Цитаты из книги «Счастье оптом»

Как на войне у людей обнажается всё скрытое, так в семье: при встрече с любыми трудностями, обнажается нутро мужчины.

Я затаила на Лопухина обиду. Такую чисто женскую, когда вслух ни одной претензии высказано не было, но, умей он читать по глазам – бежал бы из Сочи.

– Тогда начинай холить себя и лелеять, это гораздо полезнее глупой жалости. Когда женщина любит себя, от нее идут такие флюиды, что все вокруг тоже влюбляются, понимаешь? Сама энергетика меняется, заряжая мир вокруг уверенностью. Если ты веришь, что отлично выглядишь, то и другим поверить не составит труда.

Лишь бы в привычку у него не вошло, а то я – не психолог, долго слушать нытье не люблю, – начинаю матом лечить.

– Тридцать один год, – кивнула я. – Ого! А вам сколько? – Тридцать один год. – Я бы вам не дал. – Все в порядке. Я бы вам тоже не дала

Единственное, что вспомнила – свое имя, им незнакомца и обрадовала. – Маргарита, – сказала, протягивая руку подобию голивудской звезды. – А вы?.. – Олег Дорф, – он абсолютно обезоруживающе улыбнулся, чуть не заставив меня растечься лужицей у крепких ног и добавил, глядя на трущегося рядом пса: – Вы, кажется понравились Корнису. – Это нормально, – отмахнулась я. – Мне вообще везёт на кобелей.

А ну стоять! И рты закрыли! Встали как вкопанные, а то ремень достану! В повисшей следом тишине даже птичка перестала щебетать, подавившись очередным “чирик” и чуть не свалившись с ветки. – Маргарита, – тихо подал голос Игнат, осмелясь даже тронуть меня за локоть. – Вы меня, конечно простите, я не хочу вмешиваться в процесс воспитания. Но… чисто любопытства ради – откуда вы достанете ремень? Я выразительно посмотрела в его смеющиеся голубые глаза и сообщила непререкаемым тоном: – Из ваших прекрасных шорт. Вы ведь не откажете отчаявшейся матери в такой простой просьбе? Его брови чуть приподнялись, а улыбка стала шире: – Что вы? Ремень, сами шорты и все-все, что понадобится… Помочь такой красивой женщине – мой долг.

А как же, – кивал он при этом, – нужно же убедиться, что не от другого нагуляли его бывшие женщины. – Умно, – согласилась Варя, и получила от меня контрольный взгляд в голову. Замолчав, дочка отвернулась к окну чуть закатив глаза, как и я минутой раньше. – Они нагуляли? – поразилась я. – Собственно, судя по количеству отпрысков, гулял как раз Лопухин! – Ну он же мужчина, – пожал плечами Роман Дмитриевич, чем окончательно меня отвратил от себя. – И я мужчина, – решил вмешаться в обсуждение Артём. – А бабушка говорит головастик! Он скользкий и тоже любит воду. Но потом будет жаба, как папа. Я буду жаба.

Расскажите-ка о моем отце. Кто он, где он? Как он? – Вы давно не виделись, – догадался водитель. – Тридцать один год, – кивнула я. – Ого! А вам сколько? – Тридцать один год. – Я бы вам не дал. – Все в порядке. Я бы вам тоже не дала, – сказала с каменным лицом

– И какая же я по-вашему? – Роскошная. Все женщины роскошны от природы, но забывают об этом, погружаются в самоистязания и самоупреки, в итоге превращаясь в забитые несчастные неуверенные подобия себя прежних