Глава 1.

Январь 2023г.

За пять месяцев до событий пролога.

Сердце ликующе подпрыгнуло, а губы сами собой растянулись в улыбке. Я это сделала! Я еду в столицу на конкурс, о котором мечтала всю жизнь. И если мы с девочками постараемся, кто-то из нас наверняка сможет получить грант на обучение в одном из крутых танцевальный колледжей Америки.

Однако не все так сахарно, конечно. Вот глаза Ирки, моей лучшей подруги детства и по совместительству главной соперницы за роль соло, говорили об обратном. Её губы скривились, а взгляд потух, подобно свече, что больше никогда не загорится алым огоньком надежды.

Я с самого начала знала, с первого дня в "Андеграунде", что однажды это случится: выберут кого-то одного из нас, две соло-танцовщицы не могут участвовать в одном номере. По крайней мере, не в таком масштабном конкурсе талантов, туда выбирали только лучших.

Мне было искренне жаль Иру, мы обе тренировались в поте лица, забывая порой о выходных и даже уроках. А ведь на носу поступление, ЕГЭ, выпускной, институт. Хотя мечта об институте для меня, пожалуй, навечно осталась бы мечтой. Для моей семьи обучение в ВУЗе на коммерческом отделении попросту было не по карману.

Когда хореограф нас отпустила, девчонки шумной толпой ввалились в раздевалку. Кто-то на эмоциях прыгал и кружился, а кто-то едва не плакал, понимая, что больше такого шанса не выпадет.

Ирка зашла самой последней, шаркая ногами. Она открыла свой ящик и долго копошилась там, что на неё в целом было не похоже.

– У тебя упало, –сказала я , поднимая с пола разноцветную резинку. Ира забрала вещь, несмотря на мою ладонь. Она выглядела так, словно возвела вокруг себя толстые стены, не позволяющие проникнуть сквозь них окружающим звукам. Я волновалась о ней, хотя прекрасно понимала, что подруга подавлена.

Минут через пять, когда раздевалка совсем опустела, и мы остались вдвоём, я подошла к Ире. Сделав глубокий вздох, я решила завязать разговор. Иначе это могло сказаться на нашей дружбе, чего бы мне не хотелось.

– Ир, слушай…

– Давай без этого, Орлова, – подруга вытащила спортивную сумку и, не переодеваясь, громко хлопнула дверцей ящика. Кажется, менять одежду она не собиралась.

– Я понимаю тебя, как никто другой, слышишь? – я легонько коснулась плеча Иры и выдавила из себя подобие улыбки. Где-то под ложечкой чувство вины отбивало молоточком по моей совести. Но я поспешила себе напомнить: все было честно, меня взяли на роль соло, потому что я была лучше. Мне не за что себя винить.

– Да плевать мне на твоё понимание! – скинула она мою руку и посмотрела так, будто я вырвала из ее жизни единственный глоток воздуха, наполняющий красками серые дни. Я не узнавала Иру, пускай и понимала ее обиду и злость.

– Я не хочу, чтобы наша дружба пострадала из-за моего участия. Ты для меня всегда была и будешь самым близким человеком – сестрой!

– Ой, хватит, – Ирка усмехнулась, да только смех у нее вышел какой-то истеричный, болезненный. И я поняла, нужно время, за минуту сложно осознать, что ты проиграл в битве, в которой сражался всю жизнь. Окажись я на её месте, как бы себя вела? Вряд ли бы смогла даже улыбнуться. И снова этот червячок подавал сигналы, отбивая молотком вины по совести. В какой-то степени мне было неудобно перед Иркой за то, что на конкурс в Москву поеду я, а не она.

– Прости… – прошептала, сглатывая.

– Ты хоть понимаешь, что произошло, Майя?

– Понимаю. Но и ты пойми, – с придыханием сказала я. – У тебя не оборвалась жизнь, родители оплатят обучение в ВУЗе, снимут квартиру, если надо будет. И тот парень… – я заведомо опустила его имя, мы обе и без того знали, в кого была влюблена моя лучшая подруга. – Ты, наконец, сможешь подойти к нему и познакомиться. Возможно, у вас закрутится крутой роман, и тогда…

– Хватит нести чушь! – сорвалась на крик Ира. – Тебя взяли? Поздравляю. А теперь оставь меня в покое.

Она не позволила больше сказать ни слова, оставляя меня в немом шоке от происходящего. И лишь скрип от старой двери раздевалки, что разносился эхом, а затем громкий хлопок, позволяли осознать – я осталась одна. И кажется, не только в раздевалке.

Глава 2.

Ситуация с Иркой выбила во мне все ощущение праздника, долгожданной эйфории от предстоящей поездки. Поэтому вместо того, чтобы идти домой, я бродила по вечерним зимним улочкам, слушая, как снег хрустит под ногами. Ветер проникал сквозь тонкую вязаную шапку, и я то и дело морщилась от холода.

Я шла в сторону стадиона, не зная зачем. Наверное, хотелось вспомнить летние деньки, наши с Ирой ранние прогулки. Она заставляла меня вставать в шесть утра, чтобы в половину седьмого уже сидеть на одном из дальних сидений, разглядывая с трибуны парня, о котором мечтала вот уже три года.

Илья Рубцов. Капитан "Черных Ястребов", хоккейной городской команды. Высокий, широкоплечий, улыбчивый брюнет, звезда нашего города. Мы знали о нем если не все, то, безусловно, многое. Ирка следила за его соцсетями, ездила на все их матчи, в том числе выездные. У неё даже была фуфайка с его автографом, оставленным маркером. Она хранила ее как драгоценность, не позволяя никому к ней прикоснуться.

Однако за три года Илья ни разу не заметил в яркой, бойкой красотке Ире – девушку. Хотя… замечал ли он вообще девушек? Парень, что засыпал и просыпался с клюшкой в руках, казалось жил одним хоккеем. Я видела в его глазах огонек, напоминающий мне себя.

И вот каждое утро, невзирая на погоду и праздники, Илья приходил на тот самый стадион, куда я шла зачем-то сейчас. Он бегал даже в дождь. Его целеустремленность поражала, восхищала в какой-то степени. И нет, я не была в него влюблена. Для меня капитан "Ястребов" оставался лишь человеком, в которого до смерти была влюблена лучшая подруга. Ни больше, ни меньше.

Перейдя дорогу, я оказалась в самом тёмном переулке парковой зоны. Тут работал всего один фонарь, и тот через раз мигал, издавая противное тресканье.

И зачем я вообще сюда пришла?

Пройдя пару метров, мне вдруг сделалось не по себе. Зловещие тени от деревьев, что перекрывали небо зигзагами, треск фонаря и какая-то давящая тишина. Скользкой змеей по телу прострельнуло дурное предчувствие.

Мне стало страшно, я себя вдруг ощутила жертвой, которую хищник завел в ловушку. Не придумав ничего лучше, я развернулась на пятках, однако не успела сделать и шаг, как услышала сдавленный мужской стон.

Прикрыв ладонью рот, я тихо выдохнула, сердце заходилось под ребрами. Последовал ещё один стон, теперь уже более тихий, но явно болезненный, словно кто-то вздыхал от режущих ран.

Замотав головой, я себя уговаривала сделать вид, будто ничего не слышала. Не нужны мне проблемы. Мало ли, там толпа наркоманов или ещё чего! Нет уж, пусть полиция с ними разбирается. Точно! Вызвать полицию будет правильным действием.

Однако, когда я вытащила телефон, неожиданно перед глазами возник образ раненого человека. А что, если он нуждается в незамедлительной помощи? Что, если полиция не успеет или, чем черт не шутит, не найдёт его?

Я скинула с плеч рюкзак, в надежде найти там перцовый баллончик. К моему счастью, он лежал на своём законном месте. Вытащив его, я прикусила нижнюю губу, все еще не веря, откуда во мне эта глупая храбрость? Ни один здравомыслящий человек не пошел бы в пасть к тигру, так зачем оно мне надо?!

Передвигаясь осторожно, на носочках, стараясь не создавать лишнего шума, я крепко сжала в кармане баллончик. Он внушал мне легкое успокоение.

Послышался ещё один стон, довольно близко. Удивительно, но в округе не было людей. Видимо глупцов, желающих прогуляться по темному переулку, по пальцем счесть. Похрабрев или окончательно обезумев, я вытащила мобильник и включила фонарик, подсвечивая дорогу.

А когда моему взору открылась картина с парнем, что сидел неподвижно на снегу, опираясь спиной о дерево, я окончательно обомлела.

– Вы… в порядке? – спросила шепотом, не приближаясь. Мы находились на расстоянии пары метров, и откровенно говоря, даже свет от телефонного фонарика не позволял мне, как следует разглядеть человека, плюс у него на голове была черная кепка, которая скрывала мужское лицо. Незнакомец так и не поднял голову, а я, к своему ужасу, успела заметить костяшки его рук, кажется, кое-кто недавно подрался. Одна его нога была приподнята и согнута в колене, а другая… неподвижно лежала, словно он не мог ей пошевелить или не хотел.

– Ухо… – тяжело дыша, заговорил парень. – Дите… И вызо… вите полицию и ско… рую. Но пода… льше отсюда.

– Что?

– Скор…ую… – с трудом проговорил незнакомец.

Да что тут, в конце концов, произошло?!

– Ты встать-то можешь? – я приблизилась и наклонилась к нему, пускай колени и тряслись от страха.

С неба срывался снег, колючий ветер хлестал по щекам, у меня начали стучать зубы. И если честно, я уже не понимала, от чего они стучали: то ли от холода, то ли от страха.

– Вот… – парень вдруг протянул мне телефон, он явно ждал чего-то. Я растерянно посмотрела на чужую вещь, продолжая кусать от волнения нижнюю губу, и иногда боковым зрением поглядывать по сторонам.

– Что?

– Найди там… – незнакомец говорил через вздох, ему явно тяжело давались слова. А ещё я заметила, как он сжимал рукой живот и морщился. Мне отчего-то показалось, что мы уже встречались, но из-за полумрака зимнего вечера и кепки, которая прятала большую часть его лица, я не могла быть ни в чем уверена.

– Кого найти? – все же взяв мобильник, я с нетерпением ждала ответа, как манны небесной. Внутренний голос, конечно, шептал: "Здесь опасно находиться, нужно делать ноги". Но сердце… Оно не позволяло уйти, по крайней мере, одной.

– Антон… – со вздохом сказал парень. – Дядя Антон. Поз…звони… ему.

– Хорошо, хорошо, – кивнула и на разблокированном экране, дрожащими пальцами попыталась найти контакт.

К великой удаче проблем с поиском не возникло. На том конце буквально сразу взяли трубку – мужской басистый задавал вопросы, а я отвечала, в надежде не упустить ничего важного. Когда вызов сбросился, я протянула телефон обратно и снова огляделась. Проклятое ощущение, что за нами кто-то наблюдал, не покидало ни на минуту. Мне все ещё хотелось поскорее убраться отсюда.

– Ты только это… – прошептала я, сидя на корточках. Переживала почему-то, что незнакомец за все время так ни разу и не поднял голову. Оставалось только надеяться, что человек не потерял сознание, и что он дотянет до того момента, когда прибудет помощь. – Держись, ладно? Твой дядя скоро приедет, все будет хорошо.

Я не узнавала свой голос, в нем было столько мольбы и надежды, будто незнакомец что-то значил для меня, будто мы близки. Однако на мои слова парень не ответил. Он больше никак не реагировал, даже телефон сжимал не сильно, словно вообще его не держал.

– Эй, не спи, пожалуйста, – я зачем-то потянулась к руке незнакомца и накрыла её своей ладонью.

– Расска…жи что… – слишком тихо, он говорил почти не слышно. Сердце сжалось, и я снова огляделась. Если на нас нападут, смогу ли я помочь ему? Что я вообще смогу сделать?

– Знаешь, я ведь ненавижу темноту, – призналась зачем-то в своих страхах. – Когда я была маленькой, соседские мальчишки заперли меня в старом сарае и никому об этом не сказали. Родители долго искали меня, а когда нашли, я не смогла ничего рассказать. Испугалась. Я такая трусиха…

– Заб…авно, – с его губ слетел очередной тяжелый вздох. – Это так… забав… но…

– А?

Мне хотелось узнать, что означала его фраза, однако больше мы не смогли обменяться ни словом. За моей спиной послышались шаги, мелькнул свет фонарей. А потом появился рослый мужчина, лет сорока, за ним было ещё трое.

Они подхватили под руки незнакомца, и он, словно почувствовав, что опасность миновала, отпустил сознание.

Я так и не узнала, кому помогла и помогла ли…