В свете обеих лун Имва обратил внимание на виски воина, на которых стало куда больше серебристых нитей. Они же переплетались и в небольшой бороде. А еще из глаз воина никогда не уходила боль. И тут Имва догадался, что показалось ему странным: с первого дня их знакомства при любой опасности и в любой непонятной ситуации Рантар сжимал оба своих топора. У него и прозвище было соответствующее. Вот только он до сих пор не поднял ни одного из них, а еще так и не восстановил дыхание.

Имва сделал шаг вперед, сжимая в руках Навната, и коснулся одной из засечек на дереве.

– Если хочешь потренироваться, то я могу помочь. Нет нужды мучить деревья.

– Мне не нужна ни тренировка, ни наставления. Ты хотел еще что-то сказать?

– Ладно, я пошел.

– Стой.

Рантар не сводил с него взгляда, будто изучал. Имва постарался спокойно ответить на взгляд. Иногда ему казалось, что он общается с диким зверем, когда любое неосторожное движение может сулить беду. А серые глаза оставались для него непроницаемыми.

– Ты не обязан этого делать, Имва. Вы не обязаны. Я …глубоко признателен, что вы оставались со мной. И ваша решимость действительно придала мне сил. Но теперь… Ты уже на родине. Ты ничего мне не должен. Можешь в любой момент меня оставить, и я пойму. Если честно, чем раньше ты это сделаешь, тем лучше.

Имва задумался на миг.

– Может, я и не герой, как мне бы хотелось. Но я не стану бросать товарищей просто потому, что так проще.

– Надеюсь, это не глупое упрямство? Ладно, раз ты так хочешь помочь, скажи: в лесу правда есть ответы? Мы сможем понять одурманила ли Доротея моего сына, чтобы контролировать? И можно ли помочь Виктории? В последние дни, она… в общем, ты видел. Завтра мы разойдемся, тебя больше не будет рядом, чтобы ее успокоить. А я знаю только один способ ее остановить.

Внутри у Имвы все похолодело, но на этот раз не от мороза. Он сжал в кармане живую силу в камне, заключенную в маленький гладкий шар. Эту измененную реликвию своего народа он нашел в человеческом городе. Шар назывался на́том, и именно его сила сдерживала людей и не давала им пройти в лес без разрешения. Имва ощутил, как форма мира слегка меняется над поверхностью ната, прямо как возле родного леса, и выдохнул.

– С Викторией все в порядке. Я смогу убедить своих, мы вылечим ее от одержимости и узнаем, что делать с твоим сыном. Наставники амеванов знают о магии больше всех остальных.

Рантар кивнул, но как-то растеряно, будто толком и не слушал его. Имва еще немного постоял, но петух шевелился все сильнее, а мужчина больше ничего не говорил, поэтому Имва развернулся и ушел. Если Рантару так нужно одиночество – пусть его получит.

И все же внутри он ощущал тревожную пустоту. Он бы предпочел, чтобы Рантар кричал, или метался из стороны в сторону, лишь бы не видеть этой растерянности на его лице. Обычно Имва не следил за ним, но сейчас с пугающей для себя очевидностью понял, что Рантар не может нормально сражаться. Он не справлялся с собственными топорами. Даже не мог нормально согнуться, чтобы поднять их. Это было сродни удару под дых. Раньше воин сражался яростно и решительно, но теперь вряд ли был способен защитить даже себя. Имву тоже ранили, Феликс ударил его мечом, но рана в животе хоть и болела, но уже затянулась. Папа рассказывал, что у гоблинов все происходит быстрее, включая заживление. Должна же быть хоть какая-то польза от того, что он полукровка? По сему выходило, что именно он, Имва, теперь единственная надежда их маленького отряда. Вот только оставался главный вопрос: готов ли он сам?

Имва вытащил из маленькой сумки два клинка из темного металла. В свете лун он различил знакомые клейма черных тюльпанов. Именно одним из клинков он одолел людского командующего Феликса.

Рядом ухнула сова, и от неожиданности Имва выронил клинки в снег. Пришлось выпустить Навната, чтобы поднять их. Пальцы тут же закололо. Петух встряхнулся и недовольно посмотрел на него.

– Ничего, Навнат. В лесу всё будет лучше. Я надеюсь.

Имва поскорее спрятал клинки, одной рукой прижал к себе петуха, а второй коснулся кулона на шее, что подарил ему папа. Когда Имва сбегал из леса, то надеялся, что станет героем. Мечта не осуществилась, зато он точно был уже не тем неуверенным молодым амеваном, что когда-то. Вернее, изо всех сил надеялся на это.

Имва подхватил петуха и побрел по снегу вперед. Изо рта вырвались клубы пара, и он лишний раз подумал, как странно жить в мире, где тебе даже дышать холодно. Пальцы коченели, и даже хвост будто замирал. Вернувшись на родину, хоть в тепле окажется. Он поневоле вспомнил, как замерзал, когда приходилось сбегать от облавы преследователей с собаками. Теперь у него есть спутники кроме Навната, и о них нужно заботиться.

– Может, попробовать прийти в лес с Викторией? Наставники точно заинтересуются ее случаем, а Рантар подождет нас в городе.

– Ко, – сказал петух.

– Давай без твоих нравоучений? Я знаю, что это нехорошо, Навнат. Но она все время так смотрит на него… а он даже не замечает. Эх. Похоже, придется смириться, что у меня нет шансов.

В мире оказалось куда больше загадок, чем он рассчитывал. Спрашивается, почему Рантар на Викторию почти не обращает внимания, а она пожирала его глазами? Зато как бы внимателен и заботлив ни оказался сам Имва, она и бровью не ведет. В лучшем случае мило улыбнется.

– Наверное, Навнат, я не те вопросы задавал своему папе.

– Ко!

– Вряд ли ты большой знаток женщин. Боюсь, глупо на что-то рассчитывать. Возможно, если я помогу ей излечиться, все изменится?

– Ко!

– Почему ты такой раздражительный? Стой, ты же не ревнуешь?

– Ко-ко!

– Не веди себя как глупая курица, Навнат!

Петух не стал отвечать и отвернулся. Мда, похоже, у него проблемы в общении не только с женщинами. Не хватало еще поссориться с собственным петухом. Надо будет обязательно найти способ извиниться. Только потом. Пусть не думает, что можно дуться и сразу получить желаемое.

Имва шел на опушку, и ощущал каждым волоском на теле приближение родины. Лес Мова́р становился все ближе. Это ощущалось все отчетливее с каждым днем. Пару дней назад начали долетать легкие, знакомые запахи, из-за которых волосы на голове начали шевелиться. Потом сама форма мира начала меняться вокруг: Имва видел мельчайшие частички, двигающиеся иначе, чем в человеческом мире. Лес менял форму так, как ему было удобно. И чем ближе подъезжала их четверка, тем сильнее становилось это отличие.

Вот только он не испытывал никакого облегчения от близости родины. Поначалу план казался хорошим: вернуться, помочь своему народу бороться с предателями, а заодно попытаться вылечить Викторию и придумать что можно сделать с сыном Рантара, ведь они считали, что он может быть околдован, как недавно сам Рантар. Тогда, недели назад, которые пришлось потратить, чтобы не делать хуже раненому Рантару и не выделяться, все казалось простым и логичным. Теперь он будто прыгнул в болото и смотрел что будет дальше. Имва лишь на словах был уверен в том, что другие амеваны смогут помочь его друзьям. А еще у него были большие сомнения насчет себя.

Имва потрогал в кармане светящийся нат – направляющий камень, источник магии и защиты леса. Человеческий граф держал у себя несколько таких, а значит, кто-то из леса помогал переправлять их людям. Нат был единственным доводом, почему племя должно было вновь принять Имву, да еще и с проблемами людей в довесок.

Виктория ждала его на опушке, примостившись на упавшем стволе сосны. Она взглянула за спину Имве, и взгрустнув, спросила:

– Он не выйдет?

Имва только покачал головой.

– Дерьмо, – сплюнула она и тут же схватилась за рот, будто из него выползла змея.

Имва замер и осторожно приблизился. Да, за все время девушка ни разу не теряла контроль над собой, но были моменты, вроде этого, когда что-то пыталось вырваться. Она вела себя странно или говорила иначе – все это было проявлением личностей, засевших в ее сознании, как занозы.

– Все в порядке?

– Да, Имва. Не волнуйся. Это я так. Вырвалось.

Она пыталась спрятать лицо, но от него не укрылось то, что она выглядела взволнованной.

– В последнее время мы не говорили об этом. Всё ли в порядке?

Имва подсел к ней, проверив, не слышит ли их гоблин Меро, но тот занимался поклажей. Со своими пассажирами он предпочитал общаться как можно меньше.

– У меня в голове засела целая группа людей с древним, сумасшедшим колдуном в придачу. Как думаешь, как я? Ох, прости, – вздохнула девушка, поправляя черную прядь. – Я в порядке. Насколько это возможно. Если ты хотел спросить хочется ли мне кому-то свернуть шею силой мысли, то нет.

– Рад слышать. А ты…ты…не замечаешь никаких изменений? В смысле, стало ли хуже, чем когда мы уехали из Фанрайта?

Имва старался смотреть на нее украдкой. Как сверкают ее глаза, когда она узнавала что-то, что ее волнует, как она поправляла длинные волосы, как у нее между бровей появлялась складка, когда она задумывалась. Вряд ли Виктория сама про себя знала столько подробностей. Тем труднее было поверить, что в ее голове могли умещаться несколько посторонних мертвецов. Включая жуткого некроманта Мозеса. Истории об этом жутком колдуне пересказывали друг другу даже сородичи Имвы. Именно по его вине погиб другой лес амеванов, и Мовар остался последним прибежищем для выживших.

– Не волнуйся, они пытаются вырваться, но, думаю, я нашла способ их подавить. Только в голове плавают чужие воспоминания. И порой мне трудно различить, где кончаются мои и начинаются чужие. А иногда у меня возникает сильная эмоция и она…резко меняется. Словно мои мысли или чувства стали принадлежать другому человеку. Звучит жутко, правда?

– В лесу найдутся ответы. Если о магии где-то можно узнать, то только там.

Он потер руку в том месте, где чувствовал невидимых змей, копошащихся под кожей. Мозес – некромант, засевший в голове Виктории – не появлялся, но их договор все еще действовал. Имва ощущал его незримое присутствие. Мозес поставил условие помочь ему в нужный момент, но это могло быть что угодно и когда угодно. Каждый день Имва возвращался мыслями к тому самому моменту. Ему пришлось пробудить некроманта в голове девушки, чтобы спасти все их жизни. И он надеялся, что цена, которую будет необходимо заплатить, не окажется слишком высокой.

– А еще, – нахмурилась Виктория. – Я почти не чувствую воспоминаний колдуна. Он затаился. И мне кажется, что он пытается скрыть нечто от меня. Иногда я вижу вещи, ох, которых бы лучше не видела. Но все они про его прежнюю жизнь. Что бы я ни делала, у меня не получается вернуть воспоминания про времена, когда я вырвалась от королевы.

– Форма разума невероятно сложна. Но мы с наставниками что-то точно придумаем.

– Долго нам с Рантаром оставаться в Белоозерье будет опасно. Мы ничего не знаем про настроения местных и, какую позицию занимает их лидер, граф Э́нвид. Как думаешь, ваши предводители, наставники, они будут долго раздумывать?

– Могут быстро. Но, если что-то важное, спорят обычно несколько недель.

– Не думаю, что у нас есть на это время, – Виктория повернулась в сторону чащи, откуда доносились удары топоров и ругательства. – Прошло много дней, про нас знают на каждом углу. Снега должны были задержать гонцов, но слухи разносятся быстрее, чем лесной пожар. Извини. Не хотела про лес. А у вас, амеванов, есть какой-нибудь вождь, который может все ускорить? Подтолкнуть наставников к правильному решению?

– Нет. Наставники главнее всех. И среди них тоже нет главного. Так честно.

– Честно, но медленно, – проговорила девушка.

– Я сделаю все, что нужно. Вы враги королевы – это что-то да значит. Наставники должны меня выслушать.

Лицо девушки изменилось, на нём расцвела теплая улыбка.

– Ты молодец, Имва. Я уже говорила, что ты быстро учишься? Еще когда мы были в Фанрайте у тебя был заметный акцент, а теперь ты говоришь почти так же, как мы.

Хвост дернулся, и Имва почувствовал, что под накидкой куда теплее, чем ему казалось сначала. Он отвел взгляд, но тут же недовольно выругался про себя.

«Нельзя вести себя как ребенок, так девушке не понравиться».

Нужно было что-то срочно придумать. Но Имва был не силен в общении с женщинами. Мысли бешено вертелись в голове.

– Спасибо. У тебя тоже хорошо получается узнавать наш язык.

– Я люблю все новое, – улыбнулась девушка. – А, если есть шанс оказаться в лесу амеванов, я не стану его упускать. Чем больше узнаю – тем лучше. Не возражаешь, если мы продолжим наши уроки?

Имва постарался кивнуть достаточно сдержанно, чтобы не выдать безумного волнения. Не будет возражать? Да это любимая часть путешествия! Он бы только этим и занимался целыми днями.

Петух внизу пошевелился и косо взглянул на Имву. Конечно, друга не провести. А, вот Виктория, как назло, ничего не замечала. Она откинула мешающие волосы, и глядя перед собой, принялась вспоминать слова на языке амеванов и их значение. Так было проще, потому что, когда она смотрела на него, то он не знал куда себя девать. Но каждый раз, когда она поглядывала на Рантара, что-то в его груди начинало колоть.

– Аме-ваны, правильно? Аме – корень, ван – народ? Народ корня, – уточнила девушка, и Имва кивнул. Потом она посмотрела на петуха. – А это Нав-нат. Нав – смелость, нат – направлять. Смело направляющий?

– Да, на вашем языке это звучит примерно так.

– А что значит Имва?

– Означает «Друг всем», – Имва опустил взгляд. – Когда я взял имя, оно не звучало так жалко…

Он молча смотрел на мрачную полоску на горизонте. Лес ждал его. Имва видел родину, будто деревья были в разы ближе, а невидимые корни, расползались по всему миру. Они оплетали реальность, связывая все воедино. Имва видел и изменчивую форму, которая незначительно, но постоянно менялась вокруг.

«Только лес реален», – говорили наставники. – «Весь мир лишь его листва».

Наблюдая за магическими потоками, Имва не мог не согласиться. Когда-то был только лес и ничего кроме. Потом появился народ аме, и лес научил их магии, чтобы они помогли одолеть великанов. В те времена амеваны еще не повстречали людей, свободно путешествовали по миру, создавали новые леса, там, где ступала нога их стражей. С великанами был заключен мир, и у амеванов еще были надежды, пока не пришли люди.

– Те огни вокруг леса – сторожевые башни? – спросила девушка, и Имва понял, что слишком надолго задумался, оставив ее наедине с мыслями.

– Да-да. Человеческие башни. Для защиты. Половина сломана, поэтому видно лишь редкие огни, где есть стража.

Он отлично их помнил. Еще меньше года назад, когда он ускользнул из леса, он пробегал мимо сломанных башен. Сердце тут же отозвалось частыми ударами. Он слишком хорошо помнил, как бежал среди них, еще не зная куда направится. Все на что он тогда надеялся – что его не заметят люди. Но переживал зря – им не было дела до старых башен.

– Всегда считала это странным. Если мы с амеванами постоянно воюем. Если ненавидим друг друга, почему не окружить лес?

– Бесполезно. Раньше люди пытались. Вы их всегда строите, но нельзя бороться с магией с помощью палок. Земля всегда побеждает. Сколько бы человек ни построил – это всегда можно легко разрушить.

Имва слышал истории о башне, которую случайно изменили амеваны – она почернела и стала крепче камня. Уже пару веков ее пытались безуспешно разрушить. Если люди не могли справиться с одной башней, что уже было говорить про лес. Виктория задумалась, и от него не ускользнуло, что она продолжила поглядывать на заросли, куда ушел Рантар, и Имва выпалил:

– Мы можем пойти туда вдвоем.

– В твой лес?

– Конечно! Тебе нужна помощь скорее, чем Рантару. Разберемся с твоей проблемой и вернемся за ним.

Виктория нахмурилась.

– И оставим его одного?

– Ну, он не скрывает, что без нас ему лучше. Не расстроится. Потом мы за ним вернемся. А еще ты уже учишь наш язык! В лесу тебе будет проще.

Девушка думала, снова повернулась к зарослям. Имва почувствовал, как его грудь становится все шире, еще немного и он взлетит. Но, когда Виктория повернулась, он тут же поник.

– Нет, Имва, мы не можем его бросить. Он сейчас в таком состоянии, что пропадет без нас. По отношению к нему это будет слишком жестоко. Мы обещали помочь и сдержим слово.

На этот раз он сам отвернулся, чтобы скрыть свое разочарование. Рядом расхаживал Навнат, укоряюще глядя на него. И что за бесцеремонная птица?

Обледенелый ствол сосны стал сразу холоднее, хвост нервно шевелился, а лес на горизонте мрачно торжествовал. Имве стало очень совестно за такое предложение, особенно, когда он вспомнил страдальческое выражение на лица Рантара. Нельзя было его оставлять, когда ему действительно была нужна помощь.

– Ты права. Просто я немного волнуюсь.

– Потому что тебе недостает силы, – сказал шелестящий голос, и в груди Имвы все пошатнулось. Он посмотрел на Викторию, на чье лицо упала неожиданная тень. Глаза девушки ярко блестели, а лицо расплылось в жутковатой усмешке. Сердце Имвы начало отбивать бешеный ритм, но тут Виктория моргнула, и ее лицо стало самым обыкновенным.

– Имва, что с тобой? – спросила она своим обычным голосом.

Он покосился на петуха, но тот будто ничего не заметил.

«Мне же не показалось? Это был Мозес. Говорил так спокойно. Может, это из-за близости леса?»

– Все хорошо, – сказал он, пытаясь успокоить сердце. – Просто показалось. Из-за этой погони нервничаю.

Имва бросил на нее еще один осторожный взгляд, пытаясь понять, что это было, и почему она ничего не заметила. Но тут сзади послышались шаги, и из зарослей вышел Рантар.

– Идите спать. Завтра у нас сложный день.

– Ты бывал здесь раньше? Как будут реагировать белоозерцы, если узнают, что в городе Рантар Два топора? – спросила Виктория.

– Так же, как и все остальные в Истрии. Вероятно, захотят убить меня.

– Не драматизируй. Часть из них точно относится к тебе иначе.

– Да, планирует сдать за вознаграждение. Для них я мясник, выполнявший волю королевы.

– А как же то, что ты убил несколько ее героев, включая командира войск – Феликса? Разве это не изменит их мнения?

– Да. Решат, что я просто спятивший мясник.

Имва крепче сжал в кармане нат. Возвращение направляющего камня – единственная надежда на то, что его примут и выслушают. У амеванов была беда, он знал это и надеялся помочь.

– Мы справимся, – сказал он, желая всех подбодрить. – Уверен, в лесу все пройдет хорошо.

Глава 3. Липкие сны

Ребятня галдела и кричала, наблюдая за тем, как один парень толкал другого, более пухлого. Рыжий не давал подняться пухлому и бросал его на пыльную землю. А когда тот пополз в сторону на четвереньках, пнул его в бок. Озлобленная толпа детей одобрительно загудела.

– Отвалите! – сказал Антар, и все повернулись в его сторону.

– Олаф проиграл по закону силы, – улыбнулся Рыжий.

– Он тебе ничего не сделал. Поединки так не проводятся. Ты просто мучаешь его каждый день! – Антар чувствовал усиливающийся жар, наблюдая за тем, как Олаф, лежащий на земле, глотает сопли.

– Иди куда шел, Антар! Или хочешь оказаться на его месте?

– Наверное, ты хочешь.

– Это что, вызов? – оскалился Рыжий, подходя ближе.

Антар ничего не ответил, просто ударил его в челюсть. Рыжий не ожидал, его повело в сторону, а Антар продолжил его преследовать, осыпая ударами. Народ вокруг кричал, но Антар слышал только глубокий стук своего сердца. Рыжий был крепким и выносливым, пытался взять его в захват, но Антар вырвался, пнул его, отправляя на землю и сел сверху, осыпая градом ударов. Рыжий слишком часто нарывался, слишком часто бесил его и избивал тех, кто не мог дать ответа. Антар бил и бил, ничего не видя перед собой, пока какая-то крепкая рука не ухватила его и не отшвырнула в сторону. Парень ничего не разбирал вокруг, хотел кинуться снова, но рука безжалостно сжимала до боли его плечо и тащила прочь. Только теперь все прояснилось перед глазами: его отволок в сторону пекарь Ва́льфор, рука у него была одна, зато очень крепкая. Ребятня молча таращилась на Антара, а на земле лежал отделанный Рыжий, чьи волосы стали еще ярче из-за крови. Даже Олаф смотрел на Антара в ужасе, уносясь прочь, он не выразил и тени благодарности. Жар внутри Антара сменился холодом. Пекарь продолжал тащить его за собой, но Антар откинул руку.