Глава 2. Украденный гроб

Такое кладбище вполне могло находиться в центре города-миллионника, но волею судеб оно располагалось в черте небольшого посёлка. Необычными были и кладбищенские ворота, а точнее металлическая полукруглая пластина прямо над ними и выгравированная там надпись: «У Дьявола в долг не берут. У Бога, преклонившись, просят».

Стена из красного кирпича скрывала за собой и каменные памятники середины позапрошлого века, и неказистые советские ромбики – со звёздами и без – и более современные чугунные и деревянные кресты.

Историки и власти подсуетились над тем, чтобы кладбище стало по-настоящему охраняемым. Конечно, по периметру не ходили патрули, но на территории работал сторож, для которого соорудили небольшой домик у ворот.

В день приезда Марка и всю минувшую ночь дежурство нёс местный забулдыга Семён. Этот хмурый неприятный мужик с квадратной головой был чем-то озадачен, когда посетитель нашёл его, сидящим на скамье за сторожкой и грызущим семечки.

– В тринадцатый сектор не проводите? – тихо спросил Веледницкий, чем спровоцировал неожиданный испуг сторожа. Тот разбросал по земле семечки и вскочил со своего места, будто какие-то хулиганы через скамью вкрутили сверло в место, на котором он сидел.

– Вы кто?! – вскричал он.

– Прошу прощения. На кладбище что, так страшно работать? Меня зовут Марк.

Мужик смотрел на него, пытаясь привести в норму дыхание, и держался за сердце грязными руками с порядком отросшими ногтями.

– Ты бы хоть постучался, молодой человек! Сегодня с самого утра смена не задалась. Пошли, покажу.

Сторож бодро повёл Марка сначала по главной дорожке, а спустя метров сто свернул налево. Далее они поворачивали ещё несколько раз в разные стороны, так, что было сложно понять, в какой части кладбища они теперь находятся. Марк лишь заметил, что постепенно начинают всё чаще встречаться тоскливые изваяния ангелов, плачущих женщин на могильных плитах, а то и вовсе самих усопших, выполненных явно талантливыми скульпторами по заказу родственников. Богачи даже к смерти подходили с достоинством.

Группа мужчин в кожаных куртках показалась за высаженными в ряд кустами шиповника. Денисыч увидел Марка последним, так как стоял к нему спиной. Когда он обернулся, Веледницкий оторопел от того, какое бледное и безжизненное было у дяди лицо. А затем он бросил взгляд чуть дальше, за спину родственнику.

С красивого памятника на собравшихся смотрела круглолицая и всегда улыбающаяся при жизни жена Денисыча, двоюродная тётя Марка. Гроб был выкопан из могилы. И нет, он не лежал на земле рядом с ямой. Он исчез.

– Я утром пришёл посмотреть, всё ли тут в порядке. Не повредили ли соседний памятник, не забыли ли чего важного после похорон, – принялся бубнить за спиной у Марка сторож. – Прихожу, а некоторые венки от могилы отброшены, и земля так выглядит, словно рылся кто. И неаккуратно так всё сделали… На похоронах такого себе не позволяют. Ну, позвонил Сергею Денисычу, то да се…

– Ни одной мысли в голове, Марк! – прервал монотонный рассказ сторожа грустный голос Денисыча. – Вот у кого на это совести хватило?!

Марк не знал, что сказать. Он стоял смирно, словно сам стал памятником, и молча смотрел на рыхлую рыжую землю. Как и зачем это было сделано, он не мог даже представить. Веледницкий хотел было спросить, не допустил ли вчера кто-нибудь ошибки при установке памятника, но заставил себя промолчать. Денисыч, его друзья и ещё несколько десятков человек явно были в своём уме и понимали, где именно они хоронят Людмилу. На закрытом кладбище памятники от нехватки мест кое-где уже почти наползали друг на друга, поэтому закопать гроб не там или промахнуться с монументом было невозможно. Использование каждого клочка земли здесь нужно было согласовывать через десяток инстанций.

– Прости, что не приехал вчера, – наконец сказал Марк.

Сергей Денисович поднял на него грустные голубые глаза, а затем коротко кивнул. Его лицо слегка разгладилось.

– Это ничего. Хорошо, что ты приехал сейчас. Думаю, именно сейчас ты мне больше всего нужен.

Глава 3. Дорога в Крым

Пять лет назад

Несколько ветряных мельниц возвышались посреди жёлтого поля, словно великаны, исполняющие синхронный танец. Марк не позволял себе слишком долго смотреть по сторонам – он вёл авто. Впрочем, ехать по платной трассе было куда приятнее и проще, чем по обычной федеральной. Путь на юг обещал занять ещё как минимум двенадцать часов.

Марк не любил путешествовать по России, но Яна настояла: на полуострове так красиво! В Крыму, по её словам, было «вообще всё»: море, степи, горы, леса, лавандовые поля.

Веледницкий пытался объяснить ей, что природа уже давно его не вдохновляет. Он любит города, погружение в иные культуры, вкусную еду, впечатления. Палатка и костёр – не для него. Он многое бы сейчас отдал, чтобы поесть в токийском ресторане или пройтись по уютной немецкой улочке, но Яна захотела рвануть в Крым, поэтому они ехали в Крым.

Три дня назад они отпраздновали годовщину отношений. Круглая дата – десять лет. Вместе с последнего звонка.

– Когда у нас следующая заправка? – виновато спросила Яна.

– Яш, – обратился он к ней, используя забавное прозвище, которое казалось ей смешным. – Я ведь предлагал тебе сходить в туалет полчаса назад.

– Я тогда ещё не хотела! – надула губки девушка и достала смартфон. Она собиралась запечатлеть путешествие от начала и до конца.

– Судя по навигатору, следующая – километров через двадцать.

– Блин!

– Брось, мы не доедем, а долетим до неё! Но когда проедем Ростов, с заправками будет сложнее.

Яна набрала за щёки воздуха, а затем с шумом выпустила его сквозь сжатые губы, словно гудящий паровоз. Впрочем, её настроение довольно быстро пришло в норму. Она положила руку на колено Марка и сказала:

– Мне так нравится, как ты выглядишь за рулём.

Она часто делала ему такие комплименты – простые, почти примитивные. Бытовые. Но именно они радовали Марка больше, чем тонны лести и высокопарных фраз. В этот момент он чувствовал, что не ошибся с выбором будущей жены. Чтобы порадовать её в ответ, он слегка приподнял правую руку и бросил взгляд на наручные часы. Её подарок. Уникальная модель, которую Яна нашла в лавке редкостей в Германии. Он понимал, что она замечает такие мелочи, и будет рада видеть, что жених ценит её внимание.

– Я не рассказывала тебе, какая легенда есть про эти часы?

– Нет, – ответил Марк и понял, что любопытство одолевает его.

– Когда я нашла их в антикварной лавке, хозяин сказал, что эти часы носил какой-то оккультист. И они будут служить тому, кто следующим их наденет.

– Должен сказать, они неплохо мне служат! По крайней мере, у них не садится батарейка.

– Я не об этом. По легенде эти часы могут поворачивать время вспять для человека. Например, если ты сделал что-то, о чём жалеешь, и хочешь это «переиграть».

Марк задумался, но улыбка выдавала в нём намерение сострить.

– Знаешь, а я бы перенёсся в тот момент, когда мы впервые с тобой остались наедине. Тогда, на крыльце кафе на выпускном балу.

– И что ты бы сделал? – спросила она, и в её голосе чувствовалось нетерпение.

– Поцеловал бы тебя первым, Яшка.

Вскоре платная трасса кончилась, а вместе с ней и ощущение беззаботного полёта по магистрали. Марк остановился возле одной из АЗС, чтобы Яна смогла подкрепиться и сходить по своим женским делам в уборную. Мимо их автомобиля проехал автопоезд из нескольких фур, которые Марк совсем недавно опередил.

«Эх, Яшка. Если бы не остановки каждый час, мы уже были на подъезде к Крыму», – подумал Веледницкий.

Глава 4. Девушка в чёрном

Марк до последнего отказывался заселяться в дом Денисыча – боялся, что помешает ему в час траура быть наедине со своими мыслями. Он как никто другой знал, что иногда Денисыч просто нуждался в одиночестве. Только в этом состоянии он мог прийти к нужным выводам и восстановить силы. Но дядя отказался отпускать двоюродного племянника и коротко приказал: «Гостевая всё равно пустует уже несколько лет, ты только там бельё сам поменяй».

Небольшая комната с депрессивными зелёными обоями давила стенами на каждого вошедшего. Но Марк уже давно не ощущал ни давления стен, ни давления общества. Он знал, что ему будет удобно везде, где можно встать в полный рост и лечь, протянув ноги. Комфорт перестал интересовать его, как и многие другие вещи, ради которых люди готовы были раскошеливаться. Разве что машина не казалась ему излишеством, ведь она позволяла отгораживаться от посторонних, и при этом не оставаться на одном месте долго.

Когда-то дядя сделал здесь ремонт, чтобы к ним с женой могли приезжать гости. А потом Люда заболела, и несколько лет к ним вообще никто не приезжал. Она была против. Просто не хотела, чтобы друзья и близкие видели, в кого болезнь её превратила. Марк навещал больную тётю только раз с её разрешения – из достаточно стройной и статной женщины она превратилась в сгорбленную и одутловатую, а рыхлый второй подбородок исказил до неузнаваемости её моложавое лицо.

Именно по этой причине почти все зеркала в доме Денисыча ещё тогда перекочевали на чердак, да так и остались пылиться там. Но в гостевой комнате зеркало по-прежнему висело на стене, и Марк подошёл к нему, чтобы повнимательнее рассмотреть себя. Он не так уж часто делал это, за исключением случаев, когда приходило время бриться, чистить зубы или выщипывать брови, чтобы совсем не превращаться в неухоженного мужика.

Про такие чёрные глаза, как у него, принято говорить, что они «прожигают». Но он уже давно не прожигал никого взглядом. Более того, и пошлые подмигивания девушек в общественных местах, и даже весьма интеллигентные попытки с ним флиртовать он уже не воспринимал как комплимент самому себе. По возможности он игнорировал всё это.

Вглядевшись в собственное отражение, Марк внезапно подумал:

«Отцу тоже было тридцать три, когда он погиб».

Смерть всегда рядом. Она прокрадывается в судьбы его близких, не даёт покоя ни им, ни ему. Но сейчас смерть казалась ему более милостивой, чем посмертное бесчестие. Марк вспомнил Людмилу, разорвал зрительный контакт с самим собой и поспешил вниз, где его уже ждал Денисыч со скромным ужином вдовца.

Веледницкий сел за стол и жадно отправил бутерброд с ветчиной в рот, а после потянулся к чашке чая с мёдом. Он не собирался начинать говорить раньше, чем это сделает Денисыч.

– Как такое может быть, Марк? – спросил тот. Гость прожевал кусок ветчины и ответил:

– Я сам такое в первый раз вижу. Ты думал, кто мог это сделать? Кто-то, с кем ты был не в ладах, как вариант?

– Первым делом об этом подумал! Но понимаешь, я не просто так уехал из Москвы и снова увёз сюда Люду. Здесь на пару сотен километров вокруг нет никого, кто на меня точил бы зуб. Даже когда я тут жил, я за односельчан был готов горой стоять. Конечно, было дело – конфликтовали. Но в последние годы, ты сам знаешь, я стараюсь свои грехи искупать, даже бывает людям помогаю, а почему бы и нет? Церкви колокол новый заказал, меня даже на освящение приглашали. Деткам в садик игрушки… Не могу за всех говорить, но местные, вроде, на меня не жаловались. Людка наверняка лучше знала, да разве же она теперь скажет!

Несмотря на то, что в большой тарелке лежало шесть бутербродов, Денисыч, кажется, не собирался есть вовсе.

– Даже не знаю, где сил найти.

– Во сне. Выспись, Денисыч. Завтра с утра будем разбираться, с какой стороны подступиться к делу.

Продолжать думать о покойниках, даже о весьма приятных при жизни, Марк больше не мог. В десятом часу вечера он вышел на улицу, чтобы попытаться найти хоть что-то, на что можно отвлечься. Однако тишина, разрываемая кое-где истеричным лаем собак, не обещала многообразия в развлечениях. Марк вспомнил, где находится центр посёлка, и неспешно побрёл туда в надежде застать хоть один работающий магазин.

К его удивлению, в центре работал не только магазин. Там блестела всеми цветами радуги неоновая вывеска дешёвой разливайки, заманивала тёплым светом панорамных окон недорогая кафешка, а рядом с остановкой гнездилась компания шумной молодёжи на электросамокатах.

Марк пересёк небольшую круглую площадь и зашёл в кафе. Внутри было многолюдно – вечер четверга в посёлке вряд ли мог проходить как-то иначе. За барной стойкой сидело несколько девушек, которые усердно пытались выглядеть стильно в дешёвых и откровенно безвкусных вещах. Одна из них взглянула на Марка через плечо и словно просканировала его на наличие джентльменских качеств и готовность угощать даму коктейлями.

Веледницкий подошёл к стойке и встал рядом с ней, при этом вовсе не собираясь начинать ни с кем, кроме бармена, разговор.

– Что нибудь на ваш вкус для новичка, пожалуйста, – бросил он бармену. Приветливый рыжий паренёк кивнул и тотчас потянулся рукой за бокалом. Музыка, которая вирусилась в соцсетях последние месяцы, заставляла десятки тел дёргаться в однообразных движениях. В помещении пахло спиртным и дымом.

– Вы проездом? – наконец спросила Марка кудрявая курносая девушка. Он даже не сразу понял, что она обращается к нему. Лишь когда девушка попыталась пальцами изобразить идущего в сторону Марка по барной стойке человечка, он отреагировал на неё.

– Извини, милая, но я не ищу компанию на этот вечер, – ответил он, внимательно следя за действиями бармена.

– Но если вдруг ты передумаешь, считай, что ты её уже нашел.

Красавица лучезарно улыбнулась, но этот блеск не отразился в глазах Марка. Он сам удивлялся тому, насколько толстокожим стал в деле общения с девушками. Все их милые слова, жесты, попытки обратить на себя внимание словно не трогали его. Не заставляли чувствовать себя кем-то особенным.

Внезапно двери кафе с грохотом распахнулись. Внутрь вбежал человек, чьё лицо было скрыто плотным чёрным капюшоном. Однако Марк сразу заметил, насколько у него миниатюрная, почти изящная фигура. Внезапный визитёр оказался девушкой, которая пропустила одну прядь, когда собирала светлые волосы в хвост. Она подбежала к барной стойке и едва не задела локтем Марка.