Протеже

Отсутствия на летучке Матильды Сорской, казалось бы, никто, кроме Аллы Миркиной, и не заметил. Но это только на первый взгляд. За последний год, а может, даже и два Вольнов впервые вышел на публику без ее, не всегда скромного, сопровождения. Не отметить это было просто невозможно. Особенно впечатлило собравшихся, что ни о ее отсутствии, ни о ней самой Вольнов даже словом не обмолвился, как будто ее никогда и не было. Это было странно, поскольку все, что ни делалось в последнее время на телеканале, проходило только при участии Матильды, в крайнем случае с ее одобрения, о чем непременно сообщалось всем.

– Вот мы с Матильдой подумали… – начинал Вольнов разговор о каком-нибудь проекте.

– …И она решила, – мысленно заканчивали фразу собеседники.

Несмотря на завоеванное Матильдой столь явное предпочтение, Андрей Константинович не отказывал себе в удовольствии волочиться за всеми остальными своими подчиненными женского пола, включая секретарш. Сердце его скакало, как мячик в пинг-понге, при каждом пасе отлетая с новым настроением, которое невозможно было предугадать. Однако его мозгом безраздельно владела Матильда, вкачивая туда свои незатейливые коррективы. Вольнов особенно не возражал. Сказывались усталость и лень. Он свое дело сделал, машину запустил, у телеканала, им созданного, высочайшие рейтинги. Теперь, что ни покажи, будут смотреть. И ведь смотрят. Хотя с подачи Матильды и запустили пару откровенно провальных проектов, но общая картина от этого не пострадала.

Весь телеканал только диву давался, не понимая, что происходит. Особенно удивляла не столько аморфность самого Вольнова, сколько одобрение всех этих начинаний со стороны его главного советника по финансовым вопросам Арнольда Кардиналова.

На самом деле никакого секрета в том не было. Матильда приехала в Москву из Сызрани, откуда был родом и Кардиналов. Столь необычную фамилию он себе выправил при получении паспорта. Своя казалась очень уж неблагозвучной – Кармашкин, да еще имя родители дали – Архип. Видимо, в Сызрани водилась мода на шикарные экзотические имена. И Архип Мартынович Кармашкин преобразил себя в Арнольда Мартыновича Кардиналова.

Лучше не стало, но новоиспеченному Арнольду казалось, что, изменив имя и фамилию, он будет производить более респектабельное впечатление и, кто знает, вдруг судьба тоже поменяется в лучшую сторону.

Она и поменялась. Во всяком случае, он сумел вырваться из заштатной Сызрани, поехал в Москву и поступил в институт, где был самый маленький конкурс. Студентом быстро сделал карьеру по комсомольской линии, правильно женился на единственной дочери крупного партийного чиновника и со временем пошел по стопам тестя. Тоже стал чиновником, правда более мелкого калибра.

В те давние годы он и познакомился с Вольновым. В чем-то они очень походили друг на друга. Не внешне. Кардиналов не блистал мужской привлекательностью, не обладал харизмой. Сходным было отношение к жизни, умение приспособиться к любой ситуации.

В прошлом они встречались на каких-то банкетах по случаю юбилеев, награждений, бракосочетаний. Оба сопровождали жен и скучали на этих помпезных сборищах, куда людям их круга необходимо было ходить для поддержания своего статуса точно так же, как интеллигентному человеку жизненно важно было смотреть фильмы Тарковского.

Вольнова представлять было не надо, его знали в лицо, и многие подходили к нему, как к старому знакомому. Подошел и Кардиналов, выпили, разговорились. Знакомство оказалось полезным. Тогда связи были необходимы, чтобы «доставать» всякие путевки или товары повышенного спроса.

Если бы времена не изменились, то вряд ли когда-либо их пути пересеклись. Однако они изменились, и, начав свое дело, Вольнов, перебирая, с кем он может вместе работать, почему-то сразу вспомнил о Кардиналове. Надежный, с ним есть взаимопонимание в никчемности излишней щепетильности в средствах.

Вольнов в общих чертах был в курсе того, что Арнольд развелся, занялся бизнесом, понемногу торгуя то ли землеройной техникой, то ли подъемными кранами, что-то в таком духе. Звонок в квартире Кардиналова раздался как нельзя кстати. Звонил Вольнов, прервав размышления Арнольда о том, что надо срочно менять бизнес. Последняя сделка с продажей крана «Ивановец» оказалась чуть ли не убыточной из-за очереди посредников, подключившихся к этому делу.

– Арнольд, не знаю, интересно ли тебе будет мое предложение… Слышал, ты сам открыл дело, но все же я решил позвонить тебе в первую очередь, – без всякого подхода начал Вольнов. – Короче, мне нужен финансовый директор. Перспективы огромные.

– Надо разговаривать. Огромные перспективы в наше время всегда интересны, – без особого энтузиазма в голосе откликнулся Арнольд, ликуя в душе, что выход из надвигающегося кризиса нашелся сам собой.

Кардиналов с большой душой согласился работать в набирающей обороты телекомпании. Для него трудиться под чьим-то началом было оптимальным вариантом. Он не относился к разряду лидеров, не генерировал идеи, не любил рисковать и старался не принимать ответственных решений. Его призвание – быть вторым, быть в тени. Видимо, на уровне подсознания, преобразовывая фамилию, он выразил свою подлинную сущность. Быть серым кардиналом при сильном короле, понимая, что тайное преимущество намного надежнее явного, – это то, что его больше всего устраивало.

Попав к Вольнову, Арнольд нашел настоящее место в жизни и был весьма доволен. Он умело вел финансовые дела компании, но о том, что его состояние со временем окажется ничуть не меньшим, чем вольновское, никто даже помыслить не мог. До недавнего времени лет десять он ездил на старой «девятке», которая, прежде чем тронуться с места, долго отфыркивалась и пыхтела выхлопными газами, а затем нехотя рывками набирала скорость. Эта машина была притчей во языцех всей телекомпании. Когда Арнольд въезжал в офисный двор, по гулу и кряканью мотора на всех двенадцати этажах знали о его прибытии. Кто-нибудь непременно произносил дежурную фразу: «Это моя лягушонка в коробчонке скачет», и на вечер делались ставки – заведется кардиналовский драндулет на этот раз или опять придется вызывать механика. В конце концов, когда мотор заглох окончательно, финансовый директор купил себе наконец новую машину. Причем взял самый что ни на есть скромный «ниссан». Но ездить стал на служебной машине с водителем.

В отличие от Вольнова дом он построил не на престижной Рублевке, что вполне мог себе позволить, а в неприметном месте по Рязанскому шоссе, правда, на участке в несколько гектаров. Дом этот красовался на обратной стороне медали жизни Кардиналова. Его никто не видел, хотя посмотреть было на что. Строение вполне могло соперничать со знаменитым замком, построенным Вальтером Скоттом. Вольнов и предположить не мог, что в его подчинении трудится обладатель такого великолепия.

Своей преданностью Кардиналов заслужил безграничное доверие Андрея, который советовался с ним по всем вопросам, и не только финансовым. Кого брать или не брать на работу, перспективен или не перспективен новый проект, какой строить дом, какую машину купить, к какому механику обратиться, у какого юриста взять консультацию и так до бесконечности.

Казалось бы, появление Матильды, активно начавшей заполонять собой все жизненное пространство вокруг Вольнова и внедряться в дела компании, должно было бы огорчить Кардиналова. Получалось, что она практически заняла его место. Но так было только на первый взгляд. Новую фаворитку приняли на работу не только с согласия Арнольда, но и по его настоятельной рекомендации.

Девушка произвела на него неотразимое впечатление. Эффектная, целеустремленная, к тому же родом из того же города, что и Арнольд, она вызывала у Кардиналова непонятное родственное чувство. С ней Арнольд Мартынович ощущал себя таким же молодым, как она сейчас. Оказалось, что у них есть общие знакомые, которых он помнил совсем юными. Одноклассница Арнольда, в которую он был безответно влюблен в школе, преподавала у Матильды, когда та училась в пединституте. Вообще Кардиналову казалось, что вот теперь он наконец нашел свою половинку. Да, конечно, он не очень молод, но уже давно свободен, а главное, весьма состоятелен.

Матильда эту ситуацию видела несколько иначе. Во-первых, она не знала об основном постулате Кардиналова, что тайное преимущество намного полезней явного, и видела потертого Ромео именно таковым, каким он выглядел в глазах всех. Слегка неопрятным, лишенным всякого обаяния, скуповатым и, судя по легендарной «девятке», не очень богатым мужчиной. Ей же необходима была яркая победа и неоспоримое первенство, потому своим избранником она, естественно, наметила того, кто в компании был самым главным, – Вольнова.

Кардиналов чуть не подавился, проглатывая эту пилюлю, но деваться было некуда, и он скрепя сердце отошел в сторону, проклиная себя за то, что не нашел случая, чтобы пригласить девушку своей мечты в загородный дом, который заставил бы ее повнимательнее присмотреться к скромному финансовому директору. Не успел. Однако, зная Вольнова, он был уверен, что Матильда, конечно, сумеет его увлечь, но ненадолго. И вот тогда на арену выйдет он, благородный Арнольд. Подберет и утешит поруганную провинциалку, чье сердце будет растоптано столичным Казановой. Вот тогда-то он и предстанет перед ней в полной красе, посрамив своим благородством этого доморощенного рублевского донжуана.

Покуда же этого не произошло, Кардиналов изо всех сил поддерживал свою протеже во всех ее самых безумных начинаниях, чтобы та смогла остаться в телекомпании и после того, как Вольнов ее бросит.

Время шло. Матильда не только не сдавала позиций, но за три года укрепила их до такой степени, что по компании поползли слухи, будто не сегодня завтра Вольнов собирается жениться на ней. Правда, он не торопился, но амбициозная барышня не намеревалась сходить с верного пути и уверенно двигалась к намеченной цели. Кардиналов это знал доподлинно, поскольку был верным советчиком своей подопечной и она делилась с ним всеми своими планами и переживаниями. Последним ее решением было срочно родить ребенка от Вольнова, и тогда тот уже никуда не денется.

С этим настроем она уехала отдыхать с шефом на Бали, оставив своего тайного воздыхателя страдать – ему не давали покоя сладострастные картины ее соития с Вольновым. Еще больше Арнольда приводили в отчаяние последствия этой безудержной страсти. Мудрая девушка сто раз права. Если она Андрею – в его почти семьдесят лет – родит ребенка, то он действительно никуда не денется, забудет о взрослых сыновьях, обо всем забудет. Самооценка повысится выше допустимой нормы. Да он просто с ума сойдет от радости. Арнольд судил по себе. Он бы точно ума лишился от такого счастья…

И вдруг в одночасье все повернулось на сто восемьдесят градусов. Поездка на Бали не помогла Матильде стать матерью, а вот Вольнов умудрился завести очередную интрижку. Мимолетная встреча – не более того. Но буквально через несколько дней у Андрея Константиновича откуда ни возьмись родился новый проект, о котором он непременно решил сообщить всему коллективу.

Такие спонтанные идеи нередко приходили ему в голову и при Матильде, и до нее. Вольнов был натурой увлекающейся. Ему были необходимы музы, которые вдохновляли на новые идеи. В состоянии влюбленности он чувствовал себя молодым и полным энергии. И влюбленности появлялись с завидным постоянством, сигнализируя о том, что ничего не меняется, энергии хватает на все – и на любовь, и на работу, и на новые идеи. Однако на этот раз, видимо, Матильда взбунтовалась, и такое непонимание его тонкой творческой натуры раздосадовало босса.

Арнольд понял, что его любимая протеже отсутствует именно по этой, весьма очевидной причине. Еле дождавшись окончания летучки шеф-редакторов, он заспешил в свой кабинет и, только оставшись один, быстро набрал телефонный номер Матильды. Она сразу взяла трубку.

– Матильда, что случилось? Почему вас не было на летучке? – взволнованно начал забрасывать ее вопросами Арнольд.

– На какой летучке? – удивилась Матильда. – Впервые слышу. Но я рада, что вы позвонили, Арнольд Мартынович. Мне совершенно необходима ваша помощь. Безотлагательно. Мы можем встретиться на нейтральной территории?

– Говорите где, я выезжаю.

– Хорошо. Давайте на Тверской. Там есть такое тихое место возле «Красной шапочки».

– Буду через пятнадцать минут.

Арнольд чувствовал, что у него начинают расти крылья.

«А я-то думал, что все кончено. Оказывается, все только начинается. Как же я все вовремя придумал. И она сама первая бросилась ко мне за помощью. Отлично. Все просто отлично».