Володарский

Володарский (настоящие имя и фамилия – Моисей Маркович Гольдштейн; 1891–1918) родился на Украине, в семье бедного ремесленника. Свои политические пристрастия обнаружил рано. Поступив в 5-й класс гимназии в Дубно, уже через год был исключен оттуда за политическую неблагонадежность. Революционную деятельность начал в 1905 г. в «Малом Бунде», а продолжил в организации украинских социал-демократов. Во время событий 1905–1907 гг. составлял и печатал нелегальные воззвания, организовывал митинги. В 1908 г. попал в тюрьму, но быстро освободился. С 1908 по 1911 г. работал революционным агитатором в Волынской и Подольской губерниях. В 1911 г. был арестован и сослан в Архангельскую губернию, но в 1913 г. по амнистии вернулся на Украину. В том же году эмигрировал в США, где вступил в Американскую социалистическую партию и в Интернациональный профсоюз портных (он был закройщиком на швейной фабрике в Филадельфии). Затем переехал в Нью-Йорк, где продолжал вести социалистическую пропаганду. Вместе с Троцким и Бухариным издавал во время Первой мировой войны газету «Новый мир».

После февральских событий 1917 г. вернулся в Россию, примкнул к большевикам и быстро выдвинулся в число руководителей. Начал работу районным агитатором, затем стал главным пропагандистом в Петроградском городском комитете. Вошел в президиум Петроградского совета и Петроградской городской думы. Однако думскими делами Моисей Маркович себя не утруждал, целиком отдавшись борьбе против Временного правительства. Участвовал в подготовке и проведении Октябрьского переворота, агитацией способствовал формированию отрядов Красной гвардии. После переворота избран в Президиум ВЦИК.

Володарский стал комиссаром Союза северных коммун по делам печати, пропаганды и агитации, а также одним из главных устроителей большевицких митингов в Петрограде, на которых призывал беспощадно бороться против врагов революции путем террора. В начале 1918 г. командирован ЦК на съезд советов Румынского фронта для агитации среди военных. Создатель и редактор одного из главных партийных органов печати – «Красной газеты». Благодаря доступности для понимания малообразованных людей она вербовала сторонников большевиков успешнее, чем «Правда». В должности главного советского цензора Володарский был инициатором разгрома не только тех печатных изданий, которые критиковали большевиков, но и тех, которые пытались стоять в стороне. По словам Луначарского, «он был… беспощаден… В нем было что-то от Марата… Он был весь пронизан не только грозой Октября, но и пришедшими уже после его смерти грозами взрывов красного террора. Этого скрывать мы не будем. Володарский был террорист. Он был до глубины души убежден, что, если мы промедлим со стальными ударами на голову контрреволюционной гидры, она не только пожрет нас, но вместе с нами и проснувшиеся в Октябре мировые надежды».

Моисей Маркович, несомненно, имел огромные заслуги в деле пропаганды богоборческих идей, насилия и ненависти. Однако его публичные выступления удавались не всегда. На Обуховском заводе рабочие были настроены антибольшевицки и освистали его.

В июне 1918 г. по дороге на очередной митинг Володарский был убит эсером Сергеевым за дискредитацию социалистических идей. Похоронен на Марсовом поле. Его убийство стало одним из предлогов (наряду с убийством Урицкого и покушением на Ленина) для репрессий по всей России. Ненависть к Володарскому была в Петрограде так сильна, что первый памятник ему, установленный у Зимнего дворца, в 1919 г. был взорван.

Однако имя его все остается распространенным топонимом. В числе прочих имя Володарского еще носит город в Нижегородской области и поселок в Астраханской. В Брянске есть Володарский район. В Абакане, Липецке, Сестрорецке под Санкт-Петербургом есть улицы Володарского, а в самом Санкт-Петербурге его именем назван мост. В Московской области ул. Володарского есть в Люберцах, Королеве, Нахабино.

Воровский

Вацлав Вацлавович Воровский (партийные клички – Юрий Адамович, Орловский, Фавк, Шварц, Шахов; 1871–1923) родился в Москве, в польской дворянской семье, участвовавшей в Польском восстании 1863–1864 гг. Образование получил в средней школе при лютеранской церкви. Во время учебы заинтересовался историей польской борьбы за независимость от России, так что как польский националист он сформировался уже в детстве. В школе писал антиправительственные стихи, выступал с речами на нелегальных собраниях учащихся. В 1890 г. поступил в университет на физико-математический факультет, через год перешел в Московское техническое училище. Организовал польский подпольный студенческий кружок и стал активным участником общестуденческого движения, пытаясь его радикализировать. Создавал «всеобщие революционные кружки» из представителей различных национальностей, доставал для них нелегальную литературу.

Познакомившись с революционно настроенными рабочими в 1895 г., Воровский создал рабочие кружки, через которые распространял революционную литературу. В 1897 г. был арестован и выслан в Вятскую губернию. Во время ссылки углубился в изучение марксизма. В 1902 г. уехал за границу; в Женеве присоединился к РСДРП и стал сотрудником газеты «Искра». Воровский также редактировал большевицкие журналы «Вперед» и «Пролетарий». В 1903 г. тайно прибыл в Одессу для подпольной работы. Был связным между большевиками и польскими левыми. В 1914 г., вернувшись из ссылки в Петроград, агитировал за поражение России в Первой мировой войне. В 1915 г. переехал в Стокгольм. После февральских событий 1917 г. вошел в Заграничное бюро ЦК партии большевиков, а после Октябрьского переворота назначен ими полпредом в странах Скандинавии. В 1918 г. – председатель делегации советского правительства по переговорам с Финляндией.

В 1919 г. Воровский вернулся в Россию, где стал одним из главных инициаторов гонений на Православную Церковь. В его замысел входило искусственное разжигание внутрицерковных конфликтов, которые могли стать предлогом для ограбления Церкви и насильственного утверждения богоборческой идеологии. В речи «Послание патриарха Тихона к архипастырям и пастырям Церкви Российской» Воровский объявил Церковь «одним из инструментов страдания народа». Он разделяет ответственность за массовые репрессии против духовенства.

Воровский был также участником I конгресса Коминтерна – подрывной организации, виновной в многочисленных убийствах и государственных переворотах. В 1920 г. Воровский был поставлен заведовать Госиздатом, а в следующем году был направлен полпредом в Рим.

В 1923 г. он без приглашения приехал на конференцию в Лозанне, где был убит русским офицером-эмигрантом М. Конради. Писатель Иван Шмелев, живший тогда в Париже, и другие деятели эмиграции, сознавая «громадное общечеловеческое и политическое значение процесса об убийстве советского представителя Воровского», передали адвокату Т. Оберу материалы о масштабах террора большевиков. Историк С.П. Мельгунов подготовил к процессу книгу «Красный террор в России». Суд нейтральной Швейцарии оправдал Конради.

Воровский был с помпой погребен на Красной площади, и до сих пор во Владимирской и Московской областях есть поселки имени этого большевика. Площадь в центре Москвы на месте снесенного храма на углу Кузнецкого Моста и Большой Лубянки носит имя Воровского и на ней стоит памятник ему. В Москве же, в Косино-Ухтомском есть проезд Воровского, а по большим и малым городам России (например, Казань, Кулебаки, Барнаул) улиц и площадей в его честь названо великое множество.

Ворошилов

Климент Ефремович Ворошилов (1881–1969) родился в Екатеринославской губернии. В молодости работал на шахте, где и вступил в большевицкую партию. В 1905 г. Ворошилов возглавил в Луганске не только городской комитет партии, но и Совет рабочих депутатов. Он лично руководил организацией беспорядков в этом важном промышленном регионе. Однажды жандармы задержали его, но разъяренная толпа, угрожая погромами, отбила своего главаря.

После этого Ворошилов покидает родные края и перебирается в Санкт-Петербург, где знакомится с Ульяновым, Джугашвили, Калининым и другими большевиками. Одно время ездит по Скандинавии – участвует в Стокгольмском съезде РСДРП, нелегально переправляет оружие в Донбасс. Затем на съезде в Лондоне Ворошилов расширяет круг своих знакомств среди будущих вершителей судеб России.

По возвращении в Россию его арестовывают и отправляют в ссылку в Архангельскую губернию, откуда Ворошилов благополучно бежит в Баку, где занимается «экспроприациями» вместе со Сталиным. В результате Ворошилову пришлось сменить много тюрем и дальних поселений, но потом он попал под амнистию в честь 300-летия Дома Романовых. Уехал в Царицын и устроился там на оборонный завод. Вскоре началась Первая мировая война. Многие большевики не уклонялись от мобилизации, собираясь разлагать армию изнутри. Ворошилов же решил с семьей податься в бега. Через некоторое время он объявился в предместьях Петрограда на маленьком частном заводике и установил связь с местными нелегалами.

В февральские дни 1917 г. Ворошилов в гуще солдат запасных полков и дезертиров, заполонивших столицу. Они с радостью избирают «откосившего» депутатом Петроградского совета. Но партия решает иначе: человек, который не служил в армии, не может быть депутатом от солдат, шахтеру место в Луганске. И правда, там его встретили с радостью.

После Октябрьского переворота Ворошилов снова в Петрограде – как делегат Учредительного собрания. Но работает в ЧК, ЦК, Совнаркоме, «ликвидирует» градоначальство столицы. Тем временем на Украине немецкие войска продвигаются на восток, угрожая Донбассу. Ворошилова отправляют сколачивать отряды Красной гвардии, а из них 5-ю украинскую армию, которая отступает в Россию, громя по дороге казацкие станицы. Прибыв в Царицын, остатки ворошиловского воинства слились с себе подобными. Там уже «фура-жирствовал» Сталин, отбирая последнюю еду у крестьян юга. Сколотив новую армию, напоминавшую вооруженную толпу, Ворошилов вместе с Щаденко, Думенко и Буденным вели полупартизанскую борьбу с войсками Белой армии, бесславно уложив в русскую землю 60 тыс. своих соратников.

Ворошилов успел побывать за годы Гражданской войны и комиссаром НКВД Украины, и лидером «военной оппозиции», и членом Реввоенсовета республики. Отличился и в кронштадтских расправах 1921 г. В 1924 г. он оказался в числе инициаторов постройки мавзолея Ленина. «Мавзолей должен быть импозантным зрелищем, центром притяжения всех глаз», – постановила «тройка» с участием Ворошилова.

Затем мутная волна вынесла «нестроевого» Ворошилова в командующие округами, и даже в заместители военного наркома, а потом и в наркомы. Ворошилов легко отправлял подчиненных на смерть, санкционируя их аресты. Особый военный талант Ворошилова раскрылся во время финской кампании. Полумиллионная армия под его командованием завязла на финских оборонительных линиях. Сталин был вынужден снять шахтера с военной должности, но, сохраняя лицо символу строя, назначил зампредом совнаркома.

Несмотря на бравурные марши – «С нами Сталин родной / и надежной рукой / нас к победам ведет Ворошилов», его возвращение на военную должность и руководство Северо-Западным направлением в 1941 г. закончилось катастрофически – блокадой Ленинграда. Но опять Сталин его пощадил. Ворошилову поручали то формировать резервы, то возглавлять партизан, то комитет по трофеям, то вести переговоры с союзниками.

Дав ему принять вместе с собой Парад победы, Сталин после войны вовсе отодвинул Ворошилова от обороны и бросил на культуру. Немало наломали они дров вместе с таким же «другом культуры» Ждановым. В 1945–1947 гг. Ворошилов был председателем Союзной контрольной комиссии в Венгрии и способствовал установлению там коммунистического режима.

После смерти Сталина Ворошилов был избран «почетным президентом» – председателем Президиума Верховного Совета СССР. Но и на этой безобидной должности Ворошилову не повезло. «Ворошиловская» амнистия в марте 1953 г. коснулась прежде всего уголовников, и по стране прокатилась волна преступности. Как активный участник репрессий 1930-х гг., Ворошилов пытался помешать Хрущеву осудить действия Сталина на XX съезде КПСС. С падением Хрущева Брежнев вернул Ворошилова в политику в качестве «живой легенды», а потом с почестями похоронил у Кремлевской стены.

Улицы Ворошилова есть в Апшеронске, Ершове, Ижевске, Мглине, Санкт-Петербурге и многих других городах.

Гайдар

Аркадий Петрович Гайдар (настоящая фамилия – Голиков; 1904–1941) был сыном учителя из крестьян и дворянки. Его родители участвовали в революционных беспорядках 1905 г. и, опасаясь ареста, уехали в провинциальный Арзамас. Там будущий детский писатель учился в реальном училище и впервые опубликовал свои стихи в местной газете «Молот».

В 1919 г. он вступил в Красную армию и в РКП(б), стал помощником командира отряда красных партизан, действовавших в районе Арзамаса. Скрыв свой возраст, учился на командных курсах в Москве и Киеве, затем командовал ротой красных курсантов. Воевал на Польском и Кавказском фронтах. В 1921 г. как командир запасного Воронежского полка отправлял маршевые роты на подавление Кронштадтского восстания. Летом того же года, командуя 58-м отдельным полком, участвовал в подавлении Тамбовского крестьянского восстания. Столь высокое для семнадцатилетнего возраста назначение сам Голиков объяснял тем, что «много из высшего комсостава арестовано за связь с бандами», т. е. с повстанцами.

После уничтожения непокорных крестьян Гайдар продолжил службу в карательных частях особого назначения (ЧОН) – сначала в Тамьян-Катайском районе в Башкирии, затем в Хакассии. Здесь в зоне его ответственности оказался 2-й «боерайон», включающий в себя шесть нынешних районов на юге Красноярского края. Ему было приказано уничтожить отряд «императора тайги» И.Н. Соловьева, состоявший из местных крестьян и колчаковских офицеров. Не сумев справиться с этой задачей, Гайдар обрушился на местное население, не поддержавшее большевиков. Людей без суда и следствия расстреливали, рубили шашками, бросали в колодцы, не щадя ни стариков, ни детей. Основным объектом кровавой охоты молодого комиссара становились хакасы. В одном из хакасских сел, по рассказам местных жителей, он лично убил выстрелами в затылок более ста человек, выстроенных у края обрыва. В другом селе, взяв заложников, посадил их в баню, угрожая, что расстреляет всех, если они утром не скажут, «где скрываются бандиты». И сам наутро исполнил эту угрозу: снова выстрелами в затылок. Для выслеживания неуловимого Соловьева Гайдар вербовал агентов из местного населения, расплачиваясь за информацию дефицитной мануфактурой. Местные советские руководители постоянно жаловались на Гайдара. Например, в письме волостного исполкома, посланном с нарочным из села Курбатова в Ачинск, говорится: «Прибывший отряд сразу пустил в ход плети, которые, по нашим мыслям, должны существовать в области преданий… а не проявляться теперь при Советской власти».

Конец бесчинствам Гайдара пришел лишь после того, как он, несмотря на приказ начальства доставить пленных в штаб для допроса, лично расстрелял их, не желая выделять людей для конвоя. Командующий ЧОНом губернии В. Какоулин был вынужден признать: «Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений». Гайдар был вызван в Красноярск для объяснения; его исключили из партии, сняли с должности и направили на психиатрическое освидетельствование. Консилиум нашел «истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функциональным расстройством и аритмией сердечной деятельности» (из письма Гайдара сестре Наташе 17 января 1923 г.). Пройдя курсы лечения в Красноярске, Томске и Москве, Гайдар отправляется сначала в полугодовой, а затем – в бессрочный отпуск «с охранением содержания».