Святые отцы не устают поражаться парадоксальности случившегося: Бесконечный Бог вмещается во чреве Девы, Неограничимый ограничивается, Всебогатый обнищавает, Всевеликий добровольно – ради нашего спасения – умаляется. Святитель Прокл Константинопольский в «Беседе на Благовещение» недоумевает по поводу совершившегося в миг ангельского благовестия: «Кто видел, кто слышал, чтобы обитал во чреве Беспредельный Бог, Которого не вмещают Небеса, Которого не ограничивает чрево Девы?!» А святитель Анастасий Антиохийский в «Слове на день Благовещения Пресвятой Богородицы» дивится: «Творец времен, существующий предвечно, получил начало во времени. Создатель человеков стал Человеком. Единородный Сын Божий получил Матерь из человеческого рода, приняв от Нее плоть, которая единого естества с нашей [плотью]». Изумляется и святой праведный Иоанн Кронштадтский, который в «Поучении на день Благовещения» говорит: «Дивное, недомыслимое умами смертных таинство воспоминает и торжествует ныне святая Церковь: Воплощение и Вочеловечение Творца веков и миров – Сына Божия. Невместимый Бог вмещается в чистой утробе Богоотроковицы; Бесплотный воплощается; Безначальный зачинается; Неприступный делается приступным; Слово воспринимает плоть; Бесконечно Великий умаляется, и Беспредельный определяется; Бог срастворяется с человеками и не стыдится называть их братиями (Евр. 2: 11). Так, „от века“, от начала „утаенное и ангелом несведомое таинство“ ^[1] открывается ныне, и Сын Божий делается Сыном Человеческим, чтобы, восприняв худшее, то есть нашу природу, подать нам несравненно лучшее – освящение, обновление и обожение».

Говоря о значении совершившегося в день Благовещения Вочеловечения Бога, автор «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, говорит: «…Устроивший словом небо и землю… будучи богат, Он обнищал ради нас (ср. 2 Кор. 8: 9)». Это совершившееся по любви к падшему человеческому роду «обнищание» Бога Слова в Его Воплощении, как добровольное Самоумаление Сына, посредством которого Творец ради нашего спасения Сам сделался Собственным творением, одним из нас, – важная тема святоотеческих проповедей на Благовещение. Как подчеркивает святитель Андрей Критский, говоря о Боговоплощении как об исполненном в согласии с волей Отчей «кеносисе», то есть истощании Бога Слова, «Отец милосердия обручает Своему единственному и Единородному Сыну человеческую нищету». Святитель Феофан Затворник также размышляет о непостижимом для человеческого ума деле Вочеловечения Слова, которое осуществилось в Его глубочайшем добровольном самоуничижении, смирении. Он говорит: «…непостижимое великое дело Воплощения, сила которого простирается на всю вечность, прикрыто отовсюду глубоким самоуничижением и смирением и совершилось в смиренной хижине древоделателя, в городе, от которого никто не чаял ничего доброго. Смирением, самоуничижением и в нас начинается дело спасения».

И в то же время это добровольное умаление Сына Божия отнюдь не принизило Его Божественного достоинства. Святитель Прокл в «Беседе на Благовещение» поясняет: «Человеколюбец не возгнушался родиться от Жены, потому что это Его дело даровало [нам] жизнь. Он не подвергся нечистоте, вселившись в утробу, которую Он Сам устроил чуждой всякого повреждения». А в «Похвальной беседе в честь Пресвятой Богородицы Марии» тот же святитель Прокл, теперь уже от лица обращающегося к Деве ангела, поясняет эту мысль: «…Сопрестольный Отчей Ипостаси соделывается подобным рабскому чину. Но, являясь в земном образе, Он не отвергнет Царского величия. Принимая человеческий образ, не умалит Божества. Он не разлучится от Высочайшего Отца, хотя и будет держим Тобой, Его Матерью. Не падет в величии, хотя будет ввержен в ясли. Не сделается небезначальным, хотя сделается временным. Если Он ходит со всеми, это не значит, что Он не промышляет обо всех. Если Он проходит чрез чрево, это не значит, что Он – не Бог. Если Он принимает пищу, это не значит, что Он – не вседоволен. Если Он примет человеческий образ, это не значит, что Он не есть Господь всякого дыхания…» Как обобщает истину о том, что, став Человеком, Сын Божий ничего не утратил из Собственной Божественной славы, святитель Андрей Критский, Он в Воплощении устроил «Себе чудным образом в девической утробе святыню новой славы, не перестав быть Тем, Чем был (ибо Он неизменен), но сделавшись Тем, Чем не был (ибо Он человеколюбив)!»

Святые отцы настаивают: ничто не в силах умалить Сына Божия как Бога. Что может повредить Его Небесному величию? Святитель Прокл в «Похвальном слове» настаивает: подлинно – ничто. «Грубость ли [плоти]? Но это – вещественная принадлежность, а Слово [само по Себе] чуждо такой грубости. Чрезвычайность ли такого уничижения? Но Божество не ограниченно. Зачатие ли? Но Сотворивший [Деву] не осквернился, так же как и Воплотившийся и Родившийся от Нее; и даже человеколюбие приносит Царю тем большую славу. Рождение ли? Но оно не умалило Безначального. Вочеловечение ли? Но Божественная природа не потерпела изменения. Матерь ли по плоти? Но [Родившийся] не перестал быть по Божеству без матери. Ясли? Но [Сын] не оставил недра Отчего. Вертеп ли? Но Троица никогда не оставляла Престола».

Итак, Вочеловечение Бога Слова ни в коей мере не умалило неизменного и непоколебимого достоинства Сына Божия по Его Божеству, но, напротив, удивительным образом, как раз в Его добровольном Самоуничижении по человечеству, и явило нам еще в большей степени Его истинные славу и всемогущество. Как подчеркивает в «Слове на Благовещение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы» святой праведный Николай Кавасила, «если Он и избрал истощание и воспринял нищету, однако, по воле Избравшего, наш дар» усвоенной Им от Матери нашей человеческой природы «стал для Него украшением и царством». Воспринятая Им людская природа отнюдь не унизила Его как Бога, но преобразилась Им и в Нем из образа нищеты и рабства в образ сияющей небесным светом славы обожения Человечества Сына Божия. Ведь, как поясняет в связи с этим в «Беседе на Благовещение» святитель Прокл, «если бы Слово не вселилось во чрево, то» наша «плоть» в Нем никогда бы «не воссела… с Ним на Божественном Престоле…». Теперь же, благодаря Вочеловечению Слова, Сын Божий, став истинным Человеком и тем исцелив и обожив нашу людскую природу в Себе, «исходатайствовал… нам… мир… соединив небесное с земным и открыв новую стезю к восхождению на Небеса земнородным».

Кроме того, святые отцы обращают внимание и на то, что в событии Благовещения осуществилось не только схождение в мир Бога Сына, но и совершилось первое в истории нашего спасения откровение Третьего Лица Пресвятой Троицы – Святого Духа. В ветхозаветную эпоху существование Бога именно как Бога Троичного, равно как и бытие Каждого из Трех Божественных Лиц, оставалось от людей сокрытым. Человеческий род был тогда попросту не готов к постижению парадоксальной тайны существования Единого и вместе с тем Троичного Бога. И вот эта-то тайна как раз и приоткрылась в день Благовещения. Конечно же, полнота откровения Святого Духа как Третьего Лица Троицы была еще впереди: в Его грядущем явлении в образе голубя в миг Крещения Спасителя на Иордане, в зримом апостолами облаке во время Преображения Господня на Фаворе и, наконец, в Его ипостасном сошествии на учеников Спасителя в виде огненных языков в день Пятидесятницы. Но и теперь, во время Благовещения, Третье Лицо Пресвятой Троицы действует явно, творчески и активно – вместе с благоволящим Отцом и воплощающимся Сыном. Об этом прямо свидетельствует Богоматери ангел, говорящий: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (Лк. 1: 35). Таким образом, именно сегодня, в день Благовещения, Святой Дух начинает лично и ипостасно действовать в новозаветной истории именно как открывающее Себя человеку Третье Лицо Троичного Бога. Как раз ныне и полагается начало Его откровения миру, приподнимается завеса тайны над Его бытием как Одного из Божественных Лиц. Правда, из всех людей эту тайну пока что познает лишь Пречистая Дева. Но Мария при этом постигает на Себе действие Ипостаси Духа Святого явно и ощутимо, ибо Он Сам лично сходит на Нее, изменяет, преображает Ее в состояние совершенной духовной чистоты, внутренне обновляет Деву – ради того, чтобы Она оказалась готова принять во чреве Сына Божия. Как подчеркивает в связи с этим автор «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, «сегодня вся вселенная объята радостью, так как совершилось пришествие к людям Святого Духа».

Итак, осуществившееся в день Благовещения соединение человеческого естества с Самим Богом, его восприятие в Ипостась Сына Божия, коренным образом обновило нашу людскую природу. По слову автора «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, в миг Благовещения в Марию «свыше вселился Бог Слово и в святом… чреве воссоздал Адама». Но совершившееся в день Благовещения Боговоплощение не только воссоздало, не просто исцелило нашу людскую природу. Оно благодатно и полностью преобразило бытие человеческого рода, возвело нашу природу на абсолютно иную, чем прежде (даже по отношению к доброму и благому состоянию людского естества Адама еще до его грехопадения), духовную высоту, положило начало ее новому освящению, обожению, восшествию в горнее жительство на Небеса. Особенно возвышенно рассуждает об этом в «Слове на Благовещение Пресвятой Богородицы» святитель Андрей Критский. По его убеждению, именно в день Благовещения, благодаря совершившемуся тогда истинному единению Бога с человеческим родом, по дару обретенного нами в тот миг залога грядущего и близящегося Искупления, как примирения падшего Адама с его Создателем, наше людское естество целиком обновило образ своего существования: оно встало на предназначенный ему Богом путь к святости, к обожению, и как бы поднявшись на первую ступеньку возводящей на Небо лестницы спасения, уневестилось Богу. Святитель Андрей говорит: «…Является Бог на земле, Бог с Небес, Бог между человеками, Бог во чреве Девы – Тот, Которого не вмещает вся вселенная. Теперь человеческая природа начинает предвкушать радость и получает начало обожения. Теперь она, отвергнув от себя обманчивое богатство греха, уневещивается Творцу… В этом-то и состоит таинство примирения Бога с людьми. Вот и предмет настоящего торжества – соединение Бога с человеками, обожение воспринятой Им природы, обновление нашего образа, перемена нашего [прежнего] состояния на лучшее, наше возвышение и восхождение на Небеса… [Наступает] мир, который Он Сам нам исходатайствовал, соединив небесное с земным и открыв новую стезю к восхождению на Небеса земнородным, то благоволение, по которому Отцу было угодно послать к нам, осужденным, Своего возлюбленного Сына, чтобы Ему, как Имеющему одну волю с Отцом, совершить предназначенное нам чрез Него от Отца спасение. Вот предмет нашего нынешнего торжества! Вот то важное поручение, которое ныне исполняет Гавриил, первым благовествуя Деве – как посредник между Божеством и человечеством – залог совершенного примирения!»

О том, что момент Благовещения, когда Бог вселился во чрево Пречистой Девы, оказался начальной точкой отсчета в деле нашего спасения, как исцеления и исправления людской природы в грядущем и воплощающемся Христе, свидетельствуют и другие отцы. Так, святитель Фотий Константинопольский в «Беседе первой на Благовещение Пресвятой Богородицы» учит: «Ангел посылается к Деве – открыть о пришествии Господнем, возвестить явление среди людей Бога, благовествовать воссоздание нашего образа. Ангел посылается к Деве – возвестить путь Господень, и [Сам] Господь при этом присутствует». А в «Беседе второй» на этот же праздник святитель Фотий продолжает: «Итак, настоящее торжество есть начало всех торжеств, поелику служит для нас залогом небесного обогащения и все снабжает нетленным богатством явления среди нас Господа, соделывает очищение нашего естества и дарует нам наслаждение благами вечными». А вот преподобный Беда Достопочтенный подчеркивает, что совершившееся в день Благовещения обновление нашего воспринимаемого Богом людского естества в воплощающемся Христе еще и усыновило Богу всех верующих, сделавшихся отныне не просто сродниками Господа по плоти, но ставших сынами Божиими: «…Ангел был послан Богом с Неба к Деве, чтобы возвестить Ей новое Рождение – по плоти – Сына Божия, через которое мы, отвергнувшись достойной наказания ветхости, могли бы обновиться и быть причисленными к сынам Божиим». Святитель Григорий Палама так же возвышенно рассуждает о дарах Боговоплощения, коренным образом переменившего и преобразившего бытие человеческого рода благодаря вселению Бога Слова в день Благовещения во чрево Пречистой Девы. Бог сходит к нам с Неба, воспринимает нашу природу и обновляет ее, чтобы затем в Своем Вознесении на сороковой день по Воскресении из мертвых возвести Свое человеческое естество на Небеса – и тем открыть Собой и в Себе вход туда всем нам. Святитель Григорий учит: «…Так как Бог, создавший нас по благоутробию Своей милости, человеколюбствовал о нас и, приклонив Небеса, сошел и приял от Святой Девы наше естество, то Он и обновил его, восставил и даже возвел его на Божественную и Небесную высоту». А святой праведный Иоанн Кронштадтский, говоря о том же самом, что и святитель Григорий, в «Слове на Благовещение» припоминает здесь строку из Акафиста Иисусу Сладчайшему: «Христос для того „на землю сниде, да нас на Небеса возведет“».