Рождество Пресвятой Богородицы

Достойное, Богомати твоея чистоты рождество наследовала еси чрез обещание: иногда бо неплодный богопрозябен плод вдалася еси: тем Тя вся племена земная непрестанно величаем.

(Служба Сент. 8 кан. 2 п. 9 троп. 1.)

Пророчества

Главным ветхозаветным пророчеством о Марии, матери Иисуса, считаются слова пророка Исаии: Се, Де́ва во чре́ве прии́мет, и роди́т Сы́на, и нареку́т и́мя Ему́: Емману́ил (Ис. 7:14).

Кроме этого церковная традиция относит к ветхозаветным образам Богородицы следующие библейские сюжеты:

Лестница Иакова как символ того, что через рождение Иисуса Христа от Богородицы небо соединилось с землей (Быт. 28:12–17).

Неопалимая купина как символ ее непорочного зачатия (Исх. 3:2–5). К нему также относят сосуд с ма́нной, дарованной Богом евреям во время их странствий по пустыне (Исх. 16:32–34).

Слова о Дще́ри Сио́на из пророчества Софонии о рождении Христа (Соф. 3:14).

Ворота храма как символ непорочности Богородицы – в пророчестве Иезекииля (Иез. 44:1–4).

Символическая Премудрость в Книге притчей Соломоновых (Прит. 9:1–11).

Жена Царя (символически: Царица рядом с Мессией) в Пс. 44:10–18.

И новозаветный символический прообраз (в католицизме), традиционно относимый к Богородице:

Жена, облеченная в солнце в Откровении Иоанна (Откр. 12:1).

Чудны судьбы Израильского народа! Ему одному, по справедливости, принадлежит многозначительное название «народа Божьего». Ожидание Мессии было средоточием всей веры древних Израильтян; с именем Мессии еврей соединил понятие о самом лучшем времени для своего народа. Цари и Пророки желали дожить до этого времени – и умирали, не получив желаемого. Лучшие люди Еврейского народа жили мыслью своей в будущем: отличительными чертами их были – любовь к потомству, желание благоденствия и славы его, стремление в своем поколении обрести обетованное Богом «Семя жены» – великого «пророка» и «Примирителя». Патриархам Израильского народа неоднократно было дано Богом обетование о размножении потомства их; это обетование, как одно из важнейших, переходило из рода в род, и всегда было живо в памяти народа. Удивительно ли после этого, что чадородие у Израильтян было вменяемо женам в честь и славу и на многочисленное потомство смотрели, как на великое счастье и благословение Божье. С другой стороны, бесчадие почитаемо было тяжким несчастием и наказанием Божиим. Так, Авраам жаловался Богу на свое бесчадие; Рахиль хотела лучше умереть чем остаться бездетной; Анна, впоследствии мать Самуила неутешно сетовала на неимение детей и в слезной молитве просила Господа о даровании ей сына; Елисавета, мать святого Иоанна Предтечи, прямо называла свое неплодство стыдом, «поношением между людьми». И, между тем, как часто от родителей, неплодоносящих до известного, предназначенного Богом, времени, происходили дети, составляющие украшение истории народа Божьего! У Авраама родился сын Исаак, один из главных Израильских родоначальников, у Анны – Самуил, достославный правитель народа; у Елисаветы – Иоанн, великий Пророк и Предтеча Господень. Это же самое случилось и с родителями Пресвятой Девы.

В обетованной земле, данной Богом Израильскому народу, в горах, окаймляющих с севера Ездрелонскую долину, находится город Назарет. Он лежал на откосе горы и отстоял на три дня пути от Иерусалима и на восемь часов от Тивериады и озера Геннисаретского. Во всем Ветхом Завете нигде не упоминается о Назарете, он был так незначителен и маловажен, что евреи не ожидали от него ничего особенного и говорили: «от Назарета может ли что добро быти»? Незадолго до Рождества Христова в Назарете жила благословенная Богом чета – Иоаким и Анна.

Эта чета происходила из древнего царственного рода Давидова, Цари из этого рода, в течение нескольких веков, преемственно занимали прародительский престол, пока Навуходоносор сокрушил царство Иудейское: взяв столицу Иерусалим, он отвел лучшую часть народа в плен, известный под именем Вавилонского. Впрочем, потомки Давида, находясь в тяжкой неволе, хотя и не имели скипетра в руках своих, но все еще сохраняли призрак величия. Наконец один из них, Зоровавель, получил впоследствии дозволение не только возвратиться с народом своим в отечество, но и восстановить разоренную Иудейскую столицу. Иерусалим был возобновлен, и народ, по возможности, собран и устроен; но слава царства миновала невозвратно. Зоровавель продолжал управлять иудеями, пока был жив; со смертью же его, древние права царского дома Давидова до того затмились, что о них не упоминается ни в позднейших книгах Ветхого Завета, ни в других Иудейских сказаниях. А когда израильский народ подпал под зависимость римлян и потерял свою самостоятельность, тогда потомки Давида совершенно лишились прежнего величия, и род их окончательно слился с народом.

Рождество Богородицы. Джотто ди Бондоне. Фреска. 1303–1305 гг.

Таково было состояние славного рода Давидова, когда Иоаким и Анна жили в Назарете. Иоаким происходил из колена Иудова и имел родоначальником царя Давида, а Анна была младшая дочь священника Матфана, от племени Ааронова. Святая чета жила в изобилии, потому что Иоаким был человек богатый и, подобно праотцам израильского народа, имел много стад. Но не богатство, а высокое благочестие отличало эту чету между другими и соделало достойной особенной милости Божьей. Предание не говорит, подробно о добродетелях Богоотцов (так Святая Церковь называет Иоакима и Анну в смысле предков по плоти Господа Иисуса Христа), но указывает особенно на одну их черту, которая свидетельствует, что вся из жизнь была проникнута духом благоговейной любви к Богу и милосердия к ближним. Они ежегодно отделяли две трети своих доходов, из которых одну жертвовали в храм, а другую раздавали бедным. Неотступно следуя всем правилам закона Божьего, они, как исповедует Святая Церковь, и в законной благодати были так праведны перед Богом, что удостоились породить младенца Богоданного. Это доказывает, что чистотой и святостью они превосходили всех, чаявших тогда Утехи Израилевой.

Таким образом, наслаждаясь душевным миром и ведя жизнь по духу закона Божьего, благочестивые супруги, по-видимому, были вполне счастливы; но неплодство Анны, сначала грустно отзывавшееся в их семейных отношениях, наконец перешло в тоску и беспокойство обоих святых сердец. Бесчадие, как выше замечено, считалось у израильтян состоянием неприятным; но оно было еще более прискорбным и чувствительным для потомков Давида, потому что они, по древнему обетованию Божьему, могли надеяться, что от них родится Спаситель мира: при бесчадии эта сладостная и великая надежда исчезала. Много и усердно молились супруги, чтобы Бог даровал им детей; но прошло 50 лет их брачной жизни, и неплодство Анны не разрешалось. Это, общее всем праведникам Ветхого Завета, неудовлетворяемое желание скорейшего пришествия в мир Мессии и, вместе с тем, грустное убеждение в безучастии своем в общих целях и надеждах народа, – причиняли Иоакиму и Анне тем сильнейшую скорбь, что они приближались к старости. По религиозным чувствам, по тягости народного мнения, по сиротству их теплого сердца, это горе было велико и тяжело для них; но праведные безропотно и со смирением переносили его, стараясь еще с большей ревностью угодить Богу твердым хранением Его закона. Впрочем, при всех кротости и преданности воле Божьей, святые супруги не могли иногда не огорчаться тем пренебрежением, какое нередко приходилось им терпеть от соотечественников за их бесчадие. При одном случае это пренебрежение, высказанное принародно, глубоко огорчило благочестивого Иоакима и повергло его в безутешное состояние. В один из великих праздников, святой Иоаким, как точный исполнитель закона, пришел со своими соплеменниками в Иерусалимский храм, с намерением принести, по обыкновению своему, сугубую жертву Господу, и представил ее, быть может, еще более с чистым и теплым чувством, чем все другие. Но каково же было удивление праведного мужа, когда некто Рувим стал презрительно отклонять приношение его, говоря: «зачем ты прежде других желаешь принести дары свои Богу? ты недостоин этого, как бесплодный». Этот неожиданный упрек поразил сердце праведника. Ему представилось, что, может быть, он точно до такой степени грешен, что гнев небесный справедливо преследует его, наказывая бесчадием. Эта мысль отняла у Иоакима всю бодрость: он вышел из храма в глубокой скорби: «Увы! – говорил он – всем ныне великий праздник, а для меня лишь время слезных сетований». Чтобы найти себе хотя малое утешение, что, может быть, пример бесчадия его не единственный, он из храма пошел посмотреть родословные двенадцати колен. Но удостоверившись здесь, что все праведные мужи имели потомство и даже столетний Авраам не был лишен этого благословения Божьего, Иоаким еще более опечалился и не захотел возвращаться домой, а отправился в дальнюю пустыню – в горы, где паслись стада его.

Сорок дней провел он там в строгом посте и молитве к Господу, призывая на себя Его милосердие и омывая горькими слезами свое бесчестие в людях. «Не вкушу пищи – говорил он – и не возвращусь в дом мой! Молитва и слезы будут мне пищей, а пустыня домом, до тех пор, пока услышит и посетит меня Господь Бог Израилев»! «Боже отцов моих! – молился скорбящий Иоаким – Ты дал сына праотцу Аврааму в старости: удостой и меня благословения Твоего! Дай плод моему супружеству, чтобы я, хоть в преклонных летах, мог назваться отцом, и не был отверженным от Тебя, Господа моего»!

Между тем слух о происшедшем с Иоакимом в Иерусалиме достиг благочестивой Анны, оставшейся дома. Узнав подробности, а также и то, что Иоаким удалился в пустыню и не хочет возвращаться домой, – она предалась неутешной скорби. Считая себя главной виновницей постигшего их горя, она с рыданием восклицала: «теперь я всех несчастнее! Бог отверг, люди поносят, муж оставил меня! О чем же более плакать мне, о бесчадии ли своем или об одиночестве? О том ли, что я не удостоилась называться матерью, или о вдовьем сиротстве моем»? Во все время разлуки с мужем, она почти не осушала слез, не вкушала пищи и, подобно матери Самуила, в томительной тоске просила Бога о разрешении ее неплодия.