Глава 3. Наваждение

Ни раскланиваться, ни прощаться не пришлось. Филипп просто утянул меня за собой в неизвестном направлении. Там, где его рука касалась моего запястья, всё горело огнём, будто он владел магией не камней, а пламени. Несмотря на это, мне не хотелось, чтобы диал меня отпускал. Наоборот, было жизненно необходимо находиться с ним рядом. Я даже ускорила шаг, чтобы не отставать.

Не помню, сколько времени мы вот так шли, молча и довольно спешно. На этот раз навстречу никто не попался. Просто в какой-то момент высший остановился так неожиданно, что я влетела в его широкую спину, едва не расшибив нос. Он осмотрелся и, убедившись, что поблизости никого нет, щёлкнул пальцами, и перед нами открылся проход в каменной стене. Филипп тут же толкнул меня в него и зашёл сам, после чего кирпичная кладка сомкнулась, будто была не из твёрдого минерала, а из шёлка.

– Наедине, значит? – наконец обратился ко мне супруг, недобро сощурив глаза. – Что она тебе дала? Уколола ядовитой иглой? Ты пила что-нибудь? – Он принялся меня осматривать и касаться в тех местах, где по его предположению меня могли травмировать.

– Нет, – ответила я тихо, уже едва справляясь с мелкой дрожью, которую во мне вызывал голос высшего. – Я в порядке. Хотя по поводу напитков. Был там один, – припомнила я и только затем поняла, что всем телом подалась к мужу, но он предусмотрительно выставил вперёд правую руку и удержал дистанцию между нами.

– Вот как, значит. – Мужчина о чём-то задумался. – Ладно, я разберусь. Не вздумай больше даже смотреть на это пойло. – Диал сморщил нос, будто тоже знал, какое оно на вкус.

Мне же в этот момент он показался таким милым. Похожим на белого пушистого зайку.

– Филипп, поцелуй меня, а? – сказала я и только потом поняла, что именно.

– Не сомневайся, в своё время я непременно это сделаю, но сейчас нужно как-то избавить тебя от той дряни, которой угостила тебя моя мать. Она, видишь ли, спит и видит внука. Очень некстати пришёлся этот инцидент в армии.

– Да ты стратег, – не удержалась я и съязвила. – Всё спланировал, да? Вчера вот всё пошло по плану, а сегодня нет, и это раздражает?

Лучше бы я сдержалась, потому что положение моё было далеко не завидным. Мужчина тут же оказался рядом, схватил меня за шею и вынудил посмотреть ему в глаза. Такие глубокие, завораживающие, полные силы. У меня даже ноги подкосились, и если бы супруг не удержал меня за пояс, то я бы не устояла на своих двоих.

– Ты только глянь! Какой зубастый мне попался мышонок, – чуть ли не прошипел он. – Я-то думал, что ясно дал тебе понять, где твоё место. Ты нужна мне, для того чтобы успокоить общественность, потому что неженатый наследник им не угоден. На границах неспокойно, нам нужно пополнение в казну, а твой папенька обещал богатое приданое. И, конечно же, рано или поздно мне понадобится сын. А тебе придётся исполнить свой долг и подарить мне его. На этом всё. Никаких чувств, привязанностей и нежных грёз. Надеюсь, теперь я доступно тебе всё объяснил?

В комнатке, в которой мы оказались, стоял полумрак, будто на улице не день, а как минимум сумерки. Супруг только что дал мне понять, что я лишь разменная монета и совершенно ему не нужна. Но сердце не унималось. Быть может, это взвар на меня так подействовал, а может, моя глупая надежда на лучшее снова подняла голову.

– Что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. – Он, наконец, отпустил меня, и я могла нормально двигаться.

– Я десятая дочь в семье, Филипп Нордхард, – сказала я, стараясь казаться как можно хладнокровнее, хотя от его близости у меня голова шла кругом. – Если ты единственная отрада своих родителей, то у меня всё иначе. Такие, как я, не привыкли сдаваться и готовы к трудностям, а ещё… – Тут на меня накатила такая волна желания, что я просто не смогла ей противиться. – Не могу больше…

Может, и не стоило этого делать, но мерзкий напиток, кажется, действовал как надо, потому что единственное, о чём я могла думать, – это всякие непристойности, связанные с Филиппом. То, что он стоял ко мне почти вплотную, лишь обостряло проблему. В конце концов, я просто бросилась ему на шею и поцеловала.

О том, насколько низко пала, сделав это, я даже не подумала. Стоило мне ощутить тепло его губ на своих, тело будто окунулось в безграничную эйфорию. Прекращать не хотелось. Диал поначалу воспротивился, но затем перенял инициативу, и через какой-то десяток секунд уже он целовал меня, а не я его. Мне оставалось лишь принимать ласки супруга и пытаться не лишиться рассудка от переполнившего меня чувства всепоглощающего счастья.

Мурашки пробежали по телу, когда я поплотнее прижалась к Филиппу, а он подхватил меня на руки и продолжил начатое уже в таком положении. Только то, что в какой-то момент моей спины коснулся холодный камень стены, слегка отвлекло меня от творившегося беспредела. Я даже не заметила, как осталась в одном исподнем и оказалась припёрта к стенке мускулистым и горячим телом своего супруга.

Хвала всем Пресветлым, что Филипп был диалом. Эти высшие существа на порядок лучше простых смертных справлялись с похмельем и практически никогда не пьянели. Магия нейтрализовала токсины в их крови. Именно поэтому он опомнился первым, не без усилий отстранился и поставил меня на пол.

– Дафна, зачем ты полезла ко мне целоваться? Думать же нужно. Эта дрянь действует на обоих. Чуть голову не потерял. – Он раздражённо потёр лоб.

А я наконец осознала, что натворила и в каком свете выставила себя. Стало не просто стыдно, а невыносимо мерзко. Плюс ко всему нахлынули воспоминания о вчерашнем.

Слёзы сами полились из глаз. Я только и смогла, что прикрыть рот ладошкой, чтобы не всхлипывать.

– Ненавижу тебя, – чуть ли не пропищала я, боясь сорваться в истерику. – Люблю и ненавижу. За то, что ты вчера устроил. Что растоптал меня, как осенний лист, плюнул в душу и даже не сожалеешь об этом. А ещё больше за то, что всё же не потерял сейчас голову. Хотя я уже не знаю, мои это чувства или та мерзкая жижа твоей матушки говорит сейчас за меня.

– Повтори. – Филипп побледнел и смотрел теперь на меня так, будто перед ним не я, а по меньшей мере один из Пресветлых собственной персоной.

– Ненавижу!

– Не это. Хотя забудь. Мне, верно, показалось. – Супруг поднял с пола моё платье, протянул мне и отвернулся, явно собираясь уйти без объяснений.

Мне стало так холодно и одиноко, что захотелось не просто плакать, а выть.

– Люблю тебя, дурака! – выкрикнула я ему в след, и он остановился.

Я не знала, как быть, так и замерла с платьем в руках, надеясь хоть на какую-то реакцию с его стороны. Затем услышала какой-то шум за спиной и оглянулась. Стены не было, её место заняла красивая арка со ступенями, ведущими в сад.

– Тебе нужно подышать воздухом, жена, – слегка охрипшим голосом наконец выдал Филипп. – Морской воздух освежает. Я передам слугам, чтобы принесли тебе чего-нибудь поесть. – Он сделал небольшую паузу, а после добавил: – Это не взвар.

– Что?

– Он пробуждает желание, но не может заставить полюбить кого-то. Так что это твои слова, зубастый мышонок. И ты первая, кто говорит мне нечто подобное.

Мне даже показалось, что у Филиппа впервые вспыхнули искорки истинного интереса ко мне. Но и недоверия тоже.

– Любишь? – повторил он с усмешкой и слегка покачал головой. – Занятные слова ты произносишь, мышонок. Вот только есть одна проблемка. – Мужчина опустил подбородок. – Мне сложно в это поверить.

И он ушёл, оставив меня одну, зарёванную и растерянную.

***

Сделав для самой себя вывод о том, что нужно как можно скорее разобраться в хитросплетениях местных дворцовых интриг, я всё же вышла в сад. Хорошо, что платье утром выбрала лёгкое, без корсета, и оно не пострадало при нашем с мужем разговоре тет-а-тет.

Во дворе стояла чудесная погода: погожий денёк радовал весенним бризом. Дворцовый сад с его диковинными растениями и благоухающими цветами медленно переходил в прекрасный песочный пляж. Нужно было лишь несколько минут пройтись пешком.

Ипервория – северная страна, расположенная в огромном проливе меж двух континентов. Такое месторасположение делает её очень выгодным союзником в плане торговли. Через пролив иначе товары не провезти, и все дороги ведут к столице государства.

За что-то Пресветлые очень любят местных жителей, так как эта небольшая страна стала родиной самых сильных стихийных диалов. Высшие, обладающие магией, делятся на несколько типов: менталисты, управляющие материей, преобразователи и целители-защитники. Так вот в Ипервории у местной знати рождаются исключительно вторые. Мой супруг – яркое тому доказательство.

Многие годы правящий род этой торговой страны купался в роскоши, но в последнее время казна государства стала пустеть быстрее, чем пополняться. Караваны с товарами отправлялись морем, поток дельцов снизился, и сделок с Нордхардами стали заключать меньше. Возможно, всему виной то, что соседнее государство, Дикея, смогло организовать обходной горный путь и в последнее время активно развивалось.

Моя же родная Лиссия в торговле не преуспела, но наши диалы были хорошими алхимиками и могли из ничего сотворить золотой слиток. Не ахти какое умение, однако, отец легко сходился с другими правителями, и страна процветала. У него было много дочерей, и почти всех он удачно выдал замуж, предлагая неслыханное приданое. Я осталась последней не пристроенной. Батюшка уже отчаялся найти мне хорошую партию и на весь свет огласил о том, что удваивает количество золота, которое получит мой жених. Это-то и сыграло со мной злую шутку.

Поздно плакать и кусать локти. Церемония проведена, официально я супруга Филиппа и больше не существую для Лиссии. Обещанное приданое отец обязался прислать через месяц после заключения союза государств и не поставил абсолютно никаких условий. Думал, что его щедрость обеспечит моё счастье и хорошее ко мне отношение со стороны новой родни. Как же он ошибался. Тут не только свекровь, а даже супруг вытирает об меня ноги, стараясь при этом как можно гаже запачкать «сапоги».

Думая обо всём этом, я медленно добрела до побережья. Спустилась по тропинке между скал к прекрасному песочному пляжу и села на огромный валун в тени. Шум прибоя умиротворял. Что-что, а это мне было просто необходимо.

– Соберись, Дафна. Ты же взрослая девушка. Дома тебя уже не ждут, поэтому нужно найти способ как-то устроиться здесь с наименьшими для себя негативными последствиями, – успокаивала я саму себя.

В данный момент я ясно понимала, что Филипп не самая тёмная лошадка в семье правителей. Его матушка куда опаснее. Нужно было непременно познакомиться с Его Величеством хотя бы потому, что этого требовал этикет, и понять, есть ли здесь хоть кто-то, способный на добрые чувства, или же всё совсем печально.

О своём недавнем позоре я старалась не думать. Вспоминать, как вешалась на мужа, было ещё омерзительнее, чем подробности вчерашней ночи. Я здесь совсем недавно, а уже настолько замарала душу, что до старости не отмыться. И в обоих случаях виной всему был Филипп. Хотя кого я обманываю? Во втором сама виновата. Подумаешь, афродизиак. Могла бы и потерпеть, пока его действие не пройдёт, но нет. Целоваться полезла, да ещё и в любви призналась.

Глупое, глупое сердце. Его разбили вдребезги, а оно всё равно болит и плачет по тому, кто этого не ценит да и не достоин вовсе.

Так, коря себя за несдержанность, я и просидела на пляже, потеряв счёт времени. В какой-то момент уткнулась лицом в ладони и слушала шум прибоя.

– Так вот ты где! – раздалось у меня за спиной, и я тут же узнала голос Лейлы. – Я весь парк обыскала, по скалам, как коза, прыгала, а ты, оказывается, тут сидишь. На, тебе передать велели. – Наложница протянула мне небольшую коробочку с фруктами и выпечкой.

– Спасибо, но я не голодна, – ответила девушке и отвернулась, так как один её вид уже вызывал во мне отвращение. Ничего больше из её рук ни есть, ни пить не стану.

– Ишь, какая гордая нашлась! – Она швырнула коробочку в песок, мне под ноги. – Ну и не надо! Мне приказали только передать. Кормить тебя распоряжения не было.

У меня внутри всё закипало, хотелось вцепиться ей в волосы и вырвать пару клоков, но воспитание пересилило, и я решила просто проигнорировать её выходку. Как оказалось, это разозлило девицу ещё больше.

– Чего молчишь? Неужели нечего сказать? – Она обошла меня и теперь загораживала мне вид море. – Понравилась первая брачная ночь? – ехидно улыбаясь, спросила наложница, образ которой навсегда отпечатался в моём сердце как нечто мерзкое и развратное.

– Не считаю нужным тебе отвечать. Иди, доложи, что приказ исполнен. Я не стану на тебя жаловаться, – собрав остатки гордости, произнесла я и встала, чтобы отойти от неприятной особы.

– Конечно, не станешь. Кто ж тебе поверит, лодочка-плоскодоночка? И что он только в тебе нашёл? – повысив тон, чуть ли не выкрикнула Лейла.

– Если ты о Филиппе, то совершенно ничего. Уж ты-то знаешь, кого он позвал в постель в первую же ночь после свадьбы. Вы заставили меня гореть в агонии, а затем стёрли в пепел. И знаешь что? Спасибо!

Пассия моего супруга опешила и смотрела на меня, часто моргая. Не ожидала, видимо, отпора с моей стороны.

– Спасибо, что прямо с порога открыла мне глаза на то, с кем придется иметь дело. Показала саму суть Филиппа и его маменьки. Только вот не пойму, кто из них тебе приказывает. Не скажешь? – Меня трясло и, хотя я понимала, что перехожу черту, остановиться не получалось.

Брюнетка злорадно улыбнулась.

– Всегда пожалуйста. Обращайся в любой момент. Думаю, тебе довольно часто придётся это делать, потому что к такой, как ты, принц даже не притронется. Я с ним с тех самых пор, как Боги послали ему вторую душу и огромную силу. И обе, слышишь? Обе его души от меня без ума! А ты что? Посмотри на себя: тощая, как рыбёшка, волосёнки жиденькие, ручёнки костлявенькие, груди и вовсе нет. Что с тебя взять? А ему, бедолаге, ещё ведь как-то ребёнка с тобой заводить! Видимо, в один прекрасный момент всё же придётся провести ночь втроём, чтобы помочь в этом нелёгком деле. – Девушка рассмеялась и пошла прочь, довольная своей тирадой.

А мне стало так паршиво, что захотелось подняться на одну из скал и ухнуть в море с головой, лишь бы этот круговорот мерзости прекратился.

– Пресветлые! – выкрикнула я куда-то в море, понимая, что меня никто не услышит. – За что? Чем я так провинилась, что вы послали мне… всё это?