Цитаты из книги «Шизофрения. Найти и потерять себя»

Мы только что узнали историю держателя ключей. Но мы все своего рода держатели ключей, не так ли? Мы делаем предположения о людях, основываясь на идеях и убеждениях, которые, может быть, ни разу не подвергали сомнению. Мы распихиваем людей по категориям у себя в уме и запираем их там навсегда. Иногда то же самое мы проделываем и с собой.

Иногда в «исправлении» нуждается не сам индивид, а его среда

лечиться от собственных мыслей, чувств и поступков

в ней остается меньше места неопределенности, которая могла бы повлиять на восприятие реальности. Спокойная, предсказуемая обстановка, которая убирает неясность – и так снижает потребность полагаться на убеждения, – вероятно, может помочь людям реже слышать голоса. То же можно сказать и про бредовые идеи

Пациенты, слышащие голоса, часто говорят, что им помогает музыка. Суть не только в том, что ты отвлекаешься на другой аудиальный стимул, а в том, что музыка предоставляет упорядоченную струк

Если у вас есть возможность каким-то образом уменьшить неопределенность – это часто помогает

Если ваша модель мира в период бурного развития состояла в том, что вы не можете положиться даже на собственных родителей, что вам не на кого положиться, – приводит он пример, – это прямая дорога к огромному количеству неопределенности касательно других людей и ситуаций

Галлюцинации и бред – это сказки, которые мы рассказываем себе, чтобы иметь возможность предсказать свое будущее

Когда перцептивная неопределенность выше, – поясняет он, – когда в системе больше шума, нам приходится больше опираться на уже существующие убеждения, чтобы разрешить эту неопределенность. Потому в конечном итоге все модели «психоза» (а также тревожности и ПТСР) сводятся к тому, что мы как организмы просто терпеть не можем любую неопределенность в отношении нашего будущего

существующих представлений о мире и нашем месте в нем) оказывают преувеличенное влияние на базовые процессы восприятия (те, что занимаются превращением света в объемы и тому подобным). Теория состоит в том, что если этот дисбаланс становится выраженным, то мы буквально можем увидеть то, о чем думаем – а мысли наши часто заняты насущными нуждами или худшими страхами.