Глава 2

Окончательно меня накрыло во дворах, за Студенческой. Руки тряслись, ноги стали ватными, а в голове гремели колокола. Прежде чем меня вывернуло наизнанку, я из последних сил добрался до ближайшей урны и словно утопающий схватился за её ободок, чувствуя, как под пальцами хрустит и мнётся металл.

Остановиться сумел лишь, когда желудок отдал всё, что в нём было, а во рту ощущался устойчивый вкус желчи и какой-то кислоты. Вот тут я помянул добрым словом экспедитора-американца, с его тягой нести свет и блага цивилизации дремучим народам за пределами североамериканского континента. За счёт химических наполнителей вкус иностранной жвачки был гораздо сильнее, нежели у отечественной, но это было именно то, что нужно в данный момент.

С трудом отпустив бортик, я дрожащими пальцами разорвал упаковку и разом запихнул все остававшиеся там пластинки в рот. Заработал челюстями и почувствовал облегчение, ощущая, как отступает мерзкое послевкусие.

На удивление монотонный процесс пережёвывания не только помог мне успокоиться и всё-таки принять тот факт, что я стал убийцей восьмерых человек, хотя людьми их назвать было сложно, но и запустил, наконец, нормальную мозговую деятельность. Например, мне самому стало интересно, куда это я мчусь сломя голову, когда следовало бы собраться и выработать нормальный план действий. Потому, доковыляв до ближайшей лавочки, я уселся на неё и стал думать, что делать дальше.

Прежде всего возник вполне разумный вопрос – а чего, собственно, я вообще убегаю? Что может мне грозить в случае, если меня повяжут? Точнее попытаются, так как сомнений в том, что сумею отбиться от большинства супостатов – не возникало. При условии, конечно, что будет приказ взять живьём, а шансы на это были тем ниже – чем дольше я бегал от полиции.

Логика здесь довольно простая: скрылся с места преступления – значит, в чём-то виноват, а если нет – то почему продолжаешь бегать? У правоохранительных органов просто сработает «служебный инстинкт», присущий многим хищникам: раз драпает со всех ног, значит, нужно догонять. А это означает, что будут жертвы и, возможно – трупы. Всё же мой Наставник – отец Алексий, отлично вымуштровал своего последнего ученика, и, как показали сегодняшние события, я могу не только доморощенно философствовать и поколачивать безобидную гопоту, но и убивать.

Но тут такое дело, что трупы полицейских мне не нужны. От слова «совсем», так как это путь в одну сторону. Всё же я не дурак, чтобы воевать со своим родным государством, а потому если поймают, то сопротивление представителям власти оказывать я не буду. Вот и возникает вопрос: а на кой ляд вообще понадобилось убегать?

Что мне в принципе могут предъявить? Убийство? После такого количества трупов со стороны уродов в чёрном? Очень сомневаюсь. Согласно закону о самообороне, просто одного вида оружия было уже достаточно для моего оправдания… хотя, конечно, если вдруг объявится какой-нибудь суперюрист со стороны лысых, он вполне может попробовать выкрутить руки Фемиде таким образом, что именно я окажусь виноват во всех грехах, а мои невинные жертвы просто превентивно оборонялись, опасаясь за свою жизнь и чувствуя моё скорое нападение.

Я невесело усмехнулся. Глупость, конечно, однако, наверное, залы судов слышали и не такие извращённые логические конструкции.

Что ещё могут припахать? Соучастие в нападении? Бред! Тем более что у меня есть алиби. Валера хоть сам в полицию не побежит, не тот у него склад характера, вряд ли что-то станет скрывать, когда к нему придут и прижмут его к ногтю. А это будет обязательно, не стану же я прятать такого важного для меня свидетеля. Да и Михалыч нас с ним видел…

Значит, остаётся лишь вопрос с моими способностями. Так, стоп, машина! А что могли увидеть случайные свидетели или девчонки-магички? Скорость, силу? Ну… воин третьего, максимум четвёртого уровня, то бишь «Есаул» или «Ротмистр». В принципе, в этом не было ничего необычного. В школе нам все уши прожужжали о самосовершенствовании, так что надо будет – выкручусь.

Другой вопрос, что предполагалось это делать под неусыпным контролем государства. Открыть частную спортивную молодёжную секцию было невероятно сложно. Для этого требовалось получить множество разрешений и пройти серьёзные экзамены… А всё потому, что подобные заведения нынче имели очень веское влияние на умы учеников, вот и опасались появления разнообразных полурелигиозных организаций и откровенных сект. Одна история со «Свидетелями непорочного зачатия» чего стоила…

Физическое совершенствование тела, наряду с ежедневными медитациями, являлось единственным возможным путём разблокировать закупоренные у большинства людей чакры. При этом, к сожалению, сложно было проконтролировать, что именно вливают в голову своим подопечным разнообразные «мастера стиля кислых щей», которые словно грибы после дождя появились в стране в послевоенный период.

Ныне же по каждому ученику, совершившему прорыв, тренер отчитывался в вышестоящие инстанции – иначе вполне можно было попасть не только под административную но и уголовную ответственность. Одарённые, как воины, так и маги, были опорой Империи, сами по себе являясь грозным оружием. Никто не хотел, по недосмотру, получить новую «Зону» прямо на территории своего государства, а потому допускать бесконтрольное существование одарённых Император не собирался.

Стоп! Я чуть не хлопнул себя по лбу. Был же ещё энергетический выброс, когда я пытался остановить огненный шар колдуна нападавших.

Так! Надо вспомнить все подробности! Вплоть до секунды! Может быть, мне всё же удастся отмазаться…

Я сел поудобнее, добиваясь максимального комфорта, и прикрыл глаза. Целенаправленная медитация дело тонкое, в идеале ничто не должно отвлекать практикующего, хотя, вспоминая методы Наставника, теперь я, наверное, смог бы войти в состояние просветления даже на раскалённой сковородке.

Секунда, другая – шум окружающего города стих, сменившись сначала привычным ощущением пустоты, а затем меня захлестнули волны Моря Сансары. Справиться с потоками энергий – вот что было самым сложным. Там, где другие выбивались из сил, чтобы почувствовать хоть один поток, хотя бы слабую струйку – я захлёбывался. Оттого и держал чакры в максимально прикрытом состоянии, каждый раз поминая добрым словом отца Алексия, взявшего шесть лет назад под крыло испуганного, буквально сгорающего в прямом смысле этого слова мальчишку. Кстати, весьма возможно, что своим вмешательством в мою жизнь он предотвратил прорыв почище украинского – спасибо родному дедушке, чтоб этому старому хрычу икалось в обед.

Нахлынувшие воспоминания выбили из медитации, и пришлось начинать сначала. Однако в итоге я сумел по секундам воспроизвести произошедшее пятнадцать минут назад. Всё же в горячке боя на многое не обращаешь внимания.

То, о чём я волновался до этого момента – теперь казалось сущей мелочью. Девочка как раз активировала вязь щита, так что смещение взрывной волны легко можно было списать на парный всплеск силы. А вот как мне объяснить разорванного в клочки одного из нападавших? Если бы я его коснулся хоть кончиком мизинца – так ведь нет! Шарахнул сдуру метров на десять… А силовые дистанционные атаки, тем более возможность пользоваться заклинаниями у нас – «воинов», начинались с уровня «Бригадира». Хотя…

Как говаривал Наставник: «всё от зашоренности мышления». Мог я бессознательно садануть, потратив на это все силы? Мог… отчего нет? Тем более никто не знает, чему меня учили. Единичный выброс вполне сможет вписаться в легенду «дикаря». Вот только… подобные мысли и поиски отмазки, означает ли это, что я уже внутренне готов к тому, что меня поймают? И альтернативы нет? А ведь и вправду нет…

Бежать? Смысл? Ни денег, ни документов у меня нет, да ещё и несовершеннолетний к тому же. Даже если допустить, что в ближайшие полчаса личность покуролесившего бойца не определят, и я спокойно смогу забрать заначку и паспорт из общаги. И что дальше? К родителям, в Чулым?

Подставлять семью я не буду никогда. Не для того я корячился, таская тяжёлые ящики и позволяя себя молотить быкам из «Медведя», чтобы потом собственноручно создать мамке и младшеньким кучу проблем. А может, и правда, к наёмникам податься? Так они меня первые и сдадут, стоит объявить кому-нибудь награду за мою голову. Кто я им? Да никто, так, умелый мальчик для битья, а обещание взять в отряд… пока это не более чем слова. И что у меня остаётся? Дед? Там – да, не достанут. Но я скорее отгрызу себе ноги по колени, чем хоть шаг в его сторону сделаю, тем более по собственному желанию.

Зато, если я явлюсь добровольно, меня, конечно, помурыжат допросами, сто процентов заставят сдать квалификацию на уровень, отчитают за то, что не сделал этого раньше… наверняка погонят на обследование и тесты, но тут ещё можно пободаться, и… да и, в общем-то, всё. За информирование о несовершеннолетнем ученике отвечает Наставник, а мой уже год как преставился. А больше мне и предъявить-то нечего.

Побег – да глупости! Увидел, что натворил, испугался, сбежал, потом пришёл в себя и сразу же явился в полицию. Нет – опять стоп! Вначале дополз до дома, отдохнул от энергетического выплеска, а затем уже явился, как лист перед травой! Именно так и никак иначе.

Медитация, вкупе с принятым решением, придала сил. И к остановке я выходил уже абсолютно спокойным, с готовым планом действий. В первом же ларьке купил минералки и прополоскал рот, наконец, окончательно избавившись и от последствий тошноты, и от столь же мерзкого бананового привкуса иностранной жвачки. Восемь чужих жизней на счету меня теперь волновали гораздо меньше, чем продукция американского химпрома. Может быть, потому, что, вспомнив все подробности случившегося, я лысых вообще за людей более не считал.

* * *

Начальник полиции города Новосибирска Николай Максимович Доронин с Магической войны не ощущал себя на волоске от смерти. Разумом он прекрасно понимал, что его непосредственный руководитель, генерал-лейтенант Юрий Аркадьевич Якушев, великолепно умеет держать себя в руках и никогда не срывается на подчинённых. Всё же без железного самоконтроля невозможно достичь самых высот в пути воина, а уж чтобы стать комиссаром, если использовать полуофициальные названия рангов, взять и удерживать шестой уровень, то тем более! И всё же было жутковато от соседства с кем-то, способным в одиночку уничтожить целый городской район.

Да и гость, устроившийся в кресле, положив ногу на ногу, и покачивающий лакированным штиблетом, начищенным до такого блеска, что свет ламп, отразившись в нём, резал глаза, не способствовал душевному равновесию. Кого-кого, а магов Доронин не любил. Особенно высшие ранги. Особенно – вот таких, с титулом, владеющих огромными состояниями, со своими ручными армиями, готовыми по первому щелчку устроить небольшую, но вполне легальную войнушку. И уже тем более, когда от него ждали ответов, а сказать ему было в общем-то нечего.

Генерал-майор сглотнул и принялся докладывать.

– За прошедшие полтора часа нами проведены все возможные мероприятия по происшествию на углу улиц Ватутина и Новогодней. Собраны записи со всех камер, опрошены все, из чьих окон хотя бы теоретически возможно увидеть место происшествия, задействован план «Перехват». Сейчас обрабатываем с десяток версий и расширяем радиус поисков. К сожалению, полученная информация на данный момент крайне скудна…

Доронин вздрогнул, когда гость поменял позу. Ведь вроде бы что-то он им доложил, а не сказал до сих пор ни о чём, и все присутствующие это прекрасно понимали. Второй штиблет сверкал не менее первого, однако легче от этой симметрии как-то не становилось. Наоборот, по коже прополз мороз, словно бы он снова оказался на передовой перед последним штурмом Алма-Аты.

Тогда, попав под удар вражеского Эмерита, его батальон за секунду погиб почти полностью. И хоть никакой явной агрессии в сторону начальника полиции никто не проявлял, у того перед глазами возникли песочные часы, по крупинке отмеряющие срок его жизни. И песка в верхней колбе осталось совсем немного.

– Продолжайте, Николай Максимович, – тяжёлый бас хозяина кабинета заставил тонко задрожать стёкла тройных стеклопакетов, что их производителями, в принципе, считалось невозможным. – Нас интересуют конкретные факты. Семнадцать трупов, попытка похищения двух одарённых девиц, не говоря уже о том, что одна из них возможная наследница клана Федосеевых.

– Я понимаю…

– А ты понимаешь, что дело на особом контроле у Императора? Да? Тогда зачем по ушам ездишь? Вон – Александр Павлович рвётся мстить, а кому, не знает. Не будет результата, нас отправят регулировать движение тюленей в сезон переворачивания пингвинов, а искать преступников он примется сам. Своими методами.