская ночь. Не замерзну.

– Слово «хорошо» здесь не применимо вообще. – проговорил Игнат. – Для одних хорошо, когда горят города и гибнет народ, а для других, когда над головой мирное небо. Условности. Все решают деньги. Мы всего лишь пешки.

– Сомневаюсь, что это, – я показал в сторону где находится Дом Правительства, – устроено из-за денег. Здесь деньгами не пахнет. Идеей тоже не особо попахивает. Зато абсурда выше крыши. Странно, но факт, что ко всему причастны не люди я так и не могу признать.

– Воочию увидев не вздумай сомневаться… – шепотом сказал Игнат. – Хочешь не хочешь, но я уверен, что подобное люди сотворить не могли. Слишком высок уровень. Ты сам видел голубоглазого. Дьявол во плоти…

– Ангел!

Даша вышла из темноты и цокая каблуками приблизилась к нам.

– Разрешите? – она кивком указала на лавку, которую мы заняли.

Я встал первым. Игнат оценил Дашу взглядом, улыбнулся и показал на освободившееся место:

– Наглости тебе не занимать. Присаживайся, не кусаюсь.

– Быть может я кусачая. – Даша осторожно присела рядом с Игнатом. – Лавку поудобнее найти не могли?

– Не искали. – отрезал Игнат. – Кто такая и зачем пришла? – он посмотрел на меня. – Знакомая?

Я кивнул:

– Второй раз в жизни вижу. Кто такая и зачем пришла?

– Мальчики, ну не грубите. – Даша вытащила пачку тонких сигарет и закурила. – Я к вам с информацией.

– Ангел? – Игнат засмеялся. – Девочка, иди отсюда. Ночь темна и полна ужасов. Мы добрые. Но ты можешь нарваться на тех, чьи намеренья не как не вяжутся с твоими взглядами на жизнь.

– Думаю, что капитан ГРУ и майор ФСБ смогут защитить меня. – задумчиво ответила Даша.

Я сдержал удивленный взгляд. Знать о нас она не может. Или она не та, за кого себя выдает. Вот черт, я скоро сума сойду от происходящего.

– Так-так… – Игнат ловко поднялся на ноги и навис над Дашей, – кто-такая? Три секунды на ответ или проведу задержание.

– Он всегда так с женщинами? – спросила Даша, осмотрев на меня.

– Не знаю. – я пожал плечами. – Только с такими наглыми как ты. Соизволишь рассказать или нам применить силу.

Даша затянулась и выпустила Игнату дым в лицо. Он тряхнул головой и зарычал как лев.

– Мальчики, вы большие и сильные, но вам это не поможет. – сказала Даша. – Вы сами в этом убедились. Не все жизненные преграды можно преодолеть силой, умом и обаянием. Цитирую: воочию увидев, не смею сомневаться. Вы видели силу вселенного. – она посмотрела на Игнат. – Ты видел дважды. Не желаешь узнать, как его убить?

– Говори! – гаркнул Игнат.

Я осторожно положил ему руку на плечо и попросил:

– Быть может не стоит так наседать на девушку. Она не отказывается говорить…

Игнат посмотрел на меня холодным стальным взглядом. Мгновение колебался, а затем распрямился и отступил на два шага назад. Встал в расслабленную, непринужденную позу.

– Мой ответ будет прост, – Даша бросила сигарету мне под ноги и сказала: – Убить вселенного невозможно. Но можно остановить…

Она резко замолчала. Глаза округлились и стали стеклянными. Схватившись за горло, девушка начала хрипеть.

– Что с ней? – спросили мы одновременно, схватив Дашу за плечи. Она перестала дергаться, а изо рта тонкой струйкой пошла кровь.

Игнат прислонил ладонь к шее, и недоуменно покачав головой, сказал:

– Мертва…

– Вот так просто? – не веря происходящему спросил я.

– Нет, не просто. – ответил Игнат, осторожно укладывая девушку на лавку и закрывая стеклянные глаза. – Совсем не просто. Ты сам видел. – он несколько секунд молчал, а затем добавил. – Она хотела нам что-то рассказать и за это поплатилась жизнью. Ее убили без вмешательства. Выключили дистанционно. И это самое страшное…

* * *

– В Управление не поедем. – сказал Игнат, съезжая с трассы на прилегающую дорогу. – Смирнов найдет нас к обеду. Нужно схорониться. Побыть мертвыми.

– Зачем. – удивился я, показывая Игнату телефон. – Нас найдут по трубе. Выключенной или нет – без разницы.

Игнат спокойно взял мой телефон и выбросил в окно угнанной «Ауди».

– Теперь не найдут. – сказал он.

– Что-то на душе нехорошо… – пробормотал я, ничуть не расстроившись из-за телефона. Отец точно не станет меня искать. Кто-то другой – возможно. Но не найдут. Вернее, найдут, но не скоро. Смирнов найдет без труда, так как знает где искать.

– И у меня нехорошо на душе. – согласился Игнат. – Будто что-то должно…

Последнее слово он не сказал. Хлопок. Переднее колесо стрельнуло на выстрел. Машину бросило в сторону на скорости сто двадцать километров в час. Игнат рванул руль, но не успел. Мы коснулись ограждения и полетели в противоположную сторону дороги. В двухметровый, покрытый кустарником кювет.

Удар боковой передней частью. Надулись подушки безопасности, пытаясь спасти. Переворот через крышу… второй… третий… Тишина…