Да, чуть не забыла! Когда поранишь руку, или ногу, или еще какую часть тела, когда на гвозди наступишь, надо читать: «Как жидовья Господа Иисуса Христа распинали, алую кровь проливали. Он не боялся ни отети, ни опухоли, ни скорби, ни болезни, ни кровавых ран, не по костям: не по спаям, не по жилью. Аминь!»
Потом тот, кто читает это, должен помазать своей слюной больное место, поводить пальцем вокруг раны и завязать ее.
Всем счастья и здоровья! Храни всех Господь!
Варвара Никифоровна Савелкова, п/о Титан, Мурманская область, Кировский район
«Знаткими» у нас на Севере называют людей видных, приметных, знающих, опытных – так еще В. А. Даль в своем словаре толковал. А в одной деревне на Северной Двине вспоминают истории, связанные с человеком, который прослыл знатким за то, что водился с темными силами и был, видимо, в этом нечистом деле действительно знающим и опытным.
Рассказывают, этот знаткой терпеть не мог, когда к нему кто-нибудь относился без должного уважения или почтения. Мужик ли не поздоровается первым, или баба невзначай обронит не очень приятное ему слово – знаткой обязательно отомстит. Да так, что сразу и не сообразишь, откуда несчастье пришло.
Особой властью, видимо, этот человек обладал над животными и пользовался ею, чтобы проучить тех, кого он считал своими обидчиками.
У ничего не подозревающего хозяина однажды вечером после пастьбы корова отказывается заходить в хлев. Он к ней и с лаской, и с хворостиной – ничего не помогает. У другого крестьянина лошадь ушла за околицу и будто сгинула. Бегает он по опушке леса, слышит ржание, видит даже свежие следы копыт, а никак не может настигнуть беглянку.
В таких случаях всегда найдется доброхот, который подскажет бедолаге: пойди, мол, поклонись знаткому, повинись перед ним, может, и простит за обиду.
– Да ничем я его не задел, за что извиняться-то? – воскликнет пострадавший, но совету все-таки последует.
Действительно, чем черт не шутит, хоть и не думал человека обидеть, да вдруг что-нибудь ненароком не так сказал или сделал, тем более что знаткой за этим уже больно ревниво следит. И шел человек на поклон к знаткому, который любил, чтобы ему низко поклонились, принесли извинения и заверили в почтеннейшем к нему отношении.
После этого неприятности проходили как бы сами собой, и люди опять забывали о том, что опасность козней знаткого подстерегает их тогда, когда не ждешь беды.
Как-то зимней порой мчался свадебный санный поезд из деревни в деревню.
А на пути – довольно глубокий овраг, который молодежь как раз собиралась лихо проскочить, чтобы ощутить сладость быстрой и опасной езды. Только выехали на склон, как видят – с противоположного спуска движется встречная санная повозка.
– Эй, мужик, – кричат, – уступи дорогу!
А тот словно не слышит, едет и едет себе.
На самой низкой точке оврага кони веселого поезда стали. Разгоряченные молодые люди, слегка разочарованные тем, что не удалось с ходу проскочить препятствие, все же с удовлетворением наблюдали, как встречный возок свернул с санного пути в сугроб и объезжал их стороной.
Тут они и разглядели вблизи лицо, как им тогда показалось, «побежденного» мужика. Темные его глаза остро сверкнули из-под густых, черных, сросшихся на переносице бровей.
Прокричав ему вслед озорные, как водится, слова, компания вознамерилась продолжить путь. Но не тут-то было.
Кони не двигались с места!
Кто-то из молодых людей, знавших встречного мужика, напомнил, что это не кто иной, как знаткой, и, видимо, придется идти к нему на поклон.
Легкомысленная молодежь не сразу приняла идею, но в конце концов отрядила к знаткому делегацию, благо идти до деревни, где он жил, было не так далеко.
Знаткой принял гонцов благосклонно, и инцидент был исчерпан.
Знаткой давно умер, его внукам сейчас за семьдесят. Нечистое ремесло он, как утверждают, передал своей дочери. О ней тоже ходили в народе зловещие байки. Рассказывают, будто умерла она, в отличие от своего отца, не обычной смертью, а так, как погибают ведьмы, не избавившиеся перед кончиной от бесовской силы. Надо было, говорят, кому-нибудь передать колдовские способности, прежде чем уйти в мир иной, а она не захотела этого сделать.
В преклонном уже возрасте собралась она как-то в лес по грибы. Ушла с корзинкой в руках и не вернулась. Долго искали ее, а потом посчитали без вести пропавшей. Несколько лет спустя ее скелет обнаружили случайно не так уж далеко от деревни – сидит под деревом, а рядом корзинка, уже травой поросла.
Упомянутый овраг, по которому до сих пор проходит проселочная дорога, и до наших дней не утратил дурной славы. Жители окрестных деревень утверждают, что иногда, особенно если идешь через него в сумерках, появляется призрак всадника, облаченного в глухой темный плащ. Иной раз слышится звон колокольчиков, какие раньше прикреплялись к дугам конных упряжек. Верхом на лошади в здешних местах может появиться разве что местный запойный пастух, которого все знают, и только летом. А былой упряжи с колокольчиками давно уж ни у кого не водится.
В былые времена в здешней округе высилось несколько православных храмов. С каждой колокольни, говорят, видно было звонницу соседней церкви, так что все освоенное людьми пространство находилось под сенью крестов. Не в тех ли людей, что разрушали построенное предками, переселились темные силы, одолевавшие несчастных знатких?
Юрий Львов
Дело это было не так уж и давно. Однажды в зимнюю пору купили мы с женой у соседа старенькую баню, уже заброшенную, построенную лет семьдесят назад.
Сразу же после покупки я ее капитально отремонтировал: заменил нижние венцы на новые, каменку переложил, пол перестелил – словом, что надо было, все сделал, привел баньку в полный порядок.
Истопили мы ее первый раз в субботу, душа прямо радовалась: и жару, и пару – того да другого было хоть отбавляй. Во вторую субботу мы тоже баньку истопили и тоже помылись хорошо. А ночью мороз ударил градусов под тридцать.
Утром мне жена Анна говорит:
– Иди-ко в баню, слей из котла да из ведер воду, а то разморозить их может, днища вышибет.
Захожу я в баню, открываю внутреннюю дверь из коридорчика, смотрю и глазам своим не верю: внутри бани воды на полу – сантиметров на сорок, наравне с порогом, а сверху – лед.
Я встал на этот лед внаклонку (потолок не позволял выпрямиться), стою и удивляюсь: откуда же за одну ночь столько воды нахлынуло и льдом ее забарабанило?
Побежал домой за строительным ломом, чтобы лед разломать да хотя бы ведра из-подо льда выручить – они ведь на полу остались стоять. Стоят ведра в углу и просвечивают сквозь толщу льда.
Прибежал я обратно домой, жене объясняю: дескать, нечистая сила к нам в баню воды накачала и заморозила. Она подумала, что я шучу. Пошла в баню, смеется, а мне не до смеху. Но жена зашла в баню, и у нее сразу смех пропал.
Я давай ломом лед разбивать. Первый раз стукнул ломом по льду напротив ведра, второй, третий, только на четвертый раз лом лед прошиб, угодил в ведро и днище у него продырявил. Пришлось мне в бане весь лед топором вытюкивать, а воду ведрами вытаскивать. И каменку пришлось ремонтировать.
Вскоре после этого зашла к нам на беседу односельчанка баба Анна Степановна в возрасте лет семидесяти. Я рассказал ей про «ледяное чудо». Она спрашивает:
– Когда первой-то раз в баню-то пошли, спросили у баенной хозяюшки разрешения помыться?
– Нет, – говорю я.
– А надо было, – ответствует Степановна, – вот как шагнул первый раз через порог, надо было поклониться и сказать такие слова: «Хорошая хозяюшка, пусти помыться в жаркую баенку всех наших деточек и взрослых. Не осуди нас, дай нам пару жаркого, исцели наши болезни». А уходя из бани, надо было поклониться и еще сказать: «Спасибо, хозяюшка, за баенку».
Я, конечно, ни во что это не поверил. И решил, что дело совсем в другом. В семи метрах от самой бани протекает ручеек. Мог ведь этот ручеек в зимнее время прорвать под землей жилу, откуда струя хлынула и затопила баню? А вообще-то, черт его знает…
Рюрик Петрович Лонин, Республика Карелия, село Шелтозеро
Еще в довоенные годы разносила почту по деревням одна девка. Нагрузит сумку газетами да письмами доверху и с раннего утречка до поздней ноченьки обходит все деревеньки, а расстояния-то между ними где три, а где и все пятнадцать километров. Одной из дальних была деревенька Глубокое. Дорога туда шла через темные чащобы да хлипкие болотины. Но молодая почтариха была не из боязливых: дрянные людишки в те времена по лесам не шастали, а нечистой силы девка не боялась – она ведь была комсомолкой-атеисточкой, хотя и крещеной сызмальства.
Вот понесла она однажды почту в Глубокое. И на каком-то гнилом месте оступилась в колдобину – а это был след лесового.
Только ногу-то вытащила из ямы, слышит хриплый голос:
– Иди за мной и никуда не сворачивай!
Огляделась девка вокруг – никого не видно. А ноженьки-то ее сами вперед побежали, да не по дороге, а прямо лесом, по кустам, по валежинам, по кочкам и лесным лягам.
Бежит она, изодрала все платье, обутка полная воды, пот с нее ручьем течет, а присесть, чтоб передохнуть, не может. Неведомая ей нечистая сила, будто на аркане, тащит за собой. Только тяжеленную свою почтовую сумку девка не бросила – уж очень она ответственная работница была. Да и потом – как объяснишь начальству потерю почты?
А в ту пору у лесного озера, расположенного вдоль глубокозерского тракта, на бережку варил уху дед Михаил, местный житель. Он здесь уже целую неделю рыбачил да морошку собирал. Жил в избушке, стоявшей на маленьком пригорке, над озерком. Видит старик: бежит вдоль берега девка, бьется о кусты да сушины (сумка на боку болтается), того и гляди, в воду брякнется и утопнет. Привстал дед Миша и кричит ей:
– Остановись, крещеная! Что с тобой? Какая нечистая сила за тобой гонится?
А был он человек глубоко верующий и стал ее крестить да еще какую-то молитву про себя читать. Тут почтариха сразу и остановилась, ноги подкосились, она прямо в болотину и села.
Принес старик девку к костру, чаем сладким напоил. Потом она и ушки похлебала, и рыбки свежей поела – в себя пришла. Рассказала, какая беда с ней по дороге приключилась.
– Эх, девка! Попала ты своей ногой в след лесового. Вот и повел тебя леший по своей дорожке, и увел бы – косточек не сыскать! Да, видно, Господь Бог послал меня тебе на выручку. Теперь ты ничего не бойся. Забирай свою сумку и иди с Богом. Да перед дорогой перекрестись. Молись почаще – и никакая нечистая сила тебя не осилит.
И действительно, после того случая с почтарихой ничего худого не было.
Также работала, разносила почту и, наверное, добрым словом вспоминала всегда деда Мишу, своего спасителя, и молилась ежедневно Творцу.
О проекте
О подписке