Глава 2. Почему он меня не узнал?

Дед Лука запер зимнюю часть дома и повёл Дашу в летнюю. На первый взгляд, она мало отличалась от зимней, разве что ковриков поменьше, занавески полегче, да и печка выступала меньше, годилась только для готовки. Но, приглядевшись, Даша заметила, что окна в летней части были значительно больше: днём, наверное, солнце заливало всю комнату. А ещё потолки были высоченные.

Дедушка поставил на стол молока в подставке, похожей на валенок, отрезал хлеба и велел есть:

– Ешь скорее, пока молоко парное да хлеб не заветрился. Покуда есть молоко с хлебом, будем жить – не тужить под небом.

Даша улыбнулась и села напротив окна, как напротив телевизора. Отхлебнув молока да откусив свежего хлеба, она вдруг поняла, что такой вкуснотищи не ела никогда, и принялась уплетать за обе щеки. В городе она не пила молоко, а хлеб ела только в том случае, если мама заставляла: ей казалось, и без него вкусностей хватало.

Вдруг за окном что-то опять бряцнуло, Даша от неожиданности вздрогнула и плеснула себе прямо на платье.

– Ой, вот я неловкая! Не к добру пролила, – воскликнула она. – Теперь пятно будет.

– Не выдумывай, девица, – нахмурился дед Лука, – как скажешь, так и будет. Любая примета – это лишь то, во что ты веришь. А пятно отстирается.

Даша удивлённо заморгала.

– Так мама всегда говорит: облиться не к добру.

– Значит, верит она в это, – вздохнул дед Лука и тоже принялся вечерять хлебом да молоком.

Развлечений никаких не было, поэтому Даша ела и пыталась разглядеть, что происходит за распахнутым окном: вот на изгородь села птица и стала клювом перья чистить, вот к ней подкрался рыжий кот, совсем как Мякиш! А вон мальчишка какой-то идёт. И шевелюра у него такая знакомая, прямо как у…

– Рико! – воскликнула она и выскочила из-за стола. Повисла на подоконнике, всмотрелась – он.

Даша рванула на улицу, оставив в полном недоумении дедушку Луку. Хлопнув дверью, она вылетела во двор. Чуть поодаль, у недавно срубленного колодца, стоял мальчик в холщовой рубахе и широких портах, выплёскивая воду из бадьи в ведро. А помогала ему старушка, при взгляде на которую у Даши холодок пошёл по телу. Что-то с ней было не так.

– Рико! Рико! – заголосила Даша, пронзая тишину.

Мальчик вздрогнул от крика и обернулся, старушка тоже приподняла голову. Они посмотрели на возбуждённую девочку, отвернулись, подняли вёдра и пошли прочь.

– Рико, куда же ты? – снова запричитала Даша, но мальчик, как и его спутница, исчез в темноте. Он просто растворился, будто и не было никого, словно показалось. – Как же так? – всплеснула она руками и поплелась в дом, растерянная и подавленная.

Её друг, человек, которому она доверяла, которого считала самым близким товарищем, не захотел даже разговаривать – сделал вид, что они не знакомы. Зачем тогда было вообще показываться? Не появлялся бы вовсе.

– Ты куда сорвалась, заполошная? – встретил её в сенях дед Лука.

Даша уткнулась ему в плечо и разрыдалась.

– Дедуля, он меня не узнал, – завыла она и вцепилась в его рубаху.

– Кто не узнал? Куда ты бегала? – не понял старец.

Даша подняла голову и жалобно посмотрела дедушке в глаза, а потом плаксивым тоном объяснила:

– Рико, мой друг. Он воду из колодца набирал.

– Это ж откуда у тебя здесь друзья взялись? Ты же первый раз в нашей деревне.

– Так он же не простой друг, он как я, путешественник во времени, – всхлипывая, пыталась объяснить Даша.

– Воду, говоришь, набирал? – удивился дедушка, а Даша кивнула. – Затемно? Да у нас после захода солнца никто по воду не ходит, только ведьмы. Он не один был, или у тебя друг ведьмак?

– Со старушкой какой-то. И почему ведьмак? – растерялась Даша. – Почему никто не ходит за водой ночью?

– А ты знаешь, как нечисть резвиться начинает после заката? Водяные, русалки да кикиморы разные такие игрища устраивают, только держись! Обязательно утянут на дно!

– Вы же говорили, что приметы каждый сам выдумывает, – насторожилась Даша.

– Говорил, – нисколько не смутился дед Лука. – Только это не приметы, это ночная жизнь духов.

– С вами запутаешься, – надулась девочка и отодвинулась. – Но это точно был Рико!

– Кто? – переспросил дедушка.

– Я ж вам говорю, друг мой, Рико! – начала сердиться Даша. Села на скамью и отвернулась.

– Да слышу я про друга твоего, только имён таких не слыхивал. Нет таких у нас. Вани есть, Макары, Яковы, даже Ануфриев целых два, но Риков нет.

Даша как рассмеётся, а про себя подумала: «Надо же, Ануфрии. Может, и правда, ошиблась?»

– А то как же, конечно, ошиблась, – прочитал её мысли Лука. – Как хоть выглядел твой друг?

– Чуточку повыше меня, волосы чёрные, – пожала плечами Даша. Откуда она знала, как описать? Темно ведь, – рубаха по колено, – подумала и добавила: – А рядом стояло это… кривое такое, на нём ещё воду носят. Вспомнила! Коромысло. Оно с ромашками, как у девочки. Даже в темноте белые цветы видно. Ну и старушка рядом.

Дед Лука усмехнулся. На самом деле, он догадался, кого видела Дашутка, вернее всего, заприметила она ведьму и внука её. Только они могли в ночи по воду пойти и только внук её черноголовый в деревне. Да и коромысло с ромашками только у ведьмы. Но говорить второй раз не стал. А что пугать девоньку на ночь глядя?

– Ешь садись, – кивнул он на стол со съестным, – не квась молоко. Хорошо ещё стоит в одёжке.

– А зачем оно в одёжке? – спросила девочка и с жадностью схватила краюшку хлеба.

Старец вздохнул с облегчением: «Вот и ладно, вот и забыла своего чернявого, пусть отвлечётся. Негоже с ведьмаками знаться».

– А слушай, расскажу тебе сказочку, – подмигнул старец:

Однажды в дальних краях, в широкой степи случилась история с маленьким мальчиком. Он пас отару овец – стадо по-нашему, притомился и уснул. Забрался под войлочное покрывало, положил под голову бурдюк (такой кожаный мешок для молока) и задремал. Пролетал над ними огромный орёл – хотел унести ягнёнка, но не нашёл: в отаре сплошь бараны да овцы взрослые, большие и тяжёлые. И тут он заметил мальчика, схватил его и потащил к себе в гнездо.

Парнишка с перепугу ухватился ручонками за бурдюк и покрывало, так с ними и улетел. А орёл долго кружил над степью, мальчик совсем измучился и оголодал. А когда прилетели они к раскидистому дереву, птица положила его в своё необъятное гнездо и снова улетела за добычей, намереваясь поужинать мальцом позже. Долго не было орла, а мальчик ещё больше проголодался и окончательно обессилел от страха.

И тут вспомнил про молоко. Сначала он думал, что молоко забродило и превратилось от жары и тряски в крепкий кумыс – напиток, который можно пить только взрослым. Но когда он открыл бурдюк, оказалось, что молоко было холодным и свежим. Плотное покрывало из войлока, что случайно прихватил мальчик, сохранило прохладу и не дало испортиться напитку Выпив молоко, он почувствовал, что силы к нему вернулись. Спустился он с дерева и отправился на поиски своей отары.

– Вот так валяное полотно помогает сохранять не только продукты, но и жизнь, поэтому я делаю для посуды одёжку, – заключил старец.

– Как интересно, – пробормотала Даша, последним глотком запивая краюшку хлеба. – Вы настоящий сказочник. У вас на каждый вопрос есть история.

– А то как же, – хмыкнул дедушка. – Вся наша жизнь – длинная цепочка историй. Цепляются они друг за друга, словно люди. Но спать нам пора, – сказал он и пошёл застилать Даше лежанку.

Уложил её старец на широкой полке между стеной и печью, которая называлась полати и использовалась для сна. Были у дедушки полати и под потолком, отгороженные плотной занавеской, но Даша испугалась так высоко забираться, вдруг упадёт. Сам он на печи пристроился, косточки погреть, как сказал.

Спать оказалось Даше совершенно непривычно: жёстко, узко и у самого окна, за которым то и дело что-то скрипело, свистело и ухало. «Наверное, филин», – подумала Даша и крепко зажмурилась. Но и это не помогло, а перед глазами так и стоял тот мальчишка в холщовой рубахе, что наливал воду у колодца. До чего же он похож на Рико! Но дедушка Лука правильно сказал – не может в русской деревне жить мальчонка с таким странным именем. Хотя… А вдруг здесь его зовут иначе? Но тогда всё равно он должен был её узнать. Странно всё это.

Наконец ночная тишина заглушила звуки и разлеглась царицей по округе. Даша перестала ёжиться, присела на край скамьи и вгляделась в окно: свет от луны заливал двор, лес за воротами казался синим, как самые яркие васильки. Но окна в те времена стеклили мало – дорого, поэтому затянуты они были слюдой. А через слюду много ли разглядишь?