Признаться, я не хотел бы в их возрасте остаться в лодке, которую едва не захлестнули поднятые пароходом волны. Но это еще что: на следующий день я увидел, как из домиков на сваях наперерез судну, как обычно появилось, несколько лодок. Но каково же было мое удивление, когда я увидел, что в каждой из лодок было лишь по одному ребенку. Все они были никак не старше 3-х лет! Их родители знали, что делали. Когда пассажиры видели качающуюся лодку с одиноким ребенком, который протягивает ручонку, у многих возникало желание дать ему чего-нибудь. Правда пассажиры не знают, как это сделать, ведь лодка далеко внизу. Но для работников кухни – это, видно, не впервой: у них наготове уже лежали целлофановые пакеты с остатками еды, и они просто бросали эти пакеты в воду. Пакеты плавают там, как поплавки, пока дети их не подберут. Глядя на это, некоторые пассажиры засунули в пакеты всякую-всячину и бросили вниз. А все-таки я не одобряю родителей этих детей. С одной стороны, конечно, дармовые подарки, но ведь лодка может перевернуться. Хотя ребенок, выросший на воде, скорее всего в этом возрасте уже может плавать по-собачьи. Но в притоках Амазонки водятся кайманы, или родители надеются, что утопающего спасут розовые дельфины, которые здесь тоже водятся?

В эту поездку я уже не раз видел их, но в полумраке, поэтому не сумел снять на фото или видео. Но зато после поездки у меня осталось много фотографий детей и девушек, которые охотно позировали перед камерой. Народ здесь общительный, я тоже, так что языковой барьер нам не мешал. Возле меня постоянно было полно народа: я учил детей новым играм, взрослым показывал фокусы и головоломки. Между делом я сам учился португальскому языку, а те, кто немного знал английский практиковались, расспрашивая меня.

Но вот поездка подошла к концу. Впереди показался Манаус, и я узнал знакомый причал. Правда, в этот раз пассажиры выходили по трапу с первого этажа «плавучей этажерки», а в тот раз – с третьего. Это значит, вода поднялась метра на 4. Да, глядя на мои фотографии, может показаться, что здесь наводнение, но на самом деле не так. В сезон дождей вода подымается. Так что это штатная ситуация, и все жилища строятся на сваях в расчете на это. Вот, правда, коровы во время высокой воды не пасутся, а стоят на специальных плотах. Конечно их приходится кормить, но зато доить не надо далеко ходить. И еще один плюс: если хозяин – «цыган», и коровка не привыкнет обходиться без корма – не придется далеко за мясом идти.

По прибытию я сразу же отправился в путь и к вечеру вышел за пределы города на дорогу, ведущую в Boa Vista. Провинция Amazonas, столицей которой является Манаус, является самой большой, но далеко не самой богатой провинцией Бразилии. Естественно, и дорога находилась не в лучшем состоянии, но все же не такая разбитая, как до Белема. Пройдя пару часов, я понял почему машины по ней ездили весьма редко. До Боa Висты, которая является столицей Raraima, самой северной провинции Бразилии, было около 700 км. На этом участке дороги имеется всего лишь 3—4 небольших населенных пункта.

Примерно на полдороге, уже на территории Рараимы, я опять пересек линию экватора, на которой установлен валун в три человеческих роста. На нем нет координат, поэтому я достал GPS и отметил долготу, на которой пересек его в этот раз: 60º39» западной долготы. Это не так далеко от того места, где я пересек его в Эквадоре: 78º97», но за это время я уже успел побывать на 54º южной широты. Это, кстати, самая южная точка, которую мне удалось посетить. Впрочем, у меня никогда не было цели ставить такого рода рекорды, но раз уже зашла об этом речь, то заодно скажу, что на Аляске я был намного дальше за полярным кругом: аж на 70º17».

Но вернемся на экватор. Вскоре после его пересечения начались владения индейцев, по которым при всем желании я не смог бы пройти пешком. Дело в том, что правительство (говорят, по просьбе самих индейцев) объявило национальным заповедником часть джунглей, где традиционно проживало какое-то племя. На территорию заповедника никто не имеет права зайти пешком, а водителям запрещено останавливаться и вступать в любые контакты с населением. Когда мы ехали по этой территории, я видел несколько индейцев, идущих по обочине с какими-то допотопными ружьями.

Но вот и Боа Виста, и я попросил водителя высадить меня на дороге, ведущей к границе Английской Гуаны. Отсюда до нее всего 150 км, поэтому я решил съездить туда. Мне было интересно посетить новую страну. Потом, смотря по обстоятельствам, я хотел попытаться попасть в Венесуэлу через нее.

Движение по дороге было довольно оживленным, и уже через час хода меня подобрала легковушка, в которой ехали двое мужчин и миловидная молодая женщина. Они были бразильцами, но сносно говорили по-английски. Это было им необходимо по роду их деятельности: Гуана – англоговорящая страна, а ребята занимались куплей-продажей. Они везли туда полный багажник пива, а оттуда планировали привезти спортивную обувь. То и другое, оказывается, можно продать чуть ли не по двойной цене.

Вот мы и на реке, через которую проходит граница. Как только мы съехали на берег, с небольшого парома к нам сразу же подошел пограничник с целью проверки, но не документов, а багажника и салона. Из вопросов пограничника я понял, что меня взяли в машину не только из-за желания помочь. Оказывается, на каждого въезжающего есть лимит пива, которое они якобы везут, чтобы выпить с друзьями. То есть, благодаря мне, они беспошлинно ввезли лишний ящик пива. Что было бы если бы, они не встретили меня? Пришлось бы заплатить пограничнику «пошлину» – ¼ ящика. Я спросил пограничника, может ли он поставить мне штамп в паспорт, но оказалось, что штампа у него нет.

От границы до поселка было километров 10 ухабистой грунтовки, по которой мы ехали уже по левой стороне – колония Англии, все-таки. Кстати, пока мы ехали, водитель по секрету сообщил мне, что у пограничника все-таки есть «штамп», но он пользуется им только в виде исключения. Исключением являются пьяные, которые не понимают слов. В таких случаях он ставит штамп прикладом автомата по ребрам или даже в лоб.

Поселок был небольшой и я, поняв, что ребятам будет выгодно увезти меня обратно (можно вывезти лишнюю обувь), предложил им найти меня, когда они закончат здесь свои дела. Я пока еще не знал, буду ли возвращаться, но надеялся, что пару часов мне хватит, чтобы определится. Для начала я зашел в автовокзал, где имелась карта дорог, а также поговорил с водителями. Картина складывалась такая: отсюда пару раз в неделю на Джордж Таун (столица) ходит автобус-вездеход. Оттуда в свою очередь можно уехать в соседний Суринам, но вот в Венесуэлу нет ни дорог, ни судов.

В общем мое пребывание в Гуяне ограничилось 3-мя часами, проведенными в городке Letem. За это время я познакомился со многими жителями, большинство из которых – чернокожие, бегло говорящие как на английском, так и на португальском. Из разговоров с ними я понял, что правительству в общем-то нет дела до этого региона из-за его отдаленности и неприбыльности. Но правительство Бразилии пытается заинтересовать соседей в сотрудничестве, так как единственный реальный путь к развитию экономики провинции Рарайма – это выход к морю, а ближайший путь туда лежит через территории соседей. Первый шаг бразильцы уже сделали – начали строить мост вместо паромной переправы. Ладно, не буду отклоняться на политику и экономику.

Я пересек границу в обратном направлении на том же автомобиле, что дало ребятам возможность вывезти 3 лишних пары обуви. Итак, в течении дня я проехал 250 км, побывал в Гуяне и помог заработать людям, подвезшим меня. Неплохой результат – я люблю, когда от меня есть какая-то польза именно для тех людей, которые помогли мне. Конечно, я надеюсь, что приношу пользу, делясь накопленными материалами со всеми людьми, но, когда есть отдача прямо на месте – это все-таки приятнее.

Ребята по моей просьбе оставили меня на большой заправочной станции, где ночевали шоферы-дальнобойщики. Здесь я надеялся найти грузовик, идущий на Венесуэлу. Однако через три часа так ничего и не нашел и к полуночи улегся спать под навесом.

Улечься-то я улегся, но заснуть мне сразу не удалось, так как вскоре сюда же на перекур пришло несколько проституток, которых я видел раньше на «съеме». По-моему, они решили перекурить именно здесь из-за меня. Нет, они не предлагали мне свои услуги, но усиленно расспрашивали о своих коллегах в других странах. Через часик они ушли очень довольные тем, что оказывается у них чуть ли не самые легкие условия труда.

Посудите сами: полиция их не трогает (без их желания), сутенеров у них нет, клиенты не оскорбляют и не обманывают. Единственный недостаток – веяние времени: некоторым клиентам, оказывается, нравятся и «мальчики», поэтому они уже пополнили их ряды. Правда их пока не больше 10%. Рынок есть рынок – спрос рождает предложение. Надо будет больше – станет больше.

Наутро я отправился через весь город на нужную дорогу и по пути зашел на рынок. Только войдя внутрь, я узнал его и даже увидел знакомую продавщицу. Мы были на этом рынке с Никитой и Вероникой в прошлый визит в Бразилию. У этой женщины мы покупали «картофельные крошки» (не могу вспомнить название, но не забуду вкус). Без них в Бразилии не обходится ни одна трапеза. Они всегда есть на столах в точках общественного питания, и они бесплатны. То есть, если человек очень голоден, и у него нет денег, он может просто попросить горячей воды и насыпать туда этот универсальный продукт, который, растворившись, превращается в кашу. Обычно его до такого состояния не доводят, и крошки приятно похрустывают во рту. Изготавливается он из юки (корнеплод). Ее протирают через крупную терку или перекручивают на мясорубке и высушивают. В части напитков в Бразилии я особенного пристрастия к чему-то не заметил, хотя водители- дальнобойщики иногда пьют мате, по-видимому научившись этому у соседей.

Да, перед тем как отправиться за 200 км к границе Венесуэлы, я естественно позвонил в их посольство и спросил, нужна ли для русских виза. Из новостей я узнал, что договор подписан уже давно, но вот ратифицирован ли он, я не был уверен. Венесуэльский консул заверил меня, что договор вступил в силу, и я спокойно отправился на границу. Я рассчитывал преодолеть это расстояние за один день и прибыть на границу в четверг, но водитель, подобравший меня, на полпути свернул в сторону, и я часов 5 шел до какого-то малюсенького поселка, так как здесь, похоже, боялись подбирать путника на безлюдной дороге.

Да, кстати, забыл сказать: в Бразилии, в отличие от всех соседних стран, запрещено перевозить людей в кузове. Это правило сильно уменьшает шансы автостопа. Посудите сами: вы – водитель, и по доброте душевной хотели бы помочь путнику добраться до места, но путник может быть мокрым, грязным, больным или опасным. Если у вас автомобильный пикап, вы, останавливаясь и не открывая двери, предложите путнику прыгнуть в кузов. Но только не в Бразилии, так как ко всем перечисленным возможным неприятностям добавляется возможность быть оштрафованным за перевоз пассажира в кузове.

В общем до границы я добрался только в пятницу, за час до ее закрытия. На всякий случай я пока не стал ставить штамп о выходе из Бразилии и оказался прав. Венесуэльский офицер заявил, что мне необходима виза. Я, конечно, стал настаивать, и он-таки позвонил в головной офис, но по пятницам – короткий день, и поэтому начальство уже ушло.

Вот почему я не люблю приходить на границы подобных стран на выходные. В случае затруднений приходится ждать понедельника, но в этот раз могло оказаться, что, сидя здесь, я только потеряю время. Поэтому я отправился обратно в Боа Виста. От границы всегда легче уехать, но она уже закрылась.

Я переночевал у венесуэльских стройбатовцев, которые возводили новую таможню. Поужинав и позавтракав с ними, я понял, что кормят их получше, чем российских коллег. Но также, как и в СССР, долг перед Родиной они в течение двух лет отдают бесплатно. Впрочем, в этой бедной стране с большим процентом безработицы многие хотели бы подольше оставаться на службе. Ладно, вернемся в Венесуэлу позже.

Вот я опять в Боа Виста, и пока только суббота. Я решил найти место для двух ночевок где-нибудь поближе к венесуэльскому посольству. Недалеко от посольства я нашел большой парк, в котором, к моему удивлению, было скопление людей, похожее на цыганский табор. То есть стояли большие и маленькие палатки. Посередине было оборудовано что-то типа кухни. Вот только детей почти не было. Я поставил свою палатку-малютку чуть в стороне, так как не хотел, чтобы мне мешали спать по ночам и спросил разрешения приготовить свой ужин на их костре. Они были не против, но сказали, что через полчаса у них ужин, и я могу поесть вместе с ними, так как они всегда готовят с запасом.

За ужином я расспросил «цыган», что заставило их находиться здесь. Оказывается, год назад правительство Бразилии в связи со своими политическими играми решило выполнить требование местных индейцев, которые требовали отдать исконно принадлежащие им земли. Тот заповедник, о котором я писал выше, в общем-то, никому не помешал. Но оказывается им отдали еще одну территорию, которая прилегает к границе Венесуэлы. Белым фермерам, имеющим там земли, предложено было в течение года покинуть территорию, продав дома индейцам или государству за определенную компенсацию. Мудрые индейцы естественно не стали покупать дома на земле, которая в любом случае отойдет им. Фермерам же государственная компенсация показалась недостаточной, и они оставались жить на своих местах, надеясь на то, что в очередной раз изменятся законы. Как бы то ни было, неделю назад истек срок, и власти просто силой вывезли людей. Вот они-то и находились сейчас в парке, таким образом объявив демонстрацию протеста. По законам Бразилии дети не имеют права участвовать в подобных мероприятиях, поэтому правительство бесплатно предоставило им места в школах-интернатах.

Таким образом выглядела история со слов демонстрантов. Но у каждой медали есть две стороны, например, другие фермеры с которыми я беседовал на сельском рынке, считали, что компенсации, предоставленной правительством, вполне достаточно для того, чтобы приобрести нормальный участок с домом. С их точки зрения переселенцы спекулировали, пытаясь воспользоваться ситуацией и заработать лишние деньги. Ну да ладно – Бог им всем судья.

В понедельник я подошел к открытию консульства, точно зная из интернета, что безвизовый въезд для Россиян ратифицирован. Однако работник – молоденькая девушка, предложила мне оформить визу. Разумеется, я настоял на встрече со старшим консулом, который извинился за некомпетентность нового работника и сказал, что я могу ехать на границу. Разумеется, я не ушел до тех пор, пока мне не дали копию этого документа с подписью и печатью консульства.