Дочка моя, Варька, рано замуж выскочила. Парень у нее еще до армии был, местный, но мне он не нравился: больно уж озорной. Поженились, а лад не берет. Ревнивый был.
Варька киномехаником работала, клуб в другой деревне, за пять километров. Работа вечерняя, приходила домой поздно, зятю не нравилось. Караулил он ее под горой, когда домой шла. Интересно ему было, с кем молодая жена с работы идет.
Жили они недолго: скоро зятя в армию забрали. Письма писал оттуда, но Варя им не радовалась и отвечала не сразу.
Мне ее очень жалко было: плохой муж у моей дочери! И решилась я на тайное дело: сделать так, чтобы забыла она мужа…
У нас на краю деревни один старичок был, все его за колдуна почитали. Я и пришла к нему со своей бедой. Он выслушал меня и сказал:
– Истопи баню. Отправь дочку одну мыться. Когда она придет из бани – ничего не расспрашивай, пусть молча ложится спать.
Я так и сделала. Истопила баню. Варя ушла мыться одна. Вернулась быстрее обычного, какая-то испуганная, как говорят, «не в себе». Чай даже пить не стала, ушла в свою комнату и легла спать.
Еще несколько дней проходила задумчивая. А потом мне рассказала:
– Моюсь я в бане, вдруг – стук в дверь! Я думала, ты пришла меня проведать, спину помыть. Я вышла голая в предбанник, открыла дверь, а передо мной стоит… муженек мой! Да как захохочет не по-хорошему! А ведь он же в армии! Я скорее дверь на крючок закрыла, домылась кое-как, оделась и – домой!
Потом я стала замечать: получит Варя от мужа письмо, прочтет и разорвет его в клочья. А потом и читать не стала, рвала сразу и все…
А на ту пору приехал в отпуск местный парень, Павлом его звали. Он жил и работал в большом городе, а с Варей вместе в школе учился, знакомы они были очень хорошо. Стал он ее с работы провожать. А я и рада! Вот бы такого мужа дочери – обходительный, уважительный, не пьет, не курит, на хорошей работе служит.
А тут слух прошел: Варин муж на побывку едет! Мы все сидим дома: я, Павел и Варя. А зятек-то идет! Павел встал из-за стола и говорит: вы никто, дескать, не ходите за мной. И ушел из избы. Спустился с крыльца и спокойно пошел навстречу Варькиному мужу. Оба повернулись и от дома пошли. Мы подумали – драться!
Но никакой драки и не было, все обошлось спокойно. Павел вернулся один. Мы ничего у него не спрашивали. Вскоре отпуск у Павла кончился, и он увез Варю в большой город, где они теперь и живут. Семейные, двух детей имеют. Живут хорошо, вот фотокарточку послали. Гляжу на них и радуюсь, что все так хорошо вышло…
Рассказ деревенской жительницы бабы Фени записала Т. Ф. Зуева, г. Каргополь, Архангельская область
Было это много лет назад. Мы с мужем только что поженились и поехали погостить к его матери в Украину.
Свекровь встретила нас хорошо и все горевала, что не дожил ее муж до женитьбы сына, не увидел, какую славную дивчину привел он в дом. Свою спаленку с удобной мягкой постелью свекровь нам уступила.
На рассвете Сережа ушел на рыбалку, а я утренние сны досмотреть решила. И вдруг дверь открывается, а на пороге… мужчина. Седой, почтенный, свекровиного возраста. Неслышно подошел к моей постели и несколько минут пристально смотрел мне в лицо. А потом так же неслышно вышел. Я и испугаться не успела.
За руку себя ущипнула. Нет, не сплю. Подумала, что к свекрови кавалер втихомолку ходит. Дело-то вдовье такое. Хорошо хоть, что вместо нее ко мне приставать не начал.
Спросила ее потихоньку. Она отнекивалась, а как я мужичка-то ей описала, испугалась, побелела даже.
Из соседней комнаты принесла фото в траурной рамке.
– Он? – спрашивает.
А на фото-то аккурат тот самый мужчина… Ее покойный супруг, отец моего Сережи. Выходит, что свекор покойный приходил… познакомиться с невесткой.
Помянули мы его, в храме панихиду заказали, комнату освятили.
И тем не менее я еще раз покойничка увидала. Снова на рассвете, когда Сережа рядом со мной спал безмятежно. И не испугалась, а спокойно сказала:
– Вот и вы познакомились со мной. Царство вам Небесное, вечный покой. А я буду любить и беречь вашего сына.
Улыбнулся он светло и радостно. И исчез. Больше я его не видала. Да и, тьфу-тьфу, других призраков тоже, ведь я вроде женщина нормальная, в Бога верю, в церковь хожу, чертовщиной не занимаюсь. И с Сережей мы живем дружно.
Вера А., г. Северодвинск
Многие люди считают, что в сновидениях отражаются наши повседневные думы и заботы. Мне кажется, что это не совсем так. Во сне иногда увидишь такое, о чем до этого и не думалось. Мне было тринадцать лет, когда я видела сон, который помню на протяжении всей своей жизни.
А происходило это во время войны. Отец мой к тому времени уже умер (он прожил всего 27 лет, Царство ему Небесное), мы жили с мамой вдвоем. В 1943 году от туберкулеза умер и старший брат отца, дядя Ермолай. Он мне приходился также крестным, по его настоянию мне дали имя Елизавета – в честь его любимой девушки, которая умерла в ранней молодости.
Хоронили Ермолая в мае, было много народу, я с подругами ехала на подводе позади похоронной процессии. Но бабушка – мать моего отца и крестного – проститься с покойником мне не разрешила, видимо, заботясь о том, чтобы я не заразилась туберкулезом.
Вернулась я домой и к вечеру почувствовала, что меня одолевает страх. Боюсь чего-то, и все. Ложусь спать, а мне кажется, что сбоку от меня какая-то странная доска. И так несколько вечеров подряд.
Маме я об этом не сказала, но стала ложиться спать пораньше, чтобы заснуть, пока мама ходит по дому и не гасит свет. Я спала на полу у печки. И вот однажды уснула я и вижу себя сидящей на своей постельке. А из переднего угла, где у нас висели иконы, будто бы выходит мой крестный Ермолай. Подходит ко мне и говорит:
– Лиза, давай с тобой простимся.
Нагнулся ко мне и поцеловал, и все. С тех пор вечерние страхи покинули меня навсегда.
В 1992 году привиделся мне поистине вещий сон. Будто бы подходят ко мне две женщины – одна пожилая, другая молодая, красивая, со стрижкой на голове. Красавица смотрит на меня так, словно решает про себя, можно ли мне что-то сказать.
Но тут пожилая женщина говорит:
– У вас случилась беда. Ваш сын погибает.
Тут мне грудь словно огнем обожгло. Я проснулась от сильной боли в сердце. И на самом деле: в том году смерть отняла у меня тридцатисемилетнего сына. И я осталась с трехлетней внучкой и восьмидесятидвухлетней мамой. Может быть, благодаря этому обстоятельству я сама не умерла от горя.
Елизавета Калашникова
Этот случай произошел у нас давным-давно, про него рассказала еще моей маме моя бабушка.
У бабушки (она была тогда молодая) в деревне жил брат. Все поговаривал он, что жениться собирается, но невесту его никто не видел. Брат работал сторожем в школе – ночью ее сторожил.
И вот как-то ночью школа сгорела, сгорела вся подчистую. Вместе с ней сгорел и сторож. Какие косточки на месте пожара нашли – те в гроб и положили. Погрузили гроб на телегу, мать сторожа (моя прабабушка) запричитала:
– Отправляю тебя, сыночек, в последний путь…
А лошадь с места не может стронуться. Стронулась только тогда, когда старушки молитву запели. Похоронили сторожа.
На следующий день, по обычаю, на кладбище пошли – поминать, а могилка-то раздвоилась вдоль, как будто не один холмик, а два сделалось.
Поправили могилку, помянули покойничка.
И в этот день по деревне слух пошел, что в соседнем селе девка молодая пропала, уже четвертый день ищут, найти не могут.
Тут моя прабабушка креститься стала, знаю, мол, где эта девица: мой сын жениться собирался, и лошадь не пошла, и могилка надвое разделилась.
Все это неспроста!
На десятый день пошли на кладбище – там опять холмик на могилке раздвоился. Прабабушка не позволила его сравнивать – пускай так стоит.
Тайна так тайной и осталась, но люди говорили, что девица из соседней деревни сгорела вместе со школьным сторожем…
Н. А. Кивечкина, Кемский район, Республика Карелия
События, изложенные ниже, реально произошли несколько лет назад.
Это было в одном деревенском доме, построенном более семидесяти лет назад. Жители этого дома неоднократно слышали различные истории о домовых, но в само их существование им не очень-то верилось до тех пор, пока однажды они не убедились в обратном.
А дело было так.
Однажды в июле к нам приехала погостить одна родственница, дама довольно склочного и неуживчивого характера.
Июльским ранним утром она услышала стук в дверь. Недовольная, что ее разбудили, пошла открывать пришедшим. Но, открыв дверь, она с удивлением обнаружила, что за ней никто не стоит.
«Померещилось», – решила женщина и пошла досыпать. Но не тут-то было. Буквально через десять минут стук повторился. И снова за дверью – никого. Так продолжалось несколько раз. Не подумайте, что дама была «с приветом». Вовсе нет. Стук она явно слышала и спросонья, и тогда, когда сон окончательно ушел прочь, уступив место недоумению и страху.
Что она передумала в эти предрассветные часы, понять нетрудно. Но только утром, когда хозяева тоже встали, дама, выложив с руганью эту историю, сама сделала заключение:
– Это ваш домовой выгоняет меня.
Кстати, эти стуки продолжались до тех пор, пока беспокойная гостья не покинула дом.
Через несколько лет хозяин того дома тяжело заболел. У него была привычка – громко хлопать в ладоши… В тот день он лежал в больнице, а домочадцы в определенное время услышали в углу дома громкий хлопок в ладоши. Как выяснилось чуть позже, именно в это время хозяин дома умер.
По многочисленным наблюдениям жильцов дома, домовой жил на чердаке, иногда лишь спускаясь в жилые помещения.
Когда кошек поднимали на чердак, часто слышали их дикие вопли и беготню (за мышами кошки бегали совсем по-другому).
Видимо, хозяин «недолюбливал» кошек. И еще часто, особенно по вечерам, со стороны потолка отчетливо были слышны шаги. Так, как будто по чердаку кто-то ходит.
С тем, что домовой живет рядом, жители того дома со временем свыклись и даже спокойно относились к его проделкам.
То упадет сверху кастрюля, то еще какой-нибудь предмет. То потерявшаяся вещь, лежавшая всегда на видном месте, после отыщется совсем в непредсказуемом закутке. А уж если появится гость, поносящий упреками и хозяев, и все вокруг, то надолго он не задержится.
В сильные морозы «хозяин» часто спускался вниз (об этом свидетельствовал скрип половиц, по которым никто не шел).
А невидимые эти шаги обычно направлялись за печку и там затихали.
В общем, стал домовой вроде члена семьи, только невидимого. Плохого ничего не делал, а пошалить – кто ж не любит?
Да, наверное, не зря в народе говорят: «Домовой – к счастью».
К. М.
В «школьные годы чудесные» я каждое лето проводила у бабушки на даче в Подмосковье. Это была самая лучшая, золотая пора моей жизни.
Помню, как темными августовскими вечерами мы сидели на крылечке нашего дачного домика, смотрели на звездное небо, и я, затаив дыхание, слушала «преданья старины глубокой».
А знала их бабушка великое множество, и рассказывать была мастерица. Вот я и хочу вам поведать одну из тех «былей-небылей» старой дореволюционной деревни…
Собрались как-то раз девки на беседу, вечеринку то есть. А кавалеров нету, у них в тот вечер дела нашлись поважнее. Девки уж как могли сами себя развлекали. И песен великое множество спели, и плясать пробовали. Да вот беда, без кавалеров-то и не поется, и не пляшется. Скучно, а домой еще неохота, рано.
Тут одна девица в сердцах и брякни:
– Раз парни не идут, хоть бы черти пожаловали да нас поразвлекли.
И только промолвила, как в сенях топот раздался и гармошка заиграла. И под разухабистую плясовую в избу толпа парней ввалилась. И все незнакомые, видать, из дальних деревень. Не стали, как местные-то, в дверях толкаться да с ноги на ногу переминаться. А сразу к девицам подступились, разговорами их складными заговорили да давай кружить в танце.
О проекте
О подписке
Другие проекты