Брат явно без дела не сидел, раздумывал над нашим делом и уже загорелся чем-то. Чуть ли не пританцовывал от желания рассказать, в чём суть.
Но мне что-то вдруг подумалось, что идейка у него своеобразная.
Так и вышло.
– Короче, – Ярик огляделся, – знаю, как бабла можно поднять перед большим шухером. Есть точка одна, куда привозят дурь, целый чемодан белого, на пару кило будет. Бабла стоит – немерено, его ещё бодяжат, в два раза больше выходит.
– И что предлагаешь? – спросил я, хотя уже догадался.
– Так чё, маску на голову, автомат в руки, – брат показал на сумку, – налетаем на этого курьера, там всё равно лох какой-то без пушки, и забираем всё себе.
– И дальше?
– Так чё, толкнём каким-нибудь торчкам убогим, – он начал загибать пальцы, – поднимем деньги, стволов возьмём, в бригаду пацанов примем побольше и будем точки отрабатывать у братвы, ещё больше лавэ наберём. Но суть-то, братан, в другом – можно натянуть на кукан крупную партию, и выйти на тех, кто покруче, чем мент тот с Пирожком… тьфу ты, с Беляшом был. Вот выйдем на них и натянем всех, нахрен! Всех! И сами к тому времени мощной бригадой станем, всех под себя подомнём…
Ну, Ярик привык решать вопросы так, напрямую, грубо, силой, с наскока, размахивая шашкой. Если подумать, он просто не видит другой подход, поэтому и предлагает прямолинейно, и я это учитывал.
У Коршуна всё просто – этого замочить, это продать, этих подмять под себя силой. Ему всего двадцать один, но уже успел побывать в аду, и для него вопросы иначе не решаются.
Ну а риски его плана понятны любому. Если план пойдёт в дело, сразу можно будет забыть про хрупкий союз с Некрасовым, и тем более с Ивановым, чекист вообще станет врагом, как только сообразит, что случилось. Явно отвалятся Глеб и многие другие. Ну и торговля дурью, из-за которой мы замочили Зиновьева? Не, так не пойдёт, мы пролетим по всем фронтам.
Но это я так, прокрутил в голове понятные выводы, сам-то я таким заниматься не собираюсь и план не одобрю.
Ярик предлагает грубый налёт, хочет начать с этого. Но хорошо, что он сказал это мне сразу, вот сразу и разберёмся. Он предлагает, а не делает, значит, хочет услышать моё мнение… или даже одобрение, ведь я всё равно старший брат же, он и в детстве за мной хвостиком ходил. Это потом поругались, не сошлись во взглядах, но всё равно где-то в голове у него засело, что надо получить моё одобрение.
Сейчас это для него важно, он хочет внести свой вклад в общее дело, которое ему нравилось. Просто придумывает, как умеет, и действует, как привык. Не продумывает, сразу решил, что всё будет легко и просто – пришёл и ушёл, что никто не будет искать и привлекать к ответу.
А просто не будет, последствия проявятся сразу, с наскока такие дела не решаются. Зато можно использовать то, что он выяснил, в правильных целях, и показать, как можно действовать эффективно, не обнаруживая себя.
Поговорим, значит, подскажем, в какую сторону надо думать.
– Ствол-то где взял? – спросил я, заходя издалека.
– Да у вояки одного, как тачилу продал. За полтора косаря, он мне со скидкой продал.
– Контакт мне его нужен. Но смотри, ты же понимаешь, что если кто-то барыжит стволами, то он продаёт их всем подряд, от бандитов до чехов. Любому, кто к нему придёт.
– Ну, – он нахмурился.
– Можно будет заняться этим вопросом, прикинуть, откуда он берёт оружие, кому толкает, и как мы можем его взять. И что мы этим сможем добиться.
– Ну, – Ярик почесал затылок. – Не догоняю. Ты стволы предлагаешь у него отработать?
– Погоди. Вот подумай, как этот вопрос можно устряпать в нашу пользу. Вот есть гад, торгует оружием из военной части. Если опять начнутся бои в Чечне, то пушки, сам знаешь, кому пойдут: или боевикам напрямую, или братве, которая тоже не против их продавать на Кавказе. Ну или здесь используют для какого-нибудь мокрого дела, суть одна – нашим в бою она не достанется .
– И чё, мочить его предлагаешь? Не, так-то, конечно, гандон он тот ещё, – брат задумался. – Помню, пацану одному дали калаш бракованный, надо было затвор после каждого выстрела передёргивать. Брак, а вот нормальный калаш…
– У какого-то чеха был, – продолжил за него я мысль.
– Мочить, значит, гандона надо, – с каким-то злым азартом произнёс брат, – чтобы с чехами не связывался.
– Погоди, ещё подумай, – наседал я. – Вот смотри. Появится покупатель, будет искать, кто ему продаст много оружия. Пойдёт к военному. Прапор крупную партию продать не сможет. Но если прапор барыжит, то и его командир может быть замешан и иметь с этого долю, ведь без его ведома прапор долго не продержится.
– Ну, – подтвердил Ярик. – Предлагаешь и его…
– Погоди, мочить ты всех собрался. Вот, собрались, пытаются сделку заключить… Вот в этот момент нужно вмешаться. Но не стрелять.
– А как? – удивился он.
Я встал рядом и стал жестикулировать, показывая в темноту, а Ярик смотрел, будто там было какое-то кино.
– Прикинь, если не просто с масками налёт сделать, а устроить всё так, что покупателю вместо нормальных стволов придёт груз из неликвида, говна и палок, а продавцу – фальшивые баксы. У нас же есть такие. И что будет дальше?
– Хе, – он хмыкнул и отмахнулся от комара. – Ну чё, тут или покупатель барыгу замочит, или тот его. Решат, что кинули их. И кабздец котёнку.
– Вот, – я одобрительно кивнул. – Соображаешь. В итоге – нам бабки, а стволы кому?
– Тоже нам.
– Стволы пригодятся, а если нет – можно пацанам заслать, кто в Чечне будет опять воевать. Только не через прапора какого-нибудь вороватого, а создать нормальные каналы поставок.
– А как?
– Ну, возможностей много, – я усмехнулся. – Глядишь, группа наша и не только бандосами заниматься сможет, а кем-нибудь и другим, покрупнее. В будущем.
– Да ладно, как? – он оживился.
– Есть мысли, но пока не загадываем. Давай дальше.
– Не, я так-то, – он прислонился к капоту и вытер лоб. – Не, так-то тема, прикинь, гасить не этих шаромыжников местных, а тех полевых командиров.
– Не, погоди, размечтался, блин, – я усмехнулся. – До этого пилить и пилить, у нас ещё ничего не готово, сил не накоплено. Давай, братка, дальше разбираться, что ты говорил. Про наркоту, вспоминай. Вот, привезли её куда-то, ты прилетаешь с автоматом, берёшь груз у курьера, тот с тобой не связывается и бежит оттуда подальше, как батя наш говорил – уе-уё, чтобы не материться при нас.
– Хах, да, было дело, – он засмеялся.
– Ну и что дальше?
– Ну, реализовать, – неуверенно сказал Ярик, перестав смеяться.
– Барыжить на точках? Самим? Или прикрывать барыг, как тот мент делал? Пусть только деньги приносят. А те и по школам ходить начнут.
– Не, погодь, можно каким-нибудь пацанам груз слить, чтобы сами занимались на своих точках, а нам долю засылали. Или ты, – он посмотрел исподлобья, взгляд сразу стал колючим, – базаришь, типа, нельзя такими как они быть? Сразу осуждаешь, опять… – Ярик начал кипятиться.
– Да погоди ты, я тебе морали не читаю, – я поднял руку, останавливая его. – Я варианты рассматриваю вслух, чтобы ты тоже поучаствовал, а не про себя думаю. Давай сначала, Ярослав. Искать дурь будут? Те, у кого она уплыла?
– Само собой, – его укусил комар, и он сматерился, почёсывая место укуса.
– Вот, начнут искать хвосты, выйдут на тебя, потому что маршруты такие хранятся в тайне, и откуда утечка – вычислить просто. И раз ты на дно залёг – ты кандидат номер один на проверку. Дальше, отдать на реализацию ты сможешь только знакомой банде, которая знает тебя лично. Но даже если и знают, скажи – ты им веришь? Думаешь, тебе вернут всё до копейки? И не сдадут братве?
– Ну, можно припугнуть… – неуверенно сказал он.
– Можно, – я кивнул и снова начал жестикулировать, показывая в темноту. – А теперь представь. Есть банда, которая может распродать чемодан дури. Есть курьер, который везёт этот чемодан. И ты хочешь перенести дурь из точки А в точку Б, рисковать самому, принести им всё готовое, чтобы реализовали. Знаешь, чтобы я сделал, будь на месте пахана, когда кто-то принёс мне чемодан наркоты?
– Замочил бы меня? – он наморщил лоб.
– Точно! Какой риск? Да никакого, ты же действуешь один, за тобой атамановские в этом деле не стоят явно, это даже дурак поймёт. Не сразу замочат, так потом. Если владелец груза объявится, так сказать, что мочканули беспредельщика, вот – забирай груз. А если не объявятся – ну, тогда и продадут, но для себя. И не торчкам, с тех ловить нечего, они всё ценное давно продали, а пацанам, вроде Димкиного брата, как в тот раз.
– Так самим, может, толкать, но только торчкам, – Ярик уже спорил для приличия, идеей уже не горел. – Хотя их ещё найди, надо места знать, сами по себе не найдут. И крыша мусорская нужна, чтобы не прикрыли… как тот Зиновьев. Вот же сука, куда ни посмотри – везде жопа, – с чувством сказал он. – И чё делать, Лёха?
– А теперь подумай, как это сделать можно? Вот, зная все нюансы. Вот – курьер. Вот – точка. Вот банда, которая может толкать дурь. И как это можно использовать, не участвуя самому?
– Погоди-ка, – он в очередной раз потёр затылок. – Вот те на, ядрёный корень, как дядя Юра говорит. А если эти хмыри сами полезут у курьера дурь отбирать?
– Теплее.
– Тогда, – Ярик посмотрел на меня. – Ну, вообще, типа, и эта банда огребёт от больших дядей. А если дурь всплывёт у ментов, то накрылась вся схема большой жопой. Но нам-то какой цимес с этого? Чё мы с этого получим? Мы же не на халяву в робин гудов играем, нам тоже надо на что-то жить.
– Вот суть ты понимаешь. Вот и смотри. Курьер дурь в чемодане в подарок привозит? Нет, за этот чемодан кому-то бабки идут. Вот и надо, чтобы бабки ушли нам, а проблемы от этой дури остались им. Пусть огребают за нападение, друг с другом грызутся, ищут, кто виноват. И сразу понятно, кто в этом бизнесе завязан, всё наружу всплывёт, начнут напрягать друг друга. И в итоге сами увидим, кто там круче, чем мент с Пирожком, как ты говоришь.
Ярик засмеялся, а я продолжал:
– А если хитрее сделаем? А вдруг все решат, что партию стащил торговец оружием, у которого мы автоматы забрали? Он-то сидит, ничего не знает, убытки считает, а тут ему и за наркоту прилетело. Теперь его и братва прессует, и ФСБ, и покупатели оружия за то, что им пришёл тот груз автоматов из говна и палок, а мы сидим с баблом, всех переиграли. И никто в нашу сторону не чешется, не знают про нас.
– Да ладно! – он смеялся так, что аж хрюкнул. – Ну ты придумал. И чё, реально так сделать? С понтом, они сами в блудняк влетели? А мы не при делах?
– Для этого и продумывать всё надо. Вот в таком направлении нам нужно мыслить. А вот продавать дурь школьникам… ну, сам скажи, Ярик? Хочешь этим заниматься?
– Да не, стрёмно как-то, – он достал сигареты, вид стал мрачнее. – По сути, я ваще хотел, чтобы какой-то план был, а то ты всё придумываешь, а я вот сижу в глуши, пержу. Вот и…
– Ну так и предложил же, – подбодрил его я. – У нас уже есть два направления, братан, ты обозначил, я просто подкорректировал чуток, обрисовал границы, как работать надо. Вот и надо копать в ту сторону и выискать удачный момент, а не ждать его. Но маски и автомат всегда пригодятся, иногда придётся и руки замарать. Но пока же я предлагаю вариант попроще.
– Кого мочить? – он оживился.
– Дядька есть один. Порнуху снимает.
– И чё такого в этом?
– Ничего такого, порнуху много кто снимает. Вот только вопрос не в том, что снимает, а кого он там снимает. И когда такой человек работает в детдоме…
Я застегнул куртку, а то становилось холодно.
– Вот же сука, – Ярик догадался, что я имел в виду. – Да его за это надо…
– Надо. Но сам понимаешь, таких как он – много, а нас мало. И если попадёмся на одном – упустим остальных, тех, кто похуже. У нас такой роскоши нет, брат, нам попадаться нельзя. Думать надо, а торопиться – нет. И ещё есть одна мелкая банда. Мелочь, дворовая шпана, менты на них внимания не обращают, но вот старший у них – из другого теста. Падла, если хочешь знать, которая может много бед натворить. Вот и надо, чтобы он ответил кое за что.
– И чё с ним делать? – спросил Ярик.
– Ну вот я занимаюсь, завтра пробегусь по разным людям после работы, в фирме тоже дела есть. А тебе – собрать данные и по дури, и по оружию, только не высовываясь особо. Ты в этой теме лучше плаваешь, давай ты осмотришься, и мы поработаем детально.
– Да без базара, всё пробью, чё и как. Ну ты голова, конечно, Алексей Матвеич, – он хмыкнул. – А то я бы в натуре, полез бы наркоту отбирать. А так…
О проекте
О подписке