Пошта развернулся, и метательный нож будто бы сам вырвался из его руки, серебристой молнией вонзившись в плечо нападавшего.

Бить на поражение Пошта не стал – вдруг это кто-то из своих озорует. Бывали случаи, когда молодые листоноши, только-только получив нашивки клана, перебирали со спиртным и бродили по цитадели в поисках приключений. Конечно, за подобные шутки следовало жестко наказывать. Но не убивать же! Пошта до последнего момента не мог поверить в то, что в самое сердце его клана могли пробраться лазутчики.

Листоноша тут же ушел в кувырок, сокращая дистанцию между собой и первым – и очень кстати, потому что первый вскинул пистолет с толстой сарделькой глушителя. Выстрелы были похожи на громкое шипение потревоженной змеи.

«Копать-колотить, – выругался про себя Пошта. – Это точно не захмелевшие рекруты, а самые настоящие диверсанты!».

Поэтому дальше Пошта действовал уже без всяких сантиментов и ограничений. Поднырнув под ствол, схватил глушитель, отвел пистолет в сторону и ударил «ка-баром» снизу вверх, в район паха. Удар этот смертелен – человек умирает от болевого шока раньше, чем от потери крови.

Противник Пошты – листоноша наконец-то смог его разглядеть вблизи – был одет во все черное. Комбинезон, маска-балаклава, перчатки, разгрузочный жилет с прочно набитыми карманами (но не магазины, что-то другое, квадратное – скорее всего, брикеты пластиковой взрывчатки).

Смертник? Диверсант?

Некогда разбираться. Под разгрузочным жилетом на противнике был еще один – кевларовый, с керамической пластиной внутри. А значит, у его напарника, скорее всего, такой же.

Выдернуть «ка-бар». Кровь хлынула рекой, черная при таком освещении.

Еще один кувырок. Подбить противника под ноги, свалить, оседлать, выбить из руки пистолет, приставить нож к горлу. Этого желательно взять живым.

Противник оказался на диво сильным – он вцепился Поште в руку, будто тисками сжал, и одним рывком перевернул листоношу на спину. За полсекунды ситуация в корне изменилась, и не в пользу Пошты. Листоноша сжал ребра врага своими ногами, скрестил лодыжки, сдавил коленями. Противник захрипел, но продолжал давить обеими руками на кисти листоноши, пытаясь зарезать джанкойца его же ножом.

Хотя у противника был свой – рукоятка кинжала торчала из ножен на плече разгрузочного жилета. Листоноша решил рискнуть. Вложив всю свою силу в левую руку, Пошта правой выдернул из ножен кинжал диверсанта и всадил обоюдоострый клинок над ключицей врага.

Кевлар хорошо останавливает пулю, а вот против холодного оружия он не так эффективен.

Кинжал вошел в тело, как в масло. Видимо, Пошта пробил подключичную артерию – кровь ударила фонтаном. Противник задергался и обмяк. Листоноша оттолкнул труп ногами и встал.

Да уж, взять живым не получилось. Впрочем, в одиночку против двоих, с ножом против пистолетов – не такой уж плохой результат.

Кто же вы, ребятки, такие? Пошта нагнулся и сорвал балаклаву. Бритый череп, сломанный нос, расплющенные уши. И татуировка за ухом – змея и казачья шапка.

Пластуны! Казачий спецназ, ниндзя, убийцы-невидимки!

Какого дьявола они тут делают? Казаки объявили войну листоношам? Мир сошел с ума?

– Сверху! – раздался крик сзади.

Пошта вскинул взгляд. Третий! Как же я его прозевал!

Третий пластун залег на крыше штаба и уже выцеливал листоношу из короткого автомата, тоже с глушителем. Времени на маневр не оставалось. Пошта рухнул на труп врага, прижал его к себе и перекатился, прикрываясь бездыханным телом. Треск короткой очереди – и тело мертвого пластуна приняло на себя град крошечных пулек, дырявящих кевлар так же легко, как бумагу. Благо тело они пробить не сумели.

Пошта, прикрываясь трупом (кровь из того все еще текла, но уже не хлестала – сердце остановилось), попытался подобрать с земли выбитый ранее пистолет. Куда там! Следующая очередь ударила в землю, взбив фонтанчики пыли, как раз между Поштой и пистолетом.

«Кажется, мне крышка», – успел подумал Пошта.

В небе что-то прожужжало, раздался глухой удар. С крыши донесся приглушенный матерок. Пошта улучил момент, схватил пистолет и, оттолкнув труп, вскинул оружие. Третий пластун озадаченно уставился на бумеранг, попавший ему в руку и почти выбивший автомат. Пошта не стал дожидаться, пока пластун придет в себя и опять начнет палить. Листоноша выстрелил трижды – два заряда в грудь, третий в голову.

Пластун упал с крыши, как мешок с картошкой. Рядом с ним упал и бумеранг. Интересно, кто его метнул?

Пошта поднялся с земли, весь в пыли и крови, продолжая держать поверженного противника на прицеле, и огляделся.

Мальчишка-посыльный стоял возле «уазика», бледный, с горящими глазами и страшно взволнованный.

– Вот это да, – прошептал он. – Во блин!

– Спасибо тебе, пацан, – сказал Пошта. – Если бы не твой бумеранг…

Вся схватка, она же перестрелка, заняла от силы минуту и протекала почти в полной тишине, если не считать приглушенных выстрелов и предупредительного вопля мальчишки.

Поэтому когда дверь штаба распахнулась, оттуда донесся раздраженный вопрос:

– Что за шум-гам? Кому там не спится в ночь глухую?

Не иначе, парень разбудил задремавшего вестового.

– Это Пошта, – раздраженно ответил листоноша. – И спать, похоже, нам сегодня больше не придется.

* * *

У Филателиста были длинные седые усы, седая же косица и шершавая, будто потертая кожа на лице. Глаза, глубоко посаженные, смотрели хитро и насмешливо. Руки с длинными, как у пианиста, пальцами, перебирали четки, вырезанные из можжевельника.

– Та-а-ак, – протянул глава клана листонош. – Что тут у нас?

Трупы лазутчиков выволокли на открытое пространство и сложили рядышком, сорвав с них маски и жилеты со взрывчаткой. Включили прожектор на крыше штаба, и мертвецы лежали, выставленные на всеобщее обозрение, будто на столе в морге.

– Трое, – констатировал очевидный факт Контейнер, начальник службы безопасности клана. Имя его полностью соответствовало внешности: квадратный, угловатый, с тяжелой походкой и мощной шеей борца. – Проникли через северный блокпост. Часового убили. Ножом. С собой имели суммарно тридцать килограмм пластита.

– Ого! – удивился Филателист. – Именно пластита? Не самопальных бомбочек из аммонала?

– Пластит, – подтвердил Контейнер. – Чешский. «Семтекс». Видимо, из каких-то армейских складов.

«Известно, каких», – подумал Пошта, но промолчал. Он и мальчишка-посыльный стояли в сторонке, наблюдая, как Филателист, Контейнер и трое охранников изучают трупы. Пошта даже не вытер вражескую кровь с лица, и теперь та подсыхала – кожу неприятно пощипывало. Мальчишка вертел в руках бумеранг.

– Кто такие, установили? – спросил Филателист.

– Пластуны, судя по татуировкам.

– Хреново, – сморщился Филателист. – Казачий спецназ. Что они тут забыли?

– Ну, если брать в расчет то количество взрывчатки, что они на себе притащили, – предположил Контейнер, – то, скорее всего, пластуны намеривались взорвать половину Джанкоя. Нашу базу – так точно.

– Ага, – кивнул Филателист. – И остановили их случайно, листоноша и мальчишка-посыльный. Плохо работаете, охрана. Мышей не ловите.

– Виноват, – хмуро потупился Контейнер. – Но они – профи.

– Мальчонке это расскажи… Тебя как звать, малой?

– Костя, – подал голос паренек.

Филателист хмыкнул.

– Молодец, Костя. Сколько лет-то тебе?

– Четырнадцать.

– Далеко пойдешь… Вот что, Контейнер. Убери этих красавцев куда-нибудь на холод, чтобы не завоняли. Пластит – в арсенал. Охрану на блокпостах – удвоить, бдительность усилить. Но кипеш пока не поднимать. А ты, Пошта, иди со мной. Разговор есть.

– А я? – обиделся Костя.

– А ты погуляй пока. Мал еще.

Костя надулся, сунул бумеранг за пояс и побрел по улице, бормоча себе под нос что-то раздраженное вроде «как пластунов мочить, так не мал, а как разговоры разговаривать – так мал, не поймешь этих взрослых». Пошта молча усмехнулся и пошел следом за Филателистом в штаб.

Там, среди складных брезентовых стульев и огромного письменного стола, некогда бывшего биллиардным, их ждал плюгавенький человечек в толстых очках. В руках у человечка была стопка бумаги и до боли знакомая Поште перфокарта.

– Знакомьтесь! – Филателист запер дверь и махнул рукой. – Это Пошта. Тот самый молодой человек, что добыл перфокарту в Балаклаве. А это – Шифр, наш главный криптоаналитик. Он ее декодировал.

Шифр кивнул. При виде окровавленного листоноши кабинетный ученый слегка побледнел. Пошта дождался приглашающего жеста Филателиста и присел в кресло. Страшно хотелось вытереть лицо.

– Держи, боец, – Филателист самолично протянул листоноше полотенце и кувшин с водой. – Умойся.

– Что там произошло? – спросил Шифр.

– Казаки к нам пожаловали. Взорвать нас хотели.

– Казаки?! Это что же? Война?!

– Пока нет, – ответил Филателист. – Но все может быть.

– Это точно? – спросил Пошта, закончив утирать лицо. Полотенце стало бурым. – Точно – война?

– К тому все идет.

– Зачем? – удивился Пошта. – Кому оно надо?

– Хотел бы я знать… – вздохнул Филателист.

– Я знаю, – встрял Шифр. – Кажется…

– Ну, выкладывай!

Шифр поправил очки, перетасовал стопку распечаток и начал:

– У нас ушло около двух недель на расшифровку данных с перфокарты из-за того, что был использован очень старый и сложный шифр, основанный на двойном ключе… – когда криптоаналитик заговорил на знакомые темы, глаза его загорелись юношеским задором. – Его использовали военные в конце двадцатого века, на заре компьютеризации…

– Короче, – оборвал его Филателист. – К черту технические подробности. Переходи к делу.

– Если короче, то перфокарта – это еще и карта. Вернее, координаты расположения трех бункеров. Так называемых «объектов восстановления».

– Это мы уже знаем! – Филателист нетерпеливо махнул рукой. – Но что конкретно представляют собой эти бункеры?

– К сожалению, на самой перфокарте лишь кодовые обозначения бункеров и их координаты. Но! Я порылся в архивных документах и нашел кое-какие сведения. Бункеры «РД2», «КП7» и «АВ5» построили на случай ядерной, бактериологической и климатической войны. На случай полной гибели цивилизации. Задача бункеров – способствовать восстановлению научно-технической базы после Катастрофы. Для этого там, в этих трех бункерах – хотя на самом деле, я подозреваю, их гораздо больше – складировано оружие и технологии, которые дадут владельцу серьезное, я бы даже сказал, глобальное преимущество в новом витке гонки вооружений.

– Ясно-понятно. Я правильно вас понял, Шифр? – подключился к разговору Пошта. – Там может быть оружие сродни тому, что привело к Катастрофе?

В кабинете повисла тревожная тишина.

Филателист отложил четки, вытащил трубку, набил ее табаком-самосадом, чиркнул спичкой и выпустил облако сизого дыма:

– Полагаю, ты все правильно понял. Тот, кто овладеет хотя бы одним из бункеров, сможет с его помощью привести мир на грань новой, еще более страшной Катастрофы.

– Да, – кивнул Шифр. – Или возродить цивилизацию в том виде, в каком она существовала до начала третьей мировой.

– Веселенькие дела, – вздохнул Пошта. – Думаете, что сегодняшнее нападение пластунов как-то связанно с этой перфокартой?

– Больше не из-за чего, – Филателист стиснул зубами мундштук трубки. – И где эти бункеры располагаются?

Шифр опять суетливо поправил очки и порылся в распечатках.

– Два из них – на материке, за Донским проливом. Один… сейчас, секундочку… вот, в жерле затопленного вулкана Кара-Даг, что под Коктебелем.

Пошта расслабленно выдохнул. На материке – все равно что на Луне, фиг туда доберешься. А уж про подводный бункер и думать нечего. Туда с аквалангом не нырнешь, слишком глубоко. Так что мир может спать спокойно – новая Катастрофа, как и возрождение, ему не грозят.

Но Филателист, похоже, придерживался прямо противоположного мнения:

– Что скажешь, листоноша? – спросил он почти ласково. – Сможем мы туда добраться? До этих самых волшебных бункеров?

– Нет, – покачал головой Пошта. – Донской пролив преодолеть еще можно – чисто теоретически, на хорошем судне, да с подготовленной командой, а вот что нас будет ждать на материке – это вопрос. Всем вопросам вопрос. Мутанты? Дикари? Зараженная зона? Нет же сведений.

– А подводный бункер? – прищурился Филателист.

– Забудьте, – махнул рукой Пошта. – Как? С аквалангом? Там глубина метров сто. И неизвестно, какие подводные твари там обитают.

– Простите, что вмешиваюсь, – Шифр, словно первоклассник, поднял согнутую в локте руку, – Но мне кажется, я могу подсказать вам решение данной проблемы. Для доступа к подводному бункеру следует использовать батискаф Карадагской биостанции. Если, конечно, он ещё в рабочем состоянии.

У Пошты вдруг зародилось нехорошее предчувствие. Все, отдых кончился. Собирайся-ка ты, брат листоноша, в очередную невыполнимую миссию. Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.

«Что ж за судьба у меня такая? – спросил Пошта сам себя и сам ответил: – Нормальная судьба листоноши. Кто-то же должен это делать».

– Ну, Пошта, – хмыкнул Филателист, – вот и настало твое время. Неспокойно нынче в Крыму, сам видишь. Большая буча затевается. Кровопролитная и бессмысленная. И если кто из участников, кто угодно – казаки, татары, да хоть инопланетяне – до бункеров доберутся, не миновать нам большой беды. Второй Катастрофы человечество не переживет. Поэтому сроку тебе даю – день на сборы. Команду выбирай сам, мешать не буду. В арсенал заходи, как к себе домой, только ногой дверь не открывай, Контейнер обижается. Бери что надо. Транспорт – любой. Бензину много не дам, потому что много нету. Но ты парень находчивый, найдешь. Выдвигаетесь завтра после обеда.

– Задача? – спросил Пошта.

– Первая – и главная – пересечь Донской пролив. Найти бункеры. Вскрыть. Содержимое переправить в Джанкой.

Пошта мысленно присвистнул. Ничего себе… Приятно, когда в тебя верят.