Глава 1

Я стояла у порога, все еще не веря в происходящее. Нет, это не со мной. Со мной такого точно не может быть.

Что значит «мы расстались»?

Когда успели?

Еще утром я уходила на учебу, и ничто не намекало, что день закончится внезапным разрывом наших с Марком долгих и, по моему мнению, идущих к свадьбе отношений.

Но вот я стою у порога, не зная, что сказать и как реагировать.

Словно побитая собака, смотрю ему в глаза и не верю, что это происходит в действительности.

– Я собрал твои вещи, – стараясь избегать прямого взгляда, сказал Марк, ногой подвигая ко мне сумку.

За его спиной в глубине коридора маячила Ритка.

Хороша подруга.

И ведь я подозревала, но до последнего не желала верить.

От злости и обиды дрожали руки.

Как же хотелось вцепиться в Риткины кудри и выдернуть парочку белокурых локонов. Так, на память. Но путь мне преграждала фигура Марка.

– Куда я пойду? – выдавила срывающимся голосом, стараясь не расплакаться.

Уж кто-кто, а Ритка точно моих слез не увидит.

Марк растерянно пожал плечами, с какой-то надеждой оглянулся назад, на новую пассию. Она стояла, грозно смотря на него и явно выжидая. Марк повернулся ко мне, вздохнул и пожал плечами.

– У тебя же есть подруги, пока у них поживи. В конце концов, меня это уже не волнует, – сказал и торопливо закрыл дверь прямо передо мной. Мне показалось, что я услышала за ней облегченный вздох.

Дрожащими руками взялась за ручки и потянула сумку.

Упрашивать, умолять, унижаться – нет, это не мое. Переживу.

«Ты еще не знаешь, на кого меня променял!» – проговаривала про себя, пока волокла грохочущую колесиками сумку со ступеней. Ритка всегда слыла ветреной. Надолго ли её в этот раз хватит?

«А я не прощу. Никогда не прощу. Отольются еще кошке мышкины слезы».

Выскочила на улицу, прошагала по аллейке, свернула, прошла вдоль соседнего дома и остановилась, отчетливо поняв: а ведь идти мне и правда некуда.

Есть собственная однокомнатная квартира. Но там сейчас живут квартиранты, и оплатили они на три месяца вперед. Я их пустила, когда перебралась жить к Марку. Мама к тому времени уфертила с новым мужем жить в Голландию. И подруг у меня было – Люда и Рита. Люда сама снимала квартиру с парочкой девчонок с параллельного курса. А Ритка… При мысли о ней стало совсем обидно.

Я сделала еще пару шагов и приземлилась на лавочке у незнакомого мне подъезда.

Солнце уныло склонялось к закату, и его уходящие росчерки показались мне горестно-тоскливыми.

Слезы полились сами. От обиды, злости и чувства полной беспомощности.

Вот так бывает. Живешь, строишь планы, а потом в один момент оказываешься вечером на улице. И идти тебе некуда, и жить негде, и в свои неполные двадцать три ты отчетливо поняла, что такое, когда тебя предают те, кому ты больше всего доверяла.

Слезы бежали уже в два ручья. Я сидела, уткнувшись лицом в ладони, и просто плакала. Поэтому не услышала, как кто-то подошел и сел рядом.

– У вас что-то случилось?

Подняла голову и увидела сидящую рядом девушку. Очень симпатичную девушку с открытым дружелюбным лицом и глазами глубокого серого цвета. Вот только при всей доброжелательности выглядела она… необычно, если сказать мягко. Длинные русые волосы заложены в сложной прическе. Худощавый овал лица обрамляли лишь несколько выпадающих прядок. На руках и шее красовались огненные узоры: то ли цветное тату, то ли просто наклейки. Алое платье с глубоким декольте и чуть приспущенными короткими рукавами, не доходящими до локтя. Платье из шелкового материала, облегающее грудь и талию и спускающееся широкими фалдами на землю. Я такие платья только на картинках в журналах видела. Сразу видно – очень дорогое.

Оглянулась, может, рядом какое-то торжество проходит и девушка отошла от компании.

Но, как ни странно, рядом не было никого. Да и кто мог быть? Я как-то и не заметила, что уже совсем стемнело. А район был новым и малолюдным. Лишь фонари освещали пустые аллейки.

– У вас что-то случилось? – повторила девушка. – Я могу помочь?

Я несдержанно всхлипнула и покачала головой.

Чем она может помочь?

Хотя за сочувствие, конечно, спасибо.

– И все-таки, – настойчиво произнесла та. – Вы сидите здесь в одиночестве, с сумкой. Вам некуда идти?

Удивительная прозорливость. Я, не в состоянии что-либо сказать, просто кивнула.

Она покачала головой. Внимательно посмотрела на меня.

– Вам нравятся узоры на моих руках?

Я кивнула. Необычно, странно, но да, красиво.

Девушка радостно улыбнулась и уже совсем неожиданно произнесла:

– Вы можете пожить у меня.

От растерянности я плакать перестала. Не ослышалась ли? Совсем незнакомая мне девушка в необычном для обстановки наряде предлагает пожить у неё?

Она правильно расценила мой взгляд.

– Извините, я, наверное, странно выгляжу, и мое предложение тоже странное. Но, видите ли, я участвую в театральной группе, там совсем маленькие и неудобные раздевалки, а до ДК рукой подать, вот и решила дома переодеться.

Ага, наряд её, значит, вполне объясним. Но предложение незнакомки пожить у неё все еще необычно.

– Театр – это мое хобби, – продолжала незнакомка. – А вот работа занимает значительное время. Меня почти не бывает дома, возвращаюсь я поздно. Мне совсем не помешает квартирантка.

Я напряглась.

– Вы так свободно приглашаете в дом совершенно незнакомого человека? А если я у вас что-нибудь украду и сбегу?

Она мягко улыбнулась.

– Я так не думаю. Вы не похожи на воровку. А вот на человека, которому нужна помощь, очень даже похожи. Так как? Будете сидеть здесь и рыдать или все-таки согласитесь на мое предложение?

Я вытерла мокрые полоски на лице.

Девушка значительно приподняла брови.

– Вот и замечательно. – В её руках как-то незаметно появились ключи. – Меня зовут Дайна.

Я про себя удивилась необычному имени, а она уже торопливо говорила:

– Квартира номер сто сорок пять. Сами поднимитесь. Можете занять комнату, что возле зала. Она все равно пустует. Мне уже пора бежать. Вернусь, и мы познакомимся ближе, а если вы захотите, расскажете, что у вас случилось.

Она мягко вложила ключи мне в руку, не давая опомниться.

От её прикосновения у меня по пальцам словно разряды тока пробежали. Я охнула, посмотрела на руку. Ключи на обычной связке. Может, статика от металла?

Подняла голову, чтобы сказать неожиданной спасительнице «спасибо», но той уже не было.

Вернее, я успела заметить её быстро удаляющийся силуэт.

«Не очень вежливо уходить, не сказав “до свидания”, – вскользь подумала. – Хотя, может, и правда торопится».

Поежилась.

С заходом солнца на улице заметно похолодало, а я как пришла с работы в платьице чуть выше колена, так и сижу здесь.

Подхватила сумку и направилась в подъезд.

Была не была. Главное, сегодня мне будет где переночевать. А там решим.

Так я думала, пока поднималась по многочисленным ступеням.

Дом был пятиэтажный, и лифта в нем не предусматривалось. Квартира, конечно, оказалась на последнем, куда я поднялась, порядком запыхавшаяся.

На площадке тускло горела одинокая желтая лампочка.

Я вставила и провернула ключ в нижнем замке, потом в верхнем и вошла.

Пошарила по стене в поисках выключателя. Он оказался рядом. По коридору разлился приятный приглушенный свет из сиреневого бра на стене.

Обстановка была не сказать что шикарной.

Комод, шкаф с вешалкой очень старомодные. Зато обои дорогие, шелковые.

Я отставила сумку к стене и прошлась к кухне. Шариться по всем комнатам воспитание не позволяло. Да и устала я сильно. А еще после обильного слезоизлияния очень хотелось пить.

Кухонька оказалась небольшой и… Какой-то совсем необжитой.

В шкафу на стене я не нашла ни одной чашки или кружки. Не было здесь ни кастрюль, ни чайника, ни ложек, ни остальной кухонной утвари.

Я удивленно порыскала в остальных шкафах – здесь уже моя совесть молчала.

Кстати, холодильника в кухне тоже не было.

Я покрутилась, ничего не нашла, и пить мне пришлось прямо из-под крана.

Что ж, вполне возможно, Дайна, так она вроде назвалась, въехала в квартиру совсем недавно, еще не обжилась предметами быта.

Подумала так и направилась в комнатку, дверь в которую была чуть дальше кухонной.

Комнатка тоже оказалась небольшой, и, кроме кровати и стола, в ней не было ничего. Разве что шторы висели добротные, из плотной ткани, полностью прикрывающие все окно.

– Что ж, – обращаясь к пустоте, изрекла я, – сегодня ночуем здесь. Утро вечера мудренее.

Едва сказала, как ощутила жуткую усталость. Спать захотелось просто нестерпимо.

Ноги стали ватными, а веки словно налились свинцом.

Не раздеваясь, я так и плюхнулась на застеленную пушистым пледом койку.

А проснулась от странных звуков.

Вернее, даже не проснулась. Мне казалось, что я все еще нахожусь во сне, так как тело мое не желало слушаться. В голове стоял гул, и сквозь него доносились слова:

– Узы её приняли. Она видела их. Но я все-таки сомневаюсь.

Судя по голосу, в комнате находилась Дайна. И она точно с кем-то говорила.

Я через силу попробовала открыть глаза. У меня получилось. Вот только все вокруг виделось в мутной серебристой дымке.

– Что происходит? – попыталась сказать я и с ужасом поняла, что выдавливаю нечто совершенно нечленораздельное.

– Она приходит в себя! – В голосе хозяйки квартиры промелькнуло искреннее удивление. – Странно, так не должно быть. Нужно торопиться.

Я напрягла глаза, стараясь понять, к кому она обращается. Но, как ни пыталась, никого, кроме Дайны, в комнате не видела.

Я постаралась сфокусировать взгляд на ней. Хоть и в тумане, но силуэт девушки был довольно отчетлив. Настолько, что я смогла увидеть, что одета она уже в другое платье. И это платье… Точная копия того, в котором я пришла.

Да что копия?!

Это мое платье!

Эта мысль заставила меня разозлиться.

Я не разрешала брать свои вещи! Брать? Стоп, да я же была в нем. А… тогда в чем я?

Попыталась чуть приподняться.

Не получилось.

Скосила глаза и увидела рукав.

Алая дорогая материя.

О господи, да эта девушка сумасшедшая! Повезло же мне подселиться к маньячке!

Зачем она нарядилась в мою одежду, а меня одела в свою?

Страх начал расползаться, медленно окутывая мое сознание, виски запульсировали.

В следующий момент я увидела, как узоры на её груди и руках вспыхнули огнем и ожили, зашевелились.

Дайна начала что-то говорить, совершенно мне непонятное.

И… Мне стало не просто страшно, а жутко, с чувством полной нереальности происходящего. Будто я сплю и мне снится кошмар, но я не в состоянии ничего сделать или пошевелиться.

Узоры соскользнули по её рукам, взвились в воздух, устремляясь ко мне, и я ощутила, как зажгло мою грудь и руки. Огнем зажгло. Я пыталась кричать, но вырывался только хрипящий стон.

– Потерпи, милая, – донеслось до моего слуха. – И прости, если можешь. У меня нет выбора. А тебе все равно некуда идти. Может, так оно даже и лучше.

Я выгнулась дугой от пронзившей меня боли.

Тусклым отсветом мелькнули мысли.

«О чем она? Что она говорит?»

– Прощай, милая, – донеслось совсем тихо.

Дайна развернулась и пошла к двери.

«Стой! – беззвучно закричала я. – Стой! Что ты со мной делаешь?»

От напряжения у меня свело тело, выгнуло дугой, и я наконец смогла через силу, но сделать движение. Потом второе и третье. Перевернулась на кровати.

«Стой! Вернись! Объясни!» – голос не возвращался, и я просто шипела.

Ползком добралась до двери. Уперлась в неё руками, вставая, перенесла массу тела на стену, открыла дверь и рухнула в темный коридор.

Дверь за мной тут же захлопнулась с каким-то оглушающе громким звуком.

* * *

Через силу я заставила себя встать хотя бы на колени. И… мне показалось, что ощущаю чье-то присутствие. Не просто присутствие, а нечто огромное, давящее на сознание, дышащее мне в затылок. Очень тяжело дышащее.

От ужаса я забыла обо всем, постаралась отползти, поняла, что уперлась спиной во что-то…

Пощупала рукой.

Чешуйчатая дышащая стена.

Вот теперь ужас перерос в панику.

«Господи, позволь мне проснуться. Я хочу уже проснуться! Или хотя бы включите свет! Точно помню – выключатель где-то здесь, рядом, в коридоре».

Несколько раз я пыталась встать на трясущихся ногах, но те путались в длинной юбке платья, и я снова падала.

А потом кто-то очень тяжко вздохнул совсем рядом, и меня обхватила огромная лапища и поставила на ноги, а следом мне на ухо прошипели:

– Я понимаю, что вы не в восторге от замужества со мной. Но приходить на церемонию пьяной! Вы позорите славное имя вашей семьи.