Цитаты из книги «Марья Бессмертная»

Кулон подойдет? – указала я на свой сапфир. – Да, вполне, – Белогор кивнул и, накрыв его ладонью, что-то сосредоточенно забормотал. По коже разлилось мягкое тепло, а я смущенно прикусила губу. Потому что рука у колдуна была намного больше кулона и сейчас, по сути, лежала не столько на камешке, сколько на моей груди… преимущественно левой. Но закончилось все быстро. Из-под ладони Белогора на миг полыхнул яркий свет, и руку он убрал. – Вот и все, – констатировал колдун. – Так просто? – уточнила все еще смущенная я. – Совсем не просто. – Белогор отрицательно качнул головой и довольно прищурился. – Не каждый может с камнями договориться. Я – могу. Еще бы сын Хозяйки Медной горы не мог!

остановилась на богато украшенном вышивкой лифе из голубого шелка с вырезом, в котором удачно расположился кулон с сапфиром, и шелковых же шароварах, столь тонких, что казались полупрозрачными. На ноги я надела мягкие темно-синие туфельки с загнутыми золотистыми носиками. Образ дополнила браслетами и, взглянув на себя в зеркало, откровенно пожалела, что в свое время не сделала пирсинг живота. Смотрелось бы очень в тему. Навернув на голову платок из переливчатой органзы, я закрыла лицо, оставив лишь глаза, и констатировала: – А ничего так получилось. С восточным колоритом.

Костопрах мой вон или нежить – те да. Те явно не от мира сего. А ты просто бледноват, да глаза светятся, и только. Оригинально даже, если подумать. Я вон всю Навь с тобой прошла, и ничего. В направленном на меня изумрудном взгляде колдуна промелькнуло что-то странное. Задумчивое и серьезное.

Первое, простое – никаких эмоций на лице. И второе – изо всех сил стараться не встречаться с торговцами глазами! Второе важнее, так как один раз, случайно поймав взгляд одного местного предпринимателя в богатом халате и чалме, я с некоторой оторопью наблюдала, как он сорвался с места и принялся расталкивать толпу, чтобы добраться до меня. А если учесть, что в руках торговец крепко сжимал скатанный ковер и причитал при этом так, словно я вот сию секунду лишаю его самого необходимого… Короче, взгляд в землю, вцепиться в Белогора, и все!

Никогда, слышите, никогда и ни при каких обстоятельствах не вступайте с восточными торговцами в разговоры! Вообще на них не смотрите! Если, конечно, вас не интересуют мешочки специй, живая курица, стеклянная бижутерия или платки.

Так вот, даже от поцелуя я не почувствовала и половины того, что ощущала сейчас. Через месяц поняла, что ждать от Глеба чего-то нет смысла, и мы расстались. А после просто отпустила от себя мысль о поиске молодого человека, решив, что тот, кто захочет, найдет меня сам. «Может, потому и отреагировала так на Белогора: он и нашел сам, и помогает, и обнимает совершенно иначе.

Резко выдохнув, попыталась отстраниться от Белогора, но горячая рука на талии тотчас сжалась сильнее, не позволяя этого сделать. – Лучше я тебя придержу, иначе с непривычки упасть можешь, – произнес он. – Все ж плед тонкий, и заклинание полета на нем лежит нестабильно, в отличие от местных ковров.

Иди сюда. – Белогор протянул мне руку. Я тут же послушно ухватилась за мужскую ладонь и поднялась следом. Покачнулась, когда плед под ногами завибрировал, словно надувной матрац на воде, и тотчас была перехвачена за талию крепкой рукой Белогора. Даже ойкнуть не успела, как оказалась прижата к колдуну. Удерживали меня уверенно и заботливо. Приятно… Одновременно нос уловил исходящий от мужчины горьковатый запах луговых трав и сообщил, что ему тоже все нравится. Да что ж такое-то?! Я не знала, куда деться от смущения, попутно мысленно ругаясь на свой организм. Предатель! Тоже мне, нашел предмет вожделения – колдуна бледного, наполовину с того света вылезшего!

Невероятно! – восторженно сорвалось с губ. – Почему же? Я ведь обещал, царевна. А слово я держу всегда, – раздался голос позади меня. Я обернулась. Наволод исчез, вновь став Белогором, русоволосым и улыбчивым. Живым. И зеленые глаза теперь не сияли инфернальным светом, а просто смотрели на меня. Доброжелательно и с каким-то интересом, словно колдуну действительно нравилось наблюдать за моей реакцией. Не удержавшись, улыбнулась ему в ответ. Потом, правда, опомнилась и мысленно себя одернула. Сдержаннее надо быть! Передо мной все ж наведенная иллюзия, маска магическая. А тот, кто ее носит, вряд ли испытывает такие эмоции на самом деле. Поэтому улыбку с лица стерла и, переключившись на деловой лад

Давай, Марья, давай, – пыталась поддержать я сама себя. – Какая еще апатия? Апатия – это отношение к сношению после сношения. Так откуда она тут возьмется-то? Вон единственный сексуальный объект впереди вышагивает. И плевать ему на тебя». – Куда идем мы с Пятачком, большой-большой секре-ет, – тихонько запела я, шагая в такт словам. Правда, дальше песня не вспоминалась, и я продолжила «Рамштайном»: – Ду-у! Ду хаст! Ду хаст мишь!