Заяц

В мифологиях разных народов о зайцах слагалось очень много мифов и легенд. Согласно китайской легенде на луне живет заяц, который занят важной работой. Он толчет в большой ступе порошок жизни. Сидит он под огромным деревом, которое называется кассия. Зайца в Китае так почитали, что его фигурка на лунном диске даже украшала одежду китайского императора.

У некоторых африканских племен есть легенды, связанные с зайцем. Луна захотела послать человечеству весть о бессмертии. Она поручила зайцу отправиться к людям и объявить им: «Подобно тому, как я умираю и вновь возрождаюсь к жизни, так и вы будете умирать и вновь возрождаться к жизни». Заяц явился к людям, но потому ли, что ему изменила память, или же по злому умыслу, но он сказал: «Подобно тому, как я умираю и не возрождаюсь вновь к жизни, так и вы умрете и не возродитесь вновь к жизни».

Узнав, как заяц извратил ее слова, Луна так рассердилась, что бросила в него палкой, которая расщепила ему губу. Вот почему губа у зайца до сих пор остается расщепленной, а заяц расцарапал лицо у луны, следы этих царапин можно видеть в лунную ночь.

Есть изображение зайца и на иконе святой Мелангеллы Уэльской. По преданию Мелангелла была дочерью ирландского короля. Отец выбрал ей знатного мужа, но она решила посвятить себя Богу, Мелангелла убежала из дома и поселилась в лесу. Однажды принц охотился на зайцев, преследуя их, он увидел в лесу деву необычайной красоты, которая самозабвенно молилась Богу, а заяц, спрятавшийся под краем ее одежды, повернулся к охотникам и смотрел на них со смелостью и бесстрашием.

Принц закричал собакам: «Хватайте его, хватайте!». Но чем громче он кричал, тем дальше отступали собаки от святой девы и зайца. Потрясенный принц пожаловал святой Мелангелле землю в вечное владение для постройки храма и монастыря. Много лет прожила она в монастыре, и дикие зайцы жили с ней как домашние животные. По приказу принца на земле, принадлежавшей Мелангелле, была запрещена охота на зайцев. Таким образом, был создан первый в истории человечества заячий заповедник.

Заяц (или кролик) присутствует в мифах многих народов мира. Так, в одном из мифов североамериканских индейцев кролик, подобно Прометею, похитил огонь у «огненных людей» и передал его людям. В древнекитайской мифологии Юэ Ту («лунный заяц») живет на Луне и весь год толчет в ступке снадобье бессмертия.

Заяц часто ассоциируется с плодовитостью и жизнелюбием. В Древней Греции заяц был атрибутом богини любви Афродиты. Гермес покровительствовал этому животному за быстроту бега и унес его на небо (созвездие Заяц).

У восточных славян это животное также наделено символикой. Согласно поверью, поймать во сне зайца предвещало женщине беременность и рождение сына.

В сказках кролик обычно предстает как хитроумный и изворотливый герой, а заяц – как воплощение робости и слабости. По легенде, заяц труслив оттого, что у него маленькое сердце. Когда Бог лепил зайца из глины, то увлекся и сделал ему длинные уши, а на сердце глины не хватило. Уши Богу понравились, и он не захотел их портить, а оторвал кусочек от и без того куцего хвостика и сделал зайцу крохотное сердце.

Кабан или вепрь

Человечество очень давно знакомо с кабаном. Так давно, что успел этот зверь попасть в мифы.

У скандинавов есть легенда о Вальхалле – огромной и чудесной палате для воинов, павших в битве. Много чудес творится там. Каждый день пируют за огромным столом великие воины-энхерии, призванные Одином в свое небесное войско, и готовят для пира чудесного кабана. И кабан этот огромен, хватает его на всех энхериев, а наутро кабан вновь жив и бежит в небесный лес поесть желудей. Но, видно, осталась на его щетине сажа от котла, потому и зовется он – Сехримнир.

В восточных странах кабан считается хозяином двора, это символ наслаждений, наивности и страсти. Трудно распознать, благородный ли он вепрь или просто свинья.

В мифах друидов он обозначает духовную силу. Охота на него опасна и сопряжена со смертельным риском, потому что охотник преследует как бы воплощение духа.

В христианских мифах кабан обрел дурную славу, так как в его образе часто изображают демона, одолеваемого похотью. Такие кабаны разоряют поля и уничтожают фруктовые сады. Но в Китае кабан олицетворяет смелость, процветание и благородство.

Когда Геракл отправился на свой четвертый подвиг, ему пришлось убить грозного вепря.

По возвращении Геракла в Микены, Эврисфей по совету гневной богини Геры велел ему поймать эриманфского вепря.

Этот свирепый зверь обитал на горе Эриманф, между Аркадией и Ахайеи; он наводил ужас на всю Фессалию, опустошая поля и убивая людей.

По пути Гераклу пришлось переходить через лесистые торы, где жило племя кентавров – полулюдей, полуконей. Усталый и голодный, он подошел к пещере кентавра Фола и решил у него переночевать.

Фол принял Геракла радушно, угостил его вареным мясом, а сам ел сырое. На этой горе жили и остальные кентавры, у которых была огромная бочка вина; этот подарок Диониса хранился у кентавра Фола. Это вино кентавры могли пить только тогда, когда собирались все вместе. После сытной еды Гераклу захотелось выпить вина. Фол отсоветовал ему открывать бочонок, опасаясь гнева кентавров; но Геракл открыл его, и вот они оба стали пить вино. Почуяв сладкий запах крепкого вина, явились кентавры и бросились к пещере Фола. Схватив в ярости глыбы камней и стволы сосен, они напали на Геракла. Но он горящими головнями отразил могучих кентавров. Одного из них он убил головней, другого пронзил ядовитой стрелой, а остальных он гнал от пещеры до самого мыса Малея. Затем Геракл вернулся в пещеру Фола и, к великому горю, нашел его мертвым. Фол, вынув стрелу из раны убитого кентавра, стал рассматривать ее, удивляясь, что такая небольшая стрела могла убить такого огромного исполина, и нечаянно ее уронил. Падая, стрела слегка ранила Фола в ногу, и он тотчас погиб.

Геракл похоронил Фола и отправился дальше на поиски эриманфского вепря. Он криком выгнал его из густой чащи, преследовал до самой вершины горы и загнал в снежное ущелье. Отважный Геракл добрался до вепря, поймал его, связал крепкими веревками. На морду накинул ему шкуру немейского льва и принес живого в Микены. А трусливый царь Эврисфей, когда увидел страшного зверя, от страха спрятался в медную бочку.

По другой легенде царь Калидона, Ойней, отец героя Мелеагра, навлек на себя гнев великой богини Артемиды. Однажды, празднуя сбор плодов в своих садах и виноградниках, он приносил богатые жертвы богам-олимпийцам, и только одной Артемиде не принес он жертвы. Покарала за это Артемида Ойнея. Она послала на страну грозного кабана. Свирепый, громадный кабан опустошал все окрестности Калидона. Своими чудовищными клыками он вырывал с корнем целые деревья, уничтожал виноградники и покрытые нежными цветами яблони. Кабан не щадил и людей, если они попадались ему навстречу. Горе царило в окрестностях Калидона. Тогда сын Ойнея, Мелеагр, видя общую печаль, решил устроить облаву и убить кабана. Он собрал на эту опасную охоту многих героев Греции. Участие в охоте принимали пришедшие из Спирты Кастор и Полидевк, Тесей из Афин, царь Адмет из Фер, Ясон из Иолка, Иолай из Фив, Пейрифой из Фессалии, Пелей из Фтии, Теламон с острова Саламин и многие другие герои. Явилась на охоту из Аркадии и Атланта, быстрая в беге, как самый быстроногий олень. Она была воспитана в горах. Ее отец велел отнести ее в горы тотчас же после рождения, так как он не хотел иметь дочерей. Там, в ущелье, вскормила Атланту медведица, а выросла она среди охотников. Как охотница была равна Атланта самой Артемиде. Девять дней пировали собравшиеся герои у гостеприимного Ойнея. Наконец, они отправились на охоту за кабаном. Окрестные горы огласились громким лаем многочисленных свор собак. Собаки подняли громадного кабана и погнали его. Вот показался мчащийся вихрем кабан, гонимый собаками. Бросились к нему охотники. Каждый из них спешил поразить кабана своим копьем, но тяжела была борьба с чудовищным кабаном, не один из охотников изведал силу его страшных клыков. Насмерть поразил кабан своими клыкам и неустрашимого охотника, Анкейя, когда он, замахнувшись своей обоюдоострой секирой, хотел убить кабана. Тогда Атланта натянула свой тугой лук и пустила в кабана острую стрелу. В это мгновенье подоспел и Мелеагр. Могучим ударом копья убил он громадного кабана. Кончилась охота. Все радовались удаче.

Вот еще одна древнегреческая легенда. Однажды в отсутствие Афродиты собаки Адониса во время охоты напали на след громадного кабана. Они подняли зверя и с яростным лаем погнали его. Адонис радовался такой богатой добыче; он не предчувствовал, что это его последняя охота. Все ближе лай собак, вот уже мелькнул громадный кабан среди кустов. Адонис уже готовится пронзить разъяренного кабана своим копьем, как вдруг кинулся на него кабан и своими громадными клыками смертельно ранил любимца Афродиты. Умер Адонис от страшной раны.

Кабарга

У опушки леса, на берегу быстрой реки, жили дед да баба. Никого и ничего у них не было, только одна корова. Дед ночами сказки сказывал, да песни пел. Бабушка шкуры звериные разминала, да деда слушала. И так эти сказки плавно текли, что с высоких камней чуткая кабарга прибегала слушать. Один раз кабарга и днем не удержалась. Спустилась к шалашу, а там казан с молоком стоял. Кабарга половину казана и выпила. Вернулась старуха домой: «Шестьдесят лет в этом шалаше живу, а воров не видывала». От стыда кабарга поднялась на скалы. Но молоко ей так понравилось, что она стала ходить к шалашу каждый день.

Рассердились старики, казан на колья повесили, высоко над землей. Наутро прибежала кабарга, а казан-то высоко. Стукнула кабарга копытами по казану – казан покачнулся, да и выплеснулось молоко кабарге на спину. Сколько кабарга о камни не терлась, по земле не каталась, белые пятна не стирались. Стыдясь этой отметины, кабарга и теперь к серым камням жмется. И только по ночам выходит она еду поискать. Стыдно ей днем зверям показываться. Еще воровкой обзовут. До сих пор прячется.

Кенгуру

Есть популярная легенда о бора-кенгуру. На земле темнокожих было время, когда ночь, как черное облако, окутывала мир темнотой, закрывая свет луны и звезд. Бора-кенгуру любил ночью есть и был недоволен этой темнотой. Поэтому, будучи великим виринуном, он решил положить этому конец. Он свернул темноту, как ковер, и оставил ее лежать на краю мира. После этого звезды светили всегда, а иногда появлялась и луна.

Он был очень доволен тем, что теперь все видел ночью и мог есть и ходить куда вздумается на своих четырех ногах. В те времена Бора ходил на четырех ногах, как собака.

Однажды ночью он увидел впереди огни и услышал звуки песен. Ему было интересно узнать, что это такое. Он подкрался поближе к тому месту, где горели огни, и наконец увидел вереницу причудливо разрисованных фигур, выходящих из темноты и медленно вступающих в освещенный огнем круг. Здесь они кружились в танце, убыстряя свои шаги по мере того, как громче и громче звучали голоса, быстрее и быстрее стучали бумеранги.

Наконец, прокричав: «Ух! ух! ух!» – голоса замолкли. Звуки бумерангов замерли, танцы кончились, и люди исчезли в кустарниках. Затем в костры подбросили дров, застучали бумеранги, загремели свернутые шкуры опоссумов и запел хор женщин. Тогда из темноты снова показалась длинная цепь разрисованных мужчин, и все началось сначала.

Наблюдая все это, Бора сам почувствовал сильное желание танцевать. Он поднялся на задние лапы и, опираясь на хвост, начал прыгать позади круга людей. Пение прекратилось, женщины закричали в испуге, указывая на Бору. Мужчины оглянулись и увидели стоящего на задних лапах кенгуру, который с удивлением и ужасом смотрел на кричащих женщин.

Все говорили, казалось, одновременно. Одни кричали: «Убить его», другие: «Нет, посмотрим, как он танцует».

Женщинам велели снова бить в шкуры из опоссума и петь, а мужчины начали танцевать. За ними шел Бора, пытаясь им подражать.

Темнокожие обернулись, чтобы посмотреть на него. Он показался им таким смешным, что их гнев быстро сменился смехом. Они долго и громко смеялись, когда Бора с застенчивым видом торжественно выступал и прыгал, балансируя хвостом, оставлявшим змеевидный след. Вскоре, оставив кенгуру одного, мужчины ушли.

Прошло довольно много времени, но, наконец, мужчины вернулись. Выглядели они очень странно. Сзади к их поясам были привязаны хвосты, грубо сплетенные из травы. Они прыгали по кругу, как Бора, а их длинные хвосты покачивались сзади. Руки они держали так же, как кенгуру свои передние лапы.

Женщины едва-едва пели, когда эти странные существа танцевали перед ними.

Когда мужчины остановились, старый виринун сказал:

– Этот Бора пришел к нам на танцы непрошеным, хотя не имел права делать этого. Но мы его не убьем, так как он показал нам новый танец. Его род теперь будет ходить так, как сегодня ночью он танцевал, подражая нашим мужчинам. Его передние лапы станут как руки, а хвост будет служить ему для равновесия. Но перед тем как отпустить его, мы сделаем его одним из нас. Он и его род станут нашими братьями и будут молчать, если увидят наши священные обряды.

Уведя Бору в кусты, они выбили ему клыки. Даены говорят, что род Боры уже не имеет этих зубов.

С тех пор на священных корробори люди рода Боры привязывают фальшивые хвосты и танцуют танец кенгуру так же, как в то время, когда Бора был заколдован и шел на двух ногах. С этого времени все кенгуру должны были ходить так же.

Вот каким образом кенгуру научились прыгать так, как они делают это теперь.

Бытует легенда о том, как у кенгуру появилась сумка на животе.

Жила на свете мама-кенгуру, и был у нее шустрый сын-кенгуренок. Стоило матери отвернуться пощипать травы, как малыш убегал поиграть, и ей приходилось подолгу искать его среди зарослей.

Однажды кенгуру оставила сына в приметном месте, а сама решила полакомиться сочной зеленью. Трава была вкусная, и мать-кенгуру с удовольствием ее щипала.

Вдруг видит – через поляну бредет старый-престарый вомбат. Медленно бредет через поляну и разговаривает сам с собой – жалуется на немощь, на то, что никому теперь не нужен и что всем безразлично, жив он или умер.

Сердобольная кенгуру спросила старика вомбата, не может ли она чем-либо ему помочь.

Вомбат попросил проводить его к зарослям сочной и сладкой травы.

Кенгуру в несколько прыжков приблизилась к нему, слепой старик вомбат ухватился за ее хвост и пошел следом. Она подвела его к сочной траве и помчалась к своему детенышу. Но кенгуренка на месте не оказалось.

Много времени потратила мать-кенгуру на поиски сына, а когда, наконец, нашла его, подхватила передними лапами и поскакала на поляну, где старый вомбат крепко спал после обильной еды.

И тут мать-кенгуру заметила, что из буша крадучись выходит охотник и держит наготове копье – сейчас метнет его в спящего вомбата. Бросила кенгуру сына в кусты и поскакала еще быстрее.

Охотник заметил кенгуру и поспешно скрылся в буше – для людей его племени кенгуру была священным животным, он не смел убить ее.

Как только опасность миновала, кенгуру направилась к вомбату, но его уже не было на поляне.

Старик вомбат был вовсе не вомбатом, а духом, который принял такое обличье, чтобы узнать, кто из живых существ самое доброе и отзывчивое.

Дух был добрый и подумал, что не худо бы отблагодарить мать-кенгуру за то, что она пыталась спасти его от смерти, когда охотник намеревался метнуть в него копье. Ведь она рисковала жизнью!