– Мое слово. После подписания бумаг вы покинете данное учреждение. Ваша мать предоставит вам небольшую квартиру, в которой вы сможете жить.

– Что за квартира?

– В ней когда-то жила ваша прабабушка.

– Это не квартира, а развалины.

– Ничего страшного. Отремонтируете. Один нюанс: квартира не будет вам принадлежать. Вам придется ее либо выкупить, либо оплачивать аренду.

Я слабо ухмыльнулся:

– Могла бы и подарить… Я могу подумать?

– Конечно. У вас как раз есть время…

Глава 2…

Заложив руки за спину, я в полном одиночестве прогуливался по широким аллеям парка, где рослые деревья своими кронами защищали от жарких лучей июльского солнца и дарили приятную прохладу.

Заметив между корнями старого дерева небольшой муравейник, я остановился и принялся наблюдать за жизнью его обитателей, прокручивая в голове разговор с нотариусом.

Из раздумий меня вывел голос Брата:

– Изучаешь жизнь насекомых?

Повернув голову, я увидал, как он медленно движется по аллее, толкая перед собой загруженную больничным бельем тележку.

Поравнявшись со мной, Брат остановился.

– Что-то вроде того, – ответил я, рассматривая платформенную тележку с сетчатыми бортами. – А ты куда?

– В прачечную.

– Возьми меня с собой. Все равно заняться нечем.

– Присоединяйся. Заодно поможешь тележку толкать, а то зараза тяжелая.

Кивнув головой, я взялся за ручку-поручень и мы с Братом направились в сторону видневшегося в конце аллеи небольшого здания.

Внезапно Брат задал вопрос:

– И какой ты дашь ответ?

– Ты о чем? – не понял я.

– О твоем наследстве.

Хмыкнув, я поинтересовался:

– Уже вся психушка знает, что меня шантажирует собственная мать?

Брат отрицательно покачал головой:

– Не считая тебя, доктора и нотариуса этой информацией владею только я.

– И каким образом?

– Люблю подслушивать, – пояснил Брат. – Согласись, в подобных местах лучше быть в курсе того, что происходит у твоих подопечных.

Немного помолчав, он добавил:

– Что деньги с людьми делают. Родители готовы собственных детей в психушку запереть.

Я остановился.

– Ты чего? – тормозя тележку, спросил Брат. – Обиделся?

– Слушай, раз ты в курсе всего, что здесь происходит, может, просветишь меня об этом месте и главвраче, – попросил я.

Немного подумав, Брат сказал:

– Главный – мужик нормальный, но довольно амбициозный. Работает сейчас над докторской. Собирается ответить на вопрос: являются ли психи психами.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Лет шесть назад у него проходил лечение один крутой дядька. Ему грозил срок за то, что он откусил кончик носа своему знакомому.

Я расхохотался:

– За что?

– Из-за какой-то девицы.

– Во, дает, – изумился я. – Я понимаю морду набить, но кусаться… И что дальше?

– Потом этот дядька быстро подсуетился, купил нужную справку и улегся в психиатрическую лечебницу по месту жительства. Но ему там не понравилось. Как ты думаешь, что он сделал?

– Не знаю. Сбежал?

Брат толкнул тележку вперед и ответил:

– Приобрел это место. Здесь раньше ведомственный санаторий был. Так вот, купил и открыл пансионат для людей с нервными и психическими расстройствами. Согласись, место здесь классное. Сосны, дубы, березы, огромный парк, озеро с утками и лебедями. Живи и радуйся, – чихнув, он продолжил: – Пансионат получился сказочный. Четыре двухэтажных корпуса. В одном находится кухня и комнаты обслуживающего персонала. Во втором – бассейн и всякие лечебные кабинеты. В третьем обитают неврастеники, а в четвертом – народ с отклонениями.

– Буйные?

– Нет.

– А этот владелиц, в каком корпусе лежит?

– А у него на другой стороне озера большой дом имеется. Видел?

– Нет. Я до озера еще не дошел.

– Кстати, я этого мужика частенько вижу. То он по парку гуляет, то с удочкой сидит. Не похож он на разнузданного самодура. Тихий. Спокойный.

– Лекарство свою работу делает.

Мы подкатили тележку к прачечной и Брат, передав сотруднице грязное белье, получил взамен чистое. Я помог загрузить белье в тележку, и мы отправились обратно.

– А здесь много народу лечится? – продолжил я собирать информацию о пансионате.

– В твоем корпусе человек тридцать. И нервных человек пятьдесят будет, – ответил Брат.

– Прилично.

– Нормально. Бывает больше.

– А сколько человек работает?

– Сбежать собираешься?

– Просто интересно.

– На кухне – пятеро. Врачей – семеро. Медсестер – человек десять. Из медбратьев я один и шестнадцать санитаров. Плюс охрана. Их много – человек двадцать.

– Ничего себе.

– Охрана полностью подчиняется крутышу. Ее два брата-близнеца возглавляют. Я зову их Рем и Ромул.

– Как?

– Рем и Ромул. Слышал притчу про братьев-близнецов, основавших Рим?

– Нет.

– Обязательно почитай.

Мы поравнялись с резной беседкой и Брат, остановившись, предложил:

– Посидим?

Я согласился. Оставив тележку на дорожке, мы вошли в беседку, увитую диким виноградом. Усевшись на широкую скамью, Брат вынул из кармана пачку сигарет и, взглянув на меня, спросил:

– Куришь?

Я отрицательно покачал головой.

Брат достал сигарету, прикурил ее и, прикрыв глаза, глубоко затянулся. К нам подбежала пятнистая дворняжка. Махая хвостом, она начала ластиться. Брат, погладив ее, пояснил:

– Это Найда. Прибилась пару лет назад. Ребра можно было пересчитать. А теперь лоснится вся. Любимица здешняя. Всех провожает и встречает, если не спит. У нас еще один пес имеется, но он уже старый. Предпочитает сидеть в своей конуре около кухни. Плюс три кота обитают.

Наш разговор прервала молодая особа, которая в прямом смысле вползла в беседку на четвереньках. На вид ей было лет шестнадцать. Худенькая, с коротко подстриженными волосами. Увидав Найду, она стала вилять задницей и, высунув язык, отрывисто дышать. Собака, лизнув ее в нос, выскочила из беседки. Девушка, тявкнув на Брата, не поднимаясь с колен, засеменила вслед за Найдой.

– Что это было? – спросил я, глядя на то, как девушка, разогнув колени, но продолжая все так же опираться руками о землю, резво побежала по аллее.

– Ты про девицу? – спросил Брат.

Я кивнул головой.

Затянувшись, он ответил:

– Это из женского отделения. Имени не помню. То ли Линда, то ли Лина. Короче, она с детства считает себя собакой. Ест и пьет только из миски. В туалет ходит три раза в день. Спасибо, что на унитаз. Спит на полу – на матраце.

– Ты видел ее колени? Они же все в ссадинах.

– Ей пробовали наколенники одевать, так она их срывает.

Брат замолчал и начал пускать кольца дыма. У него плохо получалось.

Помолчав немного, я спросил:

– А как ты сюда попал?

– Соседка пристроила. Мы с ней из одной деревни. Там работы особо нет. Мать и отец на пенсии, болеют. Я в свое время медучилище закончил и меня взяли. Выделили комнату. Кормят, денежку платят. Я половину родителям посылаю. Иногда сам заезжаю, когда выходные бывают.

– А с личной жизнью как?

– Норм. У меня здесь романчик с одной медсестрой из неврологии имеется. Так что я здесь себя прекрасно чувствую.

Брат потушил сигарету и закурил другую.

– Много куришь, – заметил я.

– Плевать, – хмыкнул Брат.

В беседку ворвался молодой мужчина с длинными волосами, схваченными на затылке резинкой. На его носу были водружены круглые очки без стекол, а за ухом виднелся карандаш. В руках он держал толстую тетрадь. Оглядев нас, мужчина недовольно спросил:

– Почему не на съемочной площадке? Прохлаждаетесь?

Затянувшись, Брат спокойно ответил:

– Ассистентка велела здесь ждать. Вроде съемка ожидается около беседки.

Мужчина что-то пробурчал себе под нос и, вынув из-за уха карандаш, стал делать какие-то пометки в тетрадке. Закончив, он спросил:

– Что за тележка стоит?

Снова затянувшись, Брат пояснил:

– В следующей сцене я должен провести ее перед камерой.

Мужчина сунул карандаш за ухо:

– Я помню, – сказал он и, посмотрев на меня, поинтересовался: – Кто такой? Массовка?

Мне стало не по себе. Я взглянул на Брата, но тот, подмигнув мне, произнес:

– Да. Его только сегодня пригласили. Так мы покатили тележку?

– Катите, – разрешил мужчина и убежал.

– А это кто? – спросил я Брата.

Тот, нагнувшись, пошарил рукой под скамьей. Вынув оттуда консервную банку, он, затушив сигарету, кинул в неё окурки и поставил обратно. Поднявшись на ноги, Брат ответил:

– Это Режиссер. Свихнулся после того, как не получил приз на каком-то кинофестивале. Считает пансионат съемочной площадкой.

Он вышел из беседки, не спеша подошел к тележке и покатил ее в сторону одного из корпусов. Присоединившись к нему, я задал новый вопрос:

– И что он «снимает»?

– Каждый день что-то разное. То про пиратов, то про шпионов. Вчера какой-то сериал о душевнобольных замутил.

– Весело у вас тут.

– Не без этого. Видишь тех двоих? Около песка.

Я посмотрел в ту сторону, куда кивнул Брат. Там, около большой кучи песка копошились двое, пытаясь лепить какие-то фигуры.

– Лысый – это Мусорщик, – пояснил Брат. – Его подобрали во дворе одного жилого дома. Копался в мусорных баках и истошно орал, что в них закопаны трупы. Второй – Строитель. Бывший начальник ЖКХ. Подозреваю, что он косит под психа, чтобы не сесть в тюрьму за огромную растрату государственных средств.

– А почему Строитель?

– Бог его знает.

– А песок специально для них лежит?

– Нет. У нас ремонт идет. В твоем корпусе уже отремонтировали столовую и часть палат. Остальное обещали закончить за месяц.

– Получается, что комната, где я обитаю, – это не палата?

– Что ты! У нас палаты двухместные, удобные. А ты обитаешь в бывшей ординаторской.

– Тогда скажи, кто лежит вместе со мной?

Брат ненадолго задумался и ответил:

– Старик. Когда-то был светилом медицины. Профессором. Делал уникальные операции. А потом его переклинило, и он стал убивать своих пациентов. Шахматист. Воспринимает людей исключительно шахматными фигурами и заставляет ходить согласно правилам игры. С Режиссером ты уже познакомился. Далее – Физик. Вернее, профессор физики. Несколько лет назад поехал на конференцию в Мексику, а оттуда вернулся странным человеком.

Мы подошли к корпусу. Около двери стояли молоденькая медсестра и высокий полноватый пациент. Пациент сочным басом рассказывал что-то смешное, и медсестра заливисто смеялась. Увидав Брата, она спросила:

– Белье чистое?

– Да, – подтвердил тот.

– Выгружай в хозблок, – приказала она и тут же переключила свое внимание на собеседника.

Мы вкатили тележку по пандусу и покатили её в хозблок корпуса.

– Мужика видел? – спросил меня Брат.

– Да.

– Тоже твой сосед. Певец.

– Певец? – переспросил я.

– Ага. Бывший солист оперного театра. Еще тот ловелас. Полгода протирает здесь штаны.

– Ты слышал, как он поет? – спросил я.

– Слышал.

– И как?

– Ворона красивее каркает.

Я засмеялся, а Брат осуждающе посмотрел на меня:

– Зря смеешься. Он каркает хуже настоящей вороны.

– Ничего себе, – поразился я. – Почему?

– Его версия: одна ревнивая поклонница навела на него порчу. И теперь, когда он решает запеть, из его горла вырывается настоящее карканье.

Остановившись около хозблока, Брат, открыв дверь, помог мне подкатить тележку к одному из стеллажей. Закончив выгружать белье, я пожал руку Брату и поспешил в свой корпус…

Глава 3…

Две недели моего пребывания в пансионате пролетели быстро. Я заметил одну странную вещь: мне все время хотелось кушать и спать. Так как лекарствами меня не пичкали, то свалить на них эту странность не получалось. Оставалось два варианта: либо это была реакция на стрессовую ситуацию, либо в пансионате просто вкусно готовили.

Я практически не общался с другими пациентами. Во всяком случае, они и сами не горели большим желанием. Самыми общительными были Певец и Режиссер. И если Певец болтал без остановки, то Режиссер, раздавая всем подряд вырванные из тетради пустые листы, тихо приговаривал: «Завтра ты должен знать свою роль назубок». Остальные постояльцы предпочитали молчать или отвечали коротко. Так что для общения оставался только Брат.

И вот настал день, когда должен был появиться нотариус. Всю первую половину дня я поджидал его около корпуса, но тот так и не появился. Позже ко мне подошел главврач и сообщил, что нотариус приедет через три дня.

Выслушав доктора, я молча развернулся и направился в столовую, где, усевшись на диван, стал дожидаться обеда. Как только в раздаточном окне появилась повариха, я тут же подлетел к ней. Мне выдали большую порцию куриного супа, приличный кусок пиццы с грибами и вишневый компот. Суп был очень вкусным, и я попросил добавки.

Когда я доедал вторую порцию, за мой столик подсел Физик – седовласый мужчина лет шестидесяти. Он никогда не ночевал в нашей комнате-палате, но время от времени я натыкался на него либо в парке, либо в столовой.

– Привет, – тихо сказал он.

– Здрасти, – ответил я, отодвигая от себя пустую тарелку.

– Я твой сосед по комнате, – еще тише произнес мужчина, протягивая мне руку.

Пожав ее в ответ, я сказал:

– Знаю.

– Я слежу за тобой с того самого вечера, как тебя привезли в эту обитель.

– И что? – допивая компот, спросил я.

Физик оглянулся по сторонам и сообщил:

– Я слышал твой разговор с главным и нотариусом.

– Вы не единственный, кто его слышал, – равнодушно ответил я.

Физик на мгновение задумался и предположил:

– Видимо, Брат тоже подслушивал.

– Угу, – подтвердил я и добавил: – Как это вы друг друга не заметили?

– Он, как всегда, подслушивал под дверью, а я в старой уборной.

Я приподнял бровь. Физик тут же пояснил:

– Около кабинета главного есть уборная. Ее должны отремонтировать и присоединить к кабинету. Наш главный доктор желает персональный унитаз. А пока уборная ждет ремонта, я туда хожу, сажусь на подоконник и думаю. В ней очень хорошо думается.

– Понятно, – сказал я.

– Ничего тебе не понятно. Там отличная слышимость. Можно узнать, что происходит в кабинете.

Внезапно со стороны стойки раздался громкий плач. Вздрогнув, я повернул голову и увидал знакомого мне подростка. Тот ревел во весь голос. К нему подбежали два санитара и, взяв под руки, увели из столовой. За ними семенила медсестра с мензуркой в одной руке и шприцом в другой.

– Что с ним? – спросил я у Физика.

– С Баскетболистом? Очередной гормональный всплеск, – Физик провел пятерней по волосам. – Несчастный мальчик. Ему одиннадцать, а в нем уже два метра роста. И продолжает расти.

– Высокие родители?

– Как раз наоборот.

– В нем проснулись гены исполинов? Я как-то про них смотрел документалку в инете.

– Много ты знаешь. У мальчишки нарушение гипофиза. На лицо обыкновенный гигантизм, – просветил Физик. – Он раньше в эндокринологии лежал, но потом начались проблемы с психикой и его перевели сюда.

– Вы не верите в исполинов? – поинтересовался я.

– Почему же? Я допускаю, что когда-то на Земле жили и исполины, и великаны, и гиганты, и прочие существа. И я верю, что у них все было нормально. Только Баскетболист, как и все те, кто страдает гигантизмом, отличается слабым здоровьем. У таких, как он, болячек вагон и маленькая тележка. И живут они мало. В среднем лет тридцать.

– Ого! – поразился я.

– Бывают и такие, кто доживает до шестидесяти. Но их единицы.

Я поднялся из-за стола.

– Куда ты собрался? – спросил меня Физик.

– Так сейчас по расписанию дневной отдых.

– Сядь, – почти приказал Физик.

– Зачем?

– Хочешь изменить судьбу?

От неожиданного предложения я медленно опустился на стул и уставился на своего соседа. Немного помолчав, я настороженно спросил:

– В каком смысле?

– Хочешь, чтобы твой отец остался жив, а твоя мать не упекла тебя в психушку пожизненно?

– Я отдам ей все деньги и испарюсь.

Физик покачал головой:

– Когда две недели назад ты ушел из кабинета, нотариус обсуждал с главным твое будущее.

Я напрягся, а Физик продолжил:

– Как только ты подпишешь документы, Брат, с которым ты шепчешься на каждом углу, сделает тебе укол. Далее тебя ожидает совсем другое место. Там ты будешь находиться под сильнодействующими препаратами. Тебе уготована жизнь овоща.

– Я не верю, что Брат пойдет на такую подлость. Он казался мне таким искренним и добрым парнем.

– Прежде всего, он здесь работает. И лишаться такого хлебного места не будет. Что ему прикажут, то и выполнит. Кто ты для него? Очередной пациент, не более.

– Почему вы хотите мне помочь? В чем ваша выгода? У меня нет денег, чтобы вас отблагодарить.

– Как сказать, – загадочно произнес Физик. – Это здесь и сейчас у тебя ничего нет, но вернувшись в прошлое…

Физик замолчал – за соседний стол уселись обедать трое пациентов. Взглянув на меня, он сказал:

– Встретимся после ужина. Я все тебе расскажу…

На ужин Физик не явился, и я решил, что он, как человек не вполне адекватный, сидит в своей любимой уборной, где грезит о чем-то несбыточном. Если честно, в моей голове не укладывалось, как можно поменять события жизни, учитывая, что машину времени еще никто не изобрел.