– Настолько известный, что я впервые о нем слышу, – усмехнулся я.

Вера окинула меня красноречивым взглядом религиозного фанатика, устало вздохнула и продолжила:

– Он начинал с самых низов и публиковался сначала на LitMet, но никто его не заметил, потому что, как я и говорила, в наше время книги мало кому интересны, если у тебя нет достаточно денег на рекламу. У Филли их не было. Он написал серию романов о запретной любви молодого марсианина и зрелого русского астронавта, но продавались они плохо. Тогда Филли подался в блогинг, где за полгода обрел большую популярность благодаря харизме, грации, чувству такта и заразительному оптимизму. Сейчас, кстати, у него более шести миллионов подписчиков. Так вот, после этого издательство X-modern заключило с ним контракт на публикацию этой серии и еще нескольких книг в разных жанрах. Если ты хочешь стать настоящим писателем – тебе надо поучиться у Филли Стеффа.

Я покачал головой и продолжил страдать над последним рассказом, щурясь от головной боли, шума перфоратора и какофонии, доносившейся из Вериного телефона.

Что интересно, сама она восхваляла в первую очередь именно кривляние Филиппа на камеру и только потом его книги.

Когда я дописал «Стоны улицы», Вера с большой неохотой согласилась прочитать его, но уже на следующий день провозгласила: неформат.

– Такие истории в наше время никому не интересны, мы же не в девяностые живем. Сейчас другая литература. Загляни на LitMet и посмотри, что сейчас популярно, – резюмировала она со снисходительной грустной улыбкой.

Я загрузил «Стоны улицы» на LitMet и прошелся по вкладке «Популярное».

В трендах значилось четыре жанра.

На первом месте расположился современный любовный роман с примесью эротики. Суть большинства таких историй в следующем: молодая, глупая, необразованная, бедная и несчастная девушка чудесным образом встречает красавца, бодибилдера, чемпиона по боксу, секс-машину и миллиардера в одном лице и беременеет от него. Он, конечно же, об этом не знает. Она всеми силами старается его заполучить, пока на горизонте не появляется босс какой-нибудь мафии, желающий срочно жениться на бедной девушке и настрогать наследников. В итоге миллиардер и мафиози долго враждуют, возможно даже периодически стреляют друг в друга, но закончится история хеппи-эндом и сексом втроем.

На втором месте – фэнтези / фантастика / мистика. Если в этом жанре пишет женщина, то сюжет в точности такой же, как описано выше, только девушка – эльфийка, миллиардер – юный вампир из богатой и уважаемой семьи, а его соперник – огромный злой оборотень. Классика. Если автор – мужчина, то это многосерийная сага, где намешано зелье из комической одиссеи, роботов или киборгов, пришельцев, зомби, неунывающего героя с травмой детства, которого разыскивают по всей галактике.

Дальше идет ЛитРПГ. Это как месиво из указанных выше жанров, только ощущение, что играешь в игру, а не книгу читаешь. Но я не вдавался в подробности.

На четвертом месте – а лучше даже сказать, вне списка лидеров, но довольно популярное среди подростков направление – фанфик. Это что-то вроде пародии на пародию пародии на известные произведения вроде Гарри Поттера, японского аниме и корейских сериалов.

Я не вписывался ни в один из этих жанров – мои книги оказались на самом дне самиздат-пространства.

В первый день публикации мой сборник набрал чуть больше десяти просмотров, зато почти сразу же появился комментарий от девушки по «имени» shalnayaimperatritsa, прочитавшей, видимо, только первый рассказ, и то не до конца:

При всем уважении, автор, хочу сказать, что это ужасно. Как такое можно публиковать в наше время? Ведь эти книги дети читают! Ваш герой продает наркотики, дерется, спит с разными женщинами, пьет и курит. Он грубый и неотесанный мужлан, а Вы его идеализируете. Девушкам крайне неприятно читать про таких негодяев. Пожалуйста, не пишите больше ничего такого и займитесь своим образованием. С уважением, Ира.

«Девушкам крайне неприятно читать про таких негодяев», – мысленно повторил я и усмехнулся. Именно о таких мужланах и пишут современные писательницы, только в их романах эти самые мужланы еще и очень богаты, известны и умны, а главное, готовы жизнь отдать ради первой встречной героини. В реальной жизни, о которой пишу я, такое бывает крайне редко.

Чуть позже мне написала одна дама, напомнившая мою школьную учительницу по русскому языку, и предложила опубликовать книгу за счет государства.

Добрый день, Нурдин Аркадьевич!

Меня зовут Анела Навинова. Я главный редактор Петербуржского союза писателей и хочу предложить Вам поучаствовать в государственной программе. Каждый год Министерство культуры выделяет определенную сумму на поддержку молодых российских авторов. Мы прочитали Ваш рассказ «Голос улицы», а также я просмотрела по диагонали сборник «Стоны улицы», который нашла на LitMet. Мы видим, что у Вас есть потенциал. К слову, названия произведений поэтичные, но довольно безвкусные. Подумайте над этим.

Конечно, у нас с редакторами немало претензий к Вашим текстам, над ними надо работать. С моей точки зрения, Ваш стиль, а именно рассказы про убийц, насильников и наркоманов (в общем, отбросов улицы), – не литература. Но у Вас есть несомненные способности, живость и интеллект. С этим что-то можно сделать. Не могу сказать наверняка, насколько уверенным будет результат, но высокое качество текстов в конце концов приводит к успеху – пусть не сразу, но приводит.

Также описание событий, местности и людей очень тяжелое, мрачное и серое. Я понимаю, что Вы описываете Петербург, отсюда и меланхолия, напряжение и душевные муки, но можно ведь разбавить текст красками. Почему бы не перенести действие в Анапу, а лучше в Крым? Я недавно была в Ялте – очень красивое место. Много интересных людей и замечательная природа. А вместо всей этой шпаны, которую Вы так боготворите, можно передать местный творческий колорит: писателей, музыкантов, поэтов, художников, спортсменов и даже танцоров. Отличная история получится!

Срок – три месяца. Написать надо минимум шесть авторских листов – двести сорок тысяч (240 000) знаков с пробелами. То есть примерно сто пятьдесят страниц формата А4, но это очень приблизительное значение и ориентироваться на него не стоит. Опирайтесь именно на количество знаков.

Государство выделяет стипендию в размере девяноста трех тысяч рублей. На эти деньги будет проведена вычитка и редактура Вашего произведения, написана профессиональная аннотация, оформлена качественная обложка (пример прикрепляю к тексту) и напечатано сто экземпляров книги. Тираж будет полностью в Вашем распоряжении.

Предвосхищая Ваш вопрос, отвечаю: распространением и рекламой мы не занимаемся. Обычно книги продают сами авторы. Особенно для начинающих это как визитка. Кроме того, с изданной книгой можно участвовать в различных конкурсах. Да, сейчас век цифровых технологий, и эта напасть не обошла стороной литературный мир. Все стремятся продавать книги именно в электронном формате. Многие авторы грешат этим, и Вы не исключение.

LitMet, конечно, замечательная площадка – как для авторов, так и для читателей. Но есть такое понятие, как признание профессиональным сообществом. В большинстве случаев именно после такого признания поступают предложения издаваться. Но сначала надо написать хорошую книгу. И общими усилиями мы сможем это сделать! Если Вы очень постараетесь, конечно.

Ответ нужно дать в течение двух дней, и я Вас ни в коей мере не уговариваю. Для меня это большой риск, поскольку я лично отвечаю за каждого рекомендованного мной стипендиата. Но, как подсказывает мой опыт, нам удается создавать пространство для роста и развития молодых авторов, и это радует как самих авторов, так и их учителей.

Жду ответа.

С большим уважением к Вам, Анела.

Конечно, было приятно, что хоть кто-то наконец вспомнил о важности печатных книг, но послевкусие от такого сообщения осталось как от лежалой плесневелой капусты со дна погреба.

Во-первых, мне не понравилось, что меня причислили к культу LitMet: я сам не восторге, что приходится там публиковаться. Во-вторых, дама эта не вызывала ни капли симпатии. В-третьих, уж больно короткие сроки обозначены: я считаю, что в таких условиях хорошее произведение не написать. Качественные вещи требуют времени. Это давно известно. Ну и в-четвертых, я даже не представлял, что делать с сотней печатных книг, напоминающих учебник по геометрии за пятый класс, судя по примеру «дизайнерского оформления» обложки, которую прикрепила к письму Анела. В моем понимании обложка достойного романа должна быть либо темной и однотонной, как делали раньше, либо в стиле серий «Эксклюзивная классика» и «XX век / XXI век – The Best». Да и распространением, я всегда считал, занимается издательство, а не сам автор.

Я не ответил на это письмо, а спустя пару недель ко мне обратилась с предложением одна молодая писательница:

Привет, Нурдин!

Меня зовут Маша Улуна. Мы с группой творческих и позитивных ребят собираемся прокатиться по всему южному побережью Крыма и написать сборник рассказов о том, каково сейчас живется крымчанам в оккупации.

Поедем на микроавтобусе. Путешествие займет максимум три недели. Стоить это будет тридцать тысяч рублей с человека плюс еще двадцать за размещение в сборнике, публикацию, десять печатных книг каждому автору в оригинальном оформлении и рекламу. Копейки, так-то, для такого грандиозного мероприятия! Питание и проживание – за свой счет. Стартуем в конце апреля, чтобы успеть на цветение всего Крыма. Обняла. Жду ответа.

Сговорились, что ли? У них контракт какой-то с туристическими агентствами Крыма?

Впрочем, поехать той весной мне никуда не довелось, да и Маша Улуна, скорее всего, тоже осталась дома: мир накрыла пандемия две тысячи двадцатого года.

Нас с Верой этот кризис почти не коснулся, но все же отношения стали довольно напряженными. К тому моменту я не работал уже полтора года, отдавая все свое время писательству, что не особо радовало Веру и сильно било по моей самооценке. Жили мы в основном на ее заработок, чего хватало с лихвой, но все же мужчина в доме я, а значит, и семью содержать мне.

Вариантов было три: вернуться в сервис, стать блогером, что совершенно не гарантировало даже минимального дохода, и зарабатывать на книгах.

Конечно, последнее привлекало меня куда больше, но на одном сборнике и сыром, даже не опубликованном романе много не заработаешь. Нужна была свежая злободневная тема, которая бы привлекла внимание и читателей моего возраста, и молодежи, воспитанной на картинках и коротких бестолковых видео.

А деньги пригодились бы сейчас. Приближался тридцатый день рождения Веры, и я знал: она ждет от меня достойного поздравления. Да и мне хотелось ее порадовать и как бы возместить отсутствие достаточного внимания с моей стороны.

Вариантов подарка было немало, но я выбрал самый дорогой и банальный: недавно появившийся «одиннадцатый» айфон был создан, чтобы подарить его Вере одиннадцатого апреля, в день ее рождения.

Чтобы собрать восемьдесят тысяч (а именно столько мне нужно было на покупку телефона), пришлось действовать быстро и решительно: прошел слух, что в ближайшие дни все торговые центры закроются на карантин. Часть денег я занял у одних знакомых, часть экспроприировал у других, затянувших с возвращением долга, а также сдал в ломбард половину золотых украшений, доставшихся мне от бабушки по наследству.

Выяснив, что только в «Чкаловском» на Петроградке можно купить модель нужного мне цвета за указанную сумму – в других магазинах цена была выше на три тысячи, – я отправился покупать самый дорогой телефон в моей жизни.

– «Одиннадцатый» айфон, пожалуйста, черный, – протянул я свернутую вдвое пачку денег тощему пареньку в белой рубашке с красным галстуком.

Не обращая на меня внимания, он принялся что-то высматривать на экране компьютера, будто видел его впервые, а через минуту невозмутимо произнес:

– С вас восемьдесят пять тысяч.

– Сколько?!

– Восемьдесят пять тысяч рублей, – отчеканил он каждое слово.

– Откуда такая сумма? На сайте было восемьдесят, – возразил и оглядел витрину, но «одиннадцатого» именно в черном цвете не обнаружил.

Он снова спрятался за экраном монитора и, казалось, вообще забыл о моем присутствии.

– Да, на сайте он стоит восемьдесят, – наконец продолжил паренек, надменно глядя сквозь меня, – но эту цену выставляет интернет-магазин. Мы к ним не имеем никакого отношения. У нас же телефон продается в комплекте с пленкой для экрана, чехлом и зарядным устройством, за что и нужно доплатить пять тысяч.

– Хочешь сказать, оригинальная зарядка не идет в комплекте с телефоном? – начал злиться я.

– Идет, – нехотя бросил он.

– Так зачем мне еще одна?

– Не знаю. Эти комплектующие продаются вместе с телефоном.

– Хорошо, допустим. Но они мне не нужны. Так что просто убери их.

– Не могу. Они идут в комплекте. Такова политика компании.

– Где это написано? – Я едва сдерживался, чтобы не перейти на крик.

– Тут у меня, – кивнул он на ноутбук.

– Дай посмотрю!

Я взглянул на экран, но увидел только картинку с зеленой равниной на рабочем столе.

– Я не могу вам ничего показать. Это конфиденциальная информация.

Я представил, как знакомлю его наглую морду с поверхностью стойки, за которой он стоял, а потом вышвыриваю из магазина сквозь стеклянную стену, разлетающуюся крошкой, как в каком-нибудь эпичном боевике.

– Слушай, Валентин, – произнес я злобно, щелкнув пальцем по его бейджу, – ты издеваешься надо мной?

Парень чуть отпрянул, но ответил все с тем же каменным лицом:

– Нет, я просто делаю свою работу.

– Позови старшего по магазину.

– Не могу: он в отпуске.

– Позвони ему.

– Он не отвечает, я пробовал.

– Набери старшего по всей сети.

– Я не знаю номера.

– А что ты знаешь? – Я все-таки перешел на крик.

– То, что вам лучше покинуть салон, если вы не хотите покупать телефон за цену, указанную в прайсе. Если вас что-то не устраивает, позвоните в службу поддержки. А сейчас у меня перерыв, выйдите, пожалуйста.

Валентин покинул магазин и скрылся на полчаса. Пришлось выйти и мне. Когда он вернулся, то закрылся внутри и еще минут десять просто сидел за стойкой, уставившись в экран, и якобы не замечал меня, стоявшего перед стеклянной дверью. Я несколько раз звонил в службу поддержки, выслушивая долгие обещания автоответчика о скором решении вопроса. Там согласились, что продавец ведет себя неадекватно, но помочь ничем не смогли.

Только спустя два часа этих бессмысленных разборок мне предложили такой вариант: телефон отправят курьером в другой салон в «Галерее», где я смогу забрать его без комплектующих за восемьдесят тысяч.

Бред, конечно, но это сработало.

Когда наступило одиннадцатое апреля, я все еще со злостью вспоминал тот «шопинг». Но главное разочарование ожидало меня впереди.

Я отправил Веру к подруге, а сам принялся готовить сюрприз. Расставил тридцать свечей, погрузил в вазу одиннадцать роз, запек в духовке свинину со сметаной и ананасами, приготовил салат с креветками и соевым творогом, охладил гранатовое вино и нарезал фрукты, а посреди стола поставил коробку с телефоном, запакованную в несколько слоев обычной газеты и обвязанную бечевкой, – мой фирменный стиль оформления подарков.

Со встречи Вера пришла недовольная: подруга весь день шутила насчет ее возраста и навсегда ушедшей молодости. А главное, Вера сразу после Нового года начала планировать грандиозный поход по любимым барам и клубам в честь тридцатилетия, но все заведения закрылись на карантин.

Она сразу же принялась чуть ли не с раздражением рвать упаковку и мысленно проклинать меня за такую «креативность».

– М-м-м, – протянула она, глядя на телефон.

– Что-то не так? – насторожился я.

– Черный, – произнесла она с видом пятилетней девочки, ожидавшей котенка, а получившей набор пластилина.

– Верно. Твой любимый цвет! – Это я знал наверняка.

– А я хотела зеленый. К тому же это «одиннадцатый» айфон. А ты знаешь, что я не люблю число одиннадцать, потому что оно несчастливое.

Как выяснилось позже, зеленый (точнее, серо-зелено-черный) телефон она хотела, потому что это был новый и самый популярный цвет той серии, а вот нелюбимое число оказалось новым. Видимо, подруга сильно разозлила Веру, заставив возненавидеть не только возраст, но и дату своего рождения.

За то время, что я знал Веру, она сменила пять раздражающих ее цифр и чисел. Сначала была восьмерка как знак бесконечности, а значит, и безысходности. Потом шестьдесят девять – после того как я предложил ей попробовать эту позу в сексе. Затем была четверка, потому что казалась ей слишком острой и угловатой. Также были шесть и девять, потому что напоминали о вышеуказанной позе. Теперь – одиннадцать.

Каждый раз, когда заходил разговор на эту тему, Вера доставала телефон и уверенно зачитывала связанные с нелюбимым числом заметки, выписанные из Википедии. Выглядела эта картина настолько же несуразно и комично, насколько серьезным и внушительным становилось Верино лицо в такие моменты.

– Одиннадцать – плохое число, – начала она после пятнадцатиминутного отсутствия в ванной. – Оно напоминает два кола или копья, на которые в старину сажали людей. Также в нумерологии это число веры, мученичества, откровений, а я не хочу мучиться.

«Число веры… Какая ирония!» – подумал я и тихо усмехнулся.

Вера, похоже, заметила мою насмешку и продолжила с удвоенной силой:

– Я полагаю, не нужно напоминать, что случилось одиннадцатого сентября две тысячи первого года и как сильно та трагедия связана с числом одиннадцать?