Глава 2. Побег в преисподнюю.

Бронированный фургон полз по пустынной дороге, ведущей в Лас-Вегас. Жара и однообразный пейзаж за окном клонили в сон, но Сет Гекко не позволял себе расслабиться. Четверо конвоиров сидели напротив, держа автоматы наготове. Они прекрасно понимали, с кем имеют дело – поэтому дополнительно приковали его наручниками к скамье. Никто не верил, что Гекко действительно согласился помочь – всем было ясно, что он просто ищет возможность сбежать.

Муха вилась по салону фургона, периодически садясь то одному, то другому конвоиру на лицо.

– Слушай, Рэй, ты идешь на день рождения к Мартинезу в субботу? – спросил Коннор, отмахиваясь от мухи.

– Не знаю, – пожал плечами Рэй, самый молчаливый из конвоиров. – Жена хочет к её матери съездить. Уже месяц твердит, что мы забыли, как выглядит эта старая ведьма.

– А ты возьми жену с собой, – предложил третий конвоир, Дженкинс. – У Мартинеза классный барбекю будет. Он говорил, купил новый гриль.

– Да чтоб эта тварь сдохла! – Тейлор резко хлопнул себя по щеке, пытаясь прихлопнуть муху. – Гекко, ты вампиров мочил, так завали и эту муху, пока я не взбесился!

Сет ухмыльнулся, поправляя белоснежный воротник рубашки.

– Я бы с радостью, но, как видишь, немного скован в движениях. А вообще, в такую жару грех жаловаться на мух – они, в отличие от нас, хоть приспособлены к этому климату.

– Точно, жарища адская, – кивнул Коннор, вытирая пот со лба. – Кондиционер, кажется, совсем сдох.

– А я говорил, – вмешался Дженкинс, – не надо было брать этот фургон. У него пробег за двести тысяч.

– Эй, Гекко, – обратился к нему Тейлор, игнорируя разговор коллег. – Если сдохнешь в этом баре, хоть какая-то польза от тебя будет.

Сет ухмыльнулся.

– Польза? Обожаю быть полезным. Как там тебя… Тейлор, да? Тебе жена не говорила, что с такой рожей только дверьми в тюряге хлопать?

– Рот закрой, – бросил Тейлор, но двое других конвоиров еле заметно усмехнулись.

– У кого-нибудь дома микроволновка есть? – неожиданно спросил Дженкинс.

– Ну да, а что? – отозвался Рэй, наблюдая за мухой.

– Выбрось её, чувак. Я недавно передачу смотрел – они убивают все полезные вещества в еде. Плюс излучение вредное.

– Да брось, – фыркнул Коннор. – Моя бабка микроволновкой пользуется с 80-х, и ничего, бегает бодрее меня.

– Чистое везение, – покачал головой Дженкинс. – Меняйте на пароварку, это сейчас самое здоровое.

– Меня просто интересует, – вмешался Сет, глядя в потолок фургона, – когда вы обнаружите четыре трупа вместо одного, вам премию урежут или как обычно спишут на форс-мажор?

Коннор нервно поерзал.

– Слышь, Тейлор, может, заткнуть ему пасть?

– Расслабься, Коннор, – ответил Тейлор. – Он просто языком чешет. Классический трюк – вывести нас из себя, чтобы мы допустили ошибку.

– Черт, снова эта муха! – Рэй отмахнулся. – Кто-нибудь, убейте её уже!

– А может, это знак? – усмехнулся Сет. – Вестник смерти, кружащий над вами.

– Знаешь, Гекко, – Дженкинс повернулся к нему, – всегда удивлялся, как такие, как ты, находят оправдания своим поступкам. У тебя же вроде нормальная семья была?

Сет откинулся на стену фургона и закрыл глаза.

– Знаешь, Дженкинс, я жизнь пытался понять одну вещь… Почему парни вроде тебя так радуются, когда отправляют кого-то на тот свет? Это ведь обычная работа. Я вот когда грабил банки, не испытывал особого удовольствия. Деньги нужны – я их брал. Без этого садистского удовольствия.

– Разница между нами, Гекко, в том, что я служу закону, а ты – кусок дерьма, который убивал невинных людей, – ответил Тейлор.

– Да ладно вам, хватит, – вздохнул Рэй. – Дети ждут дома, а я тут с вами препираюсь. Коннор, включи радио, а? Надоела эта болтовня.

– Деточки дома, – передразнил Сет. – Небось рассказываешь им, что папочка борется со злом? А когда в следующий раз подбросишь в камеру заключенного пакетик, чтобы срок накинуть, тоже как супергерой себя почувствуешь?

– Заткнись! – Тейлор ударил прикладом по решетке. – Еще слово, и я…

Внезапно фургон резко дернулся в сторону. Водитель выругался, колеса завизжали по песку. Сет инстинктивно схватился за поручни, когда машина начала заваливаться набок.

– Какого? – крикнул Тейлор.

– Песчаная яма! – донеслось с водительского места.

Фургон накренился, конвоиры повалились друг на друга. Сет мгновенно оценил ситуацию: Тейлор упал на Рэя, Коннор пытался удержаться за сиденье, а Дженкинс выронил автомат.

В одно движение Сет вытянул ногу через решетку и ударил по кнопке разблокировки наручников – аварийная система безопасности, о которой он узнал еще в первую отсидку. Щелчок – и его руки свободны.

– Твою мать! – заметил это Тейлор, пытаясь выпрямиться.

Сет молниеносно выхватил автомат у Дженкинса и отпрянул к стене.

– Никто не двигается! Я не хочу никого убивать, но вы знаете, что мне терять нечего.

– Гекко, ты совершаешь ошибку, – процедил Тейлор, медленно поднимая руки. – Тебя найдут и на этот раз убьют без суда.

– Возможно, – кивнул Сет. – Но это будет потом. А сейчас – бросьте оружие и отойдите к стене.

– Мои дети… – начал Рэй.

– Увидят папочку вечером, если он перестанет ныть и сделает, как я говорю, – оборвал его Сет. – Я не убиваю без причины. Даже таких козлов, как вы.

Конвоиры переглянулись и медленно положили оружие.

– Теперь откройте дверь и выходите по одному, – скомандовал Сет.

Когда все вышли, Сет последовал за ними, держа автомат наготове. Солнце било в глаза, фургон увяз в песке по самые оси.

– На колени, руки за голову.

Охранники подчинились. Сет быстро обыскал их, забрав пистолеты и ключи.

– Теперь снимите форму.

– Что? – возмутился Тейлор.

– Ты слышал. Я не хочу, чтобы вы двинулись за мной, как только я отвернусь.

Неохотно охранники начали раздеваться. Сет собрал их форму и бросил в фургон.

– Коннор, – обратился он к молодому конвоиру. – Ты кажешься разумным парнем. Сколько у вас до ближайшего поста?

– М-миль сорок, – запинаясь, ответил тот.

– Отлично. Вы доберетесь туда часа за четыре, если пойдете сейчас.

Сет попытался завести фургон, но мотор лишь жалобно взвыл и заглох.

– Вот дерьмо!

Он вышел и осмотрелся. Пустыня, насколько хватало глаз. Вдали смутно виднелись очертания гор. Сет перевел взгляд на конвоиров, стоящих в одном белье под палящим солнцем.

– Слушайте внимательно, – сказал он, перебирая вещи в фургоне. – Я беру оружие, воду и рацию. Если повезет, до вечера буду далеко отсюда.

– Ты сдохнешь в пустыне, Гекко, – хмыкнул Тейлор.

– Возможно, – Сет нашел в вещах знакомый револьвер – точь-в-точь как тот, с которым он когда-то начинал. – О, смотрите-ка! Старый добрый друг.

Он сунул револьвер за пояс, забрал воду и рацию.

– Что ж, джентльмены, приятной прогулки. И да, я оставляю вам немного воды. Ровно столько, чтобы вы дошли до поста, если не будете тратить на разговоры.

Сет отошел на безопасное расстояние, наблюдая, как конвоиры медленно направляются на восток. Дождавшись, когда они отойдут достаточно далеко, он вернулся к фургону.

Солнце начинало склоняться к горизонту. Сет сел на камень, вытирая пот со лба.

– Так решил меня проучить, да? – обратился он к безжалостному небу. – Я не святой, но явно не хуже многих. Просто жить хочу по-человечески, и всё тут. Я не виноват, что из нас доят деньги и оставляют на жалкое существование.

Он посмотрел вдаль, где небо встречалось с землей.

Сет Гекко усмехнулся – в этом вся его жизнь. Из одной задницы в другую, и всегда с высоко поднятой головой.

Глава 3. Последний мираж.

Пустыня. Бесконечная, выжженная солнцем земля, застывшая в безмолвии. Сет брел по раскаленному песку, уже не чувствуя ног. Каждый шаг оставлял за собой змеевидный след, который тут же стирал беспощадный ветер. Фляга опустела часов пять назад – последние капли он растянул, смачивая потрескавшиеся губы. Вода, еда, надежда – всё закончилось.

Остался только револьвер, холодно поблескивающий в закатных лучах. Никелированная сталь, потертая рукоять из слоновой кости, шесть патронов в барабане. Сет сжимал его в руке, словно последний якорь реальности, чувствуя знакомую тяжесть.

– Как всегда, старый друг, – пробормотал он, разглядывая оружие. Пальцы машинально скользнули по гравировке на стволе. – Хотя, может, это и другой револьвер. Кто вас разберет? Вы все одинаково холодны на ощупь и одинаково убиваете.

Он крутанул барабан – сухой щелчок прозвучал как пощечина среди безмолвия пустыни.

Солнце медленно погружалось за горизонт, окрашивая небо в кроваво-алые тона. Воздух, раскаленный днем до невыносимости, начинал остывать, пронизывая тело предвестниками ночного холода. Сет пошатнулся и рухнул на колени. Песок обжег кожу даже сквозь ткань брюк. В голове пульсировала боль, а перед глазами плясали черные точки, словно рой обезумевших пчел.

Он поднял взгляд и замер. Над ним кружились странные силуэты – то ли птицы, то ли… летучие мыши? Они появились внезапно, возникнув из ниоткуда. Сет потряс головой, пытаясь прояснить сознание, но видение не исчезло. Их становилось всё больше, они описывали круги, снижаясь, как будто изучая новую жертву.

– Еще слишком рано для вас, кровососы, – прохрипел он, подняв револьвер. Но сил нажать на спусковой крючок не было. Рука дрожала, перед глазами всё плыло. – У нас с вами свидание не назначено.

Тени кружились, сгущались, словно формируя из темноты фигуру. Реальность дрожала, как мираж в полуденный зной. И вдруг в нескольких шагах от него на плоском камне возникла она – Сантанико Пандемониум.

Ослепительная, жестокая, прекрасная – в точности такая, как в ту ночь в "Крученные сиси". Её смуглая кожа мерцала в сумерках, словно покрытая тончайшим слоем золота. Изумрудно-зеленая чешуя змеи оплетала бедра, поднимаясь к груди, едва прикрытой струящимися темными волосами.

Её тело извивалось в гипнотическом танце, скользя между мирами, между жизнью и смертью. Змея в человеческой форме. Божество древнее времени. Золотые браслеты звенели на запястьях, черные волосы струились по обнаженным плечам, спадая до самой земли. Глаза – два бездонных колодца – смотрели прямо в душу Сета, словно видели каждый его грех и каждую тайну.

Она танцевала для него одного посреди бесконечной пустыни, и каждое движение обещало блаженство и гибель. Её руки вычерчивали в воздухе древние символы, бедра покачивались в такт музыке, слышимой только ей. Огненный закат обрамлял её силуэт, создавая иллюзию, будто она сама источает свет.

– Снова ты, – выдохнул Сет, не в силах отвести взгляд. – Пришла закончить то, что начала? Или просто полюбоваться, как я сдохну в пустыне?

Она не ответила, только изогнула губы в улыбке, обнажая острые клыки. В этой улыбке было что-то древнее и голодное, что-то, чего не мог постичь человеческий разум. Сет попытался подняться, но ноги не слушались, словно погрузились в зыбучий песок.

– Сет.

Голос – знакомый до боли – раздался справа. Низкий, с легкой хрипотцой, с теми интонациями, которые Сет узнал бы даже через тысячу лет. Он медленно повернул голову, уже зная, кого увидит.

– Ричи?

Его брат стоял рядом – в своем неизменном черном костюме с узким галстуком и очках в тонкой оправе, как будто и не было той кровавой ночи . Он выглядел точно так же, как в день их последнего дела – немного нервный, сосредоточенный, с этим странным огоньком в глазах, который всегда пугал Сета.

– Эй, братишка, – Ричи присел рядом с ним на корточки, сняв очки и протирая их краем пиджака, как делал всегда, когда нервничал. – Неважно выглядишь. Как будто прошел пешком через всю пустыню.

– Ты умер, – Сет потянулся к нему, но рука прошла сквозь призрачное тело, как через дым. – Я видел, как эти твари разорвали тебя на части.

– Технически, да, – кивнул Ричи, поправляя очки с тем педантичным жестом, который всегда раздражал Сета. – Но разве это имеет значение для нас, Сет? Братья Гекко всегда были вне правил. Закон, мораль, даже смерть – это для других, не для нас.

В его голосе звучала та же одержимость, которая когда-то толкала их на самые безумные авантюры. Сет рассмеялся, и этот смех отдался болью в пересохшем горле, превратившись в сухой кашель.

– Ты всегда был сумасшедшим, Ричи, – сказал он, когда смог говорить. – Самым умным психопатом, которого я знал.

– А ты всегда был единственным, кто видел во мне не только психопата, – мягко ответил Ричи, глядя куда-то мимо Сета, на танцующую вдалеке Сантанико. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на тоску. – Помнишь, как мы в детстве воровали мороженое у старика Дженкинса?

– Да, – Сет улыбнулся воспоминанию, внезапно таким ярким в угасающем сознании. – Ты разработал целый план, с отвлекающим маневром и подкупом соседского пса. Тебе было девять, а уже тогда ты мыслил как настоящий стратег.

– А ты прикрывал меня, когда все пошло не по плану, – кивнул Ричи, и на его лице появилась редкая, искренняя улыбка. – Взял вину на себя, хотя это была моя идея.

– Два месяца без телевизора, – хмыкнул Сет. – Стоило оно того? Чертово мороженое.

– Ты всегда брал шоколадное, а я ванильное, – продолжил Ричи, словно не слыша. – И ты каждый раз просил поменяться.

– Нет, наоборот, – возразил Сет. – Это ты просил поменяться. Я терпеть не мог ванильное, в нем вкуса как в картоне.

– А ты всегда менялся, хоть и ненавидел ванильное, – кивнул Ричи, игнорируя возражение. Его взгляд стал отсутствующим, как будто он смотрел сквозь Сета, видя что-то только ему доступное. – Ты всегда присматривал за мной, Сет. Даже когда я вел себя как полный псих. Помнишь тот раз в Оклахоме, когда я чуть не пристрелил заправщика за то, что он не так на меня посмотрел?

– Мне пришлось сломать тебе нос, чтобы ты пришел в себя, – тихо ответил Сет. – А потом три дня отпаивать виски, потому что ты не мог простить себе, что потерял контроль.

– Ты единственный, кто никогда не боялся меня, – Ричи снял очки, и его глаза казались больше и уязвимее без них. – Даже когда я сам себя боялся.

– Мы братья, – просто ответил Сет, и в этих словах было всё – вся их жизнь, все взлеты и падения, вся кровь и все жертвы. – Это всегда был ты и я против целого мира. Два волка, загнанные в угол. Два засранца, которые отказались играть по правилам.

– И посмотри, куда это нас привело, – Ричи обвел рукой пустыню, где теперь танцевала не только Сантанико, но и другие тени, смутно напоминающие людей – все те, кого они встретили в "Крученные сиси". – Я мертв, ты умираешь посреди нигде. Стоило оно того, Сет? Все эти ограбления, вся эта кровь, вся эта беготня?

Сет долго молчал, глядя на своего брата – единственного человека, которого он любил безоговорочно, со всеми его недостатками и безумием.

– Я не знаю, – наконец ответил он. – Но я знаю, что должен был вытащить тебя оттуда. Должен был найти другой способ, другой план. Мы могли бы уйти раньше, могли бы не ввязываться в это дело с заложниками. Прости меня, Ричи. Я должен был лучше заботиться о тебе.

Что-то дрогнуло в лице Ричи – мелькнула тень боли, сожаления, может быть, прощения. Он потянулся к Сету, почти коснувшись его лица призрачными пальцами.

– Сет, ты должен знать… – начал он, но вдруг замер, широко открыв глаза.

Сантанико возникла за его спиной, неуловимым движением обвила руками его шею и впилась клыками в горло. Её глаза – теперь ярко-желтые, нечеловеческие – горели триумфом и голодом. Кровь хлынула черным потоком, заливая безупречно белую рубашку и костюм Ричи.

– Нет! – закричал Сет, вскидывая револьвер. – Оставь его, тварь!