Как мы уже говорили, возведение Верхних, или Больших, палат началось одновременно с Малыми. Строились они по проекту того же архитектора И.Ф. Браунштейна, которому Петр I указал на образец, выбранный им в одной из архитектурных книг собственной библиотеки. Браунштейн был первым архитектором Петергофа, но проработал в нем всего два года. Затем строительство продолжили архитекторы Ж.Б. Леблон, Н. Микетти, М.Г. Земцов. Завершил возведение Большого дворца Б.Ф. Растрелли, который к 1755 году и превратил скромные первоначальные Верхние палаты в Большой дворец, известный нам до сих пор.
Со стороны моря дворец предстал вытянутымна 260 метров единым ярким фасадом, в котором отчетливо выделяются несколько симметричных разновысоких объемов. Центральная трехэтажная часть с высокой фигурной кровлей переходит в одинаковые, тоже трехэтажные, но с более низкими крышами корпуса, которые, в свою очередь, сменяются одноэтажными застекленными галереями. Эти последние заканчиваются блестящими по замыслу и исполнению павильонами – Церковным и Гербовым, золоченые главы которых завершаются в одном случае – православным крестом, в другом – вращающимся наподобие флюгера орлом.
Для достижения постоянного зрительского эффекта, при котором с любой точки обзора орел должен выглядеть двуглавым, Растрелли придумал его трехглавым.
Интерьеры дворца отличаются свойственной середине XVIII столетия парадностью, пышностью декоративных элементов, изысканностью обстановки и в то же время несут на себе отчетливые следы различных художественных вкусов, архитектурных стилей, школ и направлений. Кроме упоминавшихся уже Браунштейна, Леблона, Земцова и Растрелли, к строительству дворца в разное время привлекались Ю.М. Фельтен, Л. Руска, Ж.Б. Валлен-Деламот, В.П. Стасов, А.И. Штакеншнейдер и многие другие. Но несмотря на это, художественный такт и профессиональное уважение друг к другу позволили зодчим различных эпох и стилей создать цельное художественное произведение, и сегодня воспринимаемое как творение одного мастера.
Танцевальный зал Большого дворца
Среди многочисленных помещений Большого петергофского дворца особое место принадлежит Кабинету Петра I. Он создан в 1718–1720 годах по проекту Жан-Батиста Леблона и сверху донизу обшит светлым резным дубом. Существует предание, что некоторые части дубовой обшивки вырезаны самим Петром I.
Один из центральных залов Большого дворца – так называемый Итальянский салон, созданный в 1716–1724 годах Леблоном, в 1760-х годах был подвергнут коренной перестройке, которую осуществил архитектор Валлен-Деламот. Поводом для реконструкции послужила коллекция произведений итальянского живописца П. Ротари. Согласно легенде, незадолго до своей смерти от очередного «приступа колик» художник успел завещать все свои работы, а их было, по утверждению Штелина, 368, императрице Екатерине II. Правда, по утверждению современного историка К.В. Малиновского, подавляющее большинство картин Екатерина купила у Ротари, заплатив за них не то 14, не то 17 тысяч рублей.
Так или иначе, но 360 картин Валлен-Деламот укрепил методом сплошной, или шпалерной, развески на стенах Итальянского салона. На всех полотнах изображены молодые кокетливые женщины, одетые в национальные костюмы Венгрии, Польши и других стран. С тех пор Итальянский салон стали называть Галереей Ротари, Картинным залом или Кабинетом мод и граций.
Среди парадных гостиных есть так называемая Диванная – прямоугольный кабинет, затянутый на всю высоту подлинными расписными китайскими шелками с изображениями сельских сцен. Кабинет оформлен по проекту архитектора Ю.М. Фельтена в 1770–1773 годах.
Об этом кабинете и романтической жизни его владельцев в конце куртуазного XVIII века рассказывает местная легенда. Однажды Екатерина II написала своему заграничному корреспонденту барону Гримму, что у нее в Петергофе, во дворце, есть Диванная комната, почти все пространство которой занимает великолепный диван. «На нем, – будто бы писала Екатерина, – могут, скорчившись, разместиться двенадцать человек». Легенда утверждает, что императрица в письме к Гримму упустила одну маленькую пикантную подробность: диван якобы был захвачен в качестве трофея у турок и привезен с театра военных действий специально для Потемкина.
В середине XVIII века, как мы уже знаем, перестройку дворца предпринимает Растрелли. О праздничном великолепии барочных интерьеров и щедрости, проявленной императрицей Елизаветой Петровной при строительстве, рассказывает характерное предание. Будто бы, заказывая Растрелли оформление Танцевального, или Купеческого, зала и лестницу, по которой поднимались купцы во время придворных праздников, Елизавета велела использовать побольше золота, «так как купцы его любят». На самом деле, уверяют специалисты, на Купеческой лестнице золота было не больше, чем в остальных интерьерах, да и вообще во всех растреллиевских интерьерах дворцов, будь то в Царском Селе, Петергофе или Петербурге. По мнению В.Я. Курбатова, и сама легенда появилась уже после того, как лестница была названа Купеческой и, может быть, именно потому, что по ней действительно поднимались купцы, приглашенные на дворцовые торжества.
Растреллиевские интерьеры в своем первозданном виде украшали Большой дворец вплоть до 1941 года. Во время войны Петродворец был оккупирован немецко-фашистскими войсками. В 1944 году, после освобождения города, дворец предстал полностью разграбленным, оскверненным и опустошенным пожаром. Споры о причинах гибели Большого дворца продолжаются до сих пор. Многие годы считалось очевидным и не подлежащим сомнению, что дворец подожгли фашисты перед самым бегством под натиском Красной армии. Между тем сохранилась легенда о том, что его подорвали наши, советские разведчики.
Легенда начинается с того, что гитлеровцы хорошо знали о стремлении советского командования во что бы то ни стало сохранить петергофский дворец. Поэтому они расположились в нем как у себя дома, чувствуя себя в полной безопасности. Даже новый 1942 год немецкие офицеры решили встретить в одном из дворцовых залов. Каким-то образом об этом узнало советское военное командование и решило будто бы преподнести фашистам необыкновенный новогодний подарок. Под прикрытием ночной пурги группа разведчиков, состоявшая из местных жителей, пробралась ко дворцу и забросала зал первого этажа с пировавшими там гитлеровцами противотанковыми гранатами. Мгновенно вспыхнул пожар, в пламени которого дворец превратился в груду развалин. Согласно легенде, никто из разведчиков не вернулся.
Вид на Большой дворец
Это не единственная легенда о загадочной гибели Большого дворца. Согласно другой фольклорной версии, дело происходило иначе. Однажды по Кронштадту разнесся слух, что в Петергоф прибыл сам Гитлер. Действительно, над ним повисла, как рассказывает легенда, какая-то необыкновенная тишина, а все окна во дворце были освещены. Недолго думая, моряки развернули пушки и ударили по Петергофу из всех островных орудий.
Малые палаты на плоском морском берегу и Большие – на крутом скалистом выступе над морем в первой четверти XVIII века образовали некие границы, внутри которых начал формироваться Нижний парк, или, как его более скромно называли в придворном быту, Нижний сад Петергофа. Центральную его часть занимает Большой каскад – грандиозное художественно оформленное гидротехническое сооружение. В представлении склонного к символам и аллегориям человека XVIII столетия каскад олицетворял выход России к морю – идею, осуществлению которой посвятил всю свою недолгую жизнь Петр I. Семнадцать водопадных ступеней Большого каскада и канал, который идет от него к морю, украшены сорока одной бронзовой золоченой статуей, двадцатью девятью барельефами, четырьмя бюстами, семью маскаронами и ста сорока двумя струями бьющей в небо хрустальной воды.
В центре всей этой фантастической композиции высится монументальная скульптурная группа «Самсон, раздирающий пасть льва». Первоначально фигуру Самсона, исполненную по модели Б.К. Растрелли и вызолоченную, установили едва ли не последней в скульптурном убранстве Большого каскада, в 1734 году, в 25-ю годовщину Полтавской битвы. В то же время есть легенда, что Самсон сооружен гораздо раньше, еще при Екатерине I, в 1725 году. Будто бы именно она, едва став императрицей, задумала увековечить великую битву в виде аллегорических фигур – Самсона и льва. Библейский герой символизировал Россию, а лев, изображение которого является частью шведского герба, – побежденную Швецию. Впрочем, фольклору известно еще одно предание, согласно которому Самсон установлен еще раньше, при Петре I, и посвящен памяти Гангутского морского сражения.
Фонтан «Самсон» перед Большим дворцом
Со временем яркий и выразительный язык символов в значительной степени был забыт, а затем и вообще исчез из привычного обихода населения. Грандиозные художественные аллегории, фантастические метафоры, созданию которых посвящали большую часть своего творчества великие мастера прошлого, становились обыкновенными скульптурными украшениями. Их важнейшую первоначальную функцию – информировать, образовывать, учить – чаще всего просто не замечали. И только фольклор, метафоричный по своей сущности, умело пользовался образными особенностями забытого искусства. В конце 1960-х годов, когда вся страна готовилась отметить столетие со дня рождения В.И. Ленина и города, стараясь перещеголять друг друга, изощрялись в изобретательности, в Ленинграде появилась пародия на идеологические потуги чиновного партийного аппарата: «Идя навстречу столетнему юбилею со дня рождения В.И. Ленина, Ленгорисполком постановил переименовать фонтан “Самсон” в городе Петродворце в фонтан “Струя Ильича”».
Павильон вольер в Нижнем парке Петергофа
Еще через два десятилетия на страну неожиданно обрушилась эпидемия телевизионного знахарства. С утра до вечера два телегероя тех незабываемых лет, Кашпировский и Чумак, заряжали своей энергией бутылки с водопроводной водой, внушали доверчивым телезрителям, что раны могут зарубцеваться вблизи голубых экранов, останавливали кровь при полостных операциях на расстоянии тысяч километров и совершали другие средневековые таинства. Их «подвиги» во благо человечества не остались незамеченными ленинградским городским фольклором. Фонтан «Самсон» в народе получил характерное прозвище: «Кашпировский, раздирающий пасть Чумаку». Видимо, фольклор подметил, что оба телевизионных экстрасенса в подходах к «лечению» телезрителей и методах его проведения были непримиримыми антиподами.
К концу XVIII века большинство скульптур Большого каскада, выполненных из свинца, из-за недолговечности материала пришли в полнейшую негодность. Их решили заменить бронзовыми. Вместо растреллиевского Самсона фигуру библейского героя отлили из бронзы по модели скульптора М.И. Козловского. К изготовлению других скульптур были привлечены Ф.Ф. Щедрин и И.П. Прокофьев. Первый выполнил фигуру «Невы», второй – «Волхова». Установленные по обе стороны Большого каскада, они тут же породили замысловатую легенду, кочующую с тех пор по многим литературным, да и научным источникам. Будто бы скульптурная группа первоначально была выполнена одним автором, представляла собой единую композицию и предназначалась вовсе не для каскада, а для одного из фонтанов Нижнего парка, но затем была расчленена на две отдельные фигуры, которые и включили в композицию каскада.
О проекте
О подписке